|
 |
Господский дом со стороны Влахернского проспектаС литографии по рисунку Ж.Н. Рауха. 1841 г. |
Кузьминки — когда-то один из интереснейших архитектурных ансамблей конца XVIII — начала XIX в. — находится на Юго-Востоке Москвы. В литературе его обычно называют усадьбой, что не совсем верно: в Кузьминках, помимо собственно усадебной территории, в разной степени сохранились и расположенные за ее пределами крупные хозяйственные комплексы, а также объединяющий их огромный парк, состоящий из нескольких частей и переходящий в лес. Таким образом, до наших дней дошли основные элементы одного из самых больших и богатых подмосковных имений, которые, несмотря на многочисленные утраты, дают представление об его архитектуре, планировке и хозяйственной жизни.
I. Строгановы и Голицыны
 |
Князь С.М. Голицын. 1828 г.С портрета В.И. Тропинина |
Композиция ансамбля характерна для
последнего периода классицизма. Архитектура
большей части сооружений соответствует стилю
ампир. Самая значительная роль в становлении
Кузьминок принадлежит прославленному
архитектору первой трети XIX в. — «гению
русского ампира» — Д.И. Жилярди.
На месте центральной части Кузьминок в
ХV—ХVI вв. находилась деревня, принадлежавшая
подмосковному Николо-Угрешскому монастырю. Ее
место, недавно обнаруженное археологами,
получило условное название 1-е Кузьминское
селище. Исторические карты Подмосковья,
составленные историками С.Б. Веселовским и
В.Н. Перцовым, дают возможность отождествить
его с населенным пунктом Собакино (или Овсеево).
Это название образовано от прозвища кого-то из
первых владельцев, документальные сведения о
которых до нас не дошли, и, таким образом, может
считаться одним из самых древних.
Наиболее раннее известное упоминание о
собственно Кузьминках относится к 1623—1624 гг. В
составленной в то время «Книге Московского уезду
письма и меры Семена Васильевича Колтовского и
подъячего Онисима Ильина» фигурирует
принадлежавшая Николо-Угрешскому монастырю
«пустошь, что была Кузьминская мельница…».
Очевидно, впервые мельница была сооружена на
этом месте на берегу речки Чурилихи (Голедянке)
не позднее начала ХVII в., то есть еще до событий
Смутного времени, когда особенно сильно
пострадало все Подмосковье. Название мельницы,
казалось бы, может происходить от имени некоего
Кузьмы, якобы бывшего мельником, как утверждает
расхожая легенда. Однако после того как мельница
была восстановлена, в документах конца ХVII в.
ее название фигурирует уже в несколько иной
интерпретации — «мельница Кузьминка». Такая
форма топонима с окончанием на «а» более
характерна для деревень. Это позволяет
предположить, что Собакино-Овсеево со временем
приобрело еще одно название — Кузьминка,
которое после исчезновения самого поселения
закрепилось за мельницей. Возможно, в этой
деревне существовала часовня святых Косьмы и
Дамиана (Кузьмы и Демьяна). При жизни они были
врачами, и поводом для ее строительства в их
честь вполне могло быть прекращение эпидемии.
Праздники в честь Косьмы и Дамиана, отмечаемые 1
июля и 1 ноября (по старому стилю), в народе
называли Кузьминками. Со временем именно в такую
форму трансформировалось название этой
местности.
В 1702 г. владельцем Кузьминок стал один из самых
богатых людей страны — «именитый человек»
Григорий Дмитриевич Строганов (1656—1715). Огромные
средства, получаемые от великопермских,
зауральских, сольвычегодских, устюжских и
нижегородских имений, свыше 10 млн десятин
земли и соляные промыслы дали ему возможность
оказать Петру I значительную помощь во время
Северной войны. Тогда на свои деньги он снарядил
два военных корабля. Предпринимательство не
помешало Г.Д. Строганову стать достаточно
просвещенным человеком. Известно, что он собирал
старинные рукописи и, таким образом, может
считаться одним из первых отечественных
коллекционеров.
