Взгляд Клио

 

 

“Попробуйте: вам понравится...”

В нашей редакции состоялся круглый стол, посвящённый обсуждению учебника: А.О.Сороко-Цюпа.
Всеобщая история. Новейшая история. 11 класс (базовый уровень).

Под ред. А.А.Искандерова. М.: Просвещение», 2009.

В нём приняли участие:

Андрей Олегович СОРОКО-ЦЮПА,
кандидат исторических наук, автор учебника;

Евгений Евгеньевич ВЯЗЕМСКИЙ,
доктор педагогических наук, профессор;

Анатолий Авраамович БЕРШТЕЙН,
обозреватель газеты «История».

Ведущий круглого стола —
Алексей Леонидович САВЕЛЬЕВ,
главный редактор газеты «История».

 

А.Л.Савельев. У нас сложилась уже традиция проведения круглых столов по методике преподавания истории. Мы, как правило, поднимаем на них актуальные и острые вопросы, которые волнуют многих учителей. И я полагаю, что учебник, который мы сегодня будем обсуждать, учебник А.О.Сороко-Цюпа по Новейшей истории для 11-го класса, вышедший в издательстве «Просвещение», в каком-то смысле знаковый. Не желая предвосхищать это обсуждение, надеюсь, что в нашем разговоре будет присутствовать достаточно позитива.

Я предлагаю такой план работы. Сначала Андрей Олегович скажет своё вступительное слово, затем мы поговорим о концепции учебника, а потом остановимся на его методической составляющей.

А.О.Сороко-Цюпа. Очень приятно, что мы собрались по поводу обсуждения моего учебника. Я хотел бы сказать несколько слов о концепции. Если очень кратко, то концепция строится на двух основных моментах. Прежде всего, это сопоставление двух эпох в рамках Новейшего времени. Второе, история показана через призму борьбы трёх главных политических идеологий, т.е. либерализма, консерватизма, социализма. Применительно к странам так называемого догоняющего развития и к развивающимся странам аналогиями западных идеологий выступает борьба между сторонниками развития по европейскому пути, сторонниками возвращения к традициям и приверженцами справедливого идеального общества. Вот вкратце и вся концепция.

Она удивительно проста, она позволяет решить очень многие проблемы в подаче материала, в ограничении этого материала, ограничиться необходимым набором событий и фактов и выявить разные стороны исторического процесса. Итак, главное — это сопоставление эпохи зрелого индустриального общества (1890—1960) и эпохи наступающего, формирующегося общества постиндустриального, информационного (1970—по настоящее время).

Чтобы было понятно, насколько это просто и в то же время глубоко, я немного расскажу о том, что стоит за этой концепцией. К такой концепции приводит не только сам исторический материал и его обработка (мне пришлось прочитать программы политических партий за период более чем 100 лет и осмыслить массу исторических фактов), за этим стоит современная методология. В частности, есть такой мыслитель Мишель де Серто, одно из его главных положений заключается в том, что «умопостигаемое устанавливается через отношение к другому». Наши специалисты в области методологии истории И.М.Савельева и А.В.Полетаев также отмечают, что «именно взгляд на прошлое как на Другое составляет специфику научного исторического знания», что история — это есть путь к другому. Что это — Другое? Здесь надо ввести такое понятие, как «различение», которое используют Жиль Делез и Жак Деррида. «Различение» — это центральная категория современного восприятия, и именно через «различение» двух эпох мы можем увидеть и собственно сегодняшний день и правильно оценить ту эпоху, которая завершилась, эпоху индустриального общества.

Откуда берётся такая периодизация? В основе периодизации традиционно были войны, революции, экономические кризисы, смены политических лидеров. Та периодизация, которая традиционно использовалась, строилась на таких этапах: начало ХХ в., Первая мировая война, межвоенный период, Вторая мировая война, послевоенный период. Эта периодизация не имеет объяснительного характера. Да, две мировые войны привели к серьёзным изменениям в мире. После двух мировых войн были установлены новые системы международных отношений. Но третья по счёту в Новейшей истории система международных отношений сложилась не в результате военных, а в результате фундаментальных внутренних изменений в мире, когда в конце ХХ в. 28 стран встали на путь либеральной демократии и строительства рыночной экономики. Изменился весь мир, изменилась коренным образом система международных отношений. Это произошло не в результаты войны. Таким образом, война не может стать единственным и тем более универсальным критерием выделения периодов в Новейшей истории. При этом для каждой эпохи характерны свои типы войн.

