Ирина СУПОНИЦКАЯ

«Россия… — наиболее
дружественная нам держава»

Слова, вынесенные в заголовок, написал 20 июля 1807 г. американский президент Томас Джефферсон, считая, что Соединённым Штатам «прежде всего… надо искать её расположения»¹. Он стремился к сближению с Россией изза ухудшения отношений США с Англией и Францией в связи с введением Наполеоном «континентальной блокады». В сближении была заинтересована и Россия, вынужденная после унизительного Тильзитского мира 1807 г. присоединиться к блокаде. Именно при Джефферсоне и Александре I между Соединёнными Штатами и Россией установились официальные дипломатические отношения.

Однако этому событию предшествовала весьма любопытная переписка (1802—1806). Александр I, настроенный в начале своей деятельности на либеральные реформы в стране и принятие конституции, заинтересовался государственным устройством Соединённых Штатов‚ принципом федерализма. Для налаживания отношений с Джефферсоном российский император воспользовался связями своего бывшего воспитателя, республиканца Ф.Лагарпа, который через посредников (одним из них был учёный и философ Д.Пристли, переселившийся из Англии в Америку) передал американскому президенту желание императора.

Джефферсон рекомендовал Александру I несколько книг, в том числе сборник статей А.Гамильтона, Дж.Джея и Дж.Мэдисона «Федералист». Размышляя о судьбе России, американский демократ полагал, что её нужно подготовить к самоуправлению, «приняв меры для распространения просвещения и сознания своих естественных прав в массе… народа и для постепенного освобождения от нынешнего угнетения»².

Иными словами, Джефферсон советовал Александру  I отменить крепостное право и заняться просвещением народа, ибо только тогда россияне смогут осознать важность прав и свобод человека, самоуправления — основных ценностей общества Нового времени.

Он первый написал Александру I, назвав его «великим и добрым другом». Поводом к тому стала помощь России в освобождении команды американского фрегата после кораблекрушения у берегов Триполи, за что президент США искренне поблагодарил императора. Закончил же он письмо выражением надежды на успех реформ в России и веры в то, что «разумные принципы, твёрдо проводимые в жизнь, …неизбежно поведут… по пути дальнейшего улучшения» российский народ³.

Александр I, отвечая, признался Джефферсону: «Я всегда питал большое уважение к Вашему народу, который сумел самым достойным образом воспользоваться своей независимостью, дав себе свободную и мудрую конституцию, обеспечивающую счастье всех вообще и каждого в отдельности»⁴. В 1806 г. Джефферсон послал императору текст конституции США и четырёхтомную биографию Вашингтона, получив в подарок бюст Александра I. Он интересовался Россией, её природой, особенно Сибири (просил, чтобы ему выслали работу Палласа о ней), а также возможностями торговли с далёким соседом.

Джон Смит

Российско-американские отношения начались, конечно, не в ХIХ в., а значительно раньше. Среди первых американцев, побывавших в России, причём ещё до того, как отправиться в Америку, был путешественник Джон Смит, один из основателей самой ранней английской колонии Джеймстауна и её губернатор. В 1849 г. журнал «Сын Отечества» опубликовал краткое содержание его мемуаров. История жизни Джона Смита (1580—1631) полна самыми невероятными приключениями. Он происходил из фермерской семьи Англии, побывал во многих странах, не раз участвовал в войнах против турок, а в 1602 г. был ранен в сражении и попал в плен, став рабом. Но бежал и оказался в русских степях на Дону, где его, больного, выходили казаки.

Позднее Смит признался, что никогда не встречал «столько гостеприимства, доброты, приветливости и дружбы». Осыпанный ласками и подарками, он отправился дальше, атаман снабдил его охранной грамотой и рекомендательным письмом, что не раз выручало в пути. «Поселения редки, — сообщал Смит свои впечатления. — Дома жителей сколочены из еловых брёвен». По дороге он внимательно изучал систему укреплений донских крепостей, освоил метод быстрого их возведения. Уже будучи в Америке, Смит воспользовался им в борьбе колонистов с индейцами. Однако путешественник критиковал Московию за резкое разделение общества на господ и рабов, в чём увидел «истинную причину слабости и всех несчастий этой страны»⁵.

