Анфас и профиль

“Принять к сведению...”

 

В документах, представленных ниже, освещены последние дни царской семьи, а также эпизод, связанный с попыткой организации отъезда Николая II и его семьи в Великобританию.

Вскоре после Февральской революции новая российская власть пришла к выводу, что для спокойствия России и безопасности отрёкшегося императора наилучшим выходом из создавшейся ситуации будет его отправка на Запад. Дело, казалось, было улажено: за него взялся британский посол в России Джордж Бьюкенен. Однако его усилий оказалось мало, так как британское правительство сумело убедить короля Георга V, что предоставление его кузену убежища не в интересах страны и общественного порядка в ней.

Читатель может ознакомиться с воспоминаниями участников событий — А.Ф.Керенского, П.Н.Милюкова, Д.Бьюкенена, а также с некоторыми официальными документами по этому эпизоду.

Вторая часть публикации посвящена последним дням жизни императора и его семьи в Екатеринбурге. Среди документов — инструкции по организации жизни семьи Николая II, а также телефонограммы екатеринбургских большевиков в Москву: по всей видимости, единственное достоверное свидетельство того, как принималось решение об убийстве последнего русского царя.

 

Из дневника Николая II.
Запись от 23 марта 1917 г.

Разбирался в своих вещах и в книгах и начал откладывать всё то, что хочу взять с собой, если придётся уезжать в Англию…

Из книги А.Ф.Керенского
«Россия на историческом повороте»

Когда 7 марта я выступал в Московском Совете, рабочие обрушили на меня град весьма агрессивных вопросов, в том числе и таких: «Почему Николая Николаевича назначили главнокомандующим и почему Николаю II разрешено свободно ездить по всей России?». Такие вопросы, несомненно, были продиктованы чувством враждебности к правительству, и меня обеспокоил тот размах, который подобные настроения, характерные для Петроградского Совета, получили в Москве. Я понимал, что мой ответ рабочим должен быть чётким, недвусмысленным и решительным: «Великий князь Николай Николаевич был назначен Николаем II ещё до его отречения, однако он не останется на посту Верховного главнокомандующего. Сейчас Николай II в моих руках, руках генерального прокурора. И я скажу вам, товарищи, что до сих пор русская революция протекала бескровно, и я не хочу, не позволю омрачить её. Маратом русской революции я никогда не буду. В самом непродолжительном времени Николай II под моим личным наблюдением будет отвезён в гавань и оттуда на пароходе отправится в Англию».

Это моё заявление (как и подобное сообщение князя Львова, переданное им Чхеидзе) о решении просить правительство Великобритании предоставить убежище Николаю II вызвало бурю возмущения против правительства в Исполнительном комитете Петроградского Совета.

Если бы лидеры Совета были заинтересованы в разумном и ненасильственном решении судьбы бывшего царя, они бы, конечно, поддержали выводы правительства, однако у большинства его членов были совсем другие замыслы. Они хотели бросить его в Петропавловскую крепость и затем повторить драму Французской революции, публично совершив казнь тирана. Это становится очевидным при ознакомлении с гневным заявлением Исполкома от 9 марта, в котором «предписывается» принятие мер, по самой своей природе входящих только в компетенцию правительства: занятие войсками всех ключевых станций на пути следования бывшего царя; передача по телеграфу во все города ордера на арест бывшего царя, заключение его после ареста в Трубецкой бастион Петропавловской крепости и т.д.

Из книги П.Н.Милюкова
«Вторая русская революция»

Я прекрасно помню, что как только возникла революционная власть... был тогда же поднят вопрос о судьбе царя и его семьи. Было признано желательным и необходимым, чтобы Николай II покинул с семьей пределы России и выехал за границу... Причём страной, куда были обращены наши взоры, была Англия...

Уже в первые дни переворота, когда власть была сорганизованa в лице Временного правительства... в числе других документов была получена телеграмма от английского короля Георга на имя отрёкшегося государя Николая II. Король в этой телеграмме выражал ему свои личные чувства... Правда, в ней ещё не было конкретных предложений по поводу судьбы царя... Так как не существовало уже (официального) лица, кому была адресована эта телеграмма, я и вернул её Бьюкенену.

