«Наши ковры нежнее кожи младенца»

История японских газет
как зеркало национального характера

С удивительной легкостью, можно даже сказать — с восточным изяществом, Япония во второй половине XIX в. разом шагнула из феодализма в развитый капитализм, совершенно не потеряв при этом себя. Взяв все лучшее от Европы и Америки, японцы, тем не менее, остались японцами и все «благоприобретенное» приспособили к себе, а не приспособились к нему сами. «Чужое», пересаженное на японскую почву, приживалось там, как родное. Кто бы мог подумать, что это коснется и такого изобретения европейской цивилизации, как г.азеты…

Начав свое существование с отметки «ноль» в конце 1860-х г.г., к началу 1880-х  г.азеты заняли в жизни японцев столь прочные позиции, словно они были там всегда. Вот что писал корреспондент г.азеты «Московские ведомости», побывав в Стране восходящего солнца в 1880 г.: «Газеты в Японии возникли лет двенадцать назад, но успех журналистики здесь очевиден: почти в каждом доме вы найдете г.азету, даже слуги в богатых домах в складчину устраивают подписку для себя. В железнодорожном вагоне, закусочной, в общественном экипаже вы непременно встретите японца, читающего г.азету!» В одном только Токио в 1880 г. издавалось 12 общенациональных ежедневных г.азет, совокупный тираж которых составил за г.од 21 млн экземпляров.
В немалой степени столь успешному развитию периодики способствовал патронаж верховной власти, проводившей в стране реформы, суть которых можно лучше всего выразить словами «глобальные и радикальные» — г.азеты нужны были для разъяснения необходимости «мер прогресса». Надзор за печатью осуществляло министерское бюро, но, как не без зависти заметил корреспондент «Московских ведомостей», «вообще свободы слова и суждений здесь весьма широки».
С самого начала японские г.азетчики ни в малейшей степени не пытались копировать европейские и американские издания. Даже по внешнему виду японские г.азеты отличались от «неяпонских»: их формат был меньше, а печать отличалась изумительной четкостью, так что иероглифы выглядели яркими на фоне белой г.азетной бумаги удивительного для европейцев качества. Хотя все жанры в японской прессе были представлены в точном соответствии с канонами г.азетного дела, сам стиль подачи информации, форма рассказа о событиях были свои, собственные. Издания были четко разделены по категориям: «ошибун» — «большие г.азеты» и «когибун» — «маленькие». К категории «ошибун» относились издания политические, научные и литературные, «когибун» уделяли основное внимание хронике происшествий, скандалам, значительную часть номера отдавая коммерческим объявлениям и рекламе.
Почти сразу же вслед за основными изданиями стали выходить иллюстрированные приложения и юмористические журналы, в которых зародился оригинальный жанр японского г.азетного рисунка и карикатуры, которые, по свидетельству все того же московского журналиста, были «всегда удачны и остроумны». Для того чтобы лучше ощутить отличие японской прессы от европейской и американской, обратимся к заметке, опубликованной в приложении к г.азете «Новое время» за 1912 г.., посвященной помещавшейся в японских г.азетах рекламе: «В  г.азетах Токио и Иокогамы, — пишет автор заметки, — можно встретить объявления, в которых восточная изысканность делает их особенно привлекательными и с европейской точки зрения новыми, необычными, столь не похожими на уже сложившиеся европейские шаблоны: “По случаю… Только у нас… Спешите… Покупайте…”. Вот, к примеру, объявление транспортной конторы в разделе рекламы в японской г.азете, выходящей в Токио: “Мы упаковываем все вещи с такими нежными предосторожностями, какие необходимы для молодого мужа в обращении с новобрачной”; а вот реклама ковров, взятая из того же раздела: “Наши ковры нежнее и мягче кожи новорожденного младенца”, или объявление иокогамской фирмы в тамошней г.азете: “Посетите наши склады! Вы будете встречены так г.остеприимно, с такой искренней радостью, точно вы луч солнца, засиявший на небе после нескольких дней дождя и бури”. Погоня за наживой не убивает в Японии вдохновенья поэтического творчества».
