| Вестник "Истории" |
История сталинизма:
«профессионализм» против «морали»?
5—7 декабря 2008 г. в Москве в отеле «Ренессанс» прошла международная научная конференция «История сталинизма. Итоги и проблемы изучения», посвящённая итогам и проблемам изучения сталинизма. Уже на открытии обозначились ключевые моменты: итоги не подведены, перспективы туманны, проблем не счесть, а нерешённых вопросов едва ли не больше, чем решённых.
Холл четвёртого этажа гостиницы был заполнен ещё за час до официального открытия: обильный фуршет, устроенный организаторами, способствовал дружеской атмосфере, неизменной на протяжении всех трёх дней конференции. Впрочем, уже при первых же речах стало ясно — теплота человеческого общения отнюдь не снижает остроту дискуссий между исследователями. Тем более, что в последующие дни полемика не раз выходила за рамки строгой науки.
После того как участники и слушатели заняли места в конференц-зале, на трибуну вышел директор издательства Росспэн Андрей Сорокин, отметивший, что «к сожалению, сталинизм — это не только эвристическая, но и актуально политическая проблема». В качестве доказательства он привёл тот факт, что, по данным различных опросов общественного мнения, более 50% населения страны положительно оценивает фигуру Сталина и его роль в истории России. Далее он заметил, что тут не обходится без влияния некоторых СМИ и близких к власти политологов, активно пропагандирующих мобилизационную экономику в качестве лучшей модели для России — говоря это, Сорокин многозначительно посмотрел в сторону, где сидел Глеб Павловский.
Слова директора Росспэна об актуальности темы конференции стали её своеобразным лейтмотивом: мало кому удавалось уйти в чистую науку, и разговор о нашем прошлом то и дело превращался в дискуссию о настоящем.
Вслед за Сорокиным выступил Уполномоченный по правам человека при Президенте РФ Владимир Лукин. По словам Лукина, его роль в организации конференции, а также в издании большого, стотомного (по планам Росспэна) комплекса работ, посвящённых истории сталинизма, в основном, сводится к тому, чтобы «как сказано в известном фильме, “показать личико”». Действительно: на титульной странице каждого из уже изданных томов сообщается (большими буквами), что в нём принял личное участие российский обмундсмен. «Сталинизм, — сказал Лукин, — это не только трагедия, но и искушение». По мнению правозащитника, сталинизм напрямую связан с желанием построить рай на земле, а потому конкретные идеологические оттенки могут меняться, но неизменным остаётся одно — нетерпимость, при терпимости к собственной нетерпимости. «В одни времена, — отметил Лукин, — сталинизм почти националистичен, в другие — интернационалистичен; в одни — откровенно циничен, в другие — фанатично одержим, но всегда его характеризует полное пренебрежение к человеческой жизни, всё для него — средство для абсолютной власти».
Тему искушения продолжила постоянный секретарь Французской академии, известный историк-русист Элен Каррер Д’Анкос, несколько раз извинившаяся за сумбурность своей речи и говорившая по-русски так, что ей мог бы позавидовать иной наш соотечественник. Она отметила, что Франция, как и многие другие страны Европы, очень серьёзно соблазнилась сталинизмом, потому что после Первой мировой войны, шокировавшей европейцев своей бессмысленной жестокостью, сталинизм стал мечтой о лучшем мире. Для зарубежных историков, по словам Каррер Д’Анкос, главной загадкой остаются причины возникновения такого режима именно в России, «где так сильны человеческие чувства, где всегда культивировалось сочувствие к слабым». Сталинизм — несомненно, болезнь, но не исключительно российская, не связанная только с русским менталитетом, — таким стал один из заключительных реверансов русскому народу Каррер Д’Анкос.
Выступавший после неё историк Олег Хлевнюк отметил, что, вопреки распространённому среди многих историков мнению, сталинская диктатура никогда не была «слабой». Несмотря на то, что в последние годы жизни Сталина его система была налажена настолько, что могла функционировать без участия вождя (свидетельство тому — её успешное функционирование после смерти диктатора) — нет никаких доказательств, что хотя бы одно решение было принято вопреки его воле.
Попытался развеять Хлевнюк и миф об эффективности сталинской мобилизации. Он отметил, что многочисленные кризисы, возникавшие за годы правления Сталина, преодолевались только отходом от генеральной линии, принятием нестандартных решений.
Поддержал выводы Хлевнюка английский историк, один из живых классиков экономической истории, Пол Грегори. Он полагает, что не дело исследователей заниматься осуждением сталинизма, воспроизводить в своих трудах рассказы об ужасах сталинского режима. Дело историка — «анализировать выгоды», т.е. отвечать на вопрос: «А нужен ли был Сталин?» Английский историк считает, что ключевой проблемой восприятия сталинской эпохи является факт победы над Гитлером: мол, если бы не жестокость диктатора, не было бы и победы. Однако, по мнению Грегори, дело не в том, что Сталин выиграл войну, а в том, что Гитлер её проиграл. Если бы нацисты воспользовались ненавистью к большевикам, возникшей как раз после сталинской коллективизации, история могла бы пойти по совсем иному руслу.
«Исследовательский» подход поддержал директор Института всеобщей истории РАН Александр Чубарьян, отметивший, что пора отказаться от осуждения или, наоборот, от защиты сталинизма. Нужно же, по мнению академика, сталинизм «изучать», включать его в общемировой исторический контекст.
