Анфас и профиль

 

 

Сергей БАЗАНОВ

 

Поборники мира и развал армии

Антивоенные выступления на фронте в марте–октябре 1917 г.

Материал может быть использован при подготовке урока по теме
«Участие русских войск в военных действиях 1914—1917 гг.
Рост антивоенных настроений в российском обществе. Правительственные кризисы
весной—летом 1917 г., их связь с обстановкой на Восточном фронте». 9, 11 классы

 

Ни одна страница истории нашей Родины, пожалуй, не имеет такой многочисленной литературы и документальных публикаций, как год 1917-й, особенно тот его отрезок, который оказался самым насыщенным переломными событиями — от Февральской революции до Октябрьского переворота. Но и здесь до сих пор остаются не вполне решённые вопросы. Один из них — вопрос о войне и мире. Вполне естественно, что наиболее остро он стоял в Действующей армии, которая в то время насчитывала более 7 млн человек. Именно после победы Февральской революции на фронте развернулось мощное антивоенное движение, рельефно проявившееся в различных формах антивоенных выступлений.

Как объяснить этот феномен последнего периода Первой мировой войны? Ведь, как мы хорошо знаем, началась она для России с волны патриотического подъёма (по крайней мере, до мая 1915 г. она был довольно высока): быстро и организованно прошла общая мобилизация, было и немало добровольцев, и первых героев. И войну называли Второй Отечественной. Вроде бы всё начиналось, как во времена Отечественной войны 1812 г. Тем более что хорошо помнились торжества, прошедшие за два года до начала Первой мировой войны по случаю победы над Наполеоном.

Однако в ходе кровопролитных сражений профессиональная российская армия понесла невосполнимые утраты, особенно офицерского и унтер-офицерского состава. Напомним: в ней к моменту мобилизации насчитывалось 1 млн 300 тыс. человек, плюс — 1 млн человек — мобилизованные солдаты, унтер-офицеры и офицеры запаса. Этого количества явно не хватало для борьбы с Германией и Австро-Венгрией, к которым вскоре присоединилась и Турция.

К тому же уже осенью 1914 г. в Действующую армию влилось наспех обученное пополнение — главным образом малограмотная сельская молодёжь, рабочие необоронных профессий (в основном низкой квалификации) и представители средних городских слоёв. Все они ранее не проходили действительную службу в армии. По многочисленным воспоминаниям офицеров-фронтовиков, сводкам командования и другим источникам, в своей массе новобранцы были недисциплинированными, легко подвергались воздействию антивоенной пропаганды. Офицерский корпус также сильно изменился: на место выбывших из строя кадровых или хотя бы офицеров запаса пришли наспех обученные в четырёхмесячных так называемых школах прапорщиков пехоты, это в основном были недоучившиеся студенты, тоже не отличавшиеся дисциплинированностью, а тем более лояльностью к власти и благонадежностью.

К тому же к началу военной кампании 1915 г. война приобрела позиционный характер: противоборствующие стороны «зарылись в землю», возник так называемый позиционный тупик. Окончательно на Восточном театре военных действий он установился к осени 1915 г. К этому времени резко ухудшилось и материально-техническое, и продовольственное снабжение Действующей армии. К «снарядному и патронному голоду» добавился паралич на железнодорожном транспорте и т.д. Словом, Россия, как и другие страны, участвовавшие в войне, оказалась не готова к длительным боевым действиям, да ещё такого небывалого размаха.

Всё вышеизложенное, да и некоторые другие обстоятельства привели к зарождению антивоенного движения среди солдат Действующей армии — дезертирству, добровольной сдаче в плен, саморанениям, отказам выполнять боевые приказы и, наконец, братанию. Следует отметить, что именно последний вид протеста солдат воюющих стран против войны, выражавшийся во встречах на нейтральной полосе и означавший отказ от боевых действий, стал наиболее массовой и ярко выраженной формой антивоенных выступлений¹. Напомним, что первое братание произошло на Западном (французском) фронте на Рождество 1914 г. между английскими и немецкими солдатами. На Восточном (русском) фронте оно было впервые официально зарегистрировано командованием в апреле 1915 г. перед Святой Пасхой и в дальнейшем происходило довольно редко. «Обвальный» характер братание приобрело только после Февральской революции.

