Анфас и профиль

 

Елена МАЛЕТО

 

Ходили за море...

Дополнительный материал для подготовки урока на тему
«Внешняя политика России в начале XVII в.».  7, 10 классы

 

Русские путешествия в Персию накануне и в период Смутного времени

Русские всегда имели смелость отправляться в чужие края — даже в самые отдалённые от нас исторические времена, когда путешествия таили в себе множество неудобств и опасностей. Они шли пешком, снаряжали караваны, плыли по рекам и морям, движимые разными целями — поклониться святыням христианства, познать мир, расширить торговлю, выполнить государево поручение. Этим отважным людям принадлежит и важнейшая роль в налаживании международных политических, экономических и культурных контактов с внешним миром. Им приходилось решать дипломатические задачи, прокладывать торговые и паломнические маршруты, расширяя географический и познавательный кругозор современников. Без преувеличения, путешествия наших предков оставили заметный след в отечественной и мировой истории.

Не стал исключением и период Смутного времени. Международные связи тогда развивались очень медленно и были нерегулярными. Средства передвижения были таковы, что путь от Москвы до Исфахана — столицы Персии — занимал несколько месяцев. Кроме того, требовалось преодолеть не только большое расстояние, но и быть готовым к опасностям: грабежам, плену, продаже в рабство. Возможно, именно поэтому русские купцы и путешественники редко отправлялись в эти земли (в современный Иран), и посредниками в развитии экономических отношений между двумя странами часто выступали закавказские торговцы.

Если обратиться к истории, можно увидеть, что отдельные контакты торгового и политического характера случались в отношениях Руси и Персии на протяжении многих столетий. Но регулярные дипломатические и торговые связи этих стран были установлены только с приходом к власти в Персии незаурядного представителя династии Сефевидов Аббаса I (1587—1629), свергнувшего своего отца — болезненного, безвольного и крайне непопулярного Муххамада Ходабенде¹.

В это время основным внешним врагом для шиитской Персии выступала суннитская Турция, войны с которой велись за стратегически важные районы и территории, а также за торговые пути, приобретая форму борьбы двух основных направлений в исламе. В борьбе с Турцией Аббас I стремился заручиться поддержкой иностранных, главным образом, европейских государств, а также России. Кроме политических мотивов у персидского шаха были и экономические интересы, которые усилились после открытия английскими купцами морского пути в Россию через Белое море (1553). Теперь отношения Ирана с Европой, заинтересованной в установлении торговых отношений с Ираном, минуя Османскую империю, вышли на новый уровень. Основной же темой русско-иранских отношений стал транзит через наши земли европейских и иранских товаров, в частности, иранского шёлка-сырца, что сулило преимущества и выгоды не только европейцам и иранцам, но и русским государям.

К XVI в. Россия (при царе Иване Грозном) завоевала Казань (1552), покорила Астрахань (1556) и увеличила свой авторитет настолько, что многие правители мира искали её расположения. После успешных действий России против крымских татар уже в 1559 г. в Москве, среди прочих представителей иноземных стран, можно было встретить и послов удельных иранских правителей с дарами и просьбами о разрешении торговли с нашими купцами. При том, что приоритетной оставалась «турецкая» проблема, в 1589 г. ко двору царя Фёдора (1584—1598) прибыло иранское посольство, отправленное ещё шахом Мухаммадом Ходабенде с обещаниями передать России Баку и Дербент, если она отобьёт их у турок. Очевидно, что власть русского царя над этими территориями рассматривалась персидскими шахами как меньшее зло по сравнению с турецким правлением.

