Образовательная экскурсия

Алексей ОЛЕЙНИКОВ

 

Мастер кризисных ситуаций

Материал рекомендуется для подготовки урока по теме:
«Планы русского командования и реальное развитие событий
на Восточном фронте в 1914 г.». 9, 11 классы

 

О полководце Первой мировой войны генерале П.А.Плеве

Имя генерала от кавалерии Павла Адамовича Плеве, одного из талантливых отечественных полководцев Первой мировой войны 1914—1918 гг., сегодня мало кому знакомо. Между тем ратный труд Плеве, безусловно, заслуживает внимания. Именно им ведомые войска противостояли самому сильному участнику Четвёрного союза — германской армии — и боролись против него с завидным успехом. Блестящий тактик, Павел Адамович был приверженцем энергичных действий, мастером манёвра и флангового удара, более того, стал по сути дела «палочкой-выручалочкой» русского фронта: в критической ситуации его неизменно посылали в самые горячие точки.

Плеве родился 30 мая 1850 г. (Все даты приводятся по ст. ст. — Авт.) Он происходил из семьи дворян Петербургской губернии, образование получил в Варшавской классической гимназии. В 1868 г. поступил в Николаевское кавалерийское училище и в 1870 г. закончил его по 1-му разряду с занесением на мраморную доску. В офицеры (корнеты) Плеве был произведён в 1870 г. и выпущен в лейб-гвардии Уланский Его Величества полк. В 1874 г. он получил чин поручика и поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, которую окончил в 1877 г., также по 1-му разряду. В этом же году за отличия в учёбе он был произведён в штаб-ротмистры. В качестве обер-офицера (с переводом в Генеральный штаб в чине капитана) при штабе 13-го армейского корпуса участвовал в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг., причём непосредственно — в стычке близ высоты Сахар-Тепе (9 августа 1877 г.), сражении при Аясларе (10—11 августа), усиленных рекогносцировках (сентябрь—октябрь), общем наступлении войск Северного отряда и преследовании турок к Шумле (январь 1878 г.). За отличия в этих боях 23 февраля 1878 г. Плеве наградили орденом Св. Анны III степени с мечами и бантом.

После войны до 1880 г. Плеве служил в Болгарии в должности штаб-офицера для поручений при штабе командующего оккупационными войсками Болгарского княжества, руководил отделением Военного министерства, был штаб-офицером для поручений при военном министре. 15 ноября 1879 г. «в награду отличного мужества и храбрости, оказанных в разновременных делах с турками» отмечен орденом Св. Станислава II степени с мечами. В 1879 г. Плеве становится подполковником. Служба в Болгарии приводит его в члены Главного военного суда — начальника софийского военного отдела. С 19 августа по июль 1881 г. он осуществлял цензовое командование 2-м эскадроном лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка.

С 1880 по 1889 г. Плеве служил на различных командных и штабных должностях: штаб-офицером для поручений при штабе Казанского военного округа; при Главном штабе; в составе экзаменационной комиссии Офицерской кавалерийской школы; штаб-офицером в Николаевской академии Генерального штаба; правителем дел Академии; временно командовал лейб-гвардии Кирасирским Его Величества полком. В 1882 г. Плеве произвели в полковники. С 26 декабря 1890 г. он был командиром 12-го драгунского Мариупольского полка, с 27 января 1893 г. — на посту окружного генерал-квартирмейстера штаба Виленского военного округа с присвоением чина генерал-майора. В новой должности Плеве детально ознакомился с будущим театром военных действий, осуществив инспекционные поездки в Ковенскую и Осовецкую крепости, под Гродно, руководил поездкой офицеров Генерального штаба под Ригу, Сувалки. Неоднократно исполнял Плеве и должность начальника окружного штаба. С 23 июня 1895 г. он становится начальником Николаевского кавалерийского училища. С 30 июня 1899 г. — начальником 2-й кавалерийской дивизии с зачислением в списки Генерального штаба по кавалерии. 1 января 1901 г. Плеве произвели в генерал-лейтенанты, а с 20 ноября 1901 г. он — начальник войскового штаба войска Донского. С началом волнений в Царстве Польском 7 марта 1905 г. был назначен комендантом Варшавской крепости. Надо сказать, генерала угнетала новая должность, он всеми силами стремился в строй и в том же году 4 июля был переведён на пост командира 13-го армейского корпуса. Плеве считался участником Русско-японской войны, хотя в сражениях непосредственно не участвовал. К этому времени, кроме уже упоминавшихся наград за боевые отличия, он был награждён орденами Св. Анны II и I степеней, Св. Станислава I степени, Св. Владимира IV и III степеней, французским орденом Почётного легиона (Командорский крест), румынским Орденом короны (Большой крест), медалями (в том числе за участие в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг.)¹.

С 1906 г. Плеве — помощник командующего войсками уже знакомого по прежней службе Виленского военного округа. А 6 декабря 1907 г. произведён в генералы от кавалерии. 17 марта 1909 г. он занимал ответственный пост командующего войсками Московского военного округа. Ко времени формирования на базе округа 5-й армии (июль 1914 г.) за его плечами был уже пятилетний опыт руководства войсками округа: Плеве успел как подготовить вверенные ему части и соединения к предстоящим боям, так и хорошо узнать все стороны их жизни. Начальником штаба округа с 1912 г. стал генерал-майор (с декабря 1914 г. генерал-лейтенант) Е.К.Миллер, и с тех пор оба генерала, великолепно сработавшись друг с другом, составляли неизменный и плодотворный дуэт. Плеве на посту командующего округом, будучи человеком гуманным, с широкими взглядами, занимался, кроме всего, общественной и благотворительной деятельностью: состоял помощником попечителя бесплатной лечебницы военных врачей, почётным членом Императорского Московского общества воздухоплавания. Будущий полководец прошёл службу в строю, познал культуру штабной работы, преодолев все ступеньки военной карьеры. Характеризовался Плеве всегда исключительно положительно — «беспорочно».

