Игорь ЛОЗБЕНЁВ

Отступление, ставшее преступлением

Новая экономическая политика
и поиски путей развития Советской России в 1920-х  гг.

Ещё 15 лет назад история Советского государства в период проведения новой экономической политики вызывала значительный интерес и живейшие споры. Из исторического небытия к нам возвращались многие крупные исторические фигуры — участники событий тех лет: Л.Д.Троцкий, Н.И.Бухарин, Г.Е.Зиновьев, Л.Б.Каменев и др. Появился новый взгляд на сущность экономической политики большевиков, на их внешнюю политику, на глубинные причины внутрипартийного противостояния и на многое другое.

Но и перемены были значительными. Так, поменялись местами в общественной иерархии социальные группы. Множество людей поднялось из низов, получив высокие посты и должности. Для них это было начало нового пути, новой жизни. Какой она будет, им представлялось очень смутно. Было лишь стремление строить и изменять. Вдумчивого исследователя при изучении 1920-х гг. не оставляет впечатление лихорадочной активности во всех областях строительства новой жизни. Всё это сочеталось с сохранением дореволюционного уклада. Именно эти черты переходного периода истории нашей страны, пришедшегося на 1920-е гг.,
наиболее интересны для нас.

Переход к новой экономической политике, совершённый в марте 1921 г., стал для многих полной неожиданностью. Ещё в декабре 1920 г. на VIII съезде Советов были приняты документы, в полной мере отвечавшие курсу на проведение в стране политики «военного коммунизма». Обычно главным итогом съезда считается принятие плана Государственной электрификации России (ГОЭЛРО), при этом забывают, что тогда же было принято и постановление о создании посевных комитетов, закреплённое декретом ВЦИК «О комитетах по управлению и развитию крестьянского сельского хозяйства» от 10 января 1921 г. Этим документом определялось создание комитетов от губернского уровня до сельских советов. Каждое из звеньев этой системы имело свои обязанности, чаще всего директивные и контролирующие. Наибольший объём работы возлагался на сельские посевные комитеты. Они были обязаны вести учёт посевной площади, устанавливать размеры посевов, создавать семенные фонды, проводить мобилизацию рабочей силы, скота и инвентаря для организации помощи хозяйствам красноармейцев и маломощным хозяйствам (1). Фактически в данных документах большевиками был сформулирован курс на организацию прямого товарообмена, когда изделия восстановленной и развивающейся промышленности обменивались на продукцию сельского хозяйства. Правда, крестьяне в этой ситуации находились в более сложном положении, т.к. во время Гражданской войны сельское хозяйство пострадало меньше, его восстановление не требовало больших затрат времени и сил. Иначе складывалась ситуация в промышленности, где объёмы производства сократились на 2/3, а процесс восстановления затянулся на многие годы. Фактически крестьянам предлагалось в течение неопределённого срока безвозмездно восстанавливать промышленность, ожидая, когда она даст продукцию в количестве, достаточном для прямого товарообмена. Возможно, при этом большевики надеялись на силу своего убеждения, менее вероятно, что на сознательность крестьян, однако поддержки у них не нашли.

Столкнувшись с попыткой Советского государства сохранить систему «военного коммунизма» и после Гражданской войны, крестьянство развернуло в ответ на это целую волну восстаний. В 1920—1922 гг. они охватили Украину, значительную часть территории Поволжья и Приуралья, Тамбовскую и часть Воронежской губерний, Западную Сибирь, Среднюю Азию. Однако наиболее грозным сигналом для большевиков стало восстание гарнизона и команд ряда кораблей Кронштадта, общей численностью в 27 тыс. человек. На подавление восстания были брошены силы 7-й армии Петроградского военного округа, взявшие крепость после второго штурма 18 марта 1921 г. Так или иначе, но к концу 1922 г. путём использования военной силы и экономических уступок восстания удалось подавить, однако это стоило больших жертв. По данным за 1921—1922 гг., в различных столкновениях и боевых действиях безвозвратные потери Красной Армии составили 58 937 человек, в том числе 32 773 дезертира, санитарные потери РККА за тот же период (раненые, контуженые, заболевшие, обмороженные) составили 123 957 человек (2). Очевидно, что эти числа потерь были сопоставимы с потерями в период Гражданской войны, и вынести их страна могла уже с трудом. На повестке дня стоял вопрос о самом существовании советской власти. Некоторые историки считают, что страна в тот период стояла на пороге четвёртой — уже теперь крестьянской — революции. Была ли она возможна? как бы развивалась страна? — теперь это уже риторические вопросы. Большевики поняли, что для сохранения своей власти необходимо поменять экономический курс, и осуществили это со всей решительностью.

