Запретная люстрация

Отличительной чертой внутриполитического развития государств Восточной Европы после «бархатных революций» на рубеже 1980—1990-х гг. стали процессы декоммунизации и реституции. По мнению ведущих политических деятелей и общественности этих стран, без проведения в жизнь этих мер едва ли стало бы возможным их успешное продвижение по пути создания гражданского общества и либеральной рыночной экономики. Декоммунизация во многом способствовала преодолению тоталитарного прошлого. А реституция помогла восстановлению института частной собственности. Согласно официальной точки зрения, преобладающей в бывших социалистических странах Восточной Европы, естественное, или, если угодно, нормальное развитие их государственности было прервано после окончания Второй мировой войны, потому что власть захватили местные коммунистические партии при всесторонней поддержке Советского Союза. В результате захвата власти коммунистами в странах Восточной Европы возникли режимы так называемой «народной демократии», по образу и подобию политического режима, ранее установившегося на территории бывшей Российской империи.
В современных российских учебниках по новейшей истории зарубежных стран, изданных в России в 1990-х гг., их авторы охотно пишут о приватизации в бывших соцстранах, о политике «шоковой терапии» в области экономики и ее издержках, но ни единым словом не упоминают о реституции, т.е. о возврате новыми демократическими властями законным владельцам или их наследникам собственности, конфискованной в свое время коммунистическими властями. Сам термин реституция вообще отсутствует на страницах российских учебников для 9-го и 11-го класса.
Между тем по прошествии более чем десяти лет после падения коммунистических режимов и проведения приватизации, неотъемлемой частью которой стала реституция, можно сделать следующие выводы. Ее итоги признаны общественностью страны, где она проводилась. Сам факт реституции укрепил доверие к демократическому государству со стороны граждан и способствовал воспитанию в них чувства уважения к самому институту частной собственности. Иногда в том или ином государстве Восточной Европы раздаются критические замечания по поводу реституции. Но объектом критики является то, как она была проведена, а не ее принципиальная целесообразность.
Позиция умолчания или игнорирования самого факта реституции в Восточной Европе, занятая авторами российских учебников, выглядит по меньшей мере необъективной. Такую позицию можно объяснить их нежеланием ответить на вопрос, который неизбежно возникает у школьников на уроках истории — почему вслед за странами Восточной Европы в России до сих пор не проведена реституция. Тем более, что иногда приходилось слышать от самих ребят рассказы о том, что их предки до революции или до коллективизации владели той или иной собственностью. Учитель волен сам давать ответы своим ученикам, почему власти России, а вслед за ними и авторы учебников, избегают даже самого термина реституция. Очевидно, авторам учебников близка позиция «демократов» ельцинской эпохи, твердивших в первой половине 1990-х гг. свои «страшилки» о том, что реституция в России приведет к новой гражданской войне, причина которой — передел собственности.
Заметных успехов добились граждане государств Восточной Европы в процессе преодоления своего коммунистического прошлого. Эта тема также игнорируется авторами российских учебников. Сам термин — декоммунизация, или десоветизация, в учебниках отсутствует. То же самое можно сказать и о таком термине, как люстрация (от лат. lustratio — очищение; порядок, при котором определенные лица не могут занимать должности в государственном аппарате или находиться на государственной службе). Причина все та же: боязнь сравнения ситуации в странах Восточной Европы с ситуацией в России.
Справедливости ради отметим, что процесс декоммунизации имел некоторые особенности в той или иной стране, но при этом главной его чертой было стремление рассчитаться с коммунистическим прошлым и вернуться на свой исторический путь развития, с которого страна была вынуждена свернуть по воле коммунистов. В целом это прошлое получило негативную оценку, а борцы-антикоммунисты признаны национальными героями. Тут достаточно вспомнить транслировавшееся по советскому ТВ в виде краткого сюжета торжественное перезахоронение праха бывшего венгерского лидера Имре Надя.
Процесс декоммунизации затронул в первую очередь топонимику. С карты Восточной Европы практически повсеместно исчезли имена местных коммунистических вождей, лидеров КПСС и СССР, а также мирового коммунистического движения. Так, например, было возвращено историческое имя — Терронска одной из пражских улиц, долгие годы называвшейся улицей Жданова. Почти всюду были демонтированы памятники коммунистической эпохи. Еще в самом начале 1990-х гг. власти болгарской столицы закрыли для посещения мавзолей Г. Димитрова в Софии. Позднее тело основателя болгарского государства рабочих и крестьян, вождя болгарских коммунистов было вынесено из мавзолея и предано земле на одном из софийских кладбищ. Спустя несколько лет пустой мавзолей был взорван. Теперь на его месте красуются цветочные клумбы. В Праге вскоре после победы «бархатной революции» был закрыт пантеон коммунистических вождей бывшей ЧССР. Этот комплекс находится на Жижковой горе, вне исторического центра чешской столицы и поэтому никому не мешает.
В той же Чехии после «бархатной революции» были приняты меры люстративного характера. В частности, осведомителям коммунистической службы безопасности было предложено самим покаяться в своих прегрешениях. Те осведомители, кто не захотели этого сделать по доброй воле, попали в «черные списки», которые опубликовали чешские газеты. В Болгарии в конце 1990-х гг. представители правых партий вносили в парламент страны законопроект, по которому подлежали обнародованию архивы КДС и военной разведки (болгарский КДС — аналог КГБ СССР). Сведения из этих архивов предлагалось поместить в Интернет. Примеров такого рода можно привести предостаточно.
Главное, о чем следовало бы четко и недвусмысленно сказать авторам учебников, что демократические революции 1989—1990 гг. в государствах Восточной Европы есть пересмотр результатов так называемых «антифашистских и народных революций», приведших к власти коммунистов в 1944—1948 гг. Пересмотр произошел де-факто и де-юре.
На уроках следует обратить внимание учащихся и на такую историческую параллель. Установление в странах Восточной Европы режимов «народной демократии» в 1940-х гг., хотя и встретило сопротивление со стороны некоторых социальных групп, но его вряд ли можно сравнить с антикоммунистическим сопротивлением в России. Для большей наглядности можно дать на доске таблицу.

В графы таблицы записываются наиболее известные факты антикоммунистического сопротивления в этих странах. Фактический материал по этой теме можно изложить самому учителю в форме урока-лекции с элементами эвристической беседы. Таблицу лучше начать заполнять еще в классе под руководством учителя. Что же касается персоналий, то, как показывает опыт, имена лидеров социалистических государств Восточной Европы не знакомы или ничего не говорят учащимся 9-х классов. Имеет смысл дать задание на дом — подготовить в тетради краткую, в 7—8 предложений, биографическую справку на того или иного лидера. Ибо, как свидетельствует мой собственный учительский опыт, обычно учащиеся 9-х классов из всего перечня политических деятелей, полководцев, лидеров государств знают имена или имеют представление о таких фигурах ХХ в., как А. Гитлер, Б. Муссолини, Э. Че Гевара, Дж. Кеннеди. И связано это вовсе не с учебным курсом, а с личными политическими пристрастиями или «раскрученностью» того или иного исторического деятеля в российских СМИ.

Владимир ЧИЧЕРЮКИН-МЕЙНГАРДТ