Задание по теме

 

 

«Написал я лишь малое из многого...»

 

Материал может быть использован при подготовке урока по теме «Культура Древней Руси. Жития святых». 6, 10 классы

См. также: «За любовь и верность. Блг. князья Пётр и Феврония» № 11/2009;
«Образ святого Георгия Победоносца на Руси» № 12/2009; «Духовный подвижник
и защитник Руси Преподобный Савва Сторожевский» № 14/2009.

 

Св. Иулиания Лазаревская — идеал матери и христианки

Что мы знаем о женщинах XVI столетия? По крупицам собранные сведения доносят до нас подробности жизни княгинь и представительниц дворянского сословия. А как жили те, кто был далёк от столицы и подчинялся патриархальному, передававшемуся из поколения в поколение укладу жизни? К сожалению, источников, рассказывающих о повседневной жизни русских женщин, не так уж много, поэтому и заслуживает особого внимания «Житие праведной Иулиании Муромской (Лазаревской) чудотворицы», написанное в первой четверти XVII в.

«Житие» или «Повесть», как его называют в некоторых источниках, является примером церковного жизнеописания и одновременно первой семейной хроникой. Знаток средневековой житийной литературы Г.П.Федотов называет это произведение «единственной биографией древнерусской женщины». Тем отраднее, что написана она родным человеком Иулиании, её сыном Дружиной (Каллистратом) Осорьиным (ок. 1570 — до 1648). Государственный служащий, губной староста Мурома, он предваряет житие словами, что написал его, «убоявшись того, что смерть застигнет, а житие святой забвению предано будет. Написал я лишь малое из многого…».

Праведная Иулиания (другие варианты имени — Юлиания, Ульяния или Ульяна) родилась около 1533 г. в начале правления царя Ивана Грозного.

«…при его царском дворе был муж благоверен и нищелюбив именем Иустин, по прозвищу Недюрев, саном ключник. Жена у него была столь же боголюбива и нищелюбива, по имени Стефанида, дочь Григория Лукина, из пределов града Мурома. Жили они во всяком благоверии и чистоте, и было у них много сыновей и дочерей, и много богатства, и слуг множество. От Иустина и Стефаниды и родилась сия блаженная Иулиания».

Когда девочке исполнилось шесть лет, умерла её мать. Иулиания была отправлена в город Муром к своей бабке по матери Анастасии Никифоровне Дубенской.

«И воспитывала она Иулианию во всяком благоверии и чистоте также шесть лет», пока не умерла сама. По завещанию Анастасии Никифоровны сироту к себе в дом взяла её тётка, Наталия Путиловна Арапова, у которой было своих восемь дочерей и один сын. Дети недружелюбно встретили Иулианию, они не понимали, почему сестра не принимает участие в их детских забавах, а вместо этого постоянно молится, отказывается от пищи и воды.

Как пишет Дружина Осорьин: «И говорили ей постоянно: “О безумная, зачем в столь ранней младости плоть свою изнуряешь и красоту девственную губишь?”» Терпя насмешки и брань, Иулиания принимала всё со смирением и «в молчании от них уходила, послушание проявляя ко всем людям».

Зная, что христианским воспитанием девочки особенно никто не занимался, окружающие удивлялись: откуда в ней был столь крепкий «нравственный стержень».

«Не было ведь в том селении церкви ближе, чем за два поприща (приблизительно два километра. — Авт.). И не случалось ей в девическом возрасте ни в церковь приходить, ни слышать чтения Слова Божиего, ни учителя у неё не было, кто поучал бы во спасение…» Будучи малограмотной, не читавшей священных книг, Иулиания обладала жизненной мудростью, ниспосланной ей свыше. Вера её была не в словах, а в делах на благо бедных и нуждающихся людей.

«Только о прядении и о труде за пяльцами пеклась и прилежание великое имела, и не угасал светильник её всю ночь. И сирот и вдовиц немощных, что были в том селении, всех обшивала, и всем нуждающимся и больным всяческим добром помогала, так что дивились разуму её и благоверию».