Московская «Сухаревка» в годы нэпа

Большинство историков в наши дни сходятся на том, что начало нэпу было положено декретами ВЦИК и постановлениями СНК РСФСР от 28 марта 1921 г., провозгласившими отмену продразвёрстки, введение натурального продовольственного налога и свободного товарообмена. Это решение далось нелегко. Ему предшествовала достаточно сложная дискуссия внутри советского руководства. Как пишет в своих воспоминаниях Н.В.Валентинов, ссылаясь на Ф.И.Свидерского, в Политбюро возникла жёсткая дискуссия по вопросу перехода к нэпу. Противоречия достигли такого накала, что Ленин использовал свой главный инструмент давления — пригрозил отставкой с поста председателя Совнаркома и о выходе из состава Политбюро. Только после этого вопрос был решён положительно (3).

Таким образом, решение было принято. Однако легче было его провозгласить, чем воплотить в жизнь. Постепенно, практически всю первую половину 1920-х гг., советское руководство создавало такую экономическую систему, при которой можно было соединить интересы советского государства и частный сектор экономики, задачей которого стало насыщение рынка товарами. Был проведён целый ряд реформ, развитие и результаты которых определили содержание новой экономической политики.

Прежде всего, реформы затронули сферу производства и торговли. Пытаясь сохранить «командные высоты» в экономике, государство оставило за собой наиболее крупные предприятия и стратегические отрасли (например, железные дороги). Большинство средних и мелких предприятий были переданы в управление губернским органам власти, и они могли как эксплуатировать их самостоятельно, так и сдавать в аренду. Помимо этого, частным предпринимателям было дано право открывать своё «дело». Создавать предприятия на правах концессий могли иностранные бизнесмены и компании.

Тезисы В.И.Ленина о крестьянах. Фрагмент рукописи. Начало 1921 г.

В сущности, в производственной сфере формировалась следующая структура управления: крупные предприятия, придающие устойчивость экономической системе, принадлежали государству, частные и кооперативные — мелким производителям, насыщавшим рынок наиболее востребованными товарами. Это не означало, что статус государственных давал предприятиям какие-то особенные привилегии. Они были вынуждены включаться в рыночные отношения и работать, как и предприятия других форм собственности, на получение прибыли. Для облегчения управления крупные государственные предприятия стали объединяться с 1921 г. в тресты, а для облегчения сбыта товаров с 1924 г. — в синдикаты. Всего, по данным на 1923 г., в составе ВСНХ насчитывалось 477 трестов, а по данным на 1922—1928 гг. — 23 синдиката (4). К середине 1920-х гг. сложилось следующее соотношение между различными секторами экономики: наибольшее число предприятий принадлежало к частному и кооперативному секторам, в то же время по числу работников и объёмам производства преимущество было за государственными предприятиями.

Выступление В.И.Ленина на X съезде РКП(б). Март 1921 г.

По данным на 1923—1924 гг., на долю капиталистического сектора экономики приходилось 20% промышленных предприятий, производивших 5% промышленной продукции. Концессионные предприятия с иностранным участием изменяли данную статистику незначительно: на их долю, по данным на 1926—1927 гг., приходилось всего 65 предприятий (5), хотя многое зависело от уровня экономического развития региона или отдельной местности.

Ярким примером может служить Московская губерния. Там в 1923 г. государству принадлежало 62% всех предприятий, в 1927 г. — 56,4%. Число работающих на них от общего числа трудящихся было: в 1923 г. — 94,4%, а в 1927 г. — 92%. Стоимость объёма произведённого валового продукта составляла: в 1923 г. — 94,1%, а в 1927 г. — 89,2% от общего объёма произведённой продукции (6). Факт господства государства в экономике региона очевиден. Однако там, где крупные предприятия отсутствовали, частный сектор получал доминирующее положение. В качестве примера для этих лет служит Волоколамский уезд Московской губернии. На его территории в 1926—1927 гг. обороты частного сектора экономики составили 77,3% общего объёма производства всего уезда. По данному показателю частная промышленность превосходила государственную в 6 раз (7). Сходная ситуация могла сложиться и в других регионах. Безусловно, эти данные не являются показательными для всей страны. Но они чётко показывают важную тенденцию — частный сектор там, где это было возможно, активно включался в конкурентную борьбу и мог получить значительное развитие в экономике того или иного региона. Важной сферой хозяйства, где частный капитал достиг действительно внушительных успехов, была торговля. Здесь государству и кооперации удалось удержать свои позиции только в крупной оптовой торговле. В рознице преимущество получил частник, на долю которого в середине 1920-х гг. приходилось 53% товарооборота (5).

