Образовательная экскурсия

 

Жили-­были дворяне Келлеры…

Рассказывают фотографии из фамильного альбома

Семья генерала Николая Ивановича Мерклинга.
Стоит — Любовь Николаевна. Ромны. 1902 г.

 

Материал может быть использован для внеклассного занятия
по истории и обществознанию на тему “Традиции семейной жизни
в России. Русская культура второй половины XIX — XX в.” 9, 11 классы

 

Отчего-то не сразу решился я на публикацию этих своих записок, лежащих теперь перед вами — они появились после того, как в который уже раз мне захотелось открыть запылённый старинный альбом с доброй сотней фамильных снимков, сделанных большей частью ещё в дореволюционной России. Почему, спросите вы? Непросто писать о родных или близких знакомых — чувство, что саднит ещё не зажившая рана. Однако время идёт — и уже теплотой переполнялось моё сердце, когда я набрасывал эти строки.

…Не так давно я навсегда простился с прекрасными людьми из альбома, носившими известную и гордую фамилию. Они ушли в лучший мир. Династия пресеклась. Но теперь я получил моральное право (не говоря уже о гражданском долге) рассказать правду об этой благородной семье, родство с которой сделало бы честь любому русскому человеку. Кто они, эти дворяне?

С фотографии на нас смотрит лучезарными и задумчивыми глазами миловидная барышня в воздушном платье — с колье из речного жемчуга на высокой шее и раскрытым веером в руке. Зовут барышню Любовь Николаевна, а по-домашнему — Лёлькой. Она живёт в богатом имении отца-генерала в местечке Ромны под Киевом. У знатных дворян Мерклингов много десятин пахотной земли как на Украине, так и в Прибалтике и Польше. Всё есть — только титула нет!

На другом снимке мы видим семью боевого генерала от кавалерии Николая Ивановича Мерклинга, героя Русско-турецкой войны и бухарского похода. Генерал вальяжно сидит на деревянных ступенях старого господского дома вместе с юнкером-сыном, в кресле уютно устроилась жена, а у колонны с книгой степенно стоит красавица-курсистка Лёлька.

Породниться с семьей генерала почиталось за честь любому шляхтичу. Ведь, согласно родословной, доблестные шевалье Мерклинги, приехавшие в начале XVIII веке из Франции в Литву, ведут свой род от королевской династии Меровингов. Но выйдет милая барышня замуж по первой любви… за разорившегося остзейского графа Владимира Ивановича Келлера, молодого обрусевшего немца приятной внешности и твёрдых нравственных принципов, зачастившего в их замок под Варшавой и наверняка приглянувшегося её отцу. Как прекрасно юный офицер умел ухаживать за его дочерью! Как танцевал вальс с ней на балу у наместника! А бедность — не порок: деньги приходят и уходят. К тому же генерал не поскупился на приданое для красавицы-дочери.

Секрет этой скорой свадьбы прост — генерал хорошо знает аристократов Келлеров, к тому же корнет вот-вот отбудет в свой 55-й драгунский полк в Финляндию. Стоит поторопиться с венчанием! На свадьбу молодой граф подарил Лёльке прелестную — краковской выделки — брошь, на которой вязь из бриллиантов образовывало римские цифры — “XX” — в день венчания невесте исполнится двадцать! Даже разница в вероисповедании не стала препятствием для их союза! Со снимка нам улыбается уверенный в себе кавалерист, чистый взгляд которого устремлён куда-то далеко, скорее всего, в какое-то неведомое ещё счастье! Представьте, он любит и любим. Что ещё нужно?..

Не забыть бы рассказать ещё вот о чём — многие, думаю, при упоминании фамилии Келлеров вспомнят о Пушкине! В самом деле, семья графов Келлеров, больших собирателей предметов старины и нумизматов, по праву считается близкими знакомыми поэта. Действительный статский советник Егор Егорович Келлер (1765—1838), академик истории и археологии, будучи начальником I-го отделения Эрмитажа, помнится, знакомил Александра Сергеевича в марте 1832 г. с библиотекой Вольтера, там хранящейся. Сын его, Дмитрий Егорович, чиновник канцелярии Военного ведомства России, сблизился с поэтом в качестве переводчика дневника генерала Патрика Гордона, сподвижника Петра I в начале царствования. Знакомство их, кажется, состоялось 17 декабря 1836 г. на балу у генерал-майора барона Егора Фёдоровича Мейендорфа, в Сан-Петербурге, в казармах лейб-гвардии Конного полка (ныне бульвар Профсоюзов). Последняя встреча — у самого Пушкина недели за три до смерти поэта…