Логично предположить, что такой жизнью Иулиания готовила себя для поступления в монастырь, но автор Жития сообщает, что в возрасте 16 лет девушка была выдана замуж за муромского дворянина Григория Осорьина (впоследствии фамилия его стала писаться Осоргин), «мужа доброродного и богатого». Иулиания поселилась в вотчине супруга, селе Лазаревском, расположенном в четырёх верстах от Мурома. Богатство новой родни не изменило характер Иулиании. Свёкор и свекровь «видя же сноху свою, разумом и всяческою добротою исполненною, обрадовались ей и, хвалу Богу воздав, повелели ей всем домашним устроением править». Она же проявляла всяческое уважение к родителям мужа и во всём была послушна их воле. Тот факт, что Иулиания встала во главе большого хозяйства Осорьиных, говорит не только о любви к ней новых родственников; женщина, пришедшая в дом мужа, могла занять такое высокое положение только после смерти свекрови. Автор Жития объясняет это мудростью Иулиании, её смирением и послушанием по отношению к старшему поколению.

Интерьер вновь восстановленного храма Михаила Архангела в селе Лазарево,
где жила св. Иулиания. Современное фото

Между тем Григорий редко бывал дома, находясь на воинской службе в Астрахани по году или два, а иной раз и по три года. Иулиания тем временем вела дом, воспитывала детей и придерживалась благочестивой и праведной жизни.

В Повести перед нами предстаёт образ рачительной хозяйки огромного домашнего хозяйства, которая умело и терпеливо управляет большим семейством и многочисленными слугами.

«Все были в дому её одеты и насыщены, и дело каждому по силе его поручала. Гордости и величия отнюдь не любила, и слуг презрительными именами не называла, и не истребовала, чтобы кто-либо воды подал ей умыть руки или с ног её сапоги снял, но всё сама делала».

Заботясь о порученных ей слугах, Иулиания исполняла свой христианский долг помещицы и госпожи.

«И никого из согрешающих слуг не оклеветала, за что от свёкра и свекрови и от мужа бранима была». «А согрешающих слуг вместо угроз миловала и по Божественному Писанию поучение творила без наказания и пыток».

Слуги дома Осорьиных получали хорошую пищу, одежду, и, конечно, помощь и совет от мудрой хозяйки. Сын пишет, что была она «как ревностная мать, а не госпожа, и не любила гордости и величия».

В отсутствие мужа Иулиания «все ночи без сна пребывая, подолгу молилась» и работала. «И, будучи умелой мастерицей в пяличном деле, продавала своё рукоделие, а вырученное нищим раздавала, а остальное на церковное строение». Поскольку Иулиания не могла распоряжаться семейным имуществом (таких прав у женщин в XVI в. не было), она жертвовала нуждающимся только то, что зарабатывала своим трудом. Милосердие, нищелюбие, щедрость — главные добродетели, присущие Иулиании Лазаревской; как христианка она подавала милостыню тайно, через одну из преданных ей служанок, «и не уходил из дому её никто нищим и с пустыми руками». Во время голода Иулиания кормила нуждающихся: брала у свекрови хлеба больше обычного, объясняя это тем, что после родов обессилила и не может наесться, и весь его раздавала голодающим. Когда же началась эпидемия, и двери большинства богатых домов были закрыты из-за боязни заражения, Иулиания не гнушалась лечить больных как умела, ухаживала за ними, «своими руками многих заражённых в бане омывала». Умерших в близлежащих сёлах хоронили и поминали за счёт денег, посланных доброй боярыней.

Со своим супругом Иулиания прожила долгие годы «во всяческой добродетели и чистоте по закону Божию и родила десять сынов и три дочери. Четыре сына и две дочери во младенчестве умерли, шестерых же сынов и одну дочь они вырастили». Интересно, как автор Жития рассказывает об этих потерях родителей: «Об умерших же младенцах благодарили они Бога, как по пророку Иову говорится: “Господь даде, Господь и взят”». Смерть шестерых детей не озлобила сердце Иулиании, а наоборот, ещё сильнее укрепила её веру, всю материнскую любовь она направляла на своих живых детей. Но увы, дети не всегда радовали Иулианию, часто ссорясь между собой, а она «обо всём мудро и разумно рассуждала и мирила их». Однажды некий слуга из дома Осорьиных убил её старшего сына. Затем на царской службе погиб и другой сын. Мать «не причитала, ни волос на себе не рвала, как по обычаю прочие женщины делают, но во все дни милостынею и трапезой для нищих поминала». Для своих детей Иулиания была ласковой матерью, наставницей в христианской вере, не случайно её единственная дочь Феодосия впоследствии стала монахиней.