Далее, революции, как и войны, рассматриваются как важные вехи в истории. Но революции всегда растянуты во времени, после одной революции начинается или вторая волна революционных катаклизмов, или происходит контрреволюция и, в конце концов, любая революция заканчивается принятием конституции, установлением нового порядка. Это сложный и продолжительный процесс, и скорее можно говорить о революциях, характерных для той или иной эпохи. Так, для Нового времени характерны антимонархические, либеральные революции, последняя волна таких революций прокатилась по миру от Китая до Мексики в самом начале ХХ в. В первой половине ХХ в., для завершающего этапа индустриального общества, характерны другие революции — коммунистические и фашистские перевороты. После Второй мировой войны отдельной волной шли антиколониальные и антифашистские революции. В конце ХХ—начале ХХI в. характерными стали антитоталитарные, антибюрократические революции, а также исламские революции. Суть революций заключается не в одномоментности изменений, а в коренном характере дальнейших преобразований. Революция — это крайняя форма ответа на вызовы времени, на те проблемы эпохи, которые требуют решения.

Далее, экономические кризисы всегда рассматривались как важные рубежи в истории. Вот только с чего начинать и как вести отсчёт, с какой фазы кризиса, к этому вопросу мы ещё вернёмся. Затем самым традиционным способом деления истории на периоды считается смена политических лидеров и династий. Но такое деление на эпохи характерно для истории отдельных стран, а не всемирной истории. Так во Франции есть эпоха де Голля.

Но с чего начинать эту эпоху?

С того момента, когда де Голль стал лидером Свободной Франции, руководителем Временного режима после Второй мировой войны, или когда он был избран первым президентом Пятой республики? А как быть тогда с продолжателем политики де Голля Жоржем Помпиду, куда тогда девать Ширака, что делать тогда с Саркози, которые продолжают деголлевскую политическую традицию?

Да, с точки зрения деголлевской политики можно написать целую главу по истории Франции, но это будет история с точки зрения одной партии, одной политической идеологии. Скорее всего, речь должна идти не о смене лидеров, а о борьбе партий и политических идеологий, которые предлагают решение тех и ли иных насущных вопросов и которые оказываются востребованными в тот или иной промежуток времени.

Мы должны принять тезис о том, что периодизация должна быть объяснительной, это первое. Второе, она должна быть общезначимой для всех стран и иметь конкретные даты. Главное — она должна носить универсальный характер для всего периода, начиная с Нового времени и заканчивая сегодняшним днём. И тут возникает целый ряд проблем.

Мы должны тогда рассмотреть, что такое эпоха, что мы собственно «периодизируем». «Каждая эпоха стоит в непосредственном отношении к Богу, и её ценность основана вовсе не на том, что из неё выйдет, а на её существовании, на её собственном Я». Это писал Людвиг фон Ранке. Вильгельм Дильтей ввёл понятия «горизонт эпохи» и «центрирование» эпохи внутри себя. Каждая эпоха обладает своей завершённостью, целостностью, взаимосвязью всех внутренних компонентов: от экономики, политики до культуры и духовных ценностей. Каждая историческая эпоха вырастает из самой жизни. Из складывающихся в процессе жизни установлений вырабатываются нормы и законы, которые принимаются уже впоследствии законодателями. И эти законы уже обратно влияют на жизнь людей. Так же живёт язык, культура. В этом смысле каждая эпоха обладает своим «горизонтом», она ограничена в самой себе, замкнута. Господствующие нормы и установления стремятся подавить все противоборствующие тенденции. «В этом состоит центрирование периодов и эпох в самих себе, и оно разрешает проблему значения и смысла в истории» (В.Дильтей). Эпоху изнутри понять невозможно, поскольку историк или читатель, политик или поэт всегда остаются пленниками своего времени, мыслят и действуют в рамках дискурса своего времени, говорят на языке своего времени, действуют в русле сложившихся правил и норм. Понять эпоху можно только со стороны, сопоставив её с другой эпохой. Тогда становится ясным, что каждая эпоха говорит на собственном языке представлений и ценностей, что она во всей своей полноте отлична от другой эпохи. «Осмысление жизни делает нас глубокими, история — свободными», — писал В.Дильтей. Иначе говоря, мы можем подняться над горизонтом своей эпохи, выйти за её рамки, освободиться от ограниченности нашего взгляда на мир, если сможем увидеть различия эпох во всех их проявлениях.

Когда наступает эпоха? Не историки изобретают эпохи, делят историческое время на периоды, указывают рубежи. Это самопонимание людей, когда они уже в полной мере видят другой мир вокруг себя, думают и действуют иначе, чем прежде. Мы сами замечаем, что наступила со всей определённостью новая эпоха. Осмысление событий в качестве знака важных перемен приходит не сразу, это происходит только тогда, когда новая эпоха уже вступила в свои права. Если пользоваться понятиями философа Мартина Хайдеггера, то новая эпоха окончательно наступает тогда, когда многие вещи и слова перестают быть «подручными», то есть их уже не уместно использовать по их назначению. Так, вряд ли кто-то всерьёз будет печатать на пишущей машинке в начале ХХI в., а в начале ХХ в. она была главным инструментом работы в любом офисе. Так и самое популярное слово на протяжении почти всего ХХ в. — социализм — не только ушло в ХХI в. из политического языка, но даже исчезло из программ крупнейших и старейших социалистических и социал-демократических партий Европы. Таким образом, вещи и слова прежней эпохи стали тем, что называют в русском языке — пережитками прошлого.