Одним из ранних контактов между русскими и американцами можно считать знакомство Петра I в 1698 г., во время заграничной поездки царя, с группой квакеров в Англии, в том числе и с Уильямом Пенном, основателем Пенсильвании. Русский царь заинтересовался взглядами квакеров, и Пенн в послании изложил их. Правда, его книга «Плоды уединений» была опубликована в России лишь через сто лет, и только при Александре I квакерам было разрешено приехать в страну. В Лондоне Пётр I заключил, возможно, первый торговый контракт с американцами — на поставку табака, диковинного для России той поры товара, не пользовавшегося спросом. До Петра он был запрещён, по Соборному уложению 1649 г. за его продажу и курение люди подвергались тяжким наказаниям — пыткам и даже смертной казни.

В ХVIII в. сообщения двух стран друг о друге стали появляться в прессе. Первая колониальная газета «News Letter», издававшаяся с 1704 г. в Бостоне, сообщала о  войне России со Швецией, а 5 августа 1725 г. — о Петре I и его заслугах в развитии ремёсел и наук, а также о расширении торговли с другими странами. 25 ноября 1750 г. газета «Санкт-Петербургские ведомости» поместила заметку об английских колониях — «Известия о нынешних аглинских и францусских селениях в  мерике», принадлежавшую, вероятно, М.В.Ломоносову, редактору её иностранного раздела. В ней даны общие сведения о колониях. «Новая Англия, — пишет автор, — есть главная провинция и купеческий магазин, откуда все селения в Америке запасают. У моря на носу лежит известный город Бостон с четырьмя ещё другими изрядными местами»⁶.

5 марта 1754 г. «Pennsylvania Gazettе», издававшаяся Франклином в Филадельфии, опубликовала отрывок письма из Москвы с рассказом о гибели ученого Г.Рихмана при исследовании электрических разрядов, где впервые упоминалось имя его коллеги М.Ломоносова. Эта информация не случайна, поскольку Франклин сам занимался изучением электричества.

С именем Франклина связано и начало прямых русско-американских культурных контактов, не зря американцы называли его «послом Нового Света в Старом». В 1772 г. Американское философское общество, старейшее научное учреждение США, основанное им, подарила Академии наук в Петербурге свой первый том научных трудов с личной подписью Франклина. Будучи послом США во Франции, он, как общительный человек и прекрасный дипломат, завёл обширные связи и знакомства с представителями различных стран‚ в том числе и России.

Бенджамин Франклин

В 1778 г. в Париже Франклин познакомился с Д.И.Фонвизиным‚ сообщившим в письме на родину о своей встрече со «славным Франклином». Есть предположение‚ что в комедии «Недоросль» писатель вывел Франклина в образе Стародума. В Париже началось его знакомство и с княгиней Екатериной Дашковой‚ одной из самых образованных женщин России‚ первой статс-дамой екатерининского двора и президентом Петербургской Академии наук‚ с которой он впоследствии переписывался. В 1789 г. по её инициативе Франклин стал первым американским почётным членом Академии наук‚ а Дашкова в свою очередь — членом Философского общества США.

При Екатерине II возникло и первое научное сотрудничество между США и Россией. Императрица увлеклась созданием сравнительного словаря всех народов мира и обратилась к маркизу Лафайету, герою войны за независимость США, с просьбой пополнить вопросник индейскими словами. Он передал его Вашингтону, а тот Франклину, который в апреле 1787 г. возвратил вопросник со словами на «делаварском и шаванезском языках». Словарь был издан в 1790—1791 гг. в четырёх томах, в него вошёл и американский материал. Позднее по образцу русского словаря американцы подготовили словари языков различных индейских племен.

В России рано начали переводить сочинения Франклина (памфлеты‚ «Альманах простодушного Ричарда»‚ отрывки из «Автобиографии»), пользовавшиеся популярностью. А.Н.Радищев и Н.И.Новиков ценили прежде всего свободолюбие американского просветителя‚ что вызвало раздражение Екатерины II. Всем знакома её фраза после чтения радищевского «Путешествия из Петербурга в Москву»: «Да он бунтовщик‚ хуже Пугачёва». Менее известно продолжение этой фразы: «Он хвалит Франклина», о котором императрица однажды заметила: «Я не люблю его», хотя в России он нашёл множество почитателей. Горячим поклонником и популяризатором Франклина стал Н.М.Карамзин‚ уважавший в нём прежде всего политика и гуманиста. «Видя оскорбляемые права человечества‚ с каким жаром берётся он быть его ходатаем!» — писал наш знаменитый историк.