Червонец образца 1922 г.

Постепенное восстановление промышленности и оживление торговли потребовали от советского руководства ещё одной важной реформы — на этот раз в сфере финансов. В 1922—1924 гг. в Советской России была проведена финансовая реформа, получившая известность как «реформа Г.Я.Сокольникова». Необходимость стабилизации денежной системы страны возникла сразу же после окончания Гражданской войны. В наследство от суровой эпохи 1914—1920 гг., когда страна была разделена между воюющими сторонами, Советской России досталась расстроенная финансовая система, больше похожая на лоскутное одеяло. В 1920—1921 гг. многие регионы ещё сохраняли деньги, появившиеся в ходе Гражданской войны. Помимо них на территории всей страны имели хождение дореволюционные серебряные и золотые рубли, керенки, компанию которым составлял доллар, на Дальнем Востоке главенствовала японская иена и т.д. В сложнейших условиях советским финансистам приходилось одновременно распутывать целое хитросплетение проблем. Первой из них стала ликвидация многообразия денежных систем. В 1921 г. для управления денежной системой страны был создан Государственный банк РСФСР. В финансовые органы (Госбанк и Народный комиссариат финансов) были привлечены лучшие специалисты в данной сфере — Н.Д.Кондратьев, Л.Н.Юровский, В.В.Тарновский, Н.Н.Кутлер. На высоте поставленных задач оказался и народный комиссар финансов в 1922—1926 гг. Г.Я.Сокольников. В сложных экономических условиях, в упорной борьбе он смог отстоять и в полной мере реализовать все основные принципы денежной реформы. Для стабилизации денежной системы в 1922 г. были введены специальные дензнаки, которые признавались единственной законной платёжной единицей на территории РСФСР. Задачу по вытеснению других валют дензнаки 1922 г. выполнили, однако они оставались неустойчивой валютой, подверженной инфляции. В следующем году была проведена деноминация, и дензнаки 1922 г. были обменены на новые — образца 1923 г. Одновременно с 1 января 1923 г. в оборот была пущена новая купюра — «золотой червонец». Название не должно вводить в заблуждение: эта денежная единица была бумажной, наименование «золотой» ей присваивалось для укрепления её стабильности. Народный комиссариат финансов приложил огромные усилия для того, чтобы сохранить устойчивый курс червонца. Он не был подвержен инфляции, Сокольников лично следил за тем, чтобы не осуществлялся перерасход червонцев, практиковался выкуп червонцев на биржах за валюту и золото. Этими иногда достаточно крутыми мерами удалось достичь главного — «золотой червонец» стал основной и надёжной денежной единицей РСФСР. Червонец стал применяться в обороте для крупных операций, дензнак 1923 г. исполнял роль мелкой разменной купюры. Весь 1923 г. ушёл на стабилизацию финансовой системы. Завершением реформы стало создание твёрдой советской валюты. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 5 февраля 1924 г. в Советской России вводились казначейские билеты «Золотые рубли», а 22 февраля того же года мелкая разменная монета (8). Финансовая реформа была завершена.

Плакат 1924 г.

