Этносы на оккупированной территории СССР
в годы второй мировой войны

В период второй мировой войны в такой стране, как СССР, появление сепаратизма и национализма было неизбежно.   Всегда существовавшая в многонациональной империи борьба центробежных и центростремительных тенденций в условиях вражеской оккупации закономерно приобрела открытые формы.

Первый опыт борьбы национальных меньшинств с имперским централизмом связан с переломным периодом российской истории, с событиями 1917 г. Тогда в практической плоскости был поставлен вопрос о праве наций на самоопределение и на образование самостоятельных государств. В декабре 1917 г. это право было признано за народами Украины и Финляндии. В августе 1918 г. независимость получила Польша, в декабре — Латвия, Литва и Эстония, в феврале 1919 г. — Белоруссия.

Но осуществлению формально признававшегося принципа самоопределения противоречило стремление большевиков преодолеть дальнейший распад России. Используя созданные в период революционных преобразований партийные организации, советы народных депутатов, сторонники Ленина постепенно установили свою власть в большинстве национальных районов.

Тоталитаризм, естественно, не мог дать народам права на свою государственность. Регламентации и контролю подвергались все стороны развития этносов, а сама национальная идея могла существовать в подполье или в эмиграции.

Изменение международной обстановки, приход к власти в Германии нацистов, переход от мира к войне — все эти события породили среди сепаратистов-эмигрантов надежду на воссоздание своей государственности при помощи немецкого оружия. Многие начали активно сотрудничать с немецкими властями.

Так, еще до войны на территории Финляндии был создан специальный десантный батальон «Эрна-2» из числа участников эстонских националистических организаций, бежавших с родины после установления большевистской власти в 1940 г. В начале войны одна из частей этого батальона была сброшена на территорию Эстонии в тыл Красной армии, где соединилась с местными националистическими отрядами¹.

С приходом Гитлера к власти в Германии установились связи нацистов с оуновским движением. В связи с этим Центральный провод ОУН дал указание своим организациям, находящимся на нелегальном положении в советских областях Западной Украины, подготовиться к ведению вооруженной борьбы против большевизма в случае военного нападения на СССР.

Когда Германия напала на Советский Союз, то большая группа оуновцев-бендеровцев присоединилась к немецкой армии; другая их часть была сброшена в тыл Красной армии. Позднее немецким оккупационным властям свои услуги предлагали мельниковцы, бульбовцы².

В 1938—1939 гг. немецкие спецслужбы провели практическую работу по собиранию и консолидации эмигрантских белорусских сил в Германии — в целях дальнейшего использования в войне против СССР. Сотрудники Абвера фон Энгельгарт и Герулис (эксперт по белорусским делам) посетили Вильно и западные области Белоруссии для установления личных контактов.

В этот период при Министерстве внутренних дел Германии создается Белорусское представительство в Берлине, а затем и его филиалы в других городах Германии (Украинское представительство существовало ранее). Белорусское представительство на немецкие деньги издавало в Берлине газету «Ранiца», активно проповедовавшую идею создания при поддержке немцев независимого белорусского государства.

Руководители этой организации направляли в Белоруссию своих людей для разведывательной деятельности и с их помощью пытались организовать повстанческое движение. Был создан Белорусский комитет самопомощи — организация, активно вербовавшая членов среди белорусов, проживающих в Германии.

С началом второй мировой войны немецкое командование создало в Польше базы для переброски националистической агентуры на территорию СССР: для украинских националистов — в Кракове и Люблинском округе, для белорусских — в Варшаве и Бяла Подляске. Под контролем СД была создана еще одна организация под названием Белорусский комитет³.

В 1939—1940 гг. в Париже эмигрантские организациии Кавказа активно готовили диверсантов с дальнейшей целью их переброски в Закавказье через турецкую и иранскую границы, в том числе для совершения диверсионных актов на бакинских нефтепромыслах⁴.