В ходе мобилизации, объявленной с началом Первой мировой войны, на базе управления Московского военного округа началось формирование 5-й армии под командованием Плеве (19 июля 1914 г.). Ей предстояло войти в состав Юго-Западного фронта, сосредоточить главные силы в районе Ковель—Холм—Брест-Литовск и участвовать в одном из грандиознейших сражений той войны — Галицийской битве. Главным «оппонентом» русской 5-й армии Плеве была 4-я австро-венгерская под командованием генерала пехоты М.Ауффенберга, к которой с 11 августа присоединилась группа эрцгерцога генерала пехоты Иосифа-Фердинанда.

С группой Иосифа-Фердинанда 4-я армия значительно превосходила 5-ю русскую в живой силе, а также имела преимущество в артиллерии. И тем не менее потери армии Плеве в Томашевском сражении — составной части Галицийской битвы — не превысили 30 тыс. человек (в том числе 10 тыс. пленными, в основном из состава фланговых корпусов), а у австро-венгерских войск составили 40 тыс. человек (половина из них ? пленные). Окружение, задуманное австро-венгерским командованием, превратилась в тривиальное оттеснение, полученный же результат оказался неадекватен понесённым потерям. Итог сражения свидетельствует о более грамотном руководстве войсками со стороны командования 5-й русской армии. А самое главное, эти события дали выигрыш времени, в чём огромная заслуга Плеве.

Тем временем оперативная обстановка изменилась. 3-я и 8-я русские армии продолжали наступление, выходили непосредственно в тылы 1-й и 4-й австро-венгерских армий, грозя им полным разгромом. Начальник полевого Генерального штаба при Верховном главнокомандующем австро-венгерской армии фельдмаршал граф Ф.Конрад фон Гетцендорф попытался собрать в районе Равы-Русской хоть какие-то силы, чтобы обеспечить тыл 4-й армии Ауффенберга. Гетцендорф решил силами 4, 3 и 2-й армий нанести поражение нашим 3-й и 8-й, оставив на севере лишь заслон (1-ю армию, группу эрцгерцога Иосифа-Фердинанда) против 4-й и 5-й русских. Теперь всё зависело от того, главные ли силы противника раньше разобьют армии южного фланга Юго-Западного фронта (3-ю и 8-ю) или 4-я, 5-я и сосредоточивавшаяся 9-я армии уничтожат австрийский заслон. Плеве сгруппировал под своим командованием 9,5 пехотных, 5 кавалерийских дивизий и 6 отдельных казачьих полков. 22 августа его армия вновь перешла в наступление, сыграв решающую роль в развернувшемся Городокском сражении. 26—27 августа эти тяжёлые бои закончились победой русских благодаря смелому манёвру Плеве. Сформированный им сводный кавалерийский корпус ринулся в тыл 4-й австрийской армии, внеся беспорядок в тылы неприятеля у Красноброда и Фрамполя, разгромив обозы и части прикрытия, а затем содействовал поражению группы эрцгерцога Иосифа-Фердинанда. Кроме того, две группы корпусов командарм направил, чтобы они вклинились между группой эрцгерцога Иосифа-Фердинанда и 4-й австро-венгерской армией и двигались по расходящимся направлениям в помощь соседям. Таким образом, 5-я армия двумя своими половинами выполняла разные задачи: правой (25-й и 19-й армейские корпуса) содействовала 4-й армии, левой (5-й, 17-й и кавалерйский корпуса) — 3-й. Выход сил Плеве на пути, идущие на Фрамполь в обход правого фланга и в тыл 1-й австро-венгерской армии, мог повлечь за собой настолько тяжёлые для врага последствия, что его командование сочло за благо прекратить бои и отойти за реку Сан. Левое крыло 5-й русской армии продолжало наступать на участке Поляны—Звяртов и, приближаясь к Томашеву, выходило во фланг и тыл австро-венгерских войск, противостоявших нашей 3-й армии у Равы-Русской.

Ставя задачу командирам, Плеве подчёркивал: «...самым неотступным и решительным образом преследовать противника, особенно гнать его конницей, что возможно отрезывать и окружать»². Именно крупные силы 5-й армии Плеве, сосредоточенные в тылу армии Ауффенберга, сломали неприятеля. С 30 августа началось его общее отступление. Итогом всей операции русских войск 21—30 августа стал разгром 1-й австро-венгерской армии и группы эрцгерцога Иосифа-Фердинанда, отступление под угрозой окружения 4, 3 и 2-й австро-венгерских армий, в чём огромная заслуга Плеве и его хорошо подготовленной и сильной духом армии. В Городокском сражении она сыграла роль «свободной силы»: парировать действия 5-й армии, уже записанной австро-венгерским командованием в разряд разгромленных, противнику было нечем, что и решило во многом успех сражения. Манёвр Плеве двумя группами корпусов разорвал связность австрийского построения и сорвал замыслы противника, в частности, попытку группы Иосифа-Фердинанда поддержать правый фланг 1-й австро-венгерской армии.