Ещё одним преобразованием, не имевшим, на первый взгляд, отношения к экономике, стала военная реформа 1924—1925 гг., получившая имя М.В.Фрунзе. Её связь с экономикой проявилась в том, что была сделана попытка создать необременительную для бюджета страны, но сильную и боеспособную армию. В ноябре 1921 г., на момент окончания Гражданской войны и накануне послевоенной демобилизации, численность Красной Армии составляла 5,5 млн чел. Разорённая войной страна содержать армию такой численности была не в состоянии. После ряда сокращений к ноябрю 1924 г. численность Красной Армии уменьшилась до 560 тыс. чел. Однако даже этот показатель был неподъёмным для бюджета РСФСР. В первой половине 1920-х гг. хроническими проблемами армии были: низкий уровень заработной платы военнослужащих, недостаточный объём поставляемого в армию продовольствия, вещевого снабжения. Остро ощущался недостаток вооружений и снаряжения, т.к. промышленность страны только начала восстанавливаться. Пытаясь разрешить хотя бы часть проблем своими силами, в Красной Армии стали возникать кооперативы, работавшие по частным заказам, активно создавались военные совхозы. Для обеспечения военных частей продовольствием в 1923 г. возникают кружки охотников и рыболовов. Очевидно, что такими мерами сохранить боеспособность Вооружённых Сил страны было невозможно, поэтому и понадобилась реформа, которая могла бы решить поставленные выше задачи — создание дешёвой армии при сохранении её боеспособности.

Кратко расскажем об основных мерах военной реформы. Войсковые части общей численностью в 560 тыс. чел. были превращены в кадровое ядро армии. В кадровые части призывали на два года, на них приходилось примерно ? всех призывников. Остальные направлялись в территориально-милиционные части, где служили вблизи от дома всего 8 месяцев в течение пяти лет. Очевидно, что за такой срок военнослужащий мог получить только самые минимальные военные знания, поэтому территориальные войска создавались только в пехоте (70% всей её численности) и частично в кавалерии (10% численности). В танковых, авиационных, инженерных частях и на флоте служили только кадровые военные.

Сдача продналога в Егорьевске. 1921 г.

Привела ли реформа к ожидаемому результату? Её экономическое значение очевидно. Армия стала стоить дешевле, значительная часть рабочих рук не отрывалась от своих хозяйств. А вот её военные итоги оценить сложнее. В 1920-е гг. Красная Армия не проводила масштабных боевых действий, поэтому измерить степень её боеготовности непросто. В целом, созданная реформой система комплектования и управления армией без значительных изменений просуществовала до 1 сентября 1939 г., когда была заменена всеобщей воинской обязанностью.

Реформы финансов, армии и управления промышленностью лишь приспосабливали экономику страны к новым условиям существования. Но реформы — это только начало деятельности. Экономикой необходимо эффективно и профессионально управлять. Именно на этой почве возникали многие проблемы. Первой стала волна забастовок рабочих на государственных предприятиях. Руководители последних при переходе к нэпу столкнулись с целым рядом неожиданных проблем. Многие из них пришли к руководству своими фабриками и заводами в условиях «военного коммунизма», когда всё — сырьё, материалы, заработную плату, продовольственное и вещевое снабжение — они получали от государства, ему же сдавали свою продукцию. Теперь положение изменилось. Приходилось самостоятельно искать сырьё и потребителей своей продукции. Этому следовало учиться, и в первое время все издержки подобного «руководства» сказывались на рабочих, которые столкнулись с хроническими задержками заработной платы, пайков, спецодежды и обуви. Рабочих подобная ситуация, очевидно, не устраивала, и они откликнулись на действия властей целой волной стачек. По данным за 1921—1924 гг. только в Московской губернии прошла 91 забастовка (9). Понимая всю сложность ситуации, советское руководство пошло на определённые уступки в отношении рабочих. За период 1923—1924 гг. на промышленных предприятиях была повышена заработная плата, увеличились тарифы, активнее заработали примирительные камеры, где разрешались конфликты между рабочими и администрацией предприятий. Положительный результат был очевиден. Однако экономические уступки создали и значительные проблемы. В середине 1920-х гг. подъём заработной платы стал опережать рост производительности труда. Так, в сентябре 1925 г. средняя заработная плата составляла 130% от уровня 1913 г., в то же время производительность труда исчислялась 91,6% от данного показателя (10). Свои издержки предприятия старались покрыть за счёт роста цен, что отрицательно сказывалось на развитии розничного рынка и на экономическом положении крестьянства — главного потребителя городской продукции.