Очевидно, еще при Г.Д. Строганове недалеко от
мельницы началось новое строительство. Там
появился «помещиков» двор: деревянная усадьба,
состоявшая из господского дома и хозяйственных
построек. Впервые она упоминается в 1715—1716 г.,
когда имение уже принадлежало наследникам
Г.Д. Строганова: его вдове и детям. Рядом с
усадьбой уже тогда были расположены дворы
«деловых людей», служивших у Строгановых. Между
1716 и 1720 гг. была сооружена деревянная церковь,
освященная в честь фамильной святыни владельцев
— Влахернской иконы Божьей Матери, происходящей
из Влахернского монастыря, находившегося
недалеко от Константинополя (ныне в фондах
Государственной Третьяковской галереи). По
церкви все имение получило еще одно название —
Влахернское.
 |
Померанцевая оранжерея.Литография по рисунку Ж.Н. Рауха. 1841 г. |
Строгановский период в истории
Кузьминок наименее известен. Неполнота
сохранившихся документов не позволяет
достоверно воссоздать облик усадьбы и жизнь в
ней владельцев. Тем не менее есть все основания
предполагать, что Строгановы, получившие в
1722 г. баронский титул, не раз посещали свое
имение и любили его. Вероятнее всего, инициатива
обустройства Кузьминок принадлежала старшему из
братьев Строгановых — Александру Григорьевичу
(1698—1754): недаром церковный придел был освящен в
честь соименного ему святого — Александра
Невского. Долгое время в местных церковных
документах значится только имя
А.Г. Строганова, остальные представители рода
даже не упоминаются. Сведения современников о
нем противоречивы, одни характеризовали
А.Г. Строганова как человека доброго, редкого
благотворителя, любителя искусства, другие
считали его корыстолюбивым и жестоким. Нужно
отметить, что для своего времени он был весьма
образован, хорошо знал иностранные языки и даже
перевел несколько книг. Из владельцев имения он
был первым зачислен в армию, в которой со
временем дослужился до звания
генерал-лейтенанта. Материал для биографии
А.Г. Строганова дают и его портреты, ныне
хранящиеся в фондах Государственного
исторического музея. На одном из них — копии
ХVIII в. с оригинала немецкого портретиста
Франкарта — А.Г. Строганов изображен с
виолончелью. Это позволяет утверждать, что он был
музыкантом-любителем. На другом портрете,
выполненном тем же Франкартом, но уже в
итальянской манере, Строганов держит в руках
циркуль. Такая на первый взгляд малозначительная
деталь свидетельствует о несомненной
причастности барона к масонству. Именно это
произведение долгое время находилось в
Кузьминках, где А.Г. Строганову пришлось
выстроить новую церковь взамен прежней,
сгоревшей.
При нем Кузьминки посещало много гостей, в том
числе и иностранных, что является косвенным
свидетельством роскоши усадьбы и ее
европейского характера. В дневнике
Ф.В. Берхгольца (камер-юнкера голштинского
герцога Карла-Фридриха) в записи от 27 октября
1722 г. содержатся сведения о визите в Кузьминки
его коллег — тайного советника Ф. Бассевича и
бригадира Платте. 14 мая 1724 г. их примеру
последовал сам Петр I. Согласно походному
журналу, фиксирующему все его передвижения,
тогда «…Его Императорское Величество изволил
поехать к Строгановым на Мельницу; и прибыли все
в Москву».
В 1740 г. А.Г. Строганов по разделу с братьями
стал единственным хозяином имения. По-видимому,
при нем был создан пруд, ныне называемый Верхним
Кузьминским. Он имеет одинаковую ширину на всем
своем протяжении, что придает ему вид широкой
реки.
В 1754 г. имение унаследовала его красавица-дочь
от второго брака — Анна Александровна
Строганова (1739—1816). Тогда по разделу со своей
мачехой Марией Артемьевной, урожденной
Загряжской (1722—1788), она стала единственной
хозяйкой Кузьминок, по поводу которых ей
пришлось судиться с Николо-Угрешским монастырем.
А.А. Строганова в 1757 г. вышла замуж за
блестящего молодого придворного — камергера,
князя Михаила Михайловича Голицына (1731—1804).
Таким образом, она одновременно была и последней
владелицей имения из рода Строгановых и первой
из Голицыных. Брак оказался удачным, по крайней
мере, на довольно долгое время. М.М. Голицын,
впоследствии дослужившийся до звания
генерал-поручика, стал заниматься всеми делами
усадьбы. Об этом свидетельствуют его инструкции
для «вотчинной администрации», непосредственно
управлявшей имением.