В том же духе было выдержано и выступление директора Института этнологии РАН Валерия Тишкова, который отметил, что «не очень понимает, что такое сталинизм». Не знаком он, по собственному признанию, и с тем, что такое «национальный вопрос» — хотя именно ему, судя по программе конференции, было посвящено выступление Тишкова, — зато работает с «национальным ответом». Выступление Тишкова существенно отличалось от других и вызвало, пожалуй, самую неоднозначную реакцию. По словам главного российского этнолога, именно сталинская национальная политика позволила до минимума сократить потери этнического состава российского населения. Да и вообще, Сталин предлагал назвать новое большевистское государство «Российская федеративная республика», что свидетельствует о том, что «отец народов» ценил российскую идентичность, которую так отчаянно ищет ныне наша страна. Закончил выступление Тишков и вовсе неожиданно, заговорив почему-то о том, как обстоят дела с гражданской нацией в нашей стране сегодня. По Тишкову — отлично. Доказательство тому — «80 тысяч человек, ночующих в Лужниках после победой над Англией».
Куда большее оживление вызвало менее оптимистичное выступление президента фонда «Мемориал» Арсения Рогинского. Он обратил внимание слушателей на то, что память о репрессиях — почти всегда память о жертвах, но не о режиме, в них повинном. И проблема здесь во многом в государственной, если так можно выразиться, политике памяти, ведь до сих пор в России не состоялось ни одного процесса против организаторов террора, более того, нет даже законодательных актов, однозначно осудивших бы преступления сталинского периода. Но дело не только в политике властей. Проблема ещё и в том, что в народной памяти партийные руководители остались не только палачами, но и строителями, попечителями, порой даже жертвами террора — как известно, многие из убийц действительно и сами попали в маховик репрессий. Наконец, сталинское правление в нашей стране ассоциируется одновременно с репрессиями и с победой в Великой Отечественной войне. И сознание среднестатистического гражданина не может совместить эти два факта. Для него возможно только одно из двух: либо режим преступен, либо он победил в самой главной в истории войне. При активном участии уже упомянутых идеологов из общественного сознания вытесняется именно представление о преступном характере режима. Доклад Рогинского удостоился бурных аплодисментов.
На следующий день, в субботу, проходили заседания по секциям. Историки слушали доклады и спорили об институтах диктатуры и международной политике, о повседневном сталинизме и политике памяти. Было весьма заметно, что экспертное сообщество историков разделилось на тех, для кого сталинизм интересен прежде всего как объект научного исследования, и на тех, кто ищет в истории сталинизма ответы на злободневные вопросы. Притом сторонники «холодного» подхода, как правило, говорили своим оппонентам, что не дело историков выставлять оценки, особенно моральные, на этот тезис резонно отвечали — не выставив оценки, можно невольно (так ли уж невольно?) сослужить службу тем, кто настаивает на том, что жёсткая диктатура и мобилизация — единственный возможный путь модернизации в России. Именно под знаком спора о том, какова общественная роль специалиста в такой тонкой и деликатной сфере, как история сталинизма, прошёл завершающий день конференции. К окончательному ответу, впрочем, не пришли...
Дмитрий КАРЦЕВ
Резолюция, принятая членами Оргкомитета и руководителями секционных заседаний по поручению российских участников конференции
Фигура Иосифа Сталина и созданный им режим остаются одними из самых острых вопросов научной и общественной дискуссии в России. Мы не можем быть безразличны к углублению разрыва между научными знаниями и обыденными представлениями значительной части граждан России о сталинизме и сути диктатуры. В общественное сознание проникают представления, противоречащие современным научным знаниям — знаниям, опирающимся на широкую документальную базу и многочисленные исследования. Нас тревожит широкое распространение рецептов возрождения России посредством авторитарной модернизации или даже диктатуры, пропаганда исторической оправданности насилия, многомиллионных жертв и социальных чисток. Мы не можем согласиться с попытками представить историю СССР как непрерывное движение от победы к победе, игнорируя вопрос о цене действительно имевших место побед и достижений, о трагедиях и жертвах.
Мы считаем, что:
• изучение истории сталинизма имеет принципиальное значение для понимания истории России, других государств, входивших в состав СССР, и всего мира в XX в.;
• исследование сталинизма требует объединения усилий учёных, работающих в разных отраслях науки, укрепления международного научного сотрудничества;
• изучение сталинизма требует новых проектов публикации научных исследований и исторических источников. Примером уже реализуемого и востребованного проекта такого рода является научно-издательский проект «История сталинизма»;
• изучение сталинизма требует расширения доступа к архивным документам, интенсификации процесса рассекречивания документов, строгого соблюдения законодательства в этой области;
• изучение сталинизма требует немедленных усилий для сбора воспоминаний уходящих свидетелей эпохи.
Формирование адекватной исторической памяти о сталинизме требует:
• чёткой основы на добросовестных исследованиях и выверенных фактах;
• создания специального общенационального музейно-мемориального комплекса, а также отдельных музейных экспозиций в центральных и региональных музеях;
• расширения просветительской деятельности в форме издания книг, проведения публичных лекций, создания документальных фильмов, мультимедиа-материалов;
• приведения учебной литературы и образовательной деятельности в средней и высшей школе в соответствие с современным уровнем научного знания в области истории, других социальных и гуманитарных наук.
Статья подготовлена при поддержке компании «MW-LIGHT». Если вам срочно требуется качественный светильник на замену старому и уже потерявшему престижный вид , то оптимальным решением станет обратиться в компанию «MW-LIGHT». Перейдя по ссылке: «купить люстру», вы сможете, не отходя от экрана монитора, заказать светильники по выгодным ценам. Более подробную информацию о ценах и акциях действующих на данный момент вы сможете найти на сайте www.Mw-Light.Ru.
Мы считаем необходимым регулярное проведение конференции «История сталинизма. Итоги и проблемы изучения».