*

С началом войны активизировались национальные силы и в Литве. После советской оккупации началось восстание, организованное Фронтом литовских активистов (ФЛА) совместно с остатками частей литовской армии. В движении участвовало около 100 тыс. человек. Фронт был создан как военная организация, «задачей которой было восстановление независимости Литвы с помощью вооруженного восстания».

В этих целях ФЛА укрепил свои связи с немецким военным командованием. «Основой сотрудничества между ФЛА и немецким военным командованием является то, что последнее признавало главную цель ФЛА — борьбу за независимость»⁵.

Антибольшевистские силы пришли в движение и в других странах Прибалтики, в Латвии и Эстонии. Основу их составляли участники распущенных в 1940 г. националистических партий и организаций, состоявших из бывших офицеров, сотрудников государственного аппарата.

Националистическая организация Перконкрустс уже с июльских дней 1940 г. стала создавать подпольную сеть, накапливать оружие, готовиться к вооруженной борьбе с советскими оккупантами. Осенью возникли другие подпольные группы и организации экстремистов: Тевияс сарги (Стражи отечества), Боевая организация освобождения Латвии, движение младолатышей, Военная организация освобождения Латвии (Кола), Латышский национальный легион (ЛНЛ), Латвийское народное объединение (ЛНО)⁶.

Тевияс сарги, созданная студентом Латвийского В.Клявиньшем в Риге осенью 1940 г., в феврале 1941 г. установила связь с резидентом германской разведки. Военный отдел этой организации занимался поиском и складированием оружия и боеприпасов, собирал сведения для германской разведки, занимался подготовкой к ведению боевых действий. У отдела агитации была подпольная типография, где печатались листовки, журнал «Зиньотайс».

В ряде городов Латвии были созданы повстанческие группы, которые активно готовились к вооруженным выступлениям в случае войны. Тевияс сарги поддерживала связь с другими антисоветскими организациями.

Весной 1941 г. органы НКВД зафиксировали случаи нападения на отдельных советских активистов; в некоторых районах были устроены поджоги, резали скот. В городах в середине июня 1941 г. был совершен ряд террористических актов против работников новой администрации.

Уровень подготовки населения стран Прибалтики к восстанию Абвер 21 июня 1941 г., накануне вторжения немецких войск на территорию СССР, оценил весьма высоко. Члены большинства организаций «подготовлены, и на них можно положиться… Им направлено распоряжение начать действия только тогда, когда немецкие войска, продвигаясь вперед, приблизятся к соответствующей местности — с тем, чтобы русские войска не могли участников восстания обезвредить».

*

3 июня 1941 г. вооруженным группам латвийских националистов было дано задание — «после нападения Германии на СССР захватить и охранять (или испортить, но не уничтожать) 16 военных объектов на территории Латвии». 13 июня 1941 г. в разведывательные центры Германии поступили и другие сообщения о готовности подпольных организаций к действиям⁷.

Сходные задания получили многие прибалтийские и кавказские подпольные организации. Координацию действий взяли на себя эмигрантские центры типа Союза литовцев в Германии, меньшевистского правительства Грузии в изгнании, азербайджанских мусаватистов, Дашнакцутюн (Армянский революционный союз).

*

Нацисты в разработке планов нападения на Советский Союз особое место отводили национальным окраинам Российской империи, в первую очередь Прибалтике, Украине и Кавказу.

Сразу же после того, как Гитлер принял решение напасть на СССР и утвердил (18 декабря 1940 г.) директиву № 21 («План Барбаросса»), в различных ведомствах Рейха стали составляться проекты осуществления оккупационной политики на территории Советского Союза.

Вопросами административного деления и судеб населения территорий, намеченных к оккупации, занимались одновременно два нацистских ведомства. Первым из них был Центр по проблемам восточных территорий, созданный в начале апреля 1941 г. и возглавленный Альфредом Розенбергом. 20 апреля 1941 г. Гитлер объявил Розенбергу о своем решении назначить его министром по делам оккупированных восточных территорий. 9 мая 1941 г. Розенберг представил фюреру проект директив по вопросам политики на территориях, которые должны быть оккупированы в результате агрессии СССР.