Первым известным архитектором, имя которого
связано с Кузьминками, был И.П. Жеребцов. В
1750—1770-х гг. он перестроил обветшавшую
мельницу, главный дом и флигели, пристани,
беседки, возвел (возможно, по проекту
С.И. Чевакинского) каменную церковь
Влахернской иконы Божьей Матери, вместо прежней,
погибшей «от огненного запаления» в ночь на 18
ноября 1758 г. Не меняя в основном уже
сложившейся планировки Кузьминок,
И.П. Жеребцов только перестраивал и
перепланировал ее отдельные элементы. Эту
традицию переняли все последующие зодчие,
работавшие в Кузьминках.
Параллельно с И.П. Жеребцовым участие в
создании ансамбля принимал княжеский садовник —
«иноземец» Иоганн Давид Шнейдер (Шрейдер),
приехавший в Кузьминки еще при А.Г. Строганове.
И.Д. Шнейдером были выполнены два варианта
проекта новой оранжереи, однако неясно, был ли
какой-либо из них реально осуществлен или
М.М. Голицын отдал предпочтение проекту
оранжереи И.П. Жеребцова. В 1765 г., очевидно,
по желанию князя, возник вопрос о переносе одного
из павильонов — «галереи», которую
И.Д. Шнейдер предложил поставить «прямо против
прешпекту (т.е. проспекта — Авт.) нового на
конце у пруда». Кроме того, тогда же, согласно
документам, в прилегающем к усадьбе лесу под
руководством И.Д. Шнейдера были прорублены
новые «прешпекты», один из которых открыл вид на
церковь со стороны Выхинского поля. Эти сведения
следует понимать как точное указание на
устройство «Звезды» — французской, то есть
регулярной части парка. В литературе создателем
«Звезды», как правило, ошибочно считают
архитектора Р.Р. Казакова, руководившего всем
строительством в Кузьминках в 1778—1801 гг., т.е.
относят ее к более позднему периоду. Тогда место
И.Д. Шнейдера уже было занято; сначала
«иноземцем» И.И. Геинчиным, а после другими
садовниками, из которых никто не увлекался
самостоятельным архитектурным проектированием.
За время работы в Кузьминках Казаков
реконструировал Слободку — комплекс для
дворовых людей, создал еще один хозяйственный
комплекс — Садоводство с оранжереями и домами
для садовников и Китайским (Щучьим) прудом. Был
выкопан канал, соединивший Китайский пруд с
устроенным на речке Чурилихе Нижним, или
Мельничным прудом (сегодня — Нижний
Кузьминский).
 |
Ворота парадного двора и канделябры с грифонами.Фото начала XX в. |
В 1783 г. Р.Р. Казаков привлек к
работе в Кузьминках мужа своей сестры
архитектора И.В. Еготова, которому
первоначально был поручен надзор за
перестройкой господского дома. Впоследствии
И.В. Еготову пришлось доделывать многое из
начатого или спроектированного в Кузьминках
Р.Р. Казаковым. Только после его смерти,
последовавшей в 1803 г., Еготов приступил к
самостоятельной работе. Им была проведена
очередная реконструкция господского дома, на
фасаде которого были установлены копии
барельефов (находящихся на доме соседнего с
Кузьминками имения Люблино, тогда
принадлежавшего бригадиру Н.А. Дурасову) с
мифологическими сюжетами. Первоначально
предполагалось, что эту работу выполнит
скульптор Г.Т. Замараев, но с ним не сошлись в
цене, и изготовление барельефов поручили некоему
Луке — крепостному мастеру Голицыных. Среди
специалистов, занимавшихся отделкой интерьеров,
были итальянцы — скульптор Сантино Кампиони и
декоратор Сантино Ольденелли (Ольделли).
С 1808 г. в Кузьминках работал заменивший
И.В. Еготова архитектор И.Д. Жилярди.
По-видимому, его произведениями являются
больница на Слободке, Приказчиков и Людской
флигеля, сооруженные на хозяйственном Красном
дворе, примыкающем к усадьбе с востока
(впоследствии между ними была построена
перемычка, благодаря которой флигеля
превратились в единый корпус, получивший
название «Соединение»). И.Д. Жилярди наблюдал,
кроме того, за строительством Померанцевой
оранжереи (впоследствии — Оранжевая дача) и
мельницы, сооруженной на месте предыдущей,
скорее всего, по проекту архитектора
А.Н. Воронихина — бывшего крепостного
Строгановых — родственников владелицы
Кузьминок.
С 1811 г. в Кузьминках, помимо И.Д.Жилярди, начал
работать и его сын — Д.И. Жилярди, оказавшийся
более даровитым и талантливым (еще не так давно
исследования фамильных архивов Голицыных,
создание кузьминского усадебного комплекса
традиционно связывали исключительно с его
именем). Восстановление Кузьминок, пострадавших
во время Отечественной войны 1812 г. стало
значительным этапом в биографии Д.И. Жилярди
как архитектора. Сразу после нее он завершил
строительство здания кухни и Померанцевой, т.е.