Как впоследствии отмечал генерал-лейтенант Я.К.Цихович, «искусные и настойчивые действия 5-й армии в тыл австрийцам, действовавшим против 4-й и 3-й армий, в связи с энергичными действиями этих обеих армий привели к тому, что 27 августа противник дрогнул перед 4-й и 9-й армиями, а 30 августа — и перед 3-й армией»³. За успешные действия своих войск во втором наступлении русских армий 18 сентября 1914 г. Плеве получил орден Святого Георгия IV степени — высшую военную награду России. В тяжелейшей, почти безнадёжной обстановке — как в развёртывании, так и численности войск — Плеве не растерялся, сумев переломить ход событий в свою пользу. Волевой и энергичный генерал не снимал руку с «пульса» боёв, мгновенно реагируя на стремительно менявшуюся обстановку. Нашёл грамотное применение коннице, образовав сводный кавалерийский корпус (один из первых в русской армии в Первую мировую войну), нанёс им удар в тыл 4-й австро-венгерской армии, использовал 5-ю Донскую казачью дивизию и 2-ю бригаду 1-й Донской казачьей дивизии для обеспечения благополучного отхода войск после Томашевского сражения.

Плеве требовал постоянно поддерживать связь со своими войсками, подробно информировать его обо всех событиях. Но так как она нередко прерывалась, донесения запаздывали. Темп же развития боевых действий ускорялся, напряжение усиливалось, и командующий начал рассылать доверенных лиц на наиболее ответственные участки сражения. Задачей их было, не мешая командирам управлять войсками, постоянно информировать штаб армии обо всех интересующих его деталях, в том числе таких важнейших показателях успеха действий войск, как количество потерь, захваченных пленных и трофеев. Ради достижения успеха Плеве иногда сосредоточивал несколько корпусов в руках наиболее талантливого командира. Так, 15 августа он объединил действия 19, 5 и 17-го армейских корпусов, поставив им задачу после разгрома противника у Томашева наступать на северо-запад — на Замостье и Щебрежин для удара во фланг и тыл неприятеля, действующего против 25-го армейского корпуса и 4-й армии. Командующим этой южной группой Плеве назначил командира 17-го армейского корпуса генерала от инфантерии П.П.Яковлева. Но когда такой шаг не дал ожидаемых результатов, к вечеру 17 августа Плеве снова взял на себя непосредственное командование корпусами. Тогда они сумели выскользнуть из окружения — только благодаря полководческому искусству Плеве. Отвод 5-й армии возвратил ей свободу манёвра, позволил привести в порядок потрёпанные части и соединения, чтобы вернуться к активным действиям. Избежать катастрофы на северном фасе Галицийской битвы удалось во многом именно за счёт грамотных действий Плеве, ставших классикой отечественной военно-исторической науки.

Генерал-лейтенант Н.Н.Головин называл Плеве «выдающимся командующим армией». Причём весьма метко подметил такую его черту, как справедливое признание заслуг подчинённых: «...генерал Плеве преклонялся перед доблестью и решительностью, проявленными генералом Горбатовским в Томашевском сражении, и был преисполнен благодарности по отношению к нему, что и выразил ему лично на свидании со всеми командирами корпусов, в первых числах сентября в районе Цешанува перед движением армии к Сану». При этом Головин отмечал, что «велика была и заслуга самого командующего 5-й армией генерала Плеве»⁴.

Ярко проявился полководческий талант Плеве и в Лодзинской операции. В первых числах октября 1914  г. его 5-я армия вышла на рубеж Вислы между 2-й и 4-й армиями и 11 октября форсировала реку Равка. Русская группировка включала (с севера на юг) 2-ю и 5-ю армии Северо-Западного фронта, 4-ю и 9-ю армии Юго-Западного фронта. 10-я и 1-я армии в Восточной Пруссии, 3-я и 8-я в Галиции должны были содействовать главному удару. Вытянувшись в линию на громадном фронте, они не имели армейских и фронтовых резервов для развития успеха или парирования неожиданных ударов противника. Начальник штаба Главнокомандующего германским Восточным фронтом генерал-лейтенант Э.Людендорф отлично знал: самый лучший способ сорвать вражеское наступление — самому нанести удар в другом месте. Осуществив перегруппировку войск, германское командование образовало Восточный фронт (командующий генерал пехоты П.Гинденбург), включавший 8-ю (командующий генерал пехоты О. фон Белов) и 9-ю армии (генерал кавалерии А. фон Макензен).

Обе противоборствующие стороны ставили перед собой наступательные цели, но немцы в отсутствие ясного плана явно импровизировали, надеясь прежде всего сорвать русское наступление в Силезию.

В это время 5-я армия Плеве начала двигаться на север и, развернувшись на фронте Пабиянице и Ласк, стремительно перешла в наступление левым крылом, остановив продвижение немцев. К вечеру 6 ноября у русских оказалось прочное положение в центре, на левом фланге и угрожающее на правом фланге 2-й армии, куда всё глубже вклинивалась обходящая группа генерала пехоты Р. фон Шеффера-Бояделя. Однако дальнейшие успехи германцев были приостановлены подходящими частями 5-й армии. 2-я армия тогда переживала жесточайший кризис, и Плеве 7 ноября поручили общее руководство войсками 5-й и 2-й армий⁵.