Министерство Розенберга занималось главным образом административными вопросами. В этой организации родился план создания на территории СССР пяти крупных губернаторств. В состав первого — под названием Остланд — должны были войти Эстония, Латвия, Литва и Белоруссия. Эта территория предназначалась для полной германизации в течение двух поколений.

Вторым должна была стать Украина — с включением в ее состав Восточной Галиции, Крымского полуострова, территории по Дону и Волге, а также бывшей советской Республики немцев Поволжья. Как считал Розенберг, это губернаторство должно было иметь определенную автономию и стать опорой Рейха на Востоке.

Третье губернаторство заняло бы территорию Кавказа, отделив Россию от Черного моря. Четвертое — собственно Россия до Урала. Пятым губернаторством должен был стать Туркестан.

При обсуждении этого проекта Гитлер высказал ряд замечаний. Напомнив о провале политики Германии на Украине в 1918 г., он выступил против предоставления Украине автономии. Гитлер также отверг предлагаемое Розенбергом название губернаторство, предложив заменить его термином рейхскомиссариат.

17 июля 1941 г. было создано Рейхсминистерство оккупированных территорий, которое возглавил Альфред Розенберг⁸. Этим ведомством были разработаны конкретные инструкции для чиновников оккупационного аппарата. О различных аспектах оккупационной политики говорилось в ранее разработанных документах, в меморандуме от 2 апреля 1941 г., в речи А.Розенберга 20 июня 1941 г.

На совещании, посвященном восточной политике и целям Германии в предстоящей войне против СССР, большое место отводилось планам расчленения страны. На этом совещании, проходившем накануне вторжения германских войск на территорию СССР, были выдвинуты следующие аргументы в пользу непрочности Советского Союза:

— «малые народы столько перенесли в 1940 г., что навсегда поняли: большевизм не изменился»; это стало ясно с присоединением к СССР «Эстляндии, Латвии и Литвы, половины Польши, Бессарабии, Буковины, и Финляндии»;
— «Россия никогда не была национальным государством, она всегда оставалась государством национальностей».

В этом контексте вспоминали слова Моммзена, который говорил: «Русская империя — это бочка с мусором, которая держится лишь благодаря ржавому ободу царизма». «Это выяснилось в 1917 г. В тот момент, когда возможно было отделение, финны, эстонцы, латыши и литовцы отделились от Русского государства и образовали собственные государства». Всё это доказало: «эти народы остались чуждыми русским».

Мотивируя этот тезис, нацисты приводили следующие факты: «через несколько дней после революции 31 000 украинцев собрались перед Петербургским историческим музеем, потребовали свои гетманские грамоты и с триумфом отправились с ними в Киев». А когда большевики попытались сломить наметившуюся тенденцию к отделению — «началась эпоха великих восстаний».

Под руководством Петлюры для борьбы с Москвой объединились, как отмечалось, 200 000 человек. Но крестьянские восстания проваливались из-за географических условий, ибо инсургенты не успели объединиться и были подавлены превосходившей техникой красных промышленных городов. «Пробуждающиеся» украинцы вели свою борьбу, по мнению нацистских идеологов, против «евреев и московитов».

К тому же времени «образовалась свободная Грузинская республика и туркестанцы провозгласили свободу». Но «московский централизм разгромил все эти стремления к независимости — за исключением западных государств». Исходя из этого факта, нацисты ставили задачу «подхватить в умной и целеустремленной форме стремление к свободе всех этих народов и придать им определенные государственные формы, т.е. органически выкроить из огромной территории Советского Союза государственные образования и направить их против Москвы, освободив тем самым Германскую империю на будущие века от восточной угрозы ... присоединив к ней Великую Финляндию, Прибалтику, Украину, Кавказ».