Скромно одетый в коричневый кафтан‚ без парика, с гладко причёсанными волосами‚ обращавший на себя внимание простотой поведения, он вызвал интерес и почитание светского общества Парижа. Даже французскую королеву Марию-Антуанетту, как сообщал Екатерине II русский дипломат граф И.Г.Чернышёв‚ забавляла республиканская простота манер американского посла. На что императрица язвительно замечает: «На её месте и в её обстоятельствах я боялась бы, что мне скажут: смеётся тот‚ кто смеётся последним». Она отлично понимала: столь привлекательное американское свободомыслие может быстро проникнуть в монархическую Европу. Её слова оказались пророческими. Людовик ХVI и Мария-Антуанетта были казнены во время французской революции.

Императрица, конечно, не сочувствовала борьбе колонистов за независимость, но, когда началась их война с Англией и король Георг III обратился к Екатерине II за помощью, прося послать в Америку 20-тысячный корпус солдат, она отказала. Однако вовсе не из желания помочь восставшим, а из-за неприязни к английскому королю. Она считала политику Георга III в отношении американских колоний близорукой, полагая, что конфликт можно было бы уладить по-английски — конституционным путем. Ещё летом 1775 г. в письме к приятельнице Екатерина II, по сути, признала справедливыми требования колонистов и даже предсказала: «Боюсь, что ещё при моей жизни нам придется увидеть отпадение Америки от Европы».

Во время войны английских колоний за независимость Россия соблюдала нейтралитет. 28 февраля 1780 г. она приняла Декларацию о вооружённом нейтралитете и посылала военные корабли для защиты своей торговли от любых нападений, будь то французские или английские. В Европе образовался союз нейтральных стран во главе с Россией, что привело к изоляции Англии и косвенной поддержке восставших американских колонистов. Находившийся с декабря 1776 г. в Париже Франклин сначала как неофициальный, а затем как официальный посол США, высоко оценил позицию России. Декларация о нейтралитете была одобрена Континентальным конгрессом США.

Позиция России внушила лидерам молодой республики надежду, что она, подобно Франции, признает Соединённые Штаты. В Россию в 1781 г. отправилась дипломатическая миссия, американским посланником стал бывший конгрессмен, юрист из Массачусетса Френсис Дэйна. Его задачей было не только добиться скорейшего признания США, но также согласовать проект о дружбе и торговле. Поскольку посланник не знал французского языка, сопровождать его в качестве секретаря попросили Джона Куинси Адамса, 14-летнего сына второго президента США Джона Адамса и будущего шестого президента, который в ту пору учился в Париже. Петербург оставил у юноши приятное впечатление. «Петербург, — писал он, — самый прекрасный город, который мне когда-либо приходилось видеть. Он далеко превосходит Париж как по ширине улиц, так и по изяществу частных зданий». В то же время Джон в письме к отцу из России с удивлением заметил: «Здесь нет никого, кроме князей и рабов».

Дейна, не владевший ни французским, ни русским языком, оказался в российской столице в весьма затруднительном положении: в изоляции и от двора и от светского общества. Его верительные грамоты не были приняты, Екатерина II не спешила с ним встретиться, дожидаясь конца войны с Англией. Не добившись аудиенции у императрицы, Дейна 24 августа 1783 г. вынужден был уехать из Санкт-Петербурга на следующий день после подписания в Версале мирного договора между США и Англией, который окончательно снимал препятствия для признания американской республики Россией и заключения договора о дружбе и торговле. Но в ту пору не было телеграфа, и Дейна не узнал об этом.

Президент Т.Джефферсон и его мемориал в Вашингтоне

Таким образом первая попытка США установить дипломатические отношения с Россией оказалась неудачной.

Если Екатерина II с неприязнью относилась к американской республике, справедливо увидев в ней очаг распространения идей политической свободы и подрыва принципов самодержавия, то её внук Александр I, напротив, высоко ценил её политические достижения. Именно при нем увенчалась успехом вторая попытка установить дипломатические отношения между США и Россией, снова предпринятая по инициативе американской стороны и лично президента Т.Джефферсона.