Цитрусовой, оранжереи, а слева и справа от
господского дома были сооружены новые флигели на
месте предыдущих.
Расцвет творчества Д.И. Жилярди приходится на
время владения Кузьминками председателя
московского Опекунского совета князя Сергея
Михайловича Голицына (1774—1859), унаследовавшего
это имение в 1816 г. после смерти матери. Со
временем он стал членом Государственного Совета
в ранге действительного тайного советника 1-го
класса и был награжден всеми высшими орденами
империи. С.М. Голицын активно занимался
руководством московскими благотворительными
учреждениями, в частности Голицынской больницей
(ныне 1-я городская клиническая больница им.
Н.И. Пирогова), и, подобно А.А. Голицыну, был
известен как благотворитель и меценат. Некоторое
время он владел Кузьминками вместе со своим
старшим братом, князем Александром Михайловичем
Голицыным (1772—1821), который за свой небольшой рост
получил прозвище Маленький Голицын. Личная жизнь
С.М. Голицына не сложилась. Официально его
женой была Евдокия Ивановна, урожденная
Измайлова (1780—1849). Однако еще со времени
вступления на престол Александра I супруги жили
«в разъезде». Одно время Е.И. Голицына
безуспешно добивалась развода, чтобы снова выйти
замуж, но впоследствии не дала развода сама,
когда С.М. Голицын захотел жениться на
известной петербургской красавице А.О. Россет.
После того, как его возлюбленная вышла замуж за
дипломата Н.М. Смирнова, князь окончательно
поставил крест на возможности семейного счастья
и добился от императора Николая I для Кузьминок
статуса майората — фамильного имения,
переходящего по наследству только к старшему в
роде.
 |
Львиная пристань и павильон «Пропилеи».Фото начала XX в. |
При С.М. Голицыне резко увеличился масштаб строительных работ под руководством Д.И. Жилярди. На месте прежнего конного двора был сооружен новый; на ранее сыром и болотистом участке комплекса Садоводство после проведения крупных земляных работ выстроили новое оранжерейное здание, птичий двор превратился в кузницу, с сохранением оригинальной формы плана и обработки восточного фасада. На правом берегу Нижнего пруда была поставлена Мыльная, или Баня, впоследствии более известная (с легкой руки искусствоведа А.Н. Греча) как Ванный домик. За западным флигелем господского дома на территории нового английского, то есть пейзажного парка (сада), в общий характер которого вполне вписываются романтические «руинные» композиции, в насыпном холме устроили гроты. На острове Китайского пруда был сооружен павильон — Березовый домик, интерьер которого украсил живописный плафон. На левом берегу Верхнего пруда на месте, где некогда стояла перенесенная по идее И.Д. Шнейдера «галерея», Д.И. Жилярди поставил павильон Пропилеи; на его обоих берегах появились новые пристани: Львиная и У Пропилей. Въезд в Кузьминки украсили Чугунные ворота; началась реконструкция Слободки, строительство многочисленных парковых мостиков; рядом с церковью было сооружено небольшое одноэтажное здание ризницы. Подъездную дорогу благоустроили, ее начало превратилось в широкий проспект, получивший название Влахернского (ныне ул. Кузьминская). Именно в то время за Кузьминками закрепились два неофициальных названия: «Русский Версаль князей Голицыных» или «Московский Павловск». Этому способствовали как проведенные работы, так и популярность имения среди жителей Москвы практически всех сословий — благодаря ежегодным гуляниям, устраиваемым в Кузьминках 2 июля в день Влахернской иконы Божьей Матери. Тогда они имели характер неофициального московского праздника. Преподаватель Московской духовной академии Н.А. Руднев вспоминал: «В этот день тысячи экипажей мчатся во Влахернское, — и на пространстве 9 верст, по полям, рощам, дорогам и тропинкам расыпаны толпы пешеходов… По обширности места и многолюдству это гуляние немного уступает гуляниям: 1-го мая в Сокольниках, и Семику в Марьиной роще, но зато превосходит их в остальном и имеет совершенно другой характер. Здесь всему свое место: самовары в одной роще, простой народ в другой, экипажи в стороне; нет ни дыма, ни пыли, и вы не увидите и не услышите тех сцен, которые как бы хорошо не обрисовывали характер и разгул простого народа, не всем могут нравиться. Здесь… столько приличия и, вместе, скромной благородной свободы, что остается только пожалеть, для чего под Москвой нет поболее таких праздников и гуляньев…». По свидетельству другого участника таких торжеств, одного из многочисленных знакомых С.М. Голицына сенатора П.И. Сумарокова: «Местоположение плоское, весьма обыкновенное, но искусство и полтора миллиона рублей (цифра, безусловно, фантастическая, но свидетельствующая о грандиозных масштабах строительства — Авт.) превратили Кузьминки в прекраснейшую подмосковную. Князь пригласил меня туда на храмовый праздник 2 июля… Своротили с большой дороги и показалась чугунная решетка, за нее другой двор, другая решетка с бронзовыми украшениями, статуями, с княжеским гербом на воротах. Куча официантов стояла на крыльце. И в комнатах много гостей, одни сидели на балконе, другие играли в карты. Дом дубовый прибран со вкусом и достоин великого внимания… За обед поместились 136 посетителей; все барское, богатое, вина редкие, плодов горы, гремит музыка, и в окнах выставлялись шляпки, перья, бороды между ними. Незваных сих гостей было до 5 тысяч, и коляски, тележки, дрожки занимали все аллеи».