Каждая из этих стран, по мнению нацистов, в свое время получила исторический урок соседства с Россией. Так, «Финляндия получила урок истории в борьбе против России — и в такой мере, что раз и навсегда поняла, что она может принять только германскую ориентацию». «Прибалтика была когда-то древнейшей колонией Германской империи. Она всегда была предоставлена сама себе и имела лишь небольшую немецкую прослойку, которая однако сохранилась среди господствующего класса». Но «народы Прибалтики никогда не делались русскими, при первой же возможности они поворачивались лицом к Западу. При этом в северной части население имело большой процент шведской (германской) крови. Именно поэтому эта область должна быть отторгнута от Советского Союза — с той целью, чтобы сделать связь ее с Германией более тесной».

Что же касается украинцев, то и они, по мнению А.Розенберга, «вели в течение столетий борьбу против поляков и московитов». Эта борьба — в трактовке нацистского идеолога — выглядела следующим образом: «В XVII в. Украине удалось сбросить польское иго, однако только на короткое время; хотя украинцы под руководством Хмельницкого разбили поляков, но были снова побеждены и вынуждены были обратиться к Москве. На народном собрании в Переяславе (1654) был заключен союз между Украиной и Москвой. Русская сторона при этом была сильнее — и отсюда, благодаря систематической русификации киевской интеллигенции, проистекают все следствия.

Потом, в 1918 г., над 40 миллионами украинцев господином стал большевизм. Он должен был признать Украину в качестве федеративной республики и украинский язык как государственный язык. Однако уже в течение ряда лет снова проявляет себя обратная тенденция. Русский язык теперь снова играет решающую роль в украинских учреждениях. Все украинцы, которые так или иначе придерживались идеи автономии, были сосланы на Урал и в Сибирь.

Русские сегодня господа на Украине. Этим определяется цель для Германии: свобода украинского народа. Это непременно следует принять в качестве программного политического пункта. В какой форме и в каких масштабах сможет потом возникнуть украинское государство — говорить в настоящее время нет никакого смысла».

Но самое главное из того, на что следует делать расчет, считал Розенберг, — это то, что национальное сознание живет в широких массах — правда, в смутном виде; но даже если оно «менее сильно, чем мы могли бы предположить, из этого еще не следует, что мы отказываемся от этого плана». Но надо прилагать все усилия, чтобы в конце концов снова вызвать к жизни это национальное сознание. При этом надо действовать осмотрительно. Надо способствовать появлению литературы о борьбе украинцев — с тем, чтобы можно было вновь оживить историческое сознание народа. В Киеве надо бы создать университет, открывать технические вузы, поддерживать украинский язык; украинские классики, которые писали частью также и на русском языке, могут быть снова напечатаны на украинском языке. И, наконец, «на более позднее время можно иметь в виду и организацию политического движения, что-нибудь вроде Свободного украинского казачества»⁹.

Что же касается Кавказа, то здесь немецкие идеологи исходили из того, что численность «различных народностей» составляет там от 1,5 до 3 миллионов человек, а в отдельных случаях 20 000. «Если это смешение народов предоставить самим себе, то все они перережут друг другу горло». Такой факт, по мнению участников совещания, уже имел место в 1918—1920 гг., когда Кавказ попеременно занимался различными державами. Поэтому целью Германии будет «создание не одного Кавказского национального государства, а будет найдено решение в духе федерации, «причем вопрос о немецкой помощи встанет так, что, может быть, эти люди будут просить Германию обеспечить их культурное и национальное существование. Германии при этом не нужно поступать так, как это делали когда-то русские, которые посылали [на Кавказ] своих чиновников, но и этим народам также может быть дана основа для самостоятельной жизни, что может обеспечить длительное умиротворение».

Когда речь зашла о самой России, то нацисты предлагали принять во внимание тот факт, что германцы были знакомы с русскими с давних времен и знают, что каждый отдельный русский «является чрезвычайно любезным, а также культурным человеком, который только не обладает характерной западным европейцам выдержкой». Не стоит «исходить из тех принципов, которыми руководствовались русские, угнетая все остальные народы». По отношению к русским «целью германской восточной политики является то, чтобы этих самобытных москвичей вернуть к старым традициям и повернуть лицом снова на восток».