Император Александр I и Александровская колонна, воздвигнутая в честь победы над Наполеоном

Сближение двух стран диктовалось не только стремлением расширить торговые связи, но, в первую очередь, обострением международной ситуации в Европе. От ожесточенного конфликта между наполеоновской Францией и Великобританией страдала торговля нейтральных стран. Соединённые Штаты оказались между двух огней. За 1803—1812 гг. англичане захватили 917 американских судов, французы — 858. Джефферсон в письме к Александру 1 от 19 апреля 1806 г. говорил о совпадении интересов Соединённых Штатов и стран Северной Европы во главе с Россией в защите прав нейтральных держав, выразив надежду на её ведущую роль «в мирном урегулировании» проблемы морской торговли. С «континентальной блокадой» Россия лишилась своего важнейшего рынка — британского, и в США видела для себя выгодного торгового партнёра.

Летом 1807 г. Соединённые Штаты оказались на грани войны с Великобританией, настаивавшей на своём праве арестовывать английских дезертиров на американских судах. 22 июня 1807 г. британское военное судно «Леопард» атаковало фрегат США «Чезапик», в результате чего 21 человек был убит и ранен, а четверо дезертиров захвачено англичанами. Правительство Джефферсона, чтобы избежать войны, в декабре 1807 г. приняло акт об эмбарго, который запрещал американским судам покидать порты до тех пор, пока Франция и Британия не отменят своих ограничений на торговлю США. Акт, возможно, и предотвратил войну, но за время своего действия, с 1807 по 1809 гг., подорвал национальную торговлю, особенно купцов Новой Англии.

Июньские события заставили Джефферсона активнее искать союзников. Именно тогда, 20 июля 1807 г., им были написаны приведённые в заголовке слова. Полностью его суждение звучит так: «Россия (пока жив её нынешний монарх) — это наиболее искренне дружественная к нам держава из всех существующих; её услуги пригодятся нам и впредь‚ и прежде всего нам надо искать её расположения».

Тогда же американский посланник в Лондоне Дж.Монро встретился с российским посланником М.М.Алопеусом и предложил установить между двумя странами дипломатические отношения, что немедленно было передано в Россию. В октябре 1807 г. Россия ответила согласием. Правда, обмен посланниками несколько затянулся, поскольку предложенная Джефферсоном кандидатура У. Шорта не была утверждена Сенатом.

В 1808 г. указом Коллегии иностранных дел России в США учреждалось консульство. Генеральным консулом в Филадельфии и поверенным в делах был назначен Андрей Яковлевич Дашков. Перед отъездом он получил подробную инструкцию о своей деятельности в Америке. «Ваша миссия, — говорилось в ней, — имеет скорее торговую, нежели дипломатическую цель, и Ваше поведение должно сообразовываться именно с этим». Дашков должен был назначить своих агентов в портах США. Эту работу позднее выполнял секретарь консульства П.П.Свиньин, которому пришлось проехать по многим штатам. Результатом его деятельности стало не только улучшение торговых связей, но и дневник наблюдений, превратившимся затем в первую книгу о Соединённых Штатах, написанную россиянином. Соотечественники зачитывались ею.

Джеймс Мэдисон

В инструкции говорилось также о необходимости лояльного и сдержанного поведения в республиканской стране, для чего следовало изучить её конституцию, традиции и обычаи и не допускать никакого вмешательства в её внутренние дела, ибо это может поставить под угрозу выполнение главной цели — поощрение активной торговли между Россией и США. А.Я.Дашков прибыл в Америку в июле 1809 г. и первые донесения из Америки, отчёты о беседах, в том числе и с президентом Дж. Мэдисоном, он отправил со своим американским коллегой Дж.К. Адамсом (1809—1814)‚ который отбывал в Россию в качестве американского посланника.

В Америке А.Я. Дашков переписывался с Джефферсоном, выразив глубокое уважение к «великому человеку» от имени российского правительства и себя лично и получив от «философа из Монтичелло» приглашение посетить его имение. У Джефферсона в Вирджинии побывал и первый российский чрезвычайный посланник и полномочный министр императорского двора в США, действительный камергер, граф Фёдор фон дер Пален, назначенный на этот пост в 1809 г., правда, вскоре его заменил А.Я.Дашков (1811—1817) Поскольку Соединённые Штаты в ту пору не считались перворазрядной державой, подобно России, к ним до конца ХIХ в. отправляли и от них принимали дипломатов в ранге посланников, а не послов.