В смутное время Гражданской войны в России семью графа Владимира Ивановича Келлера (встречается написание как Кёлер) было принято называть не иначе как “красной” или “комиссарской”. Хотя тот был всего лишь военспецом на должности начдива. В большевистской партии не состоял. Просто честно выполнял свой офицерский долг, как понимал его, служа советской власти…

Кстати, Келлеры приходились дальней родней семье Чебышевых, к коей мне выпала честь принадлежать (по линии дворян Ермоловых, Пущиных и Давыдовых). У нас их называли “дворянская фронда” или “вечные бунтари”. Чебышевыми, как известно, был особенно обожаем один из Давыдовых, генерал-лейтенант, поэт и партизан Денис Васильевич! Впрочем, сближали наши старомосковские семьи не только родовые корни, но и особое чувство благоговейной памяти и вдохновенного восторга перед жертвенным подвигом лучших из дворян на Сенатской площади 14 декабря 1825 г. (Правда, в наши дни стало как-то немодно и неактуально писать о декабристах: современные историки отчего-то взяли и связали их с масонскими ложами, а затем и вовсе отмели в сторону. Но как же забыть о вкладе декабристов в борьбу за отмену крепостного права и республиканский строй в России?)

Итак, несколько слов о декабристах. Со стороны Чебышевых — это, прежде всего, поручик лейб-гвардии Финляндского полка Евгений Петрович Оболенский (1796—1865), князь и декабрист; со стороны графов Келлеров — целое созвездие: отставной полковник Василий Львович Давыдов (1793—1855), один из лидеров Южного общества; подполковник лейб-гвардии Гродненского гусарского полка Михаил Сергеевич Лунин (1787—1845), человек-легенда декабристского движения; наконец, отставной поручик и коллежский асессор Иван Иванович Пущин (1798—1859), ближайший лицейский друг Пушкина; а также (как бы не забыть!) внук Екатерины II, граф Василий Алексеевич Бобринский (1804—1874), бравый корнет лейб-гвардии Гусарского полка, член Южного общества, впоследствии Тульский губернский предводитель дворянства…

Все эти сведения почерпнуты автором из известного биографического справочника “Декабристы” под редакцией академика Н.В.Нечкиной, вышедшего в 1988 г. Оттуда же можно узнать, что Лев Васильевич (1837—1896), сын Василия Львовича Давыдова, родившийся в сибирской ссылке, в 1860 г. женился на сестре великого русского композитора Петра Ильича Чайковского. А их внучка, носившая фамилию Мерклинг, потом вышла замуж за кавалериста и обедневшего аристократа Владимира Ивановича Келлера. Одна из дочерей графов Келлеров, Любовь, 25 октября 1929 г. стала женой малоизвестного инженера Николая Ефимовича Тарасова, другая же, Ольга, осталась незамужней. Автор приводит метрическую запись о рождении Ольги Владимировны Келлер, одной из сестёр:

“Выпись из метрической книги
Часть первая о родившихся в 1906 году,
Выданная священником церкви
20-го драгунского Финляндского полка № 23
18 июня 1908 года
г. Вильманстранд Выборгской губернии.

Младенец женского пола

Месяц и день рождения: 5 октября 1906 года

Месяц и день крещения: 11 ноября 1906 года

Имя: Ольга

Звание, имя, отчество и фамилия родителей, и какого вероисповедания:

Поручик 55-го драгунского Финляндского полка Владимир Иванович Келлер, евангелического-реформаторского вероисповедания, и законная жена его Любовь Николаевна, православного вероисповедания.

Звание, имя, отчество и фамилия восприемников:

Состоящий в отставке Генерал от Кавалерии Николай Иванович Мерклинг и жена командира Ольвиопольского драгунского полка, полковника — Ольга Николаевна Толпыго.

Полковой священник Сергей Сабинин”…

На фотографии тех лет на руках графини Келлер мы видим её годовалую дочь Оленьку, рядом с ней стоят старшие дети: дочь Люба и сын Володя. Снимок сделан в студии города Вильманстранд под Выборгом летом 1906 г.