Состоялись и ответные дипломатические визиты — миссия посланника Г.Б.Васильчикова (1588), посольство князя А.Д.Звенигородского (1594), посольство князя В.В.Тюфякина и дьяка С.Емельянова (1594—1595), А.Ф.Жирово-Засекина (1600—1601), заметно расширившие международные контакты России. Каждая из сторон преследовала свои цели. Вот, скажем, посольство Васильчикова в Персию 1588—1589 гг. Отправившись в путь, Г.Б.Васильчиков вёз с собой царские грамоты на имя шаха Мухаммада Ходабенде, поскольку в Россию ещё не пришли известия о приходе к власти Аббаса I. Посольство узнало об этом только в Гиляне. Путешествие было срочным, сопровождал русских персидский посланник Хади-бек (Анди-бек, Андиди-бей), поэтому возвращаться за новыми грамотами возможности не было. Васильчиков, посоветовавшись с астраханскими воеводами, решился на довольно смелый поступок: переписал грамоту на имя Аббаса I, привесив к ней печать от запасного документа. Главная задача посольства заключалась в том, чтобы утвердить российские владения на Тереке и Кавказе до Грузии и Шемахи, а также подтвердить намерения иранцев уступить Дербент и Баку в случае освобождения их от турецких войск. Васильчиков в ходе переговоров убеждал Аббаса I в возможности присоединения к антитурецкой коалиции западноевропейских государств только с помощью московского государя и лично Бориса Годунова. Их общение было подчёркнуто уважительным: так, в нарушение придворного этикета и общепринятых иранских традиций Аббас I отменил, по требованию Васильчикова, положенное для послов по протоколу целование ноги у шаха и согласился соблюсти обычай русского царя — возлагать руку на голову посла по завершении его речи. Названный в грамоте «брат наш Аббасово величество»² Аббас I не только «не заметил» переписанной грамоты, но и принял посольство настолько торжественно и тепло, что вызвал удивление у многих своих подданных и даже у российского посла, который впоследствии свидетельствовал царю: «А шах Аббас меня, холопа твоего, принял с великой любовью и хочет с тобою государем в бротцкой любви и дружбе и в соединенье, и городов Баки и Дербени тебе государю поступаетца, и на всех недругов твоих государевых и своих хочет с тобою государем стояти заодин»³. Кроме того, шах Аббас не отказался от обещаний русскому царю, которые давал ещё свергнутый им отец — Муххамад Ходабенде. Шах подтвердил все обещания иранской стороны и отправил вместе с Г.Б.Васильчиковым новое персидское посольство в Москву.

Теперь кратко опишем посольство князя В.В.Тюфякина и дьяка С.Емельянова 1598 г. Россия была крайне заинтересована в подписании союзного договора с Персией и другими европейскими государствами против Османской империи, т.к. война с турками могла принести нашему государству ощутимую выгоду при минимальных людских и финансовых затратах. Персия и Священная Римская империя должны были использовать в борьбе с турками все свои внутренние ресурсы. Москва же могла привлечь к военной кампании отряды донских, терских и запорожских казаков, вассальные кабардинские дружины, разместить в Закавказье стрелецкие гарнизоны, оказать силовое и дипломатическое давление на крымских татар, содействовать Персии в быстрой реализации через Европу шёлка-сырца, поставлять туда огнестрельное оружие в обмен на территориальные уступки. Именно поэтому из Москвы шаху была обещана военная и материальная помощь — но только после подписания союзного договора. Причём он должен был включать элементы «докончанья» и «соединенья» (военно-оборонительного и наступательного союза). В 1598 г. это поручили сделать посольству князя Тюфякина и дьяка Емельянова.

К несчастью, дьяк умер при пересечении Каспийского моря, поскольку сел на корабль уже «добре болен ногою», а на персидской земле «разнемогся огненною немощью» и скончался. На месте смерти Емельянова шах впоследствии распорядился поставить большую каменную гробницу. Оставшиеся члены посольской миссии (в результате неизвестной болезни или эпидемии скончалось 38 человек) намеревались вернуться на родину, но по приказу шаха были доставлены ко двору. Они не имели соответствующих полномочий и потому не смогли предъявить царские грамоты шаху сразу, утверждая, что посол перед смертью их сжёг. Персы были так обижены, что потребовали грамоты под угрозой высылки остатков посольства из страны. Стремясь избежать одновременного гнева шаха и русского царя, члены посольства предоставили персам возможность обыскать их жилище и найти часть грамот, заблаговременно спрятав другие.

Только после этого шах с почётом отпустил русских в Москву.

И, наконец, посольство А.Ф.Жирово-Засекина, состоявшееся в 1600—1601 гг. Борис Годунов, ставший московским государем, предпринял вторую попытку заключить военно-политическое соглашение с шахом Аббасом, отправив в 1600 г. посольство А.Ф.Жирово-Засекина, которое пробыло в Персии полтора года. Среди прочих задач посольству дали поручение объявить, что царь Борис Фёдорович Годунов взошёл на престол по завещанию царя Фёдора Иоанновича. Текст русско-персидского договора не сохранился, да и был ли он подписан доподлинно не известно, но в результате посольства А.Ф.Жирово-Засекина Борис Годунов скорректировал свою внешнюю политику и из посредника стал непосредственным активным участником антитурецкой коалиции.