По поручению Александра I Пален обратился с письмом к Джефферсону, передав неизменное уважение к нему императора. Ему было приятно увидеть в кабинете американского демократа бюст царя, подаренный Александром I. Дипломат восторженно писал о достоинствах Джефферсона, который «сочетает в себе редкие качества государственного деятеля, учёного и любезного человека. Его живой ум охватывает всё, что есть полезного или интересного, изобретением нового плуга он способствует развитию сельского хозяйства и в то же время уточняет с помощью астрономических наблюдений географическое положение своей страны…»⁷.

Однако сам Джефферсон позднее разочаровался в Александре I и его политике. «Я опасаюсь, — писал он в 1818 г., — что наш прежний любимец Александр уклонился от истинной веры. Его участие в мнимосвященном союзе, антинациональные принципы, высказанные им отдельно, его положение во главе союза, стремящегося приковать человечество на вечные времена к угнетениям, свойственным самым варварским эпохам, — всё это кладёт на его характер тени, которые нелегко будет устранить»⁸.

Джон К. Адамс

Дж.К.Адамс (1767—1848) вернулся в Россию почти через тридцать лет, но уже в должности не секретаря, а первого американского посланника. К этому времени он сделал карьеру политика и учёного: в 27 лет был посланником в Голландии, затем Пруссии, сенатором от штата Массачусетс (1804—1808) и профессором риторики Гарвардского университета (позднее его президентом.) Посланник США прибыл в Кронштадт 22 октября 1809 г. с женой, двухлетним сыном и небольшим штатом сотрудников, согласившихся работать без вознаграждения, на торговом судне, которое доставило из Америки и Вест-Индии колониальные товары. Президент Джеймс Мэдисон, как и российское правительство, рассчитывал, что Адамсу удастся укрепить дружеские и, прежде всего, торговые отношения с Россией. Вскоре он вручил свои верительные грамоты и был принят императором, подтвердившем своё намерение способствовать русско-американской торговле и осудившем политику ограничений на море, введённых Великобританией. «Между Россией и Соединёнными Штатами, — сказал Александр I, — не может быть противоречивых интересов и причин для разрыва, а торговля между обеими странами могла бы быть очень полезной каждой из них». Адамс заверил императора, что США, «великая торговая и миролюбивая нация», очень заинтересованы в обеспечении безопасности торговли нейтральных государств во время войны.

В первой беседе американского посланника и 32-летнего царя речь шла о России: «Её размер — одно из величайших зол, — заметил император. — Трудно держать вместе такую большую империю». Несмотря на республиканские убеждения, у Адамса сложились весьма дружеские отношения с русским царём. Император и янки имели одинаковую привычку — каждый день прогуливаться в одиночестве. Порой они встречались, прохаживались вместе по набережной Невы и вели беседы о погоде, здоровье, но не о политике. Царь извинялся за холодный климат России.

Во время пребывания в Петербурге Адамс продолжал вести дневник, начатый ещё в детстве. Однако впечатления посланника заметно отличались от впечатлений секретаря-подростка. Его поразила роскошь двора, богатые туалеты дам, праздный образ жизни. Адамс как протестант привык рано вставать (не позднее 6 часов утра) и много работать. В российском светском обществе такой режим был невозможен, после балов было принято вставать в 9–10 часов утра. Подобная «нерегулярная» жизнь была не по душе Адамсу. Он выглядел скорее как профессор, чем дипломат, редко устраивал приёмы в миссии, жил по меркам российских аристократов весьма скромно, получая жалованье в 9 тыс. долл. (ещё столько же на расходы), хотя в США её превышала только зарплата президента; не стремился приумножить своё жалование деловыми сделками, предпочитая жить «по-республикански» и не занимать денег. У американской миссии сложилась репутация экономной. Жена Адамса, Луиза, занятая детьми, страдала от одиночества и депрессии.

Адамс интересовался русской жизнью и нравами, православием, присутствовал на праздновании Пасхи, удивлялся обычаю целоваться и обниматься во время праздника, как делал царь и его семья, знать. Он собирал книги, бывал в Российской Академии наук.