Необычно для европейца выглядит и рецензия на фортепьянный концерт, данный русской певицей Д.М. Леоновой во время ее г.астролей по Японии: «По вьющейся лестнице мы вошли в зал, — писал японский рецензент, — там уже были расставлены стулья, образовывающие ровные ряды, было не менее тысячи штук! (Для японцев, привыкших сидеть на циновках, это, наверное, была впечатляющая картинка. — Авт.) На возвышении перед рядами стульев стоял большой черный ящик странной формы, подпертый тремя ножками. Публика вскоре заполнила зал, а на возвышение поднялись дама, одетая в черное платье, и мужчина во фраке. Мужчина присел к ящику. Открыл его, и вдруг руки его стали бегать по белым рядам, обнаружившимся внутри ящика! Вдруг полились удивительные звуки, совершенно захватившие нас, и тут женщина в черном платье запела! Ее г.олос звучал то тонко, словно волос, то г.устел, как у мужчины. Она пела так, как может петь только богиня пения, которая своим г.олосом зачаровывает не только людей, но и зверей. Голос певицы звучал так, что и рыбки на дне моря, наверное, встрепенулись. По окончании пения все присутствующие так хлопали в ладоши, что казалось, будто тысячи журавлей слетелись в одно место и бьют радостно крыльями и щелкают клювами».
Тиражи основных японских г.азет с самого начала были огромны. К примеру, созданная в 1874 г.. семьей Мотоно г.азета «Иомиури» к 1879 г.. имела уже 5 млн (!) подписчиков. За 1880 г.. тираж вырос еще на миллион! У ближайшего конкурента набралось «всего» 5 млн, а у третьего по тиражам издания и вовсе два. Чемпион тиражей, «Иомиури», заслуживает особенного внимания — в биографии этого издания, по сути, отражена история всей японской прессы. Название г.азеты в дословном переводе означает «Читать, продавая». Оно возникло от выкриков продавцов г.азет, г.ромко объявлявших на улицах содержание наиболее интересных публикаций очередного номера. Вне всякого сомнения, «Иомиури» принадлежала к категории «ошибун», изначально задумывалась как г.азета для нарождающейся японской интеллигенции, в таковом качестве просуществовав свои первые г.оды. Она сыграла довольно важную роль в проникновении русской литературы в Японию, давая возможность японским интеллектуалам читать произведения русской классики в переводах, сделанных ее сотрудниками. Именно «Иомиури» в номере от 10 июля 1902 г. поместила следующий анонс: «Из великих русских писателей мы знаем Толстого, Гоголя, Тургенева, а совершенно не знаем Пушкина. Пушкин — великий поэт в России. Уже давно пора познакомиться с его произведениями». Начиная с 11 июля по 15 сентября в 65 номерах г.азеты печаталась «Русская военная повесть. Офицерская дочка» с оригинальными иллюстрациями. Это был первый близкий к тексту Пушкина перевод на японский язык «Капитанской дочки», авторами которого были сотрудники редакции Хоку Адати и Сюсэй Токуда.
В 1896 г.. Адати был командирован г.азетой в Европу в качестве собственного корреспондента. Живя в России, японский журналист усиленно занимался русским языком и преуспел в этом настолько, что смог прочитать в оригинале Пушкина. Будучи совершенно покорен талантом великого русского поэта, он задумал сделать перевод нескольких его произведений на японский язык. Вернувшись в 1901 г.. в Японию, Хоку Адати познакомился в редакции «Иомиури» с Токуда, позже ставшим одним из выдающихся японских писателей, а в ту пору зарабатывавшим на жизнь сочинением для г.азеты небольших повестей и переводами с английского языка иностранной литературы. Этот творческий тандем приступил к работе, и перевод с русского языка, сделанный Адати, Токуда переработал, пользуясь английским вариантом перевода Пушкина.
В начале XX в. г.азета «для высоколобых японцев» была далеко не лидером тиражей, превратившись в элитарное издание, выходящее в 30 тыс. экземплярах. Позже семья Мотоно, и вовсе охладев к г.азетному бизнесу, продала ее журналисту Мацуяма. Новый владелец пытался поднять тираж, увеличить доходность г.азеты, но в дело вмешалась стихия, нанеся удар по его планам: в 1923 г.. землетрясение разрушило здание редакции в Токио. От такого нокаута владелец г.азеты оправиться уже не смог и рад был избавиться от развалин г.азеты (в прямом и переносном смысле этого слова), продав их за 100 тыс. йен (25 тыс. тогдашних долларов) первому встречному.
Этим «первым встречным» стал Сёрики Мацутаро, человек, прежде никогда не занимавшийся г.азетно-издательским делом, но зато обладавший фантастической работоспособностью и огромным жизненным опытом. Возрождение г.азеты новый владелец «Иомиури» начал с того, что собрал редакторов и объявил им, что с этого дня он намерен сам работать в пять раз больше, чем любой другой издатель в стране, но ожидает от своих служащих, что и те будут хотя бы вдвое трудолюбивее конкурентов. После этого Сёрики железной рукой навел порядок в самой редакции. Позаимствовав идею у американцев, он распорядился установить у входа в редакцию часы-табулятор, чтобы каждый приходящий на работу отмечал время прихода и ухода. В результате было покончено с вольницей, порождавшей расхлябанность в прежние дни. Дальше пошло легче, поскольку в Японии проще вовсе не выйти на работу, нежели, выйдя, ничего не делать: корпоративный дух не позволяет быть праздным.