Персия, терпя серьёзные поражения от Турции и теряя свою территорию, была крайне заинтересована в союзе с могущественной Россией. В свою очередь, Россия, желая помочь грузинам-единоверцам (притесняемым турками), подавала надежды на создание военной антитурецкой коалиции европейским державам и Ирану, рассчитывая при помощи папы Римского и австрийского двора заключить мир с Польшей на выгодных условиях. Европейцы же, со своей стороны, надеялись, что Россия, вступив в войну с Турцией, отвлечёт турок от Венгрии, где император Рудольф II (1552—1612) с трудом противостоял османам.

В начале XVII столетия Аббас I продолжал надеяться на заключение русско-иранского военного союза, направленного против Османской Турции и в 1600 г. направил в Москву посольство во главе с Хусейн-Али-беком и англичанином Антони Ширли, которое затем проследовало в империю Габсбургов, Германию, Испанию и к папе Римскому.

Со вступлением России в эпоху Смутного времени (1604—1612), наполненную междоусобиями конца царствования Бориса Годунова, затем его сына Фёдора, Лжедмитрия I и Лжедмитрия II, Василия Шуйского — отношения с Персией почти прекратились. Правда, Лжедмитрию I удалось воспользоваться отлаженным механизмом русско-имперских связей. Восточное направление внешней политики он объявил приоритетным, а идею крестового похода против турок сделал девизом своего правления. Победоносная война с османами была необходима Лжедмитрию I так же, как и Борису Годунову. Кроме того, успешный поход позволял донским казакам и мелкому дворянству, поддержавшему самозванца, расширить свои владения за счёт отвоёванных территорий, а кроме того, уменьшал возможность столкновения Лжедмитрия I с привилегированной московской знатью. Предложения по созданию антитурецкой лиги самозванец изложил в послании к Римскому папе Павлу V. В ответном письме понтифик предложил Лжедмитрию начать поход самостоятельно и заверял, что остальные участники союза присоединятся. На лето 1606 г. Лжедмитрием планировался поход против османов в район Азова. Не имея внутриполитической программы, новый правитель располагал достаточно чёткой внешнеполитической концепцией, которая самым серьёзным образом продолжала курс Бориса Годунова.

В мае 1606 г. Лжедмитрий решил отправить в Персию посольство во главе с князем И.П.Ромодановским. Он должен был получить достоверные сведения о персидско-турецкой войне и, возможно, разработать план совместных военных действий. Но в конце мая Лжедмитрий I был убит. Московский престол занял Василий Шуйский, который под давлением находившихся в Москве польских и папских послов не стал отменять посольства в Персию, поэтому в верительных грамотах князя Ромодановского попросту вычеркнули имя самозванца и вписали имя нового царя.

Смутное время, вне сомнения, привело к значительному снижению политической и дипломатической активности московского государства, особенно в центральных и западных областях. Однако это не было повсеместным. Московия продолжала оставаться и в этот период субъектом международных отношений, хотя и ограничила свои внешнеполитические устремления. Играя роль транзитного коридора, она сохранила в 1606—1616 гг. функцию посредника между европейскими государствами и Персией. Посольская документация позволяет установить более пяти визитов персов, побывавших в Московском государстве в указанное время. В 1608—1609 гг. через наши земли возвращались посольства Рахуллы-бека и Али Кули-бека, отправленные шахом к Рудольфу II и Сигизмунду III ещё в 1604 г. В Астрахани Рахулла-бек умер и посольство возглавил Тахмасп-бек. На обратном пути из Польши он был ограблен тушинскими казаками, затем во время движения земских ополчений выслан в Нижний Новгород, где находился до 1614 г. Следующим было посольство амира Али-бека, отправленное Аббасом I из Исфахана к царю Василию Шуйскому. В феврале 1608 г. оно было задержано под Москвой и также ограблено войсками Лжедмитрия II. После того, как войско самозванца отступило от столицы, по приказу Шуйского, это посольство также отправили в Нижний Новгород, где персы находились до весны 1613 г. С воцарением новой правящей династии — Романовых — Посольский приказ пригласил их в Москву, где они были приняты царём Михаилом Фёдоровичем (1613—1645). В Персию Али-бек смог выехать только в 1614 г.

