Север и Юг:
два общества в одной Америке

Глубокий исследователь американской цивилизации Алексис де Токвиль писал, что русские и американцы «по какому-то тайному замыслу Провидения» будут «однажды держать в своих руках судьбу половины мира».
Не «половины», а всей земной цивилизации, можем с уверенностью утверждать мы с высоты опыта XX столетия. Тем важнее представляется спокойное и объективное изучение основных вех истории США, чтобы в умах подрастающего поколения сложилась верная и неискаженная картина американской цивилизации. На страницах нашего еженедельника мы намереваемся опубликовать серию материалов, посвященных этой актуальной теме.

Хлопковая плантация. У.Э. Уолкер. Фрагмент

Английский журналист Уильям Рассел, путешествуя в 1861—1862 гг. по США, слышал рассуждения южан об их избранности: «Мы — аграрный народ, имеющий свою систему и свою судьбу», — заявил один из них. «Мы особый народ, сэр, — убежденно доказывал другой. — Вы не понимаете нас и не можете понять, потому что вы знаете о нас только от писателей Севера и из газет Севера, которые сами ничего не знают о нас или неверно понимают то, что знают». Столь же категоричны северяне. Сенатор-республиканец У. Сьюард считал системы Севера и Юга «радикально различными» и «антагонистичными».
Несходство двух регионов сохранилось и в ХХ в. В небольшом рассказе «Ледяной дом» Скотт Фитцжеральд изобразил молодую южанку, которая собралась было замуж за северянина, да так и не смогла преодолеть чужого климата, поведения и нравов.
Откуда такая чуждость? Ведь Север и Юг имеют не только общее происхождение, язык, но и историю, политическую систему, ценности. Тем не менее различия оказались столь существенными, что привели к гражданской войне, самой кровопролитной за всю историю страны. Цель настоящей статьи — рассмотреть влияние окружающей среды на формирование двух регионов.
Общество США — переселенческое, аборигены-индейцы не вошли в него, постепенно их оттеснили на Запад. Европейцы приехали в Новый Свет с уже сложившимся сознанием раннебуржуазной Англии. Американская среда лишь дооформила его, превратив переселенцев в американцев. Однако Соединенные Штаты Америки все-таки сохранили основы западноевропейской цивилизации, оставшись ее частью.
Америка поражала воображение первых европейцев богатством природы. Изобилие США начиналось с природного изобилия — растительного и животного мира, плодородных земель, неисчерпаемых недр. Расположенные на широте средней и южной Европы, с благоприятным климатом, Соединенные Штаты не знали проблемы голода, характерной для других стран мира, чему, впрочем, немало способствовал «человеческий материал», естественно отобранный трудностями переселения.
История Соединенных Штатов до начала ХХ в., как впервые отметил историк Ф. Тернер, — это история колонизации Запада, т.е. история освоения американского континента, преодоления местной среды и приспособления к ней. Американская среда «варваризовала» европейцев, заключил А.Дж. Тойнби, сославшись на Ф. Тернера, который писал: «В американских поселениях можно наблюдать, как европейские поселенцы меняли свой образ жизни под воздействием местных условий. На ранних ступенях истории еще прослеживается развитие тенденций, заложенных европейским развитием. Наиболее быстрая и эффективная американизация происходит на границе. Дикость захватывает колониста. Она захватывает его, европейски одетого, вооруженного промышленными средствами и другими атрибутами цивилизованной жизни. Из железнодорожного вагона она пересаживает его в берестяное каноэ. Она снимает с него цивилизованные одежды и облекает в охотничью куртку и мокасины. Жилищем его становится бревенчатая хижина с традиционным индейским палисадом. Он уже по-индейски возделывает землю, осваивает устрашающие воинственные выкрики и не хуже индейца снимает скальпы с врагов. Короче говоря, пограничное окружение диктовало свои условия. Человек должен был принять их или погибнуть. Постепенно поселенец преобразует окружающую его пустыню; но делает он это на основе нового опыта... Можно считать непреложным факт, что результаты его деятельности имеют специфически американские черты»¹.