Из книги британского посла в России
«Мемуары дипломата»

21 марта, когда Его Величество был ещё в ставке, я спросил Милюкова, правда ли, как это утверждают в прессе, что император был арестован. Он ответил, что это не вполне правильно. Его Величество лишён свободы, — превосходный эвфемизм, — и будет доставлен в Царское под эскортом, назначенным генералом Алексеевым. Поэтому я напомнил ему, что император является близким родственником и интимным другом короля, прибавив, что я буду рад получить уверенность в том, что будут приняты всяческие меры для его безопасности. Милюков заверил меня в этом. Он не сочувствует тому, сказал он, чтобы император проследовал в Крым, как первоначально предполагал Его Величество, и предпочитал бы, чтобы он остался в Царском, пока его дети не оправятся в достаточной степени от кори, для того, чтобы императорская семья могла выбыть в Англию. Затем он спросил, делаем ли мы какие-нибудь приготовления к их приёму. Когда я дал отрицательный ответ, то он сказал, что для него было бы крайне желательно, чтобы император выехал из России немедленно. Поэтому он был бы благодарен, если бы правительство Его Величества предложило ему убежище в Англии, и если бы оно, кроме того, заверило, что императору не будет дозволено выехать из Англии в течение войны. Я немедленно телеграфировал в министерство иностранных дел, испрашивая необходимых полномочий. 23 марта я уведомил Милюкова, что король и правительство Его Величества будут счастливы исполнить просьбу Временного правительства и предложить императору и его семье убежище в Англии, которым, как они надеются, Их Величества воспользуются на время продолжения войны. В случае, если это предложение будет принято, то русское правительство, прибавил я, конечно, благоволит ассигновать необходимые средства для их содержания. Заверяя меня в том, что императорской семье будет уплачиваться щедрое содержание, Милюков просил не разглашать о том, что Временное правительство проявило инициативу в этом деле. Затем я выразил надежду, что приготовления к путешествию Их Величеств в порт Романов будут сделаны без проволочки. Мы полагаемся, сказал я, на то, что Временное правительство примет необходимые меры к охране императорской семьи, и предупредил его, что если с нею случится какое-нибудь несчастье, то правительство будет дискредитировано в глазах цивилизованного мира. 26 марта Милюков сказал мне, что они ещё не сообщали об этом проектируемом путешествии императору, так как необходимо предварительно преодолеть сопротивление Совета и что Их Величества ни в каком случае не могут выехать прежде, чем их дети не оправятся.

Я не раз получал заверения в том, что нет никаких оснований беспокоиться за императора, и нам не оставалось ничего более делать. Мы предложили убежище императору согласно просьбе Временного правительства, но так как противодействие Совета, которое оно напрасно надеялось преодолеть, становилось всё сильнее, то оно не отважилось принять на себя ответственность за отъезд императора и отступило от своей первоначальной позиции. И мы должны были считаться с нашими экстремистами, и для нас было невозможно взять на себя инициативу, не будучи заподозренными в побочных мотивах. Сверх того, нам было бесполезно настаивать на разрешении императору выехать в Англию, когда рабочие угрожали разобрать рельсы впереди его поезда. Мы не могли предпринять никаких мер к его охране по пути в порт Романов. Эта обязанность лежала на Временном правительстве. Но так как оно не было хозяином в собственном доме, то весь проект в конце концов отпал.

После опубликования настоящей главы в «Revue de Paris» от 15 марта г. Милюков выразил протест против утверждения, сделанного в её заключительной части.

Настаивая на всём мною сказанном, я хотел бы указать (добавлено 25 апреля 1923 г.), что я не поднимал вопроса о доброй воле Временного правительства и не указывал на то, что оно намеренно ставило препятствия к отъезду императора. Напротив, я ясно указал, что именно ему принадлежит инициатива возбуждения перед нами просьбы о предоставлении императору и его семье убежища в Англии. Мы, со своей стороны, немедленно согласились на эту просьбу и в то же время побуждали его сделать необходимые приготовления для путешествия в порт Романов.

Больше этого мы сделать не могли. Наше предложение осталось открытым и никогда не было взято назад. Если им не воспользовались, то это произошло потому, что Временному правительству не удалось преодолеть противодействия Совета. Оно не было, как я утверждал и повторяю, хозяином в своём собственном доме.

Ответ из Берлина на запрос Временного правительства относительно того, будет ли Германия
препятствовать переезду императора Николая
и его семьи в одну из западноевропейских стран

Императорское правительство считает своим долгом заверить, что ни одна боевая единица германского военно-морского флота не позволит себе напасть на какое бы то ни было судно, на палубе которого будут находиться русский император и его семья.

Нота британского правительства
королю Георгу V

Британское правительство не может посоветовать Его Величеству оказать гостеприимство людям, чьи симпатии к Германии более чем хорошо известны.