Перед посольством Али-бека стояли следующие задачи: разведать состояние дел в России, возобновить прерванные московскими неурядицами дипломатические связи и торговые отношения, обратиться к русскому царю с просьбой помочь иранцам в войне с Турцией. В частности, обеспечить безопасность тылов персидской армии по рекам Тереку, Сунже и Койсу. Внешним предлогом была передача русских солдат и офицеров, освобождённых войсками иранского шаха из турецкого плена. Однако по прошествии пяти лет с момента отправки персов на Русь международная обстановка и внутриполитическое положение в обеих странах изменилось настолько, что задачи, первоначально стоявшие перед амиром Али-беком и его людьми, утратили свою политическую и международную актуальность. В 1612 г. Персия завершила войну с Османской Турцией и заключила мирный договор, в то время как Россия после десятилетия Смуты и иностранной интервенции находилась в состоянии разрухи. В результате посольство ограничилось восстановлением дружественных отношений, признало законность восшествия на престол династии Романовых и получило исчерпывающее представление о плачевном состоянии российских дел для доклада шаху Аббасу I. Вместе с персидским посольством из Москвы в 1613 г. отправилось русское посольство нового царя Михаила Фёдоровича во главе с М.Н.Тихановым и А.Бухаровым.

В 1615 г. по возвращении из Персии посланникам устроили строгий допрос — почему на прощальной аудиенции у шаха они были без русских однорядок (длинный однобортный кафтан без воротника. — Ред.), одевшись в подаренные им персидские халаты? «Забыв свою русскую природу и государские чины ездили есте на отпуске к шаху в его Шахове платье, вздев на себе по два кафтана аземских… И вы тем царскому величеству учинили нечесть же: неведомо, вы были у шаха государевы посланники, неведомо — были у шаха в шутех». По традиции русские послы за границей могли появляться только в национальной одежде. В «коробьях окованных» они везли с собой пышное посольское платье, которое надевалось лишь в самых торжественных случаях — иногда собственное, а чаще взятое напрокат из царских кладовых. Это роскошное облачение должно было демонстрировать богатство и величие русских государей, поддерживать их престиж в глазах иностранцев. В странах Востока русским послам по обычаю также жаловали парадное платье. Зная об этом, в Москве опасались, как бы подобные правила не нанесли урона государевой чести.

Историки неоднозначно оценивают российскую политику персидского шаха Аббаса I. Одни считают, что он не замедлил воспользоваться временной слабостью северного соседа для укрепления за его счёт своих позиций. И в качестве примера приводят поход Аббаса в Восточную Грузию в 1614 г, а также приём при иранском дворе послов атамана И.Заруцкого и М.Мнишек, которые прибыли с предложением передать захваченную их войском Астрахань в иранское владение⁴. Другие утверждают, что шах «во время междоусобий, раздиравших Россию, оказал многие опыты чистосердечной дружбы его к российскому двору»⁵ и приводят следующие аргументы: когда Заруцкий (устами послов) отдавал себя, Марину Мнишек с «царевичем» и Астрахань в руки иранцев, Аббас I не только отверг это заманчивое предложение, но и отказал мятежникам в покровительстве и возможности в случае нужды укрыться в Иране. Более того, он передал представителей бунтовщика — И.Хохлова и Я.Гладкова — в руки М.Н.Тиханова, бывшего законным послом русского царя Михаила Фёдоровича Романова. Что касается грузинского похода шаха, он был во многом связан с противоречивой политикой самих грузинских князей. Лавируя между Россией, Ираном и Турцией, они легко меняли свою внешнюю политику в зависимости от военных успехов или неудач этих государств. В любом случае понятно было одно — ослабевшее в период Смуты Московское государство всё ещё оставалось велико и людно, и шах, понимая это, старался поддерживать с ним традиционные дружеские связи. Показателем его заинтересованности в развитии русско-иранских отношений может служить и тот факт, что посол Булат-бек в период с 1615 по 1621 г. трижды побывал в Московии. В свою очередь, русские посланники — князья Г.Тюфякин, Г.Феофилатьев и дьяк Панов — побывали в Иране.