 |
Господский дом со стороны верхнего пруда.Фото начала XX в. |
На одном из таких гуляний
присутствовала хозяйка петербургского
Павловска — вдова Павла I императрица Мария
Федоровна, которая прожила в Кузьминках с 26 июня
по 16 июля 1826 г. вместе со своим небольшим
двором. Это было свидетельством небывалого
расположения императрицы к князю,
возглавлявшему основанные ей благотворительные
учреждения.
С торжественного открытия памятника императрице
Марии Федоровне, выполненного по проекту
Д.И. Жилярди на возвышении между Китайским и
Нижним прудами (скульптор И.П. Витали),
началось гуляние 2 июля 1827 г., на котором
присутствовала вся московская знать. Затем
С.М. Голицын увековечил приезд императрицы
изданием альбома ее «живописного путешествия»
по Кузьминкам. Для этого художнику Ж.Н. Рауху
специально для Марии Федоровны была заказана
серия рисунков с видами имения. На средства
С.М. Голицына были изданы литографии с них в
виде альбома. Впоследствии Раух повторил эту
серию с учетом нового строительства,
проведенного в Кузьминках, опять изданную
С.М. Голицыным. Такого большого и богатого
иллюстративного материала не имеет больше ни
одна подмосковная. Благодаря работам Рауха
Кузьминки — одна из немногих усадеб, внешний
вид которой (1-й половины ХIХ в.) можно так
детально реконструировать.
 |
Памятник Николаю I.Фото начала XX в. |
В 1832 г. после отъезда Д.И. Жилярди в
Италию руководство строительством в Кузьминках
перешло к его двоюродному брату А.О. Жилярди.
Он реконструировал Померанцевую оранжерею и
ограду Парадного двора усадьбы; заменил
скульптуры кентавров на мосту, ведущему на этот
двор, высокими чугунными канделябрами с фигурами
крылатых грифонов, ставших символом Кузьминок
(скульптор Жан Артари Коломбо); западнее имения,
на берегу Шибаевского пруда он выстроил
Полудёновку — усадьбу для семьи друга
С.М. Голицына, сенатора П.С. Полуденского;
завершил застройку Слободки, позади которой был
сооружен Скотный двор по образцу фермы в
находившемся недалеко от Люберец имении Дивовых
— Зенино; обстроил территорию Красного двора; на
Верхнем пруду, на плавающих в воде
лодках-понтонах — плашкоутах — устроил
Плашкоутный мост. Существенной реконструкции
подверглось Садоводство, Львиная пристань и
пристань У Пропилей на Верхнем пруду и т.д.
