Главное – методика обучения

Размышления читателя над материалами,
помещенными в № 16/2004

Когда профессиональные историки начинают разговор о второстепенности и вспомогательном характере методики обучения, это вызывает лишь сочувственную улыбку.
Можно почти стопроцентно поручиться, что эти люди или вовсе не работали в школе или же, в лучшем случае, их опыт преподавания ограничился учебной вузовской практикой. Впрочем, если историк задумался о роли методики обучения истории, это уже неплохой признак. Известно пренебрежительное отношение академических ученых к частным дидактикам. Но в нашем-то случае речь идет об истории как об учебном предмете! Марафон – педагогический, день – учителя истории! Мысль, которая постоянно крутится в голове при виде важного ученого мужа, обращающегося к учительской аудитории с умными словами о какой-нибудь трактовке «Слова о полку Игореве»: «Да тебя бы в школу, в обычную школу на рабочей окраине современного российского мегаполиса, уважаемый профессор! Там бы ты быстро забыл про все эти мелочи!» Понятно, что профессор в школу не пойдет, он на своем месте, он двигает вперед историческую науку. Но что делать учителю истории, на которого ежедневно сваливается куча проблем, не имеющих никакого отношения к истории как к научной дисциплине? Бедному педагогу остается или же смиренно внимать ученым словам (ну все-таки уважаемый историк!) или с программкой в руках стремглав бежать в соседний зал, где, возможно, говорят о чем-то насущном.
Правильно, уважаемый редактор, мастер-класс Карачевцева и круглый стол во главе с Козленко оказались самыми рейтинговыми частями программы. А все потому, что обмен педагогическим опытом, знание методических новаций необходимы учителям как воздух. Их работа заключается в преподавании истории, а не в отслеживании «новейших достижений исторических дисциплин». Продвинутый педагог из продвинутой школы и сам без труда найдет эту информацию и сориентируется в ней. А большинству учителей вполне достаточно учебника, потому что его более чем достаточно тем, кому он адресован: вы представляете, с каким контингентом и в каких условиях работают наши учителя? Кстати, вот вам снова именно методическая проблема (впрочем, скорее, общедидактическая).
Ну, а если такое внимание все же отводится содержанию школьного исторического образования, то почему вы даже не попытались обсудить известный школьный учебник, содержание которого как раз и явилось причиной его запрета? Или запрет учебника истории стал у нас таким заурядным явлением, что и говорить об этом не стоит? Довольно странная «политкорректность», если учесть, что на страницах самой газеты один из авторов, обозвав Великую Отечественную «священной коровой», предлагает нынешней российской власти ни много, ни мало… извиниться «перед своим народом за напрасные жертвы» (А. Берштейн. «От имени…» – «История» № 16/2004). Или молчание на публичных мероприятиях – плата за свободу печатного слова? В том же номере, в другой своей статье, посвященной мастер-классу Карачевцева Анатолий Берштейн еще и упрекает Мастера за некую недосказанность, недостаточно четкое выражение своей гражданской позиции. Но, как показалось автору этих строк, Игорь Карачевцев недоговаривал вовсе не из-за отсутствия личного мужества, а, скорее, из деликатности и нежелания нарушать политически нейтральную атмосферу, царившую на Дне учителя истории. Как верно подметил Анатолий Берштейн, «…учитель обязан высказывать свою точку зрения – ясно и понятно». Только вот где эта ясность со стороны хозяев мероприятия, ведь их ответственность не менее велика: они учителя учителей! Так стоит ли упрекать питерца за то, что тот не побежал впереди паровоза?

Александр ЛЕБЕДКОВ
г. Лобня, Московская обл.