*

Исходя из обозначенных целей нацисты предполагали, как уже упоминалось, в ходе военных действий создать на оккупированной территории СССР ряд имперских комиссариатов (рейхскомиссариатов).

Имперский комиссариат Прибалтики должен будет, как отмечал Розенберг, иметь 4 генеральных комиссариата (три предлагалось назвать ландесхауптманшафтен). Границу комиссариата предполагалось провести западнее Петербурга, южнее Гатчины — к озеру Ильмень, а затем в 250 км западнее Москвы — вплоть до территорий с украинским населением. «Мы планируем, — заявлял Розенберг, — в Прибалтике провести серьезную германизацию и освежение крови. Здесь будет создана — между собственно Эстонией и Россией — полоса поселения эстонцев и латвийцев, которые трудолюбиво выполняют свои обязанности и жизненные интересы которых связаны с Германией К этой границе примыкает Белоруссия — как центр сосредоточения всех социально-опасных элементов, который будет содержаться подобно заповеднику. Эта область получит со временем право некоторой автономии и будет называться генеральным комиссариатом. Этот имперский комиссариат будет занимать площадь в 550 000 квадратных км с населением в 19,3 миллиона человек».

Украинские границы должны были охватить собственно Украину, а также области с центрами в Курске, Воронеже, Тамбове, Саратове. Украину намеревались разделить на 8 генеральных комиссариатов, в составе которых выделялись 24 главных комиссариата (общая площадь — 1,1 млн. кв. км., население 59,5 млн. человек.

Границы Кавказа должны были проходить восточнее Волги, южнее Ростова, вдоль рубежей Турции и Ирана. Эта область должна была иметь площадь более 500 000 кв. км. с 18 млн. жителей и разделяться на 6 генеральных комиссариатов.

«Остальная территория является собственно Россией. Она занимает 2,9 млн. квадратных км с населением в 50—60 млн. человек».

Фактически А.Розенберг вел речь о создании на территории СССР нескольких огромных государственных образований с особым устройством: Прибалтика в форме протектората, Украина — национальное государство, Кавказ — федеративное государство.

В специальной инструкции Восточного министерства для рейхскомиссара Остланд» Генриха Лозе от 8 мая 1941 г. указывалось: «Целью деятельности рейхскомиссара Эстонии, Латвии, Литвы и Белоруссии должно являться стремление к созданию формы германского протектората и затем — путем германизации возможных в расовом отношении элементов, консолидации германских народов и выселения нежелательных элементов превращение этого района в часть Великогерманской империи. Балтийское море должно стать германским внутреннем морем, под великогерманской защитой».

Имея такие указания из министерства Розенберга и главного управления государственной безопасности Гиммлера, руководители Остланда приступили к рассылке в генеральные комиссариаты собственных указаний, которые почти дословно пересказывали содержание генерального плана «Ост» и других аналогичных документов¹⁰.

*

Если Центральное бюро и сам Розенберг уделяли накануне войны основное внимание организации административного управления, подбору, расстановке и инструктированию работников и только в общих словах упоминали о судьбах населения этих территорий, то Главное управление имперской безопасности занималось преимущественно разработкой документов, в которых решались вопросы перемещения населения и германизации Восточной Европы.

Именно в этом управлении был создан план «Ост», включавший в себя детально разработанную программу порабощения и уничтожения миллионов людей, проживающих на территории СССР, Польши и Чехословакии.

Впервые на повестку дня этот вопрос был поставлен ведомством Гиммлера еще в 1940 г. Был разработан план переселения значительной части поляков и заселения польских земель немецкими колонистами.

После нападения Германии на Советский Союз Гиммлер поручил ответственному сотруднику Управления штаба имперского комиссара по вопросам консолидации германского народа, оберфюреру СС Конраду Мейеру-Хетлингу, распространить мероприятия, предусмотренные для Польши, на оккупированные территории СССР.