	Денежные знаки периода денежной реформы: один рубль, два рубля и тридцать рублей

Ситуация в деревне в начале 1920-х гг., по сравнению с городом, была более спокойной. Получив от государства требуемые послабления, крестьянство приступило к восстановлению своих хозяйств до довоенного уровня и завершило этот процесс к 1924 г. Одновременно, хотя и медленными темпами, шло восстановление городской промышленности, её потенциал к тому же 1924 г. был возрождён примерно наполовину к довоенному уровню. Опираясь на очевидные успехи, как в промышленности, так и в торговле, где к тому времени сложился небольшой, но стабильно работавший государственный сектор, советское руководство попыталось вытеснить частника с рынка. Для этого было предприняты следующие меры. Например, многие московские тресты стали создавать свою сеть розничной торговли. Также были усилены контакты с кооперацией. Моссельпром повысил долю продаваемой кооперативам продукции в 1923 г. с 11,5% до 21,5% (11). Эти меры дали свой результат, и если в 1923—1924 гг. доля частника на подмосковном рынке составляла 81,5%, то к 1925 г. — 69,5% (12). Однако это была лишь мнимая победа. Государству и кооперации не удалось заменить частника в розничной торговле. Частник оказался наиболее платёжеспособным клиентом, он владел большей частью торговой сети в деревне, и сокращение частной торговой сети больно ударило по крестьянам. На их хозяйства стали оказывать давление сразу два фактора: с одной стороны — недостаток городских товаров в деревне, связанный с сокращением торговой сети, с другой — «ножницы цен». «Ножницы цен» — это особая экономическая ситуация, вызванная диспропорцией цен на городские и сельские товары.

Червонец образца 1923 г.

В то время как сельская продукция на рынке дешевела, продукция ещё не до конца восстановленной городской промышленности оставалась дорогой. В результате возникала парадоксальная экономическая ситуация: для того, чтобы купить сапоги, крестьянину нужно было продать корову. Реакция сельского населения была достаточно быстрой и бурной. В 1924 г. в крестьянской среде стало активно распространяться недовольство государственной политикой. Кроме того, крестьяне просто проигнорировали выборы в местные советы, как говорится, они проголосовали ногами. По данным 7 губерний Центра России, на выборы в 1927 г. явилось только 27,7% избирателей (13). Воспринимая эти действия крестьян как акцию протеста, советское руководство пошло на определённые экономические и политические уступки. Давление на частный капитал уменьшилось, и он быстро восстановил свои позиции на рынке. Для крестьян была расширена возможность аренды земли, инвентаря, найма скота и рабочей силы. Сократилось число лиц, лишённых избирательных прав, к числу которых часто относили богатых крестьян. Зажиточная часть деревни получила возможность не только голосовать, но и входить в советы, и даже возглавить их. Уступки были сделаны, но это не изменило общее направление политики советского руководства. Во второй половине 1920-х гг. постепенно был создан мощный госсектор в экономике — как в промышленности, так и в торговле. Опираясь на него, государство начало вытеснять частника с рынка. Органы государственной власти научились выявлять любые формы теневых с точки зрения советской юстиции операций частного предпринимателя, способы уклонения от налогов, незаконного найма рабочей силы. Такими способами государство к концу 1920-х гг. ликвидировало частный сектор экономики. Став абсолютным монополистом в промышленности и совместно с кооперацией в торговле, оно перешло к политике индустриализации и коллективизации.

Н.Бухарин	Карикатура Н.Бухарина на И.В.Сталина. 1928 г.	Ф.Э.Дзержинский, председатель ВСНХ СССР в 1924—1926 гг.