Пуритане Новой Англии

Итак, американец появился в результате взаимодействия европейца с американской средой. Один из критиков назвал героя художественной литературы — простого человека с Дальнего Запада, впервые изображенного в конце XIX в., — «англосаксом, впавшим в полудикость»².
На новом континенте европейцу потребовался и новый опыт, ибо опыт Старого Света здесь оказался непригоден. Природная и социальная среда (обилие и доступность плодородных земель, отнимаемых у индейцев, дефицит рабочих рук) не позволяли укрепиться как феодализму, так и капитализму. К. Маркс в 25-й главе «Капитала» писал о невозможности экспорта английских производственных отношений в колонии, о «разъедающей их язве, их противодействии водворению капитала». «...Пока работник, — заявил он, — может накоплять для себя самого, — а это он может, пока остается собственником своих средств производства, — до тех пор капиталистическое накопление и капиталистический способ производства невозможны». Однако именно эта антикапиталистическая «язва», в первую очередь обилие плодородных земель, считал К. Маркс, а до него и А. Смит, была главной причиной процветания английских колоний³.
В колониях сложилась парадоксальная ситуация. Они были сразу созданы на буржуазных основах переселенцами из Англии (первые колонии финансировались акционерными компаниями), но, по утверждению Маркса, не знали капитализма. В самом деле, в колониях возникли институты, не свойственные классическому капитализму: семейная трудовая ферма и рабовладельческая плантация, которые, пользуясь языком Тойнби, стали «ответом» на «вызов» американской среды.
М. Вебер назвал эту ситуацию появлением «капиталистического духа» до «капиталистического развития»⁴. Опыт Америки позволил Веберу выдвинуть возражения против исторического материализма Маркса: бытие, материальные условия вовсе не всегда определяют сознание, в Америке капиталистический дух опережал ее социально-экономическую жизнь. Однако пример США не типичен для мировой истории, поскольку эта страна, как и другие английские переселенческие колонии (Канада, Австралия, Новая Зеландия), представляла искусственное образование, результат деятельности европейцев. Поэтому философ Дж. Сантаяна характеризовал Америку как «молодую страну со старым менталитетом».
Тем не менее наблюдение Вебера методологически важно для понимания специфики развития США. Колонизуя западные земли, страна вплоть до конца XIX в. занималась устройством экономики, быта, материальной жизни, соответствующей капиталистическому духу, вывезенному из Европы. Подобная неадекватность американского бытия и европейского сознания объясняет многие черты исторической жизни США: длительный период натурального хозяйства фермеров, рабство, экономические достижения.

Оружейная фабрика И. Уитни в Коннектикуте. 1820-е гг.

США стали своеобразной социальной лабораторией, продемонстрировав, как выходцы из одной страны под воздействием новой среды могут создавать два различных общества. Французский мыслитель Алексис де Токвиль, побывавший в Америке в 1830-е  гг., писал: «В большом англо-американском семействе можно вычленить две основные ветви, которые существуют и развиваются, так и не слившись окончательно: одна — на юге, другая — на севере страны»⁵.
Север, с его умеренным климатом и относительно однородными природными условиями, благоприятствовал зерновым культурам (пшеница, кукуруза, овес), требовавшим сезонного сельскохозяйственного цикла. При дефиците рабочих рук это привело к распространению мелкой семейной фермы.
Субтропический климат Юга, с теплой зимой, жарким и влажным летом, длинным вегетационным периодом (до 250 дней), позволял выращивать, помимо зерновых (фермерских) культур, плантационные (табак, рис, хлопок, сахарный тростник, индиго). Для них требовались круглогодичные работы, что вызвало — при недостатке рабочей силы — рабство.
Эволюция английских переселенцев началась уже в колониальный период. Пуритане бежали в Новую Англию от религиозных преследований, чтобы построить Град на Холме. Однако местные условия (каменистые почвы, прохладный климат) заставили их заняться рыболовством, ремеслами, судостроением. В результате колонии Новой Англии превратились в торговые. В них сложилась культура янки — деятельных, энергичных предпринимателей, выше всего ставящих личную выгоду.
В южных колониях, возникших сразу как торговые, напротив, с развитием плантационного рабства появились черты аристократической культуры, близкой европейской земельной знати.
Различия между Севером и Югом еще больше усилились в начале XIX в., когда промышленный переворот повлек за собой индустриализацию Севера и укрепление плантационной рабовладельческой системы. Изобретение Э. Уитни хлопкоочистительной машины вдохнуло новую жизнь в плантационное хозяйство Юга, сделав главной культурой хлопок — сырье для хлопчатобумажной промышленности. С этого времени пути двух регионов окончательно разошлись.