Из воспоминаний дочери
британского посла в России Мэрил Бьюкенен

Посольский курьер доставил расшифрованную лондонскую депешу моему отцу. Читая её, отец изменился в лице:

 — Кабинет больше не желает приезда царя в Великобританию, — сказал он.

 — Почему?

 — Они боятся... Боятся, что возникнут в стране беспорядки. Боятся, что вспыхнут забастовки... Повсюду могут вспыхнуть стачки: в доках, на военных заводах, на других предприятиях, на шахтах... Не исключена даже опасность того, что если Романовы высадятся в Англии, поднимутся в нашей стране мятежи. Итак, мне придётся сообщить русскому правительству, что наше соглашение с ним более не существует.

Из письма короля Англии Георга V
премьер­министру Великобритании
Э. ЛлойдДжорджу

Его Величество со своей стороны выражает сомнение, благоразумно ли было бы в настоящее время направить в Англию царскую семью, учитывая как рискованность в военное время путешествия, которое ей предстоит совершить, так и в не меньшей степени более широкие соображения национальной имперской безопасности.

Из книги А.Ф.Керенского
«Катастрофа»

…Британский посол в состоянии глубокой подавленности позвонил Терещенко и попросил о приёме. Он передал министру послание от высокопоставленного лица Форин оффиса, поддерживающего также тесные контакты с королевским двором. Со слезами на глазах сэр Джордж Бьюкенен сообщил русскому министру иностранных дел, что британское правительство раз и навсегда установило, что оно не в состоянии предоставить убежище бывшему царю.

Мистер Ллойд Джордж не хочет сказать всю правду. Он предпочитает полуправду... Относительно тех переговоров, которые я вёл весной 1917 г., он оглашает лишь часть истины, что же касается происходившего между нами летом того года, он вообще хранит полное молчание... Поэтому я сейчас скажу для всеобщего сведения: опущенная Ллойд Джорджем половина правды состоит в том, что ему самому тогда становилось всё труднее и труднее выполнить намеченный план, как и мне... Его связывало общественное мнение рабочего класса в Европе... общественное настроение во Франции... и, наконец, позиция сил русской революции...

Из инструкции команде
Дома особого назначения по охране царской семьи

Май 1918 г.

Обязанности караульного начальника

Караульный начальник отвечает за исправное несение караулом его обязанностей.

Кар[аульный] нач[альник] расставляет посты, усиливает их в случае надобности по приказанию коменданта, следит, чтобы постовые не спали на постах, чтобы никто из караула ни на посту, ни во время отдыха не разговаривал ни с кем из заключённых, удаляет из караульного помещения заболевших.

Режим

Комендант должен иметь в виду, что Николай Романов и его семья являются советскими арестантами, поэтому в месте его содержания устанавливается соответствующий режим.

Этому режиму подвергаются: а) сам б[ывший ] царь и его семья; б) и те лица, которые изъявят своё желание разделить с ним его положение.

Примечание. Водворение под стражу лиц, указанных в пункте 6, производится решением областного Совета.

С момента перехода лиц, указанных в ст. 1, в ведение областного Совета всякое свободное сообщение их с волей прекращается. Прекращается точно так же и свободное сношение с Романовыми каких бы то ни было лиц, находящихся на свободе.

Обращение с заключёнными

В обращении с заключёнными комендант должен быть, безусловно, вежливым.

Разговоры с заключёнными могут быть только следующего содержания: 1) принятие от них всевозможных устных заявлений; 2) объявления и приказания облсовета; 3) разъяснения, которые они попросят по поводу режима, 4) о доставке провизии, кушаний и необходимых предметов; 5) об оказании медицинской помощи.

Никакие разговоры на общеполитические темы с кем бы то ни было из заключённых не допускаются.

Комендант строго следит, чтобы конвойные не позволяли себе, безусловно, никаких замечаний по адресу заключённых в их присутствии.

Заключённые не имеют права говорить с конвойными. Если такие попытки с их стороны будут делаться, конвойный должен отвечать, что разговаривать не разрешается. Со своей стороны конвойные не имеют права заводить разговоры с заключёнными.

Пропуски к заключённым посторонних лиц

Как общее правило, никакие свидания посторонних с заключёнными не допускаются. Однако если такое свидание было разрешено, оно должно быть выражено письменно за подписями президиума облсовета и должно быть подтверждено по телефону или лично.

При разрешении свидания в письменном разрешении указывается точно, с кем именно разрешено свидание и его продолжительность. При свиданиях обязательно присутствует комендант, который следит, чтобы пришедшими не было передано заключённым что-либо неразрешённое. При попытке сделать такую передачу комендант прекращает свидание. При свиданиях в разговоре должен употребляться только тот язык, который понимает комендант. При попытке говорить на каком-либо другом языке комендант прекращает свидание.