28 мая 1942 г. К.Мейер-Хетлинг представил свои соображения под наименованием «Генеральный план Ост — основы правовой, экономической и территориальной структуры Востока».

В соответствии с планом «Ост» и относящимися к нему документами гитлеровцы предусматривали насильственное переселение из западной части СССР, из Польши и некоторых районов Чехословакии около 51 млн. человек, которых следовало расселить в Западной Сибири, на Северном Кавказе и даже в Южной Америке. На место переселенных таким образом народов Восточной Европы должны были прибыть немецкие колонисты — общей численностью до 10 млн. человек.

Для этих переселенцев гитлеровцы собирались выделить на оккупированной территории земельные участки размером от 40 до 100 га. Расселенные на восточных землях колонисты должны были не только экономически освоить эти территории, но и ускорить процесс онемечения оставшейся части коренного населения. Выполнению последней задачи должно было содействовать уничтожение местной интеллигенции и культуры коренного населения.

Авторы плана «Ост» считали, что для завершения всех намеченных мероприятий потребуется от 25 до 30 лет.

Значительное место в генеральном плане «Ост» было уделено Прибалтике. Согласно первоначальному тексту плана на территории СССР было предусмотрено создание трех главных областей колонизации:

— Ингерманландия, т.е. область вокруг Ленинграда;
— Готенгау, включавшая в себя Крым и Херсонскую область;
— Мемель-Наревская область, в составе района Белостока и Западной Литвы.

Отмечалось, что последняя область совместно с присоединенными к Германии восточными областями относится к «предполью» Рейха и является геополитической точкой пересечения двух больших колонизационных направлений.

Области колонизации должны были быть связанными с Германией через систему опорных пунктов колонизации. Всего намечалось создать 36 таких опорных пунктов, которые располагались бы на главных железнодорожных и автомобильных магистралях, ведущих в Рейх. Площадь каждого опорного пункта определялась примерно в 2000 квадратных км, их расстояние друг от друга — в 100 км.

Опорные пункты колонизации между Ингерманландией и Германией должны были располагаться на линии Ленинград — Вильнюс. Однако в генеральном плане «Ост» отмечалось, что, «учитывая особое значение Прибалтики» для Германии, там создаются дополнительные опорные пункты колонизации, которые должны быть расположены вокруг Таллина, Тарту, Нарвы, Пайде, Раквере и Валга.

Под опорные пункты в Эстонии отводилось более одной четверти всей территории страны (всего около 45 тыс. квадратных км).

*

Основу нацистской политики составляли идеи расизма и антисемитизма, идеи онемечения «полноценных в расовом отношении» народов.

Политику онемечения прибалтийских народов нацистское руководство предполагало провести, переселив в эти районы 520 тыс. немцев. Кроме того, гитлеровцы надеялись ускорить этот процесс за счет «отбора подходящих в расовом отношении представителей местного населения». Например, считалось, что более 50 % эстонцев и до 50 % латышей легко поддадутся онемечению — ввиду того, что у них содержание нордической крови весьма значительно. Это было сформулированнное в Восточном министерстве 27 апреля 1942 г. замечание к генеральному плану «Ост».

Другие приверженцы расовой теории пошли еще дальше, считая эстонцев «чистыми германцами». Правда, рассуждая о методах онемечения «полноценных в расовом отношении эстонцев, латышей и литовцев», составители генерального плана «Ост» больше всего беспокоились из-за возможной отрицательной реакции местной интеллигенции на намеченные мероприятия.

В частности, Э.Ветцель в своих замечаниях к плану, писал: «Интеллигенция Эстонии, Латвии и Литвы является, несомненно, носительницей собственных национальных идей. Она будет, естественно, упорной противницей онемечения — кроме тех случаев, когда сама изъявит готовность отказаться от собственных национальных идеалов».

Тем не менее предполагалось завершить процесс онемечения опорных пунктов за 25—30 лет¹¹.