Американский посланник всячески старался способствовать развитию торговли, которая заметно расширялась после установления дипломатических отношений между Соединёнными Штатами и Россией. Только весной 1812 г. 200 судов США вошли в Балтийское море. Адамс был всегда готов поддержать и национальный бизнес. В ту пору к нему обратился знаменитый американский изобретатель парохода Роберт Фултон, прося о предоставлении ему монополии на использование парохода по русским рекам. И посланник помог.

Во время Отечественной войны 1812 г. Адамс не уехал, как многие иностранные дипломаты, пережив её в Петербурге и испытав ужасный холод: 17 дней он не мог держать пера в руке. Уезжая из России в 1814 г., он и не предполагал, что почти через сто лет эту страну посетит его внук, Генри Адамс, историк и общественный деятель, и посвятит ей две главы своего знаменитого сочинения «Воспитание Генри Адамса», где, кстати, оценит её роль в жизни своего уважаемого деда. «В 1810 году благожелательность Александра I определила судьбу Дж.К.Адамса, заложив основу для его блестящей дипломатической карьеры, которая в итоге привела его в Белый дом»⁹.

Так, волею случая одна из самых знаменитых семей Америки оказалась тесно связана с Россией. В ней начинал карьеру шестой президент США, в России похоронена его родившаяся здесь дочь, здесь же провёл несколько лет детства его сын Чарльз Френсис Адамс, будущий политический деятель и посланник в Великобритании. А его внук, побывав в России, оставил глубокомысленные рассуждения о её судьбе.

Джеймс Бьюкенен

В отличие от большинства дипломатов, для которых должность посланника была вершиной карьеры, после чего они уходили в безвестность (исключение — Джеймс Бьюкенен (1831—1833), ставший позднее президентом США), для Адамса Россия — лишь успешное начало. Впереди у него была долгая политическая жизнь. После Петербурга он (1814) сразу отправился в Бельгию, в Гент, для участия в мирных переговорах делегации США с Великобританией, завершивших войну 1812 г., названную «второй войной за независимость»; служил посланником в Англии. В Америке он занял пост государственного секретаря (1817—1825) в правительстве президента Джеймса Монро, и считается одним из лучших госсекретарей в национальной истории. Адамс в международных делах продолжал политику изоляционизма, завещанную Вашингтоном, сформулировал доктрину Монро 1823 г., заложив этим основы внешнеполитического курса Соединённых Штатов. При нём у Испании была куплена Флорида. А затем его ждало президентство (1825—1829) и до самой смерти — деятельность конгрессмена от своего родного штата Массачусетс. Он выступал против рабства и войны США с Мексикой.

Однако в душе Дж.К.Адамс с юности и до старости оставался поэтом, мечтая больше всего о литературных лаврах, ему «было вполне достаточно славы самого малого поэта своей страны», но его поэтическое дарование «было заморожено долгой зимой пуританизма»¹⁰. В национальной истории Адамс остался прежде всего как политик да ещё как автор трактата «О состоянии мер и весов», «Лекций о риторике и ораторском искусстве», — настольной книги публичных ораторов, а также многотомных воспоминаний и «Дневника».

Если американские посланники, как правило, часто менялись, ибо условия жизни в России, в том числе и климатические, считались тяжёлыми, то русские, напротив, порой задерживались в США надолго. За 1808—1867 гг. в России побывало 18 американских посланников, а в США российских — только семь. Одним из таких долгожителей был Александр Андреевич Бодиско (1837—1854), родом из обрусевших голландцев, которые одними из первых осели в Петербурге по приглашению Петра I как поставщики боевого снаряжения. За годы пребывания в США он обзавёлся широким кругом знакомств, женился на американке, принял протестантизм. Бодиско немало способствовал сближению двух стран и выступал против продажи Соединённым Штатам российского форта Росс, самого южного пункта Русской Америки. Он был одним из самых уважаемых в дипломатическом корпусе в Вашингтоне, его главой — дуайеном. Когда Бодиско умер, конгресс прервал на день заседание, чтобы почтить его память, а на похоронах (он похоронен в Джорджтауне) присутствовал американский президент Ф. Пирс.