С 1847 г. после отъезда А.О. Жилярди в Италию
его ученик М.Д. Быковский стал работать в
Кузьминках самостоятельно. Еще до этого он
реконструировал в имении Мельницу, на цокольном
этаже которой поставили деревянный двухэтажный
дом для гостей, получивший название Мельничный
флигель, и соорудили памятник Петру I. По проектам
М.Д. Быковского в разное время был выполнен и
ряд второстепенных работ: перестроены мост на
плотине между Верхним и Нижним прудами и Дом
садовника на Садоводстве (впоследствии — Серая
дача); сооружены: Горбатый мостик у конного двора,
чугунный павильон над статуей Марии Федоровны,
заменивший прежнюю беседку и памятник
императору Николаю I — колонну, увенчанную
короной, установленную на острове Верхнего
пруда. 29 августа 1858 г. в имение приехал его сын
Александр II вместе со своею женой — императрицей
Марией Александровной.
 |
Памятник Петру I.Фото начала XX в. |
В 1859 г. после смерти С.М. Голицына
владельцем имения стал его племянник —
действительный статский советник князь Михаил
Александрович Голицын (1794—1860), бывший русским
послом в Испании. Большую часть своей жизни он
провел за границей, где принял католичество и
изумлял своих соотечественников плохим знанием
русского языка. Еще в юности М.А. Голицын начал
собирать собственную художественную коллекцию.
К произведениям искусства, унаследованным им от
отца, постепенно стали добавляться картины
западноевропейских художников, скульптуры,
книжные редкости, археологические находки из
знаменитого города Помпеи.
Во время своих приездов в Россию М.А. Голицын
бывал в Кузьминках у своего дяди. К нему, как к
будущему владельцу имения, поступали донесения
приказчика о состоянии дел. Однако
М.А. Голицыну ни разу не было суждено посетить
имение в качестве полноправного хозяина. Едва ли
не единственное, что он успел сделать в
Кузьминках, — распорядиться увеличить
количество призреваемых в богадельне и
соорудить в церкви мраморный памятник на могиле
С.М. Голицына. В начале 1860 г. князь серьезно
заболел и выехал из Мадрида на лечение во
французский городок Монпелье, где и скончался.
Следующим владельцем Кузьминок, в свою очередь,
стал его сын — князь Сергей Михайлович Голицын
(1843—1915). В том же году он впервые вместе с матерью,
Марией Ильиничной, урожденной княжной
Долгоруковой (впоследствии графиней
Остен-Сакен), приехал в имение.
В России С.М. Голицын поступил на военную
службу, а со временем, выйдя в отставку
полковником гвардии, по традиции, стал
управляющим Голицынской больницей и получил
придворный чин егермейстера. Систематическое
воспитание, полученное за границей, лишило
С.М. Голицына многих комплексов, свойственных
отечественной аристократии, в частности
сословных предрассудков. Одним из поступков,
эпатировавших светское общество, стало его
причисление к купеческому сословию. Еще будучи
гвардейским офицером, князь записался в
московские купцы 1-й гильдии и занялся
коммерцией, торгуя железом, солью и
сельскохозяйственными продуктами. Впоследствии,
взяв пример, купцами стали многие дворяне,
обнаружившие в себе предпринимательскую жилку.
 |
Конный двор.Литография по рисунку Ж.Н. Рауха. 1841 г. |
Нового владельца Кузьминок не обошла и
роковая страсть русского дворянства — любовь к
цыганкам. Добиваясь взаимности цыганской
красавицы-певицы Александры Иосифовны (Осиповны)
Гладковой (умерла не ранее 1895), он не счел
зазорным предложить ей руку и сердце. После
свадьбы молодые супруги стали постоянно
проводить летние месяцы в Кузьминках, которые
постепенно стали превращаться в дачную
местность. Ежегодно в летние месяцы в них сдавали
приезжим москвичам девять дач. Видимо, с этим
связано появление в имении электрического
освещения.
Московский митрополит Филарет 4 апреля 1866 г.
разрешил С.М. Голицыну в память спасения
императора Александра II во время покушения
Д.В. Каракозова реконструировать придел
Александра Невского в Кузьминской церкви. 14
августа 1866 г. князь устроил в Кузьминках
торжественный прием для помощника
государственного секретаря по морскому
министерству и члена вашингтонского кабинета —
адмирала Густавуса Фокса, прибывшего в Россию по
поручению президента США Эндрю Джонсона, для
того чтобы принести поздравления от имени
американского народа императору Александру II (за
это Фокс стал первым иностранцем, которому было
присвоено звание почетного гражданина Москвы). С
ним в Кузьминки приехали: капитан Джон Бомонт
(Бомон) — командир броненосца «Майантономо», на
котором Фокс прибыл в Россию, капитан Александр
Муррей — командир парохода «Августа»,
сопровождавшего «Майантономо», и американский
посол генерал Клей. В усадебном парке посольство
ожидала депутация крестьян Выхинской волости, в
состав которой входили тогда Кузьминки.