8 ноября немцы прорвались на южную окраину Лодзи. Но город остался в руках русских благодаря активным действиям 5-й армии и лично генерала Плеве, которому хватило двух дней для стабилизации обстановки. Он приказал 1-му кавалерийскому корпусу срочно перейти с левого фланга 5-й армии на правый фланг 2-й. Правый фланг 9-й германской армии, корпус «Познань» и 3-й кавалерийский корпус, которым поручалось замкнуть кольцо окружения, наступать уже не могли: они сами с трудом отбивались от атак частей 5-й русской армии. Левому флангу 5-й армии поступил приказ наступать против корпуса «Познань» и 3-го кавалерийского корпуса неприятеля. В итоге 7 ноября немцы не только не смогли привести русских к полному разгрому, в чём не сомневался Гинденбург, но сами на всех участках были задержаны и атакованы нашими войсками. Гинденбург и 8 ноября продолжал надеяться, что русские не выдержат и начнут, наконец, отходить от Лодзи. Однако Плеве в этот день тоже приказал обеим своим армиям наступать по всему фронту, не давая германским флангам сомкнуться к югу от Лодзи.

С утра 8 ноября завязалось ожесточённое сражение на левом крыле 5-й русской армии. Энергичной контратакой 1-й Сибирский и 19-й армейские корпуса вынудили врага к беспорядочному отходу с большой потерей пулемётов, орудий и пленных (в частности, почти полностью была разбита германская 38-я пехотная дивизия). 17-й и 20-й германские корпуса были атакованы 4-м и 2-м Сибирским армейскими корпусами и с трудом удерживали свои позиции, главным образом благодаря огню тяжёлой артиллерии. Положение группы Шеффера-Бояделя к концу дня оказалось тяжёлым. Гинденбург и Макензен 9 ноября предприняли последнюю попытку окружить русских под Лодзью. Но 5-я армия парализовала южную «клешню» германского наступления, и Плеве на 9 ноября от вверенных ему армий требовал: от 5-й — удерживать своё положение, от 2-й — наступать правым флангом при поддержке частей 5-й против обходящей их группы Шеффера-Бояделя и тем самым совместно с наступающим Ловичским отрядом её окружить.

В итоге воля и энергия русского генерала взяли верх над напором Гинденбурга и Макензена. В результате всех усилий к 9 ноября, отбив все атаки противника, Плеве окружил группу Шеффера-Бояделя. Этот день стал переломным для Лодзинского сражения. Ловичский отряд, двигаясь навстречу наступающим 5-й и 2-й армиям, сумел восстановить с ними связь. Получился как бы «слоёный пирог»: группа Шеффера-Бояделя, взявшая в полукольцо 2-ю армию, сама попала в окружение.

Плеве уже не сомневается в полной победе. Однако «помощь» остаткам четырёх германских дивизий неожиданно пришла со стороны командования… нашего Северо-Западного фронта: Н.В.Рузский, не разобравшись в обстановке, предписал 1, 2 и 5-й армиям отход⁶. Несмотря на протесты Плеве, главнокомандующий фронтом настоял на своём. Его распоряжение в дальнейшем Ставка отменила, но время было упущено и блокирующие части не усилены. Группа Шеффера-Бояделя в ночном бою 11 ноября прорвала позиции 6-й Сибирской стрелковой дивизии и соединилась с главными германскими силами. Преследование не только группы Шеффера-Бояделя, но и германских войск, отходящих по фронту русских армий, также не было организовано, несмотря на отправленную Рузскому телеграмму Плеве: «...войска противника истомлены как большими переходами, так и голодовкой, а сверх того наступили морозы. При таких условиях немедленное и безостановочное преследование может дать самые решительные результаты»⁷. В силу изменившейся общей обстановки и под напором свежих соединений противника наши войска были вынуждены осуществить общее отступление. 5-я армия начала отходить 18 ноября. И, несмотря на то, что 21 ноября она отбила все атаки немцев и положение упрочилось, 23 ноября Лодзь всё-таки пришлось оставить. Плеве же ещё в телеграмме от 19 ноября предлагал Рузскому закрепиться на занятых рубежах и повременить с отходом: «...войска прочно окопались, продолжают ещё усиливаться, положение вполне для нас благоприятное, настроение войск вполне бодрое.

По отзывам многих начальников, они и вверенные им войска крайне огорчены предстоящим отходом; полагаю, со своей стороны, что войска 5-й и 2-й армий, оставаясь на линии занимаемых укреплённых позиций, могли бы успешно удерживаться на них до получения возможности перейти в наступление, отход же их при теперешней близости противника представит чрезвычайные трудности, не говоря о неблагоприятном впечатлении на силу духа»⁸. В итоге Лодзинской операции, длившейся с 29 октября по 11 ноября 1914 г., группировка Плеве нанесла значительный урон противнику.

Вместо окружения наших войск под Лодзью противнику пришлось спасать свои корпуса. Между тем полуокружённая противником группа из 2-й и 5-й армий под командованием Плеве оказалась временно отрезанной от основных сил и должна была действовать самостоятельно. Именно в этой обстановке полководец смог вполне проявить присущие ему качества — решительность и выдержку. Германское же командование находилось в исключительно благоприятных условиях благодаря систематическому перехвату русских радиотелеграмм и, следовательно, точному знанию обстановки. На руку врагу были также неудачное развёртывание некоторых корпусов, отсутствие переправ на Висле для переброски резервов в районах дислокации наших войск, не говоря уже об их материально-техническом обеспечении, сильно уступавшем германскому. Наше командование не имело такого важного козыря, как знание неприятельских планов, довольствовалось скромными данными армейской разведки и, естественно, действовало более осторожно.