Экономика изучает циклы. Длинные волны (длительностью примерно 40—50 лет) были впервые найдены русским учёным Д.Кондратьевым (1926) при анализе экономической истории индустриального общества. Они показывали динамику мировой коньюнктуры — падения и взлёты цен, спроса и предложения. Эти длинные волны затем экономист Й.Шумпетер связал с циклами нововведений (1939). Оказалось, что за два цикла происходит полная смена технологий и обновление производства. На основе этой теории была создана модель, объясняющая революции в сфере технологии. Он установил даты этих циклов: с 1780-х гг. начинается промышленный переворот, и это период формирования индустриального общества, с 1890-х гг. начинается вторая промышленно-технологическая революция, и это период развития зрелого индустриального общества.

Далее, с 1970-х гг. начинается третья промышленно-технологическая революция, и это период формирования постиндустриального информационного общества. Кстати, сегодняшний кризис и наступающие 2010-е гг. — это завершение первого цикла Кондратьева в рамках формирования постиндустриального общества, т.е. в ближайшие 40 лет мы можем ожидать новых технологий: квантовых компьютеров, водородных двигателей или что-нибудь в этом духе, это обязательно должно произойти. Востребованность инноваций сейчас ощущается. Не сами технологии меняют мир, а возможность тех или иных стран и цивилизаций ответить на вызовы времени.

Вот в принципе то, что связано с периодизацией, со сменой эпох.

А.Л.Савельев. Всё-таки я бы хотел, чтобы вы кратко назвали те принципы, которые лежат в основе содержательной стороны вашего учебника.

А.О.Сороко-Цюпа. Наиболее важным я считаю, что учебник написан в рамках проблемного подхода, который отличается от исключительно хронологического или «странового». В результате можно выявить важные проблемы исторического развития. Это существенно именно в учебнике для 11-го класса, учитывая, что это уже пройденный материал, он хронологически и по странам подробно рассматривается в учебнике для 9-го класса. Поэтому здесь есть возможность поставить проблемы. Причём дать возможность рассмотреть не только отличие двух эпох в рамках Новейшего времени, но политическую борьбу, которая связана с борьбой за экономические требования, за внешнеполитические цели и т.д. Политическая история дана через призму борьбы политических сил, идеологий.

А.Л.Савельев. То есть вы объединяете традиционный исторический материал с политологией, с учением о политических идеологиях и даёте некий симбиоз двух подходов?

А.О.Сороко-Цюпа. Нет, это не политология. Последняя не имеет отношения к истории. Она занимается сегодняшним днём, изучением сегодняшнего состояния тех или иных партий, социальных групп, движений, их взаимодействием с сегодняшними институтами и проблемами. Политология, опрокинутая в прошлое, становится историей политических учений, её пишут и юристы, и философы в рамках своих дисциплин. Это уже химическая физика. Или биофизика. Это специальные дисциплины на стыке наук.

Так же и социология, которая, например, изучает современную семью. Но она не рассматривает, как семья развивалась в течение ХХ в. Она не знает, что семья в индустриальную эпоху была совсем другая. Социологии это и не нужно, она изучает эту семью в условиях сегодняшних реалий. Политология и социология изучают мир в сегодняшних взаимодействиях, а не в исторической перспективе. Когда они вторгаются в историю, то с трудом могут использовать методы исторического познания.

Е.Е.Вяземский. Позвольте мне вступить в обсуждение книги Андрея Олеговича.

Прежде всего, общая оценка: это колоссальный, очень интересный труд. Это безусловная удача автора в разработке оригинальной учебной книги, хотя нам приходится использовать термин «учебник». И эта сильная сторона является проблемной, об этом я скажу позже.

Второй успех Андрея Олеговича — это интегративный подход. В сильной педагогике допустима разумная интеграция близких позиций, которые взаимообогащают друг друга. Чтобы учебная книга стала сложившимся и востребованным учебником, она должна иметь хорошую педагогическую и дидактико-методическую аранжировку. Это первое условие. Наработанный опыт внедрения, «обкатка» книги в учебно-педагогическом процессе — это второе условие. Третье условие — наличие подробной и интересной образной методики изучения курса.

Я бы посоветовал автору подробно изложить, может быть, даже в письменном виде, особенности своей концепции, раскрыть её сильные стороны, и тем самым потихоньку приучить педагогическую общественность к её особенностям. Это важно. Потому что книга написана очень серьёзно и научно, и вместе с тем трудно. Второе условие: книга должна быть оснащена очень хорошим методическим сопровождением, которое готовит О.Ю.Стрелова, одна из самых ярких методистов России. Такое методическое пособие, я думаю, может очень серьёзно помочь учителю в работе по данному учебнику.

Окончание следует