Пароход Р.Фултона. Акварель П.П. Свиньина

Север быстро создавал рыночную экономику. Здесь интенсивно строились дороги, каналы, а с 1840-х гг. — железные дороги, стимулировавшие развитие промышленности, городов, торговли. В складывающийся внутренний рынок постепенно втягивались и фермеры.
В отличие от крестьянина, у американского фермера нет привязанности к земле; он рассматривал ее прежде всего как источник дохода. Для крестьянина земледелие — образ жизни; с землей, матерью-кормилицей, связано его семейное прошлое, традиции, поэтому так труден переход крестьянина к рынку, ибо он означает серьезную ломку сознания, прежних отношений, складывавшихся веками. Американский фермер не испытывал подобного перелома: он порвал с традициями, пустившись через океан. Фермер всегда был потенциальным товаропроизводителем, и лишь особая американская социальная среда (неразвитость рынка, дорог, городов, промышленности) принудила его на время перейти к натуральному хозяйству. С изменением условий фермер из потенциального товаропроизводителя быстро превратился в реального. Уже в XVIII в. фермеры среднеатлантических колоний (Нью-Йорк, Пенсильвания, Нью-Джерси) продавали зерно, став основными его поставщиками для других английских колоний. С 1820-х гг. к рыночному хозяйству стали переходить фермы Среднего Запада. Этому особенно способствовало строительство каналов, железных дорог, интенсификация сельского хозяйства (механизация, использование удобрений). Жатка и косилка произвели настоящую аграрную революцию в середине XIX в., необычайно повысив производительность ферм. За 1840—1860 гг. производство зерна, например в Айове, выросло в 4 раза. В результате восточные штаты Среднего Запада перед гражданской войной превратились в товарные.
Природа Севера позволяла переселенцам реализовать протестантский идеал труда. Пустынные прерии Центральных или Великих равнин преобразились в зерновой пояс страны, ее житницу. Природа укрепляла веру человека в себя, в свой разум. Эмерсон заявил: «Америка, в сущности, только другое название для безграничных возможностей». Именно с Севером связаны все экономические достижения США, уже перед гражданской войной занявших второе место в мире после Англии и ставших мировым лидером в следующем столетии.
Итак, Север к середине XIX в. преодолел в основном зависимость от природы, создавая рыночную экономику, соответствующую рыночному сознанию — капиталистическому духу.
Иное дело Юг, где зависимость от природной среды сохранялась значительно дольше, а потому неадекватность капиталистического духа материальным условиям стала надолго его отличительной чертой.
Юг разнообразнее Севера по климату и рельефу. На верхнем Юге (7 штатов перед гражданской войной: Вирджиния, Северная Каролина, Мэриленд, Делавэр, Кентукки, Миссури, Теннесси) прохладнее, период вегетации длится 6 месяцев, поэтому здесь выращивали табак, коноплю. На нижнем Юге (Южная Каролина, Джорджия, Алабама, Флорида, Арканзас, Миссисипи, Луизиана, Техас), где морозы редки, климат жаркий и влажный, вегетационный период доходил до 9 месяцев, что позволяло выращивать хлопок, сахарный тростник. Именно на нижнем Юге в середине XIX в. находилась основная часть плантаций и рабов (свыше 60%).
Прибрежные низменности переходят в холмистый Пидмонт, а затем в Аппалачские горы. Из-за неоднородности ландшафта в каждом штате помимо плантационных районов существовали и другие, пригодные только для фермерских хозяйств (горные, холмистые, песчаные, лесистые). Сочетание рабовладельческой плантации и семейной фермы — основа социально-экономического и социокультурного дуализма Юга. Присутствие этих различных институтов стало источником внутреннего конфликта — между фермерами и плантаторами, представлявшими разные и враждебные миры. Фермеры ненавидели рабов и плантаторов, сгонявших их с лучших земель во время хлопковой экспансии. Иначе говоря, Юг имел собственный Север и Юг, что привело к его расколу во время гражданской войны. Этот внутренний конфликт превосходно описан У. Фолкнером в рассказе «Нагорная победа» об убийстве фермерами горного Теннесси плантатора с Миссисипи, возвращавшегося с гражданской войны⁶.

Окончание следует

Ирина СУПОНИЦКАЯ,
доктор исторических наук,
ведущий научный сотрудник
Института всеобщей истории РАН

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Тойнби А.Дж. Постижение истории. М., 1991. С. 388; Turner T.J. The Frontier in American History. N.Y., 1921. P. 1—4.
² Литературная история Соединенных Штатов Америки. Т. 2. М., 1978. С. 427.
³ См.: Маркс К. Капитал. Т. 1. М., 1963. С. 776—778; Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Т. 2. М., 1935. С. 132.
⁴ Вебер М. Протестантская этика. Ч. 1. М., 1972. С. 67.
⁵ Токвиль А., де. Демократия в Америке. М., 1992. С. 45.
⁶ См.: Фолкнер У. Нагорная победа. Собр. соч. в 6 т. Т. 6. М., 1987. Перевод названия неудачен, так как не передает смысла рассказа (Mountain Victory). В нем Фолкнер образно представил социальный конфликт Юга как конфликт ландшафтный — гор и равнин.