Несмотря на это, Плеве нашёл правильные контрмеры, сумев поставить 9-ю германскую армию в тяжёлое положение. Гинденбург был уверен, что русские не выдержат угрозы обхода фланга и начнут отходить. Но Плеве ответил на неё достойно — угрозой окружения левого крыла противника. Неверный расчёт германского командования стоил ему тяжёлых потерь и разгрома группы генерала Шеффера-Бояделя.

В отношении военного искусства Лодзинская операция — одна из наиболее сложных в Первую мировую войну. Достаточно сказать, что такого количества глубоких обходов и окружений до этого не наблюдалось. Именно в таких манёвренных действиях проявилось оперативное мастерство Плеве, позволившее предотвратить катастрофу «в форме Седана», вырвав у немцев, казалось бы, уже гарантированную победу. В тактическом плане генерал вновь показал себя как сторонник манёвра, активных действий, в том числе на флангах. Корпуса армий Плеве уступом выходили за свободные фланги и, огибая обходящие войска противника, не допускали смыкания кольца окружения. Генерал решительно парировал атаки немцев, более того, он вынуждал их самих переходить к обороне или даже отступать, неся большие потери. Особенно разительно управление Плеве войсками 5-й и 2-й армий отличается от безынициативности командования 1-й русской армии. В этой связи интересно мнение генерал-майора А.Нокса (представителя британской армии при русском командовании): «Плеве принадлежал больше к школе Мольтке и обладал логическим умом и железной волей. Не удивительно поэтому, что именно Плеве со своей 5-й армией спас 2-ю от надвигавшейся катастрофы, тогда как Ренненкампф всеми порицается именно за то, что не сумел вполне воспользоваться изменением обстановки в благоприятную сторону и позволил немцам ускользнуть. Несколькими месяцами позже поклонники Плеве из штаба 5-й армии любили рассказывать, как на походе к нему подскакал офицер, ординарец от Шейдемана, и взволнованно воскликнул: “Ваше (превосходительство. — Ред.), 2-я армия окружена и принуждена сдаваться!”. Плеве в продолжение одной-двух секунд молча смотрел на молодого человека из под своих густых, нависших бровей и затем сказал: “Вы прибыли, мой милый, играть трагедию или с докладом? Если у вас есть донесение, то доложите его начальнику штаба, но помните, не разыгрывать трагедий, а то я посажу вас под арест”»⁹. Плеве ещё раз подтвердил свою репутацию полководца, воюющего не числом, а умением: его армия к началу операции была самой малочисленной в составе фронта, что не помешало ей сыграть ключевую роль в сражении. Действия его были высоко оценены как русскими военачальниками, так и противником. Так, генерал-квартирмейстер штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Ю.Н.Данилов охарактеризовал его как человека «с верным военным пониманием и солдатским сердцем», а его действия назвал «единственно возможными»¹⁰ в сложившейся ситуации. Генерал-лейтенант Э.Людендорф впоследствии отмечал: «25-й резервный корпус с находившимися при нём частями был отрезан и атакован с юга частями 5-й русской армии»¹¹. А генерал-полковник Э. фон Фалькенгайн также заметил применительно к Лодзинскому сражению: «Очень скоро в Польше стало ясно, насколько неприятельское командование успело подучиться с начала августа»¹².

Плеве заслужил славу мастера кризисных ситуаций, о котором вспоминают в тяжёлой оперативной обстановке. Директивы генерала пронизаны требованиями «держать связь», «энергично атаковать», «активно применять конницу», «энергично наступать», «действовать самым решительным образом»¹³. Именно его действиям Лодзь обязана спасением, а Шеффер-Боядель — котлом. Плеве прекрасно понимал: только нерешительность, неумение ориентироваться в быстро меняющейся обстановке современной войны, невладение ситуацией командованием фронта не позволили тактическому успеху перерасти в оперативный, а возможно, и в стратегический.

Проведение зимней Праснышской операции, начавшейся 17 февраля 1915 г., было вызвано необходимостью немедленно стабилизировать положение театра военных действий на северо-западе. Для реализации этой важной задачи на Ломжинском направлении была сформирована 12-я армия, руководство которой поручили Плеве. На новую армию возлагалось «наступление в Восточную Пруссию на Ортельсбург, Вилленберг, Нейденбург, Сольдау и далее прямо на север, так как вторжение в пределы Пруссии в этом направлении, несомненно, болезненно отзовётся в Германии и, по всем вероятиям, может вызвать оттяжку германских сил с левого берега Вислы, и может быть, из района 10-й армии»¹⁴.

По свидетельству генерал-квартирмейстера Ставки Ю.Н.Данилова, генерала Плеве Верховный главнокомандующий «считал наиболее подготовленными для выполнения задуманной операции»¹⁵. Немецкое же командование решило нанести удар на Седлец (через Прасныш) для совместного с австрийцами (действующими со стороны Карпат) отсечения «польского балкона» с окружением находящихся в нём русских войск. Для нанесения удара на Прасныш—Седлец и окружения русских в Польше немецкое командование создало армейскую группу генерала артиллерии М. фон Гальвица в составе 8-й и 12-й армий.