Но не всё в русско-иранских отношениях было столь безоблачным. Некоторое оживление двусторонних политических и торговых связей (в основном по Волго-Каспийскому пути), наметившееся лишь в 1620-е гг., сопровождалось многими противоречиями⁶. Здесь были и дипломатические интриги послов, и взаимные претензии торгового и экономического характера. Так, Московское государство, узаконившее статус персидских купцов с различными льготами и привилегиями, с 1616 г. чувствовало себя уязвлённым — шахский двор всячески уклонялся от аналогичных обязательств по отношению к русским и в то же время, согласно указу Аббаса I от октября 1616 г. об Ост-Индской компании, предоставлял торговые льготы англичанам.

В этих условиях самым заметным событием со времени знаменитого путешествия Афанасия Никитина (1471—1474)⁷ стала поездка в 1623—1624 гг. по царскому указу «купчины московского гостя Федота Афанасьева сына Котова, а с ним в товарищах 8 человек», которые «ходили за море в Персицкую землю в купчинах з государевой казною»⁸ и, благополучно вернувшись, сообщили множество разнообразных сведений о состоянии ремёсел, сельского хозяйства, торговли Персидского государства, а также его географии, этнографии, быте и нравах местного населения.

Информация, собранная в ходе путешествий, позволила Персии и России лучше узнать друг друга и стала основой их добрососедских отношений в будущем.

Примечания

¹ Подробнее см.: Сношения России с Персией — РГАДА, ф.77. оп. 1—3, ед. хр. 1— 554. В указанном фонде находятся документы, проливающие свет на содержание грамот персидских шахов: Аббаса I — Фёдору Ивановичу — 1588 г.; Борису Годунову — 1603 г.; Лжедмитрию I — 1605 г., Василию Шуйскому — 1607, 1610 гг.; Михаилу Фёдоровичу Романову — 1614,1615, 1621, 1623, 1628 гг., а также на содержание грамот русских государей: Фёдора Ивановича — 1588, 1592 гг.; Михаила Фёдоровича — 1613—1618, 1620, 1623 гг. и др. персидским шахам. В этом же фонде содержатся дела о приездах в Россию персидских послов, «купчин» и гонцов: Пакизе Имам Кули-бека — 1599—1601 гг.; Пер Кулибека — 1599—1601 гг.; Лачин-бека — 1603—1604 гг.; Сеид-Азима — 1606 г.; Мюгиб-бека — 1607—1613 гг. и др., а также статейные списки и дела о посылке в Персию русских послов и гонцов: Г.Б.Васильчикова 1588—1590 гг.; кн. А.Д.Звенигородского 1594—1595 гг.; кн. В.В.Тюфякина 1595—1597 гг.; кн. А.Ф.Жирового-Засекина 1600— 1601 гг.; кн. И.П.Ромодановского 1606—1607 гг.; кн. М.Н.Тиханова 1613—1615 гг.; И.Брехова 1614 г.; Г.Шахматова 1615 г. и др.

² Подробнее см.: Памятники дипломатических и торговых сношений московской Руси с Персией / Под ред. Н.И.Веселовского. Т. 1. СПб., 1890. С. 6.

³ Там же. С. 8.

⁴ См.: Броневский С.М. Исторические Выписки о сношениях России с Персиею, Грузией и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими, со времён царя Иоанна Васильевича доныне // Изд. пред., указ. И.К.Павловой. СПб., 1996; Бушев П.П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государств в 1586—1612 гг. (по русским архивам). М., 1976; Он же. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государств в 1613—1621 гг. (по русским архивам). М., 1987; Магилина И.В. Антитурецкая коалиция как инструмент восточной политики Московского государства // Вестник ВолГУ. Серия 4. История. Регионоведение. Международные отношения. — № 1 (15). Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2009. С. 68—76; Она же. Московское государство и проект антитурецкой коалиции в конце XVI — начале XVII вв.: Автореферат дисс. …уч. ст. к.и.н. Волгоград. 2009.

⁵ Броневский С.М. Указ. соч. С. 50—51.

⁶ См. также: Куканова Н.Г. Очерки по истории русско-иранских отношений XVII—XIX вв. Саранск., 1977; Россия и Восток / Под ред. С.М.Иванова, Б.Н.Мельниченко. СПб., 2000. С. 149—157.

⁷ Хожение за три моря Афанасия Никитина / Изд. подг. Я.С.Лурье и Л.С.Семёнов. Л., 1986.

⁸ См.: Хожение купца Федота Котова в Персию / Публ., и предисл. Н.А.Кузнецовой. М., 1958.

Е.И.МАЛЕТО,
кандидат исторических наук
(Институт российской истории РАН)