По замыслу составителей генерального плана «Ост», на практике процесс онемечения должен был выглядеть следующим образом. На каждом хуторе немецкого поселенца в Прибалтике должны были, к примеру, работать «в качестве батраков один эстонец, один латыш и один литовец. Поскольку они, по-видимому, не понимают друг друга, то будут вынуждены для общения между собой пользоваться немецким языком, так что онемечение их не явится сколько-либо большой проблемой».

*

Авторы генерального плана «Ост» предлагали онемечить только часть населения Прибалтики; в отношении другой части, определенной гитлеровцами как в «расовом отношении нежелательной», предполагалось выселение. Правда, единства мнений о том, куда выселять, не было. Так, А.Розенберг предлагал переселить народы Прибалтики на ту территорию Российской Федерации, которую гитлеровцы собирались присоединить к рейхскомиссариату Остланд. Розенберг даже придумал для места нового поселения эстонцев восточнее Чудского озера специальное название — Пейпусланд.

Правда, вышла незадача: данная территория по плану «Ост» под названием Ингерманландия была выделена в качестве одной из трех основных областей немецкой колонизации. Узнав о новом предназначении «Пейпусланда», Розенберг разочарованно писал 20 октября 1941 г. своему заместителю по Восточному министерству Альфреду Мейеру: «Похоже на то, что Ингерманландию, которую первоначально предназначали для области нового поселения эстонцев, рассматривают теперь как определенную немецкую колонию».

В связи с отпадением ингерманландского варианта для переселения «нежелательной» части населения Прибалтики, возникли новые планы — перемещение эстонцев, латышей и литовцев в Сибирь, в центральные области России и в некоторые другие места. Однако окончательного решения по этому вопросу так и не было принято.

Что касается методов переселения, то, по общему мнению различных экспертов, его следовало провести «добровольно». К этому же мнению пришло специальное совещание, состоявшееся 4 февраля 1942 г. у начальника отдела Восточного министерства, оберштурмбанфюрера СС Бруно Петера Клейста.

В работе совещания приняли участие другие ответственные сотрудники министерства, а также представители Главного управления имперской безопасности. Все выступившие на совещании высказались за то, чтобы организовать переселение так, чтобы эстонцы, латыши и литовцы сами выразили желание выехать к новому месту жительства.

Было отмечено, что добиться «добровольности» не так уже и трудно — для этого стоит лишь обратиться к опыту царского правительства. Тем не менее на совещании не было принято окончательного решения, договоренность о новом обсуждении этих вопросов была достигнута позднее¹².

Примечания

1 См.: Крикунов В.П. Палачи / Военно-исторический журнал. 1990. № 7. С. 31.
2 См.: Коптелов Б.И. ОУН на службе у фашизма // Там же. 1991. № 5. С. 48.
3 См.: Соловьев А.К. Белорусская Центральная рада. Создание, деятельность, крах. Минск, 1995. С. 5—7.
4 См.: Ямпольский В.П. Спровоцировать волнения среди мусульманского населения на Кавказе // Военно-исторический журнал. 1995. № 6. С. 64—70.
5 Он же. За что боролись? Как немецкая власть обидела «Фронт литовских активистов» // Военно-исторический журнал. 1994. № 5. С. 47—48.
6 См.: Крикунов В.П. Палачи // Военно-исторический журнал. 1990. № 7. С. 29—31; Латвия на грани эпох. Кн. 2. Рига, 1988. С. 82—83.
7 См.: Латвия на грани эпох. Кн. 2. С. 83—87.
8 См.: Райд Я. Планы гитлеровской Германии в отношении Эстонии и эстонского народа // Вопросы истории Эстонской ССР (Тарту). 1977. С. 33—34.
9 ГАРФ. Ф. 7445. Оп. 1. Д. 1666. Л. 121—122.
10 См.: Райд Я. Указ. соч. С. 44—45.
11 См. там же. С. 35—38.
12 См. там же. С. 39—41.