Операция развивалась в три этапа: германское наступление на Прасныш (7—11 февраля) против войск 1-й русской армии, контрудары 1-го и 2-го Сибирских армейских корпусов (12—14 февраля) армии П.А.Плеве и общее наступление правового крыла Северо-Западного фронта (17 февраля — 17 марта). В течение первого этапа германские войска первыми перешли к активным действиям и после ожесточённых боёв потеснили 1-ю русскую армию. 10 февраля германская дивизия генерала Верница продвинулась вперёд левым флангом и вошла в соприкосновение с 1-м резервным корпусом у Воля Beржбовска, замкнув кольцо вокруг Прасныша. В этот же день противник силами двух корпусов атаковал город, овладел его южной окраиной и казармами в восточной части. Ввиду превосходства сил неприятеля утром 11 февраля Прасныш был сдан.

На втором этапе операции 1-й и 2-й Сибирские армейские корпуса армии Плеве сильным фланговым ударом нанесли поражение германской ударной группировке, 14 февраля выбив её из Прасныша. 17 февраля (начало третьего этапа) 1, 10 и 12-я армии Северо-Западного фронта перешли в общее наступление. В ходе его группа Гальвица потерпела вторичное (в рамках одного сражения) поражение.

Итог Праснышской операции был весьма убедительным: до 14 тыс. пленных немцев и 58 орудий (этот «рекорд» был побит лишь французами более чем через полгода в наступлении в Шампани). Наши войска (прежде всего благодаря решительным действиям Плеве) одержали решительную победу над равным по силе противником. Значение этого успеха трудно переоценить: в значительной мере были устранены последствия неудачного августовского сражения, Плеве не дал уничтожить 10-ю армию генерала от инфантерии Ф.В.Сиверса.

Первоначальные успехи германцев в августовской операции над армией Сиверса сменились их поражением от войск Плеве (не зря французы впоследствии именовали зимний Прасныш «русской Марной»). Необычайно важно и стратегическое значение операции: неприятельский план удара на Седлец с северо-запада был сорван, успех русских войск в этом сражении наряду с другими факторами в значительной степени расстроил германский план весенней кампании 1915 г. Задуманные противником зимние «стратегические Канны» провалились. Именно действия Плеве дали значительный тактический выигрыш русской армии и позволили в целом в неудачном для России 1915 г. сохранить на северо-западе стабильное и прочное положение.

Для стабилизации обстановки в Прибалтике в 1915 г. после начавшегося немецкого весеннего наступления сюда было переброшено военное управление 12-й армии во главе с Плеве. Её командование (армия была вскоре насыщена войсками и переименована в 5-ю), перебросив на этот тяжёлый участок 19-й армейский и 1-й кавалерийский корпуса, укрепило фронт, благодаря чему удалось вернуть Шавли (ныне Шауляй). Теперь линия фронта от Немана до Балтийского побережья стала территорией ответственности 5-й армии П.А.Плеве с опорой на Ригу и Двинск. В мае-июне её войска с переменным успехом вели бои местного значения с Неманской армией О.фон Белова. В трудное для русской армии время не в последнюю очередь благодаря действиям Плеве обстановка во вверенной ему зоне ответственности оставалась стабильной (и это при относительной малочисленности армии). Её войска приостановили продвижение германцев в Прибалтике, что в сложившихся тяжёлых условиях уже было немало.

Неудачное развитие событий на Юго-Западном фронте (Горлицкий прорыв 19 апреля—9 июня) наложило отпечаток на Северо-Западный. Противник осуществлял удары на севере (летнее Праснышское сражение) и юге (июньское наступление А. фон Макензена) под «основание» польского «выступа», делая последнюю попытку продвинуться к Седлецу. Русское верховное командование могло противопоставить этим замыслам своевременный и организованный отход из Польши, удерживание «оснований» польского «выступа», прочную оборону с элементами активности в Прибалтике.

Реализации последней задачи и способствовали действия армии Плеве на Митаво-Шавельском направлении. Командующий германской Неманской армией О. фон Белов видел задачу своих войск в овладении Поневежем—Шавли, затем Митавой и в продвижении до линии Ковно—Двинск. Целью же 5-й русской армии было прикрытие путей на Митаву и Двинск, защита Ковно с севера. Причём район Шавли являлся центральным опорным пунктом, прикрывающим эти направления. Со стороны противника в Митавско-Шавельской операции участвовала Неманская армия. В сложившихся условиях главной задачей, стоявшей перед Плеве, было не допустить прорыва фронта на северо-западе и прикрывать важнейшее рижское направление.

Риго-Шавельская операция проходила с 1 июля по 7 августа. Противник атаковал Шавли (центр боевого порядка) 1-м резервным корпусом, образовав на левом фланге ударную группу. Неприятель воспользовался тем, что части 5-й армии на этом участке были значительно слабее, создал здесь превосходство над противостоящими нашими силами, двукратное в пехоте и ещё большее в артиллерии. Этот «боевой кулак» должен был, пройдя Митаву, окружить наши войска с севера, в то время как другая группа противника — атаковать с юга.

Действуя согласно своей концепции активной обороны, Плеве решил нанести неприятелю фланговый удар со стороны Шавли силами 19-го армейского корпуса. Но за время подготовки к этому манёвру обстановка настолько изменилась, что полководец, почти никогда не отменявший свои решения, на этот раз поступил по-другому: путём перегруппировки частей (он создал две сильных группы — на правом фланге армии и в центре) замедлил продвижение обходящего крыла противника и усилил свои войска на опасном направлении, в результате первоначальную атаку немцев на Митаву удалось отбить. Центральные корпуса 5-й армии стойко оборонялись, под Шавли шли упорные бои, под Ошмянами 6-я резервная дивизия немцев была отброшена, но нажим противника с юга вынудил наши войска отступить. Обозначился обход наших корпусов и северной группой противника. Под напором его превосходящих сил правофланговые соединения 5-й армии отходили в восточном направлении. Неприятель планировал окружить центральные русские дивизии северной и южной «клешнями», замкнув кольцо восточнее Шадова.