Волостной старшина Е.В. Гвоздев вручил
Г. Фоксу серебряное блюдо с хлебом-солью.
 |
Мельница.Литография по рисунку Ж.Н. Рауха. 1841 г. |
По свидетельству автора журнала
«Русская старина» В.В. Тимощук, «осмотрев парк,
гости были приглашены к обеду, сервированному в
ротонде (зале господского дома — Авт.); стол
блестел роскошным фамильным серебром и был
уставлен самыми редкими цветами, между которыми
сверкали золотые канделябры и были расставлены
золотые вазы из севрского фарфора; изысканное
меню вполне гармонировало с роскошной
обстановкой. После обеда, который не обошелся, по
обыкновению, без тостов и речей, гости
отправились снова в парк, где был сожжен на озере
фейерверк, а сад был великолепно освещен
бенгальскими огнями. Вернувшись после прогулки в
ротонду, гости застали в ней массу крестьян, и тут
произошла следующая трогательная сцена. Фокс,
взяв американский флаг, поднес его старшине
Гвоздеву, говоря:
«Это флаг моей страны, примите его; цвета его те
же, что и цвета России, только расположены в ином
порядке. Флаг этот часто развевался в битвах, но
ныне он служит знамением мира и
благорасположения. Примите его, пусть русский
крестьянин видит в нем знак дружеских чувств
народа, который сочувствует вам в благородных
усилиях ваших стать в уровень с теми великими
дарами гражданственности, которые дарованы вам
возлюбленным монархом вашим».
Американцы пировали в Кузьминке (так в тексте — Авт.)
до позднего вечера, и любезный хозяин проводил их
верхом до границы своих владений».
Тем же летом в Кузьминках побывал писатель
Ф.М. Достоевский, снимавший дачу в соседнем
имении Люблино.
|
Фонарь на мосту на плотине.Фото начала XX в. |
Роковым для Кузьминок стал 1873 г.
Тогда С.М. Голицын переселился в свое другое
подмосковное имение — Дубровицы Подольского
уезда (ныне Подольский район Московской области).
Туда из господского дома Кузьминок переехали его
любимые вещи — настольные часы и бронза,
разные дорогие безделушки, вся прежняя
обстановка кабинета, а также некоторые фамильные
портреты. Вещи из Кузьминок перевозили в
Дубровицы и после. Теперь они находятся в
Воронежском областном краеведческом музее,
Государственной Третьяковской галерее,
Государственном историческом музее,
Государственном музее изобразительных искусств
им. А.С. Пушкина, Саратовском Государственном
художественном музее им. А.Н. Радищева,
Таганрогской картинной галерее и других
отечественных хранилищах.
Переезд С.М. Голицына в Дубровицы был
обусловлен сугубо житейскими обстоятельствами.
Он увлекся новой возлюбленной — Елизаветой
Владимировной Никитиной — и оставил жену, а
заодно и Кузьминки, в которых все напоминало о
былом. После отъезда владельца оно окончательно
превратилось в дачный поселок. Огромный штат
прислуги был резко сокращен. Те, кто не потерял
работу, поддерживали Кузьминки лишь «в пределах
возможности». Из-за уменьшения числа учеников
было упразднено училище «для служительских
детей». В Дубровицы из Кузьминок была переведена
даже богадельня со всеми ее обитателями. Таким
образом, освободились многие постройки имения,
которые были переоборудованы под дачи. Кроме
того, появились новые здания специально для
отдыхающих. При каждой даче были сооружены
хозяйственные постройки: сараи для дров и
погреба (ледники). Всего на первых порах дач
оказалось 30. Часть их была рассчитана на одну
семью, часть — на две. Некоторые старые
постройки, которые стали использовать под дачи,
были переименованы: так, Дом садовника при
Садоводстве из-за своего цвета стал называться
Серой дачей, Померанцевая оранжерея — Оранжевой
дачей и т.п.
Дачное население Кузьминок, в основном, состояло
из коммерсантов и их родственников, поэтому цены
на сдаваемые помещения были достаточно высокими.