Барон Эдуард Стекль, участвовавший в продаже Аляски

Дипломат барон Эдуард Андреевич Стекль служил посланником (1857—1868) в период наиболее дружеских отношений между двумя странами. При нём произошла Крымская война в России, которую поддержали США, и Гражданская война в Америке. Тогда русские эскадры посетили порты Нью-Йорка и Сан-Франциско, тем самым приняв сторону Севера, хотя преследовали совсем иные цели. Но северяне были чрезвычайно благодарны России, этот шаг вызвал всплеск интереса к ней. При Стекле произошла также продажа Аляски Соединённым Штатам, встреченная весьма неоднозначно в обеих странах.

Чек за продажу Аляски

Именно дипломаты первыми познакомили россиян и американцев с историей и культурой своих народов. Русский консул в Бостоне Алексей Григорьевич Евстафьев, донский казак, писатель, переводчик, проживший в Америке с перерывами свыше сорока лет (с 1808 по 1852 г.), просвещал американцев в области русской истории. Он перевёл на английский язык трагедию А.П.Сумарокова «Дмитрий Самозванец», написал книгу о Петре I (1812), трагедию «Царевич Алексей». Евстафьев сравнивал Петра I с Вашингтоном и Колумбом. В 1812 г. появилась его работа «Ресурсы России в случае её войны с Францией» об истории страны и её современном положении. Его драма «Казаки на пути в Париж» (1814) была поставлена в Бостоне. Американцы поддерживали Россию в её войне с Наполеоном.

Российскому посланнику Петру Ивановичу Полетике (1817—1822), знакомому Пушкина по литературному кружку «Арзамас» (в дневнике поэт писал: «Я очень люблю Полетику»), принадлежит одна из первых русских книг об Америке — «Очерк о состоянии Соединённых Штатов Америки и их политических отношениях с Европой». Она была издана в 1826 г. в Лондоне по-французски под псевдонимом «Русский», а затем в Балтиморе по-английски, но из-за цензуры так и не появилась по-русски. В 1830 г. «Литературная газета» А.А.Дельвига опубликовала её заключительную часть — «Состояние общества в Соединённых Американских Областях». В ней автор, избранный в 1822 г. членом Американского философского общества, делает целый ряд тонких и глубоких наблюдений над американским обществом.

Полетика точно определил особенность страны: если в европейских государствах «гражданственность шла …вслед за успехами землепашества», то в США, представлявших собой «естественное последствие гражданственности» Англии, она «предшествовала оным»¹¹. Почти через сто лет на это обратил внимание в «Протестантской этике» социолог М. Вебер: «капиталистический дух» в США распространился раньше капиталистического развития. Вот причина столь быстрого и успешного развития этой страны.

Русский дипломат указал на другую черту Америки   «вся деятельность человека обращается на умножение имуществ». Он отметил широкое распространение грамотности в стране, однако был пессимистичен в оценке её духовности: «…Ещё много пройдёт времени прежде, нежели край сей соделается пребыванием наук, свободных художеств и тех наслаждений ума, кои составляют прелесть общественной жизни в Европе».

Первой книгой нашего соотечественника об Америке, дошедшей до русского читателя, является «Опыт живописного путешествия по Северной Америке» (1815) П.П.Свиньина, служившего секретарём генерального консула в Филадельфии в 1811—1813 гг. Она оказала влияние на целое поколение россиян, открывших в ней для себя Америку и черпавших из неё сведения о далёкой заокеанской республике. Именно Свиньин ввёл в России современное название «Нью-Йорк» вместо «Новый Йорк», как тогда говорили.

П.П.Свиньин

Павел Петрович Свиньин (1788—1839), писатель, художник, журналист, основатель и редактор журнала «Отечественные записки», сначала печатал статьи об Америке в «Вестнике Европы» и «Сыне Отечества», а затем опубликовал книгу¹². Сделанные им во время поездки по стране акварели стали для неё прекрасными иллюстрациями, причём некоторые из них, как, к примеру, пароход Фултона «Парагон», до сих пор используются в учебниках по истории США.