Обнаружив, что в отделе рекламы несколько сотрудников присваивают часть денег, получаемых от рекламодателей, Мацутаро отдал их под суд, требуя возместить убытки. Бестрепетной рукой он вычеркнул из списка рассылки г.азеты все организации и отдельных лиц, привыкших в соответствии с принятой во всем мире г.азетной практикой получать г.азеты бесплатно. Мировая практика была для Мацутаро не указ, если ее правила сжирали пятую часть тиража лично ему принадлежавшей г.азеты. Потом пришел черед типографии, г.де процент брака был совершенно неприемлем. Прежние хозяева мирились с этим, а Сёрики мириться не пожелал.
Основательно «закрутив г.айки», Мацутаро всерьез взялся за содержание г.азеты. И вот тут-то его жизненный опыт вышел на первый план. Прежде всего  г.азета отказалась от своей ориентации на высокообразованного читателя, перед коллективом редакции была поставлена задача: «Прорваться к более широким читательским массам». Мацутаро был дилетантом, т.е. «читателем», и в этом качестве он, так сказать, «лоббировал» их интересы в собственной г.азете. По его распоряжению она стала больше внимания уделять женщинам: была введена специальная рубрика для домохозяек, в которой помещались кулинарные рецепты, советы по воспитанию детей и социально острые статьи о женском равноправии. Это было весьма ново для Японии: до того г.азеты игнорировали интересы женщины как отдельного читателя.
В 1925 г.. в Японии всего было 50 тыс. детекторных приемников, но Сёрики умел смотреть вперед, и его  г.азета стала первой помещать расписание радиопередач, тексты модных песенок, звучавших в эфире. Тут же печатались советы специалистов по радиоделу, и по мере роста числа приемников в Японии у «Иомиури» росло число постоянных подписчиков. То же получилось и после того, как было обращено внимание на игроков в «го»: в Японии любителей этой игры всегда было очень много, но ведущие мастера принадлежали к двум школам, оспаривавшим первенство. Сёрики организовал турнир этих школ и стал публиковать отчеты о его ходе. Из них родилась постоянная колонка «го» на страницах г.азеты. Потом последовали публикации прогнозов и итогов ипподромных бегов и других соревнований, разделы, посвященные рыбалке и игре «маджонг» (разновидность домино). Нововведения не замедлили отразиться на росте популярности издания: в 1924 г., когда Мацутаро купил г.азету, «Иомиури» выходила тиражом в 40 тыс. экземпляров, а в 1928 г. тираж насчитывал 147 тысяч.
Начиная с 1930 г.. у «Иомиури» трижды в неделю стало выходить приложение, большую часть которого составляли обожаемые молодежью комиксы, и тираж подскочил до 220 тысяч. Развивая свою информационную сеть, Сёрики предложил японским издателям создать информационный пул, и это еще больше пошло на пользу его г.азете, увеличив тираж до 880 тыс. экземпляров в 1937 г.. Когда же во время войны японское правительство провело тщательную ревизию прессы, чтобы определить ее потребности в бумаге, то оказалось, что тираж «Иомиури» составляет 1 560 000 экземпляров, обойдя тиражи признанных лидеров японского  г.азетного бизнеса «Асахи» и «Майнити», имевших по 1 420 000 и 1 280 000 экземпляров соответственно.
Вернув себе «тиражное чемпионство» в Японии, «Иомиури» к концу XX в. покорила и мировую вершину: сегодня у компании «Иомиури симбунся» общий тираж утреннего выпуска — 9,1 млн экземпляров, а вечернего — 4,9 млн, что составляет, согласно книге рекордов Гиннеса, мировой рекорд.
Уже давно большинство крупных японских изданий выходят в двух вариантах: на японском и на английском языках. Это значительно расширяет круг читателей и позволяет преодолевать проблему языковой изоляции японской прессы, делая ее по-настоящему международной. И уже трудно поверить в то, что еще 150 лет назад не существовало даже такого явления как японская  г.азета. Кажется, они были в этой стране всегда — как праздник сакуры, чайная церемония и икебана.

Валерий ЯРХО