Разговор с читателем

На вопросы наших читателей
отвечает историк Дмитрий КАРЦЕВ

 

Традиционно в отечественной историографии присоединение Новгородской земли к Москве рассматривают в ряду других прогрессивных шагов на пути к воссоединению всех русских земель. Это и логично, если считать, что любое единство лучше раздробленности. Однако не случайно современный историк Р.Г.Скрынников назвал свою книгу, повествующую о последних веках независимости этой весьма своеобразной «боярской республики», — «Трагедия Новгорода». Для самого города присоединение к Москве означало крах складывавшейся веками политической традиции, а для Руси в целом — исчезновение одной из немногих действенных альтернатив деспотическому правлению по-московски.

Собственно, процесс присоединения Новгорода растянулся не на одно десятилетие. Ещё в 1456 г. под Руссой войска великого князя Василия II разгромили новгородское ополчение, пленив посадника — высшее должностное лицо вольного города. В деревеньке Яжелбицы противоборствующие стороны заключили мир, в соответствии с которым новгородцы выплачивали контрибуцию и признавали себя подданными московского князя. Однако сам этот факт ещё не означал уничтожение вольности: в конце концов, в Новгороде всегда был князь, просто его функции были довольно ограниченными. Правда, Москва рассчитывала, что перестанет функционировать центральный орган новгородской власти — вече, однако, по-видимому, этот пункт договора на севере Руси соблюдать не собирались.

Тем не менее намерения московских князей были прозрачны, и через полтора десятилетия представители новгородских элит решились обратиться за поддержкой к Великому княжеству Литовскому. Этот шаг, который многие историки и по сей день считают предательством, даёт, по их мнению, моральное оправдание случившемуся после разгрому города войсками московского князя. Но так ли это? Можно ли в данном случае говорить о предательстве новгородцев?

Стоит вспомнить, что Великое княжество Литовское в тот момент объединяло значительную часть старых земель Киевской Руси, а многие жившие там вельможи древностью родов могли поспорить со слугами московского князя. А главное для Новгорода — тамошние города не были собственностью великого князя, а были самоуправляющимися территориями. Конечно, это куда больше соответствовало вековым традициям новгородской жизни, чем московская альтернатива с неизбежным подчинением самоуправления воле самодержца.

План Древнего Новгорода

Москва, сыграв на опережение, значительно изменила ход истории не только региона, но и всей Восточной Европы. Ведь разгром и фактическое присоединение Новгорода в 1478 г. привели к тому, что была утеряна возможность для создания мощной восточноевропейской федерации на базе старых земель Киевской Руси.

На Руси разгром Новгорода сказался не только в изменении геополитического положения, но в и том, что московская власть впервые масштабно опробовала тактику раздачи новых земель за службу. Через десять лет после этих событий по приказу великого князя были конфискованы десятки тысяч гектаров светских и церковных земель. Их бывшие владельцы — бояре и купцы — получили взамен уделы в разных частях страны. Сделано всё это было в нарушение данного самим же Иваном III обещания не выселять новгородцев с их родины, и это лишний раз продемонстрировало, что Москва не собирается считаться ни с политическими традициями, ни даже с заключёнными собственноручно договорами. Конфискованные земли достались мелким дворянам, особенно отличившимся в военных походах Ивана III, в частности, и в походе на Новгород. Постепенно практика раздачи земель, в том числе и ранее занимавшихся кем-то из врагов московского князя, стала обычным делом. Армия, награждавшаяся таким образом, требовала постоянной экспансии, и именно последняя стала главным смыслом русской внешней политики на многие десятилетия.

После разгрома Новгорода Россия вступила на путь превращения в чрезвычайно милитаризированное и единовластное государство.