Технические достижения Америки — одно из самых сильных впечатлений россиянина — связаны, как он точно подметил, с дороговизной рабочих рук. «Механические изобретения совершено заменили в Соединённых Областях человеческие руки. Там всё делается машиною: машина пилит каменные утесы, работает кирпичи, куёт гвозди и проч. Особливо мельницы всякого рода доведены до возможной степени совершенства». Но больше всего поразил нашего путешественника стимбот, как называли в ту пору пароход. В статье под таким названием Свиньин с восторгом рассказывает об испытании нового парохода «Парагон» на реке Гудзон. Против течения он «пробегал лишь пять вёрст в час», а расстояние в 280 верст из Нью-Йорка в Олбани прошел менее чем за 24 часа. «Неимоверная скорость, — писал Свиньин, — спокойствие, приятность и новость сделали в Америке стимботы самым употребительным и любимым средством путешествия». Он загорелся желанием получить пароход для России, познакомился с изобретателем Фултоном и способствовал его появлению на Родине. Посланник Дж.К.Адамс, как сообщает Свиньин, договорился с императором Александром I, и тот предоставил Фултону преимущественное право использовать своё изобретение в России.

Свиньин не только рассказывал русским о США, но и американцам — о России. По инструкции он должен был «за границей прежде всего …снискать уважение общества, дабы создать самое благоприятное мнение о своей нации». И он хорошо справился со своей задачей: познакомился с многими деятелями культуры и науки, в том числе и с Джефферсоном, возглавлявшим после Франклина Американское философское общество; сотрудничал в американской печати; опубликовал «Очерки о Москве и Петербурге» (1813, позднее их переиздавали под названием «Очерки о России».) В них Свиньин сопоставлял Россию и Америку, найдя немало сходства. Книга пользовалась популярностью в США. Им также написан очерк по истории казачества, для Американского философского общества переведена работа Н.М.Карамзина о М.В.Ломоносове.

Развитию торговых связей между Россией и Соединёнными Штатами способствовал договор 1832 г. о свободной торговле и мореплавании, предоставлявший обеим сторонам режим наибольшего благоприятствования. Американцы покупали у России пеньку, парусину, чугун, а в Россию везли сахар, кофе, табак и проч. В то время действовал так называемый торговый треугольник: когда суда США завозили на Кубу продовольствие, промышленные товары, они забирали сахар, шедший в Петербург; а оттуда везли в Америку пеньку и другие товары. Но в 1830-е гг. торговля всё-таки была невелика. На долю США приходилось всего 4% российского экспорта и 10% российского импорта.

Адмирал А.Авинов

Тем не менее Америка, начавшая модернизацию, стала интересовать Россию как поставщик новых технологий, между двумя странами были заключены первые контракты в этой области. Россияне могли убедиться в технических успехах далёкой республики благодаря визитам её военных кораблей. На одном из них, «Конкорде», в 1830 г. в Петербург прибыл новый посланник Джон Рэндольф, правда, совсем недолго (до 1831 г.) остававшийся на своём посту. Тогда же Николай I отправил в Соединённые Штаты военно-морскую миссию во главе с адмиралом А.П.Авиновым, результатом чего стала покупка парового корвета «Кенсингтон», ставшего флагманом балтийского флота. А в 1837 г. император вместе со своей свитой инкогнито осмотрел военный корабль «Индепенденс», прибывший в Кронштадт, заявив: «Я никогда не видел столь замечательного корабля». Через год был заказан паровой фрегат «Камчатка», самый большой корабль, построенный в США. С того времени и вплоть до ХХ в. Россия закупала в Америке военные корабли, один из них — знаменитый «Варяг».

Другая русская миссия, состоявшая из военных инженеров, обследовала транспорт Соединённых Штатов. В строительстве железной дороги между Петербургом и Москвой принимали участие американцы, в том числе и Дж.В.Уистлер, отец знаменитого художника, начавшего заниматься живописью в Петербурге. Американцы получили также контракты на постройку вагонов и локомотивов на заводе, арендованном недалеко от столицы. Россия стала интересовать американских предпринимателей, стремившихся к налаживанию торговли, одним из них был создатель наиболее распространённой модели револьвера и столь же успешный бизнесмен С.Кольт. Он даже участвовал в церемонии коронации Александра II в 1856 г. Однако наибольших масштабов использование технологий США достигнет во время советской индустриализации.

Итак, отношения между Россией и Соединёнными Штатами начинались как весьма дружественные и добрососедские, не предвещая того жёсткого противостояния, которое наступило во второй половине следующего столетия, в годы «холодной войны».

ПРИМЕЧАНИЯ