Попутно отметим ещё два, на наш взгляд, немаловажных фактора, способствовавших братанию, — национальный и религиозный. В армиях Германии и особенно её союзницы Австро-Венгрии воевало большое количество лиц славянского происхождения: поляки, чехи, словаки, украинцы, сербы, словенцы, русины, хорваты и др. Кстати, в австро-венгерской армии численность славян, по подсчётам исследователей, доходила до 43—44%². В большинстве они не видели в русских врагов и нередко в массовом порядке сдавались в плен русским войскам. Напомним известные факты: в апреле 1915 г. на российскую сторону перешёл почти в полном составе 28-й Пражский полк, а в мае — значительная часть 36-го Младоболеславского. Всего же за годы Первой мировой войны добровольно сдалось в русский плен около полумиллиона солдат-славян австро-венгерской армии. Вследствие этого и в наших лагерях для военнопленных они находились по национальному признаку — отдельно от немцев, австрийцев и венгров. И отношение к ним было другое³.

Однако вернёмся к вопросу о братании. Как свидетельствуют сводки командования, всплески братания приходились на Пасхальные дни, когда христиане, одетые в солдатские шинели, отмечали один из главных православных праздников. Попутно отметим, что на Кавказском фронте, где Россия тогда сражалась с Турцией, подобных контактов с солдатами противника не было.

Итак, антивоенные выступления, имевшие место до Февральской революции, как уже отмечалось, не носили массового характера и были достаточно редки: не чаще, чем в других воюющих странах. Однако свержение самодержавия резко изменило ситуацию на фронте. Неограниченная свобода, а скорее вседозволенность, захлестнула Россию и, естественно, Действующую армию, как неотъемлемую часть общества. На фронте это проявилось с особой силой. Армия 1914 г. и армия 1917 г. почти не имели между собой ничего общего: русская армия из профессиональной постепенно превратилась в вооружённую толпу гражданских людей. Вспоминается знаменитое ленинское выражение: «Армия вобрала в себя весь цвет народных сил»⁴. К сожалению, не только «цвет».

Следует отметить, что Временное правительство, солдатские комитеты, правительственные комиссары, военные организации эсеров и меньшевиков, командование прилагали немало усилий в борьбе с антивоенным движением. Лишь одна партия большевиков всемерно поддерживала и зачастую организовывала антивоенные выступления, особенно братания солдат с противником, чем сводила на нет все усилия не только «лиц официальных», но и патриотически настроенных солдат и офицеров.

Изучение истории антивоенного движения на фронте в период от Февраля к Октябрю показало, что развивалось оно не равномерно, а, так сказать, по нарастающей. Условно его можно разделить на четыре этапа. Начало и конец каждого из них, как свидетельствуют многочисленные источники, был связан с тем или иным политическим событием в стране и получил отклик на фронте в виде всплеска различных антивоенных выступлений.

Первый этап от кануна Февраля до известной ноты министра иностранных дел Временного правительства П.Н.Милюкова (конец февраля — 17 апреля) был периодом возникновения и становления сети солдатских комитетов на фронте, активизации большевиков и австро-германского командования по организации братаний (наиболее злостного нарушения воинской дисциплины и одного из главных средств борьбы за выход России из войны), а также время вседозволенности для солдатской массы.

Второй этап охватывает период от Апрельского кризиса до кануна Июньского наступления на фронте (18 апреля — 17 июня). Этот отрезок времени характерен новой волной антивоенных выступлений, вызванной как нотой Милюкова (18 апреля), так и активной кампанией Временного правительства по пропаганде в Действующей армии готовящегося Июньского наступления. Здесь наблюдаются массовые братания солдат с противником, связанные с празднованием 1 Мая и Святой Пасхи, коллективные отказы целых полков заступать на боевые позиции и многочисленные антивоенные митинги.

Третий этап обозначен хронологическими рамками от начала Июньского наступления до ликвидации Корниловского движения (18 июня — 31 августа). Это время характерно принятием Временным правительством и командованием «строгих мер» по отношению к любым проявлениям антивоенных выступлений (запрещение братаний солдат с противником, несанкционированных митингов, а главное, введение смертной казни за нарушения воинской дисциплины). Попутно отметим: случаев приведения таких приговоров в исполнение зарегистрировано не было. В эти месяцы наблюдается резкое снижение волны братаний солдат с противником (главным образом из-за начала крупномасштабных наступательных операций), а также появление нового вида антивоенных выступлений — восстаний иногда целых полков, напрямую связанных с вопросом о наступлении.