Преодолевая хозяйственные трудности, руководство страны одновременно решало и политические проблемы. Те экономические «отступления», которые партия большевиков оказалась вынуждена проводить в пользу крестьянства, среди значительной части её членов представлялись прежде всего политическими уступками. Пришлось отодвигать сроки построения социализма, искать компромисс со своим классовым противником — буржуазией, учиться торговать и умело хозяйствовать. Многие большевики так и не смогли примириться с «отступлением» от догм «военного коммунизма» и активно поддержали откат от политики нэпа в конце 1920-х гг. Другие же, наоборот, увидели в новой экономической политике особый этап развития социализма. Уже в 1923 г. В.И. Ленин в своих последних работах говорил о необходимости «пересмотреть нашу точку зрения на социализм». Реально это означало признание кооперативного сектора экономики союзником государственного при формировании социалистического общества. В руководстве партии возникла целая группа большевиков-рыночников, всемерно поддерживавших и развивавших ленинские идеи. В их ряду можно назвать Н.И.Бухарина, А.И.Рыкова, Ф.Э.Дзержинского, Г.Я.Сокольникова, некоторое время к ним примыкал и Л.Б.Каменев. Здесь перечислены только высшие руководители партии. К ним можно присоединить значительную группу управленцев среднего и низшего звена партийного и хозяйственного руководства. Им противостояла другая мощная группа, не желавшая принять в полной мере восстановленные рыночные отношения в Советской России, идеологическим лидером которой был Е.А.Преображенский. Нэп представлялся им как исключительно временная уступка «старому строю», а его ликвидация — делом ближайшего времени. Противостояние группировок во многом определяло борьбу внутри партии большевиков, а также продолжавшиеся до конца 1920-х гг. внутрипартийные дискуссии. Но следует оговориться: причины внутрипартийной борьбы нельзя сводить только к противостоянию «рыночников» и «антирыночников». Практически все, кого можно было бы отнести к категории «рыночников», отрицательно относились к существованию частного сектора экономики в продолжительной перспективе. Его вытеснение с рынка представлялось основной задачей государственного и кооперативного секторов экономики. Однако противостояние «частнику» виделось им как его постепенное вытеснение экономическими методами. Нередкими были и предложения считаться с частником, предоставлять ему бoльшую экономическую свободу. Подобные дискуссии, особенно обострившиеся в 1925 г., происходили и вокруг отношения партии большевиков к зажиточной части деревни.

Первый этап противостояния внутри большевистского руководства наметился в 1923 г., в условиях постепенного ухода Ленина от дел из-за болезни. В Политбюро ЦК РКП(б) сложилась сильная группировка в составе Л.Б.Каменева, Г.Е.Зиновьева и И.В.Сталина. Ей противостояла менее организованная группа партийных руководителей во главе с Л.Д.Троцким. С помощью закулисных интриг тройке удалось провести И.В.Сталина на пост Генерального секретаря ЦК РКП(б), тем самым укрепив своё положение в партийном аппарате. Поводом для внутрипартийной дискуссии стали выступления рабочих, связанные с экономическими трудностями. В октябре 1923 г. Троцкий подверг критике экономическую политику, проводимую большинством Политбюро, получив поддержку ряда низовых руководителей (так называемая «платформа 46-ти»). Объединённый пленум ЦК и ЦКК РКП (б), проходивший 25—27 октября 1923 г., поддержал позицию «тройки» и обрушился с критикой на Троцкого. Дискуссия продолжалась до января 1924 г. и по всем вопросам на ней троцкисты потерпели поражение.

Следующий этап внутрипартийных дискуссий развернулся в 1925 г. Камнем преткновения на этот раз стала проблема политики партии в деревне в связи с усилением политической активности крестьян и срывом хлебозаготовок. Тогда в оппозиции оказались уже Зиновьев и Каменев, предложившие усилить нажим на крестьянство. В противовес им активно выступил Н.И.Бухарин, подержанный Сталиным. В борьбе против новой оппозиции Сталин передал Бухарину всю мощь партийного аппарата. Оппозиция потерпела поражение на XIV съезде партии в декабре 1925 г. В целом, курс на развитие рыночных отношений, принятый ещё в начале 1925 г., был продолжен. На этот раз целый ряд руководителей покинули свои посты. Противостояние сторон постепенно привело к объединению действий Троцкого, Зиновьева и Каменева. Фактически в 1926 г. произошло объединение оппозиций в единый блок. Его сторонники развернули активную работу — борьбу с большинством Центрального комитета партии. Они проводили самостоятельные партийные собрания, альтернативные митинги, шествия. Не имея возможности отстаивать и пропагандировать свои взгляды в партийной прессе, оппозиция создала свои печатные органы. ОГПУ обнаружило подпольную типографию, таким образом органы внутренних дел получили реальные доказательства для того, чтобы обвинить оппозицию в контрреволюционной деятельности. В 1927 г. Троцкий, Каменев, Зиновьев и ряд их соратников были исключены из ВКП(б). Большая группа оппозиционеров была арестована и отправлена в ссылку.