Инструкция коменданту Дома особого назначения,
служащего местом заключения бывшего царя
Николая Романова и его семьи

Общие положения

Комендант должен иметь в виду, что содержанием под стражей Николая Романова преследуются две основные цели:

А. Приём и обязанности коменданта

Комендант является перед областным Советом ответственным лицом за содержание под стражей Николая Романова и его семьи. В случае бегства или похищения бывшего царя или кого-либо из лиц, находящихся вместе с ним под стражей, комендант всецело несёт за это ответственность.

Находящийся в доме караул исполняет беспрекословно все приказания коменданта, относящиеся к установлению определённого режима. Приказания коменданта по караулу отдаются через караульного начальника в устной или письменной форме по усмотрению коменданта.

Ответственность за содержание под стражей царя перед Советом Народных Комиссаров несёт областной Совет. Постановлением облсовета наблюдение за заключением царя передано президиуму и проводится через председателя, поэтому комендант исполняет только те приказания, которые исходят от председателя. Комендант должен знать председателя облсовета в лицо, а на случай передачи письменных приказаний должен знать подпись председателя, а также и подписи членов президиума и иметь оттиск специальной печати областного Совета на случай проверки.

Прогулки

Прогулки заключённых разрешаются ежедневно на срок, указываемый обл[астным] Советом. На прогулку выходят все вместе. Перед тем как вывести заключённых на прогулку, комендант даёт приказание усилить караул на месте прогулки расстановкой постовых во все углы прогульного двора, а также и на балконе.

Комендант старается по возможности не назначать постоянного времени начала прогулки и изменять это время в пределах от 12 до 4 часов дня.

Переписка

Вся переписка, которая ведётся заключёнными, просматривается лицом, специально уполномоченным на это президиумом областного Совета.

Письма и телеграммы, которые отправляют заключённые, они передают коменданту, а последний отправляет их тому лицу, на которое возложен просмотр переписки.

Письма и телеграммы на имя лиц, указанных в ст. 2, непосредственно полученные комендантом, направляются им лицу, занимающемуся просмотром.

Комендант следит, чтобы не было попыток со стороны заключённых обойти эти правила посредством передачи писем для отправки их на волю караульными лицами, имеющими место пребывания в Доме особого назначения.

Комендант предупреждает заключённых, что если таковые попытки будут обнаружены и доказаны — они лишаются права переписки.

В письмах употребляется только русский, франц[узский ] и немецкий языки. <...>

Письмо Е.С.Боткина
в екатеринбургский исполнительный комитет

[Без даты]
В Областной исполнительный комитет
Господину председателю

Как врач, уже в течение десяти лет наблюдающий за здоровьем семьи Романовых, находящейся в настоящее время в ведении областного Исполнительного комитета, вообще и в частности Алексея Николаевича, обращаюсь к Вам, г-н Председатель, со следующей усерднейшей просьбой. Алексей Николаевич подвержен страданиям суставов под влиянием ушибов, совершенно неизбежных у мальчика его возраста, сопровождающимся выпотеванием в них жидкости и жесточайшими вследствие этого болями. День и ночь в таких случаях мальчик так невыразимо страдает, что никто из ближайших родных его, не говоря уже о хронически больной сердцем матери его, не жалеющей себя для него, не в силах долго выдержать ухода за ним. Моих угасающих сил тоже не хватает. Состоящий при больном Клим Григорьев Нагорный после нескольких бессонных и полных мучений ночей сбивается с ног и не в состоянии был бы выдерживать вовсе, если на смену и в помощь ему не являлись бы преподаватели Алексея Николаевича г-н Гиббс и, в особенности, воспитатель его г-н Жильяр. Спокойные и уравновешенные, они, сменяя один другого, чтением и переменою впечатлений отвлекают в течение дня больного от его страданий, облегчая ему их и давая тем временем родным его и Нагорному возможность поспать и собраться с силами для смены их в свою очередь. Г-н Жильяр, к которому Алексей Николаевич за семь лет, что он находится при нём неотлучно, особенно привык и привязался, проводит около него во время болезни целые ночи, отпустил измученного Нагорного выспаться. Оба преподавателя, особенно, повторяю, г-н Жильяр, являются для Алексея Николаевича совершенно незаменимыми, и я, как врач, должен признать, что они зачастую приносят более облегчения больному, чем медицинские средства, запас которых для таких случаев, к сожалению, крайне ограничен. Ввиду всего изложенного я и решаюсь, в дополнение к просьбе родителей больного, беспокоить Областной Исполнительный Комитет усерднейшим ходатайством допустить г. г. Жильяра и Гиббса к продолжению их самоотверженной службы при Алексее Николаевиче Романове, а ввиду того, что мальчик как раз сейчас находится в одном из острейших приступов своих страданий, особенно тяжело им переносимых вследствие переутомления путешествием, не отказать допустить их — в крайности же — хотя бы одного г. Жильяра, к нему завтра же.