Да и сама Иулиания не оставляла мысли уйти в монастырь. После смерти детей она «начала молить мужа своего, чтобы отпустил её в монастырь. Он же никак не склонялся к молению её. Она же говорила: “Если меня не отпустишь, то убегу из дома”. Муж заклинал её Богом, чтобы не оставляла его, поскольку он уже состарился, а дети были ещё малы». По взаимному согласию супруги решили жить вместе, отказавшись от плотского общения. Автор Жития пишет, что праведница стелила мужу обычную постель, а сама «ложилась на печи без постели, дрова лишь острыми углами к телу подстилала и ключи железные под рёбра подкладывала. Такие же дрова были у неё и под изголовьем». Зимой носила сапоги на босу ногу, куда вместо стелек подкладывала ореховую скорлупу и черепки. Как монахи-аскеты она вела исключительно богоугодную жизнь: проводила ночи порой без сна в молитве, а утром шла в церковь к ранней службе. После смерти мужа Иулиания уже не помышляла об уходе в обитель, она продолжала свой христианский подвиг среди людей. Это «монашество в миру» показывает, насколько сложной была жизнь Иулиании: с одной стороны, большая ответственность за дом, хозяйство и детей, а с другой — тяга к Богу. Почти никто не видел её сурового иноческого образа жизни, это самоотречение происходило тайно, не напоказ. Вот и сын в Житии отмечает, как мать, сидя, заснувши от усталости, продолжает во сне молитвенно перебирать пальцами чётки в натруженных руках. «Да где это сказано, будто бы невозможно спастись в миру?» — спрашивает он. Может быть, среди людей жить праведной жизнью тяжелее, нежели в монастыре, где за тебя отвечает настоятель. Какой же силой воли надо обладать, чтобы самолично над собой установить монашеские правила и следовать им неукоснительно, при этом не забывая о доме и близких?

Смерть мужа для Иулиании подвела черту под её жизнью помещицы. Свою вдовью долю она раздала нищим. Часто не имея за душой ни копейки, она «у детей своих занимала сребреники» будто бы на зимнюю одежду для себя и жертвовала их нуждающимся.

«Подвиг жизни Иулиании — это подвиг любви» — пишет Г.П.Федотов, и раскрывается он в полной мере во время страшного голода 1601—1603 гг. в правление Бориса Годунова. Как свидетельствуют летописцы, это была одна из самых страшных страниц российской истории. В период голода люди ели траву, кору деревьев, сено, были отмечены и многочисленные случаи людоедства. По всей стране число умерших исчислялось десятками тысяч. И, несмотря на то, что семья Иулиании, как и другие, нуждалась, она продала оставшееся имущество, домашнюю утварь и «тем челядь свою кормила и милостыню достаточную просящим подавала». В то время как другие помещики отпускали своих слуг на свободу, т.к. нечем было их кормить, Иулиания предоставила своим крепостным право выбора — уйти или остаться. Сама она дошла до крайней нищеты и вынуждена была переселиться в нижегородскую вотчину. «И повелела оставшимся слугам собирать траву, называемую лебедой, и кору древесную и приготовлять из этого хлеб. И тем сама питалась и детей своих и слуг кормила. И молитвою был хлеб её сладок». Соседи удивлялись, почему именно к ней шли за милостыней, и не могли объяснить, отчего у вдовы хлеб такой вкусный. «Претерпев же в такой нищете два года, не опечалилась, не смутилась, не пороптала и не согрешила устами своими <…>, но более прежнего была весела».

Однако годы брали своё, Иулиания начала болеть. Пролежав шесть дней, 2 (15) января 1604(1605) г. она призвала священника, своих детей и слуг «и поучала их о любви, и о молитве, и о милостыне, и о прочих добродетелях», попрощалась с ними и в тот же день умерла. Тело её перевезли в село Лазаревское и похоронили рядом с мужем. Впоследствии над могилой праведницы была поставлена отапливаемая церковь во имя архистратига Михаила.