Н.Кондратьев	М.Томский	А.Рыков

В 1928—1929 гг. развернулся третий этап противоборства между оппозицией и большинством партии. В этот период встал вопрос о возможной ликвидации нэпа и о будущих путях развития страны. В условиях экономических трудностей конца 1920-х гг. значительная часть партийного руководства предлагала полностью отказаться от рыночных механизмов развития промышленности и сельского хозяйства, перейдя к административному управлению экономикой. Сторонников данной политической линии возглавил Генеральный секретарь ЦК ВКП(б). За ним пошло большинство Центрального комитета. Во главе оппозиции оказались члены Политбюро — Бухарин, Рыков и Томский. В этот период практически весь партийный аппарат был в руках Сталина, и это предрешило участь оппозиции. В 1929—1930 гг. её представители были выведены из руководящих структур партии. Начался период единоличного правления И.В.Сталина.

Все бурные политические дискуссии внутри партии большевиков проходили уже в условиях господства однопартийной системы. Ещё в период Гражданской войны на территории Советской России была прекращена легальная деятельность «антисоветских и контрреволюционных» партий. После Гражданской войны началось вытеснение партий, лояльных к советской власти. В 1921 г. в состав РКП(б) вошёл Бунд. В 1922—1923 гг., под давлением ОГПУ провели свои «ликвидационные» съезды меньшевики и левые эсеры, часть которых также примкнула к правящей партии. После этого членство в данных партиях каралось как уголовное преступление. Фактически к концу 1920-х гг. в Советской России была полностью ликвидирована политическая и экономическая свобода.

Период проведения новой экономической политики в Советской России можно назвать временем поиска обществом нового пути развития и периодом нереализованных возможностей. Пытаясь сохранить свою власть, большевики создали особую структуру управления экономикой страны, в которой сочетались общественные и частные интересы. Система не была органичной. Она прошла через череду кризисов и была ликвидирована под влиянием внутренних и внешних противоречий. При этом во время нэпа был достигнут наиболее важный результат — восстановление разрушенного Гражданской войной хозяйства, что позволило стране продолжить развитие уже в новых условиях единоличной диктатуры Сталина.

Примечания

1. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. // 1921. № 12.
С. 14—22.

2. Россия и СССР в войнах ХХ века. М., 2001. С.143.

3. Валентинов Н.В. Наследники Ленина. М., 2001. С. 208.

4. Большая советская энциклопедия. Т. 23. М., 1976. С. 416; Т. 26. М., 1977. С. 187.

5. Борисов Ю.С. Эти трудные 20—30-е годы.//Страницы истории Советского общества. Факты, проблемы, люди. М., 1989. С. 130.

6. Фабрично-заводская промышленность г. Москвы и Московской губернии. М., 1928. С. 35.

7. Краткий отчет Волоколамского уездного исполнительного комитета совета рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов за 1926—1927 г. Волоколамск, 1927. С. 22.

8. Советская историческая энциклопедия. Т. 5. М., 1964. С. 117.

9. Подсчитано автором по: Центральный архив общественных движений г. Москвы. ф. 3. оп. 2.
д. 46. л. 10, 13, 66, 112; д. 48. л. 18—189; д. 49. л. 7—189; д. 50. л. 30, 52, 184; оп. 3. д. 34.
л. 3—368; оп. 4. д. 49. л. 75, 88—89, 92—94, 99—101, 112.

10. Стенографический отчёт заседаний Пленума Московского губернского исполнительного комитета совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. // 1926. № 11. С. 318.

11. Жермунский М.М. Частный капитал в товарообороте. М., 1924. С. 7.

12. Краткий отчёт рабочим и крестьянам Московской губернии о работе Московского губернского исполнительного комитета за время с 1 октября 1924 г. по 1 апреля 1925 г. М., 1925. С. 25.

13. Государственный архив Российской Федерации. Ф.1235. оп.140. д.220. л.57—62.

И.Н.ЛОЗБЕНЁВ,
кандидат исторических наук, учитель истории

В статье использованы иллюстрации из книги: А.Ю.Ватлин, Л.Н.Малашенков. История ВКП(б) в портретах и карикатурах её вождей. М.: РОССПЭН, 2007.

Советуем прочитать

Нэп: Приобретения и потери. М., 1994.

Горинов М.М., Цакунов С.В. 20-е годы: Становление и развитие новой экономической политики // История Отечества: Люди, идеи, решения. М., 1991.

Борисов Ю.С. Эти трудные 20—30-е гг. // Страницы истории советского общества. Факты, проблемы, люди. М., 1989.

Нэп: экономические, политические и социально-культурные аспекты. М., 2006.