Как служил наш драгун? Он был прилежен и на хорошем счету у начальства, делал прекрасную карьеру. К 1910 г. он уже ротмистр, через три года — полковник. Наверное, мечтал о генеральских погонах, как у тестя.

Сохранился приз за третье место в Сан-Петербургском конкуре 1909 г. — серебряная стопка — подарок государя Николая II драгунскому штабс-ротмистру графу Келлеру с именной надписью на серебре, торжественно вручённый тому при личной аудиенции.

Бравый полковник от кавалерии Владимир Келлер отличился на полях Первой мировой войны, где был ранен и награждён несколькими орденами за доблесть. В Гражданскую войну он служил военспецом, как уже упоминалось, у красных — конкретно, на Восточном и Южном фронтах. Ещё раз ранен. Потом контужен. Назначения, правда, обходили его стороной. Командовал отдельным отрядом, дивизионом, полком. Преподавал. Наконец, получил должность начдива.

Это произошло в самый разгар молниеносной и бескровной операции по ликвидации одного из крупных антисоветских военных мятежей белоказаков на Южном Урале в 1920 г. Случилось это во время польской кампании: на другой стороне России, под далёким Оренбургом целая дивизия РККА с несколькими броневиками, орудиями и даже аэропланом вдруг восстала … и устремилась во главе с комдивом на соединение с двумя полками уральских белоказаков. Курсантов Уфы, Казани, Оренбурга, несколько мелких частей срочно соединили в отдельный сводный отряд под командованием военспеца Келлера — необходимо было предотвратить опасность возникновения нового фронта.

Владимир Николаевич применил новую тактику боя: пошёл на известный риск, внезапно атаковав перед самым рассветом повстанцев, засевших на хуторах, с ходу и с нескольких сторон малочисленными группами конницы без поддержки пехоты, остальные курсанты на телегах и тачанках блокировали местность.

Повстанцы не ожидали такого дерзкого налёта и большей частью сдались, раскаялись и… были присоединены к отряду курсантов. В другом бою бывший царский полковник, умело маневрируя уже превосходящими силами, полностью разгромил подошедшие части белоказаков…

Новая власть и новые товарищи его как будто ценили. Вот один из документов того времени:

“Выписка из приказа 3
Оренбургской Кавалерийской Школы
19 июня 1921 г. №41
П.3.

Сегодня отбывает к месту нового служения бывший командир дивизиона и заведующий строевым обучением вверенной мне школы тов. Владимир Иванович Келлер. Расставаясь с Владимиром Ивановичем, я считаю своим нравственным долгом отметить ту громадную работу, которая была произведена им. О боевой деятельности Владимира Ивановича говорить не приходится, она проходила у всех на виду. Получением почётной Революционной награды, Красного Штандарта, мы в большей мере обязаны ему, как достойному руководителю и начальнику лихих Борисоглебцев, работавших с ним на подавлении Сапожкова…

Подлинный подписали:
Начальник курсов Окунев
Комиссар Григорьев”

На групповом снимке — Владимир Николаевич среди своих питомцев, выпускников 3-й Оренбургской Кавалерийской школы накануне отъезда в Москву летом 1921 г.

За операцию по ликвидации крупного мятежа Сапожкова на Южном Урале бывший царский полковник, забывший о своём графском титуле, из рук самого Михаила Фрунзе получил Орден Боевого Красного Знамени, о чём имеется соответствующий правительственный документ. Это случилось четыре года спустя. Приведём текст постановления полностью:

“Российская Социалистическая
Федеративная Советская Республика
Революционный Военный Совет Республики

По уполномочию Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов Рабочих, Крестьянских, Казачьих и Красноармейских Депутатов Революционный Военный Совет Республики постановил воина Рабоче-Крестьянской Красной Армии б. завед. строев. обучением 3 Оренбургских кавкурсов — КЕЛЛЕРА Владимира Ивановича за отличие в бою против врагов Социалистического Отечества в июле, августе 1920 года у д.д. Семёновки и Талкудук наградить знаком ордена “Красное Знамя” — символом мировой социалистической революции.

Знак ордена “Красное знамя” носится на груди.

В удостоверение изложенного и выдана настоящая грамота.

Заместитель Председателя
Революционного Военного Совета Республики
М.Фрунзе
№ 2225
19 августа 1924 года.
г. Москва

(Приказ РВС-1921г. №46лс.) (Знак ордена №3518.)”