Тем не менее провести лето в Кузьминках тогда
могли позволить себе не только предприниматели,
но даже некоторые деятели культуры. Среди них
архитектор И.Е. Бондаренко, соорудивший в
Москве несколько старообрядческих церквей, что
создало ему славу мастера неорусского стиля, и
искусствовед И.Э. Грабарь — инициатор издания
многотомной «Истории русского искусства». По
свидетельству дочери П.М. Третьякова —
В.П. Зилоти, в Кузьминках любил проводить
летние месяцы один из организаторов первого в
России Товарищества передвижных художественных
выставок художник В.Г. Перов. 12 мая 1882 г. он
вместе с женой переехал туда, поместившись в
квартире земского врача К.К. Толстого,
находившейся в мезонине Влахернской лечебницы
на Слободке. В ней Перов и скончался от чахотки 29
мая. Его тело было перевезено в Москву и
похоронено на кладбище Даниловского монастыря
(впоследствии перенесено в Донской монастырь).
 |
Скотный двор.Литография по рисунку Ж.Н. Рауха. 1841 г. |
16 июня 1904 г. многие постройки
Кузьминок пострадали от знаменитого урагана,
пронесшегося по юго-востоку Москвы и
Подмосковья. Тогда парк имения сильно поредел,
часть его вовсе была снесена; некоторые аллеи,
даже и днем темные, оказались открытыми.
Последствия урагана усугубили общий упадок
всего имения, постепенно терявшего свою былую
ухоженность.
В 1910 г. в петербургском художественном журнале
«Старые годы» была опубликована информация о
том, что Кузьминки приобретены Московской
городской думой. Однако в действительности эта
сделка не состоялась. Кузьминки остались у
прежнего владельца, а в 1915 г. перешли к его сыну
(от первого брака) — князю Сергею Сергеевичу
Голицыну (1871—1918(?). К тому времени новый владелец
Кузьминок имел статус «несостоятельного
должника» и потому был отстранен от управления и
распоряжения имением, находившемся в аренде у
последней (четвертой по счету) жены
С.М. Голицына ѕ княгини Анны Александровны,
урожденной княжны Кугушевой (умерла после
1917 г.), которая тогда жила за границей, так и не
успев вернуться в Россию до начала первой
мировой войны.
19 февраля 1916 г. в Кузьминках произошла
катастрофа: господский дом с западным флигелем
был уничтожен сильным пожаром. В начале пятого
часа утра загорелись антресоли, где были сложены
старинная мебель из красного дерева, несколько
десятков картин и большая художественная
коллекция, состоявшая из нескольких сотен
гравюр. Через четверть часа уже горел весь
антресольный этаж. Разбуженные служащие
Кузьминок занялись спасением мебели, зеркал,
бронзы и картин, находившихся на первом этаже. К
этой работе привлекли солдат и офицеров
расквартированного по соседству запасного
батальона. К месту пожара также прибыли
добровольная пожарная команда из имения Кусково
графа С.Д. Шереметева и крестьянская пожарная
команда из соседней деревни Выхино. Тем не менее
огонь стал распространяться по зданию, поэтому
вещи из него пришлось эвакуировать очень быстро.
Удалось спасти около 30—40 картин, два фамильных
портрета и часть мебели, которая, в основном из-за
спешки, оказалась поломанной. Все, что удалось
вынести из дома, было сложено в центре Парадного
двора под охраной часовых.
Сразу же возникло предположение — пожар
возник от неисправности дымоходов, так как
непосредственно перед этим в господском доме
топили печи. С.М. Голицыну осталось утешаться
только тем, что дом был застрахован в первом
Российском страховом обществе на сумму 55
440 руб. — ничтожную для такого здания и
хранившихся в нем художественных ценностей.
После пожара была учреждена специальная
«Администрация по заповедному имению
Кузьминки», в состав которой вошли исправляющий
должность советника Московского губернского
правления И.М. Диомидов и член Дворянской
опеки Н.А. Осетров. Однако реально ими так
ничего и не было сделано.
 |
Больница, в которой умер Перов |
В 1918 г. Совет народных комиссаров
передал Кузьминки эвакуированному из Петрограда
Институту экспериментальной ветеринарии. Против
этого выступила Коллегия по делам музеев и
охране памятников искусства и старины. Однако
имение все же осталось за институтом, занимающим
его вплоть до настоящего времени.
Из-за этого в течение последующих десятилетий
блистательные ранее Кузьминки пришли в полное
запустение и упадок. Архитекторы: А.К. Иванов,
Н.К. Жуков, С.Ф. Кулагин, А.Л. Минор,
Я.О. Райх, С.А. Торопов, З.В. Шервинский и
др. периодически пытались остановить вандализм,
но безуспешно. В итоге многие здания без учета их
архитектурной ценности перестроили под
лаборатории, жилые и административные помещения
или просто разобрали.
Окончание следует
Михаил КОРОБКО
Фото автора