Четвёртый этап хронологически совпадает с начавшимся в стране общенациональным кризисом и завершается взятием власти большевиками (начало сентября — 24 октября). Он характерен значительной активизацией большевиков на фронте и в связи с этим резкой большевизацией солдатских комитетов, что напрямую вело к возрастанию случаев братания солдат с противником. В этот период стихийные антивоенные митинги, отказы солдат исполнять боевые приказы, массовые братания, как и весной 1917 г., уже становятся нормой. И всё это неуклонно нарастало по мере приближения к Октябрю. Действующая армия окончательно выходила из-под контроля не только комиссаров Временного правительства и командования, но и своих же солдатских комитетов. Захватившие власть большевики сразу почувствовали «плоды» своей антивоенной работы в Действующей армии.

Но вот что удивительно. Ни ускоренная большевизация солдатских комитетов, ни создание большевистских ревкомов, ни присылка на фронт советских комиссаров не помогли им в целом «перетянуть» армию на сторону «партии мира», как они себя стали именовать во время кампании по выборам в Учредительное собрание. Не помог и первый декрет новой власти — о мире. Парадоксально, но на выборах в Учредительное собрание, состоявшихся в Действующей армии в ноябре 1917 г., солдаты-фронтовики, ещё недавно боровшиеся за мир, проголосовали фактически за продолжение войны: наибольшее число голосов (61,2%) собрали эсеры и другие социалистические партии, стоявшие на патриотических позициях, и только 38,8% «поборники мира» — большевики⁵. Разочарование ждало большевиков и при попытке привлечь солдат-фронтовиков в создаваемую ими так называемую армию нового типа: к весне 1918 г. в её ряды записалось только около 70 тыс. добровольцев, что равнялось приблизительно 1% общего числа фронтовиков⁶.

В заключение необходимо отметить, что имеющаяся на сегодняшний день научная литература и документальные публикации освещают лишь небольшую часть этой сложной проблемы, а различные антивоенные выступления рассматриваются в них только как составная часть революционного движения в Действующей армии, руководимого большевиками. Кроме того, вся предшествующая научная литература имеет один серьёзный недостаток — весьма поверхностно, а зачастую искажённо показывает пагубное влияние антивоенных выступлений на воинскую дисциплину в Действующей армии и особенно на её боевой дух, что в конечном итоге и привело к развалу российских вооружённых сил в конце 1917 г.

С.Н.БАЗАНОВ,
доктор исторических наук
(Институт российской истории РАН)

 

Примечания

¹ Подробнее о проблеме братания см.: Базанов С.Н. «Немецкие солдат стали… переползать к русским «товарищам» и брататься с ними» // Военно-исторический журнал. 2002. № 6. С. 43—50; Он же. Братание — путь к поражению//История — Первое сентября. 2003. № 40. С. 12—18; № 41. С. 16—20; Он же. Феномен братания в Первой мировой войне//Новые научные направления. 2003/2004. М.: РОССПЭН, 2005. С. 287—301; Он же. Феномен братания//Наука в России. 2005. № 4. С. 99—105; Он же. Братание — порождение Первой мировой войны//Преподавание истории в школе. 2006. № 3. С. 22—26.

² Киган Д. Первая мировая война. М.: АСТ, 2002. С. 193—194; Степанов А.И., Уткин А.И. Всероссийская империя и СССР в мировых войнах. М.—Краснодар: Кубанский издательский дом, 2005. С. 13.

³ См., например: Военнопленные периода Первой мировой войны//Северная энциклопедия. М.: Европейские издания; Северные просторы. 2004. С. 156—157.

⁴ Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 40. С. 8—9.

⁵ Подробнее о выборах в Учредительное собрание в Действующей армии см.: Базанов С.Н. Выборы в Учредительное собрание в Действующей армии в ноябре 1917 года//Вестник Ленинского мемориала. Вып. 9. Материалы Всероссийской научной конференции «1917 год в зеркале истории». Ульяновск: Вектор-С, 2007. С. 164—171.

⁶ См.: Голуб П.А. Партия, армия и революция. Отвоевание партией большевиков армии на сторону революции. Март 1917 — февраль 1918. М.: Политиздат, 1967. С. 292.