Разгадав замысел врага, Плеве вовремя вывел войска из намечавшегося котла. 7 июля южная группа германцев, действуя в стык между 5-й и 10-й армиями, форсировала Дубиссу, 8 июля овладела Шавлями, 12-го — Поневежем и обошла левое крыло 5-й армии. Месяц спустя немцы занимали (хотя не окончательно) почти всю Курляндию. Армия же Плеве отступила к Западной Двине в направлении Риги, Якобштадта и Двинска, прикрываясь конницей. В ходе операции русское командование маневрировало силами и средствами, наносило контрудары (Митава, например, не раз переходила из рук в руки, бои за город шли 10 дней), однако перевес сил решил дело в пользу немцев. Но территориальные успехи не скрыли их главного проигрыша: попытка путём двойного охвата уничтожить 5-ю армию не удалась. Плеве сделал всё возможное в сложившейся оперативной обстановке и при наличных силах и средствах. Он предпочёл сохранить войска, а не территорию.

В результате Митаво-Шавельского сражения, продолжавшегося более месяца, причём на широком фронте, обе стороны понесли большие потери, но основной цели — разгрома 5-й русской армии противник, несмотря на превосходство во всех отношениях, не достиг. С момента падения крепости Ковно в августе 1915 г. и форсирования реки Неман путь на Вильно и Двинск оказался для врага открытым. Германское командование намечало нанести главный удар в направлении севернее Вильно, стремясь окружить находящиеся в его районе наши войска. 27 августа германские войска перешли в наступление. Главный удар они нанесли в стык между 5-й армией Северного фронта и 10-й армией Западного фронта (в августе 1915 г. Северо-Западный фронт был разделён на Северный и Западный), создав для этого «ударный кулак». 28 августа 10-я армия противника прорвала фронт у Новосвенцян — между Вильно и Двинском, чтобы потом всей своей кавалерией обрушиться на тылы армий Западного фронта. Между ними образовался 50-километровый разрыв, и 10-я германская армия двинулась на Вильно—Сморгонь, Неманская армия — на Двинск. Целью противника было отбросить наши войска на Западную Двину, чтобы обезопасить свою 10-ю армию с севера. 3 сентября был оставлен Вильно и германская кавалерийская группа, прорвав русские позиции, вышла в тыл 10-й армии.

Ударная группа фон Гарнье осуществила Свенцянский прорыв — последнюю манёвренную операцию Первой мировой войны на Восточном фронте — в тыл русских армий Западного фронта. Противник сумел максимально продвинуться к Борисову и перерезать железнодорожную линию Минск—Смоленск. Впоследствии энергичными действиями русских войск прорыв удалось локализовать и закрыть, в чём большую роль сыграла деятельность Плеве по смыканию левого фланга 5-й армии с правым флангом 10-й. Именно кавалерия 5-й армии (части Казнакова) ликвидировала эту опасную брешь в нашей линии фронта. В ситуации выхода противника на наши коммуникации П.А.Плеве отвёл левое крыло армии на Западную Двину, где в конце августа в районе Двинска остановил немецкое наступление.

Дело в том, что с падением крепости Ковно, где находились огромные склады с оружием, амуницией и продовольствием, именно Двинск стал важным стратегическим центром обороны русских войск на северном крыле германского Восточного фронта. Первоначальная обстановка в районе этого города была крайне тяжёлой. Германские части вышли на подступы к нему и пытались взять с ходу. Дополнительные проблемы возникали из-за малочисленности и усталости войск 5-й армии при растянутом фронте. Кроме того, Двинск и его окраины непрерывно обстреливала немецкая тяжёлая артиллерия. Происходила эвакуация учреждений и предприятий города, местные жители бежали, в панике оставляя жильё и имущество. Обозы и тыловые учреждения 5-й армии размещались за городом, под бомбёжкой германской авиации. Одной из главных задач немецких лётчиков было посеять панику и лишить войска возможности сопротивляться. Тем, кто был тогда рядом с Плеве, запомнились его фраза: «Пока я в Двинске, ни шагу назад». Не остались незамеченными и его твёрдость, непоколебимость в принятии решений по обороне города. Более того, в результате его активных действий произошёл перелом в психологии защитников города и жителей. Постепенно под Двинском удалось создать глубокоэшелонированную оборону, одну из самых мощных на всём русском фронте.

Надо сказать, действия русского командования в прибалтийских операциях противник оценивал как «искусные» и «активные». И вновь в должной мере проявил себя командарм П.А.Плеве. Остановку германского наступления в Курляндии он мог смело зачислить в свой актив.

На повестке дня даже стоял вопрос о выделении армии Плеве из состава фронта с подчинением непосредственно Верховному главнокомандующему, исходя как из важности направления, так и из личности самого командарма.

Однако такое решение не было принято, т.к. образование этого объединения могло идти лишь за счёт Западного фронта в связи с эвакуацией из Польши русских войск (ею руководил начальник штаба Ставки М.В.Алексеев), и Главковерх великий князь Николай Николаевич своим вмешательством «опасался стеснить свободу его действий». И это при том, что русское Верховное командование видело огромное оперативное значение Риго-Шавельского района.