Открытие святости Иулиании произошло в 1614 г., спустя десять лет после её кончины. В этот год умер сын Осорьиных Георгий, которого решили похоронить рядом с родителями. Когда начали копать ему могилу, то обнаружили, что гроб его матери цел и невредим. «Женщины же, бывшие на погребении, открыли гроб её и увидели, что полон он мира благовонного. <…> Тела же её всего осмотреть не смели мы от изумления, только видели ноги и бёдра — нетленные». Сосуд с миром был отправлен в соборную церковь города Мурома — именно тогда начали происходить чудесные исцеления больных людей. Автор Жития Иулиании отмечает, что «мы же сего не смеяхом писати, яко же не бе свидетельства», т.е. не было церковного освидетельствования чудотворных мощей.

С этого времени начинается местное прославление праведной Иулиании Лазаревской (Муромской). Около села Дуброво в начале XVIII в. произошло явление чудотворной иконы святой с житием, на месте чуда образовался колодец. Верующие поставили над ним часовню, названную именем Иулиании (разрушена в годы Великой Отечественной войны), а икону перенесли в храм (она была утеряна в 30-х гг. XX в.).

В 1903 г. имя праведной Иулиании внесли в Месяцеслов, но торжественной канонизации святой так и не произошло. Храм в селе Лазаревское, где находились мощи праведной Иулиании, был закрыт, в 1931 г. их перевезли в Муромский музей. Здесь святые останки хранились до 1989 г., после чего их возвратили Русской православной церкви. Ныне рака с мощами Иулиании покоится в Николо-Набережной церкви города Мурома.

В начале XX в. интерес к личности Иулиании возрос, особенно среди русских эмигрантов, оказавшихся за рубежом. «Юлиания Лазаревская — святая преимущественно православной интеллигенции. В ней находят своё оцерковление её традиционное народолюбие и пафос социального служения. Хотя Юлиания прошла через суровую аскезу и мечтала о монашестве, но не внешние причины помешали ей принять его. Она осталась верной своему личному христианскому призванию служения миру и деятельной христианской любви», — отмечал в 1931 г. русский мыслитель и публицист Г.П.Федотов.

Вспомним «Похвалу жёнам» из «Домостроя», памятника древнерусской литературы XVI в. «Если дарует Бог кому жену добрую, дороже это каменья многоценного; таковая из корысти не оставит, делает мужу своему жизнь благую. Обретши волну (шерсть) и лён, творит благопотребное руками своими; она как корабль, куплю дающий, — издалече собирает в себе всё богатство, восстает из невежества и даёт пищу душе и дело рабыням; от плодов рук своих укрепит всё приобретённое и добытое; перепоясавши крепко чресла свои, утвердит мышцы свои на дело; и чад своих научит, так же и рабов; и не угаснет светильник её во всю ночь, руки свои простирает она на полезное; персты же свои простирает на веретено; милость же простирает убогому; плод подаёт нищим; не печалится о доме своём муж её; многоразличные одежды и весьма приукрашенные сотворит мужу своему и себе же, и чадам, и домочадцам своим; и сядет и знаемым очень уважаема будет, и благоразумно беседует, и разумеет, как добро делать, никто ж бо без труда венчан не будет».

Именно такой идеальной домостроевской женой, матерью и христианкой была Иулиания Лазаревская, её жизнь и подвиг — яркий пример жертвенной любви ко всем ближним. Она не озлобилась против обстоятельств, помешавших ей стать монахиней, не оттолкнула мужа и детей, а сумела прожить обычную по виду жизнь и приобрести святость. Исследователи называют святую Иулианию «монахиней в миру», т.е. человеком, живущим мирской жизнью, и одновременно придерживающимся монашеских обетов, творящим непрестанную молитву и проявляющим действенную любовь к окружающим.

Рекомендуемая литература

Домострой. Под ред. В.Сенина. СПб., 1992.

Епанчин А.А. «Господь поставил меня собирателем». Муром, 2002.

Милостивая Праведная Иулиания Муромская (Лазаревская). Муром, 2004.

Памятники литературы Древней Руси. XVII век. Книга первая. М., 1988.

Федотов Г.П. Святые Древней Руси. М., 1990.

Cайты: www.Murom.ru; www.pravoslavie.ru

Наталья ДОРОЖКИНА