В личном послужном списке начдив нигде не пишет о себе как об аристократе, выходце из остзейского края. Собственно, вопрос о своём социальном происхождении он лукаво попытается обойти, сделав короткую запись в анкете: “немецкий поселенец-арендатор из Заволжья”. Почему? Прежде всего, старается не подставить под удар семью. Русская смута — не время для откровенных бесед!..

В 1921 г. Владимира Николаевича отзывают из Оренбурга и Уфы на службу в Москву, где он обучает искусству верховой езды кремлёвских курсантов. Сохранилась реликвия тех времен: серебряный вкладыш на кожаной папке. Надпись на нём гласит:

“Отцу и вдохновителю Кремлёвской Конницы Владимиру Ивановичу Келлеру от курсантов старшего курса Кавдива школы ВЦИКа.
15 XII 1923 г.”

Через год, весной 1925-го, героический начдив заболел воспалением лёгких и скоропостижно скончался. Что случилось дальше? Нередкая в таких случаях драма — уже через месяц после пышных похорон управдом не постеснялся выселить безутешную вдову и троих детей покойного из служебной трёхкомнатной квартиры на Тверской. Одну весеннюю ночь семья даже провела с узлами на улице, на скамейках.

Выручил комбриг Лев Петрович Чебышев, дальний родственник, в то время зампредседателя Высшей Военной Инспекции РККА. Он обратился лично к Михаилу Фрунзе, только что занявшему пост председателя РВС Республики, с просьбой о помощи вдове героя. Семье была выхлопотана правительственная пенсия и комната на Патриарших прудах, а дочь Ольга смогла поступить на льготных основаниях в Ломоносовский институт, где стала близкой подругой Ольги Львовны Чебышевой, моей бабушки.

Но сначала Ольга Владимировна Келлер закончила 25 июня 1925 г. школу № 6 МОНО Бауманского района, как это видно из соответствующего свидетельства, а в 1931 г. успешно завершила обучение на автомобильном факультете Московского Механического Института им. М.В.Ломоносова с присвоением квалификации “инженер-механик”.

С фотографии на нас смотрит юная “техничка” с грустными глазами и вьющимися короткими волосами, одетая скромно, но со вкусом. Младшая дочь Келлеров всю жизнь проработала на Авторемонтном заводе № 3, сначала технологом, потом главным технологом. Была награждена несколькими медалями.

Новый 1942 г. сёстры Келлеры встретили вместе с моей бабушкой Ольгой Львовной Лебедевой, в крохотной её комнатке на Б.Пироговской улице под гул залпов советского наступления под Москвой. В семье Лебедевых мы, дети, любили Ольгу Владимировну за доброту и называли “баба Оля № 2”. Её не стало зимой 1997 г.

О судьбе же их талантливого брата Володи, художника, мне неизвестно. Рассказывали, что он погиб где-то в самом конце войны.

Старшая сестра, Любовь Владимировна, всю жизнь проработала ретушёром на киностудии и целиком посвятила себя красавице-дочери Ирине. Любовь Владимировна ушла от нас в 1994 г. Её дочь Ирина Николаевна, старший инженер одного из московских НИИ, передала мне семейный архив графов Келлеров незадолго до своей внезапной кончины в марте 2004 г. До сих пор не могу забыть её внутреннее благородство и искреннюю доброжелательность к людям, необыкновенный такт и... особенное пристрастие к чаепитию и откровенная нелюбовь к кофею.

На фотографии из альбома она — совсем юная барышня, впрочем, с годами её очарование не утратилось. Но увы, Ирина Николаевна так и не завела семьи. Скрашивать одиночество помогало увлечение — она собирала редкие материалы, касающиеся Пушкина и Чайковского. К сожалению, большинство из них, в том числе малоизвестные автографы обоих, были проданы за бесценок в голодные 1990-е.

Но мне выпало счастье видеть однажды эти реликвии: пачки нотных листов с автографами великого композитора, автограф Плетнёва, подарочный позолочённый сервиз генералу Ермолову от Александра Благословенного и рукописные пушкинские наброски из “Евгения Онегина”…

Внезапная тётушкина кончина очень расстроила меня, как и многих её друзей. Последняя из графинь Келлер, Ирина Николаевна Тарасова, похоронена в Москве на кладбище Донского монастыря.

Добавлю — автору хотелось написать биографический очерк, а получилась грустная и трогательная история. Зато она правдива...

Сергей ЛЕБЕДЕВ

В материале использованы фотографии из архива автора