Относительно боёв под Двинском официальная точка зрения русского командования была следующей: «Весь сентябрь прошёл под Двинском почти в непрерывных боях. Дравшимся здесь нашим войскам при помощи удачного маневрирования удалось отстоять Двинские позиции, несмотря на сосредоточение перед ними больших сил германцев, получивших задачу взять город во что бы то ни стало… В неоднократных в течение ноября и декабря боевых столкновениях на Двинских позициях немцам ни разу не удалось добиться существенного успеха»¹⁶.

Обращает на себя внимание быстрота, с которой Плеве оценивал обстановку и принимал решения, что особенно важно при парировании ударов противника. Так, чтобы проанализировать донесения подчинённых, прийти к верному заключению о главном ударе немцев в первый день сражения под Шавли и принять адекватные меры генералу понадобилось всего три часа. Войска 5-й армии, отходя с рубежа на рубеж, на отдельных участках осуществляли короткие, но энергичные (в стиле Плеве) контратаки. Командарм сохранил свои силы и вывел их из-под фланговых ударов превосходящих сил врага.

Во время Митаво-Шавельской операции все действия Плеве отличались спокойствием и своевременной распорядительностью. Во всём видно стремление противодействовать противнику и сломить его волю.

Однако следует отметить, что на заключительной стадии Виленской операции, после того как Плеве вынудил неприятеля к отступлению, вновь принявший командование Северным фронтом Рузский не дал возможности полководцу организовать преследование врага.

Особенное впечатление производит стойкость и решительность генерала при сохранении Двинска и двинского плацдарма: как истинный военачальник, он руководствовался стратегическими соображениями и работал на перспективу (этот район требовалось сохранить в расчёте на будущее наступление). В тактическом же плане заметно его умение оперировать на флангах противника: удержать плацдарм на левом берегу реки у Двинска Плеве смог, действуя на флангах Неманской и 10-й германской армий.

Следует упомянуть и о таланте Плеве-руководителя. Прослужив долгое время в строю и отлично зная психологию солдат, он приложил все силы для поднятия боевого духа в войсках, особенно в кризисные моменты: он произносил речи перед прибывающими в Двинск резервами, использовал военную музыку. Не пустив германцев в Двинск, Плеве во многом предотвратил возможное неблагоприятное развитие оперативной обстановки, заложив фундамент для последующих операций. Двинский фронт в конфигурации, созданной Плеве, продержался 2,5 года — до начала 1918 г. (!).

6 декабря 1915 г. Плеве сменил вновь заболевшего Рузского на посту главнокомандующего армиями Северного фронта, но, к несчастью, ненадолго. По состоянию здоровья 10 февраля 1916 г. его освободили от командования. Умер Павел Адамович 28 марта в Москве.

В заключение хочется ещё раз подчеркнуть: Плеве пришлось воевать с очень сильным противником — германской армией в тяжелейших условиях.

С тем большим сожалением приходится констатировать: его уход с военной службы и безвременная кончина совпали с подготовкой крупномасштабных русских наступательных операций 1916 г. Присутствие такого энергичного руководителя как П.А.Плеве (даже если не брать во внимание другие его качества) во главе Северного или Западного фронтов в период Брусиловского прорыва как минимум не позволило бы германцам привлечь части с других участков русско-германского фронта, а переброшенные из Франции — делить между зонами русской активности.

Если тактика нескольких ударов в рамках одного фронта в 1916 г. принесла русской армии такой успех, то одновременные наступления по аналогичной схеме нескольких фронтов (а силы и средства вполне позволяли это сделать) могли привести к обрушению всего Восточного фронта.

Словом, у России был шанс победоносно закончить войну уже в конце 1916 г. Честный, смелый и добросовестный солдат, без шор и оглядки назад, с честью выходивший из самых сложных ситуаций, П.А.Плеве оставил заметный след в истории Первой мировой войны. Современной войне, какой она уже являлась, требовались именно такие военачальники — не только грамотные, но и твёрдые, спокойные, инициативные.

Примечания

1 РГВИА. Ф. 400. Оп. 12. Д. 24 237. Л. 3, 3 об., 4; Ф. 409. Оп. 1. Д. 133 834 (пс. 82559 (4)). Л. 38 об., 39, 40, 40 об., 42, 45 об.

2 Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. М. 1922. Ч. 1. С. 203.

3 Там же. С. 205.

4 Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Галицийская битва. Париж, 1930. С. 391, 440.

5 Лодзинская операция. Сборник документов. М., 1936. С. 189.

6 Там же. С. 254—255.

7 Там же. С. 287—288.

8 Там же. С. 370.

9 Нокс А. Лодзинская операция в ноябре 1914 г. // Армия и революция. 1921. № 4—5.
С. 135—136.

10 Данилов Ю.Н. Великий князь Николай Николаевич. М., 2006. С. 218.

11 Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914—1918 гг. М., 1924. Т. 1. С. 89.

12 Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914—1916 в его важнейших решениях. М., 1923.
С. 45.

13 Лодзинская операция. Сборник документов. С. 236, 241, 253.

14 Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. М. 1922. Ч. 3. С. 60.

15 Данилов Ю.Н. Указ. соч. С. 230.

16 Великая война 1915 год. Очерк главнейших операций Русского Западного фронта. Пг. 1916.
С. 41—42.

А.ОЛЕЙНИКОВ,
кандидат юридических наук,
г. Астрахань