Современное искусство
в Историческом музее

В Государственном историческом музее с 3 апреля по 14 июня проходит выставка «Москва-Берлин/Берлин-Москва. 1950—2000. Современный взгляд». Она во многом необычна. Впервые выставка современного искусства проводится в музее на Красной площади, экспозиционное решение у многих вызывает сомнения — хронологические рамки в названии определены, а вот хронологическая последовательность в залах не соблюдается. Пожалуй, «Москва-Берлин» действительно по подаче материала сильно отличается от постоянной экспозиции музея. Посетителю приходится осваивать полвека русско-германских отношений, глядя на произведения искусства самих наций.
На мой взгляд, «Москва-Берлин» — выставка, экспонаты которой, прежде всего, символы. А символы тем и хороши, что каждый может толковать их по-своему. Да и новейшая история еще слишком жива в памяти, чтобы в ближайшее время превратить ее лишь в достояние специалистов. В музее выставлены картины и инсталляции, каждая из которых — повод для целой череды ассоциаций. Быть может, поэтому экспозиционеры открылись от сухого хронологического принципа размещения экспонатов в пользу тематического.
Первый зал называется «Возвышенное». Здесь оказались картины Виталия Комара и Александра Меламида (начала 1980-х гг.), одна из которых — «Рождение социалистического реализма» — изображает Сталина с музами, другая — геометрическая абстракция Йозефа Альберса — посвящена «Квадрату» Казимира Малевича (1950-е гг.), и третья — представляет собой групповой портрет советской сборной по гимнастике (1965 г.) Дмитрия Жилинского. Да, авторы к возвышенному стремились, однако совершенно по-разному его понимали и раскрывали. Здесь же начинается кино, сопровождающее посетителя по всему ходу выставки. Да, немецкое и советское возвышенное едва ли имеют между собой что-то общее, хотя картины художников весьма гармонично смотрятся вместе.
Раздел «Старые раны» посвящен травмам, нанесенным войной. Здесь гигантские портреты советских вдов и израненных ветеранов соседствуют с инсталляцией немецкого классика Виа Левандовски. Зал этот, вероятно, более всех похож на констатацию фактов.
Следующие залы — «Гибель богов», «Массы и символы», «Идеологическая комедия» — пронизаны политикой и идеологией. Хотя организаторы заявляли об аполитичности выставки, невозможно было бы уйти от столь актуальных проблем. Идеология разъединяла людей, и не оставить ей места в искусстве было бы как минимум странно.
Далее — тема космической мечты. В разделе «Проекты одинокого человека» мы видим инсталляцию «Человек, улетевший в космос из своей комнаты», герой которой построил механизм, позволивший ему взмыть к звездам.
В разделе «Зола памяти» нас встречает черно-белая реальность: здесь старая фотография, черно-белая куча пепла (Райнер Рутенбек) и полотна, написанные пеплом сожженных картин (Юрий Альберт). И, конечно, кинофильмы Тарковского и Фасбиндера.
Московская версия выставки по сравнению с берлинской уменьшилась на треть. В Берлине было выставлено около 500 экспонатов, в Москве же — примерно 300. Но это не в ущерб качеству экспозиции, а, возможно, даже к лучшему — слишком уж она наполнена символами и метафорами.
И, наконец, последний штрих — выставка открывается видеопроекцией «Герой» Марины Абрамович — всадницей с белым флагом, а завершается легендарной картиной Дмитрия Врубеля и Виктории Тимофеевой, изображающей поцелуй Брежнева и Хонеккера, переместившийся с Берлинской стены на стены кремлевские.

Анастасия ГОЛОВАТЕНКО