Ев.Боткин

 

Из дневника Александры Фёдоровны

15 июля. Понедельник. ...Завтракала на кушетке в большой комнате, так как женщины пришли мыть полы, затем снова лежала в кровати и читала с Марией И. Сирах. 26 — 31. ...Слышала отзвуки артиллерийского выстрела ночью и несколько револьверных выстрелов.

16 июля. Вторник. ...Каждое утро Коменд[ант] приходит в наши комнаты. Наконец по прошествии недели снова принесли яйца для Бэби. ...Внезапно прислали за Лёнькой Седневым, чтобы он пошёл и попроведовал своего дядю, и он поспешно убежал, гадаем, правда ли всё это и увидим ли мы мальчика снова...

Телеграфное сообщение исполкома Уралоблсовета
Председателю Совнаркома В.И.Ленину
и Председателю ВЦИК Я.М.Свердлову

17 июля 1918 г.

У аппарата президиум областного Совета рабоче-крестьянского правительства. Ввиду приближения неприятеля к Екатеринбургу и раскрытия Чрезвычайной комиссией большого белогвардейского заговора, имевшего целью похищение бывшего царя и его семьи. Документы в наших руках. По постановлению президиума областного Совета в ночь на шестнадцатое июля расстрелян Николай Романов. Семья его эвакуирована в надёжное место. По этому поводу нами выпускается следующее извещение: «Ввиду приближения контрреволюционных банд к красной столице Урала и возможности того, что коронованный палач избежит народного суда (раскрыт заговор белогвардейцев, пытавшихся похитить его и его самого и найден [ные] компрометирующие документы будут опубликованы), президиум областного Совета, исполняя волю революции, постановил расстрелять бывшего царя Николая Романова в ночь на 16 июля 1918 года. Приговор этот приведён в исполнение. Семья Романова содержится вместе с ним под стражей, в интересах охраны общественной безопасности эвакуирована из города Екатеринбурга. Президиум областного Совета». Просим ваших санкций на редакцию данного [документа]. Документы заговора высылаются срочно курьером Совнаркому и ЦИК. Извещения ожидаем у аппарата. Просим дать ответ экстренно. Ждём у аппарата.

Выписка из протокола № 1
заседания Президиума ВЦИК
по поводу расстрела Николая II

18 июля 1918 г.

Слушали: Сообщение об расстреле Николая Романова. (Телеграмма из Екатеринбурга.)

Постановили: По обсуждении принимается следующая резолюция: ВЦИК, в лице своего президиума, признаёт решение Уральского областного Совета правильным. Поручить тт. Свердлову, Сосновскому и Аванесову составить соответствующее извещение для печати. Опубликовать об имеющихся в ЦИК документах (дневник, письма и т. п.) бывшего царя Николая Романова. Поручить тов. Свердлову составить особую комиссию для разбора этих бумаг и их публикации.

Председатель ВЦИК
Секретарь ВЦИК
В.Аванесов

Помета: “т. Свердлову”.

 

Из протокола № 159 заседания
Совета Народных Комиссаров
о расстреле царской семьи

 18 июля 1918 г.

Председательствует: Владимир Ильич Ульянов (Ленин).

Присутствуют: Гуковский, В.М.Бонч-Бруевич, Петровский, Семашко, Винокуров, Соловьёв, Козловский, Галкин, Смирнов, Дауге, Свидерский, Правдин, Троцкий, Попов, Альтфатер, Стучка, Рыков, Ногин, Склянский, Пестковский, Невский, Середа, Подбельский, Скорняков, Юрьев, Брюханов, Николаев, Милютин, Попов (статистик), профессор Сиринов (к пункту 8), Чичерин, Карахан.

Слушали: 3. Внеочередное заявление Председателя ЦИК тов. Свердлова о казни бывшего царя Николая II по приговору Екатеринбургского Совета и о состоявшемся утверждении этого приговора Президиумом ЦИК...

Постановили: Принять к сведению...

Подготовка текстов и вступительная заметка
Дмитрия КАРЦЕВА