У замечательного польского писателя Станислава Лема есть любимый литературный герой — Ийон Тихий. Этот космический Гулливер, перелетающий с планеты на планету и из галактики в галактику и попадающий в разные драматические и комичные ситуации, как-то раз оказался в будущем. Там, в этом будущем, люди только и занимались тем, что переделывали прошлое. Ийон Тихий стал руководителем грандиозного проекта по улучшению всей человеческой истории. Вот здорово: можно вычистить из истории войны, катастрофы, массовые убийства, преступления тиранов и алчность конкистадоров, можно улучшить человеческую природу, придав ей больший заряд альтруизма, честности, справедливости… Можно напридумывать такого! И все во благо страждущего человечества. Но странное дело: за что бы ни брался Ийон Тихий, все у него выходило боком — то сотрудники его проекта забывали предусмотреть какую-то мелочь, и историческая ситуация выходила из-под контроля, то среди его подчиненных оказывались жулики и проходимцы, которые пытались перестроить историю в выгодном для себя русле, то бюрократический аппарат ведомства Ийона Тихого клал под сукно какую-то гениальную технологическую разработку. В результате всю человеческую историю они перекорежили вдоль и поперек, а чего-либо путного и общеполезного не создали.
Посмеявшись над незадачливым Ийоном Тихим, поневоле задумываешься. Не так ли поступаем и мы в своем постоянном рвении что-то изменить в историческом прошлом — свести исторические события к какой-либо одной схеме и объяснить их одним единственно верным учением — марксистским, этнологическим, национальным, либеральным… Или другая мода — на альтернативность! Например, можно убедить учеников в том, что исторические пути могут раздваиваться, а то и растраиваться, как на известной картине «Витязь на распутье». Стало быть, время от времени появится выбор между альтернативами, двумя взаимоисключающими возможностями. Значит, изменить, переделать исторический процесс в очередной раз можно! Все это как будто очень прогрессивно. Только вот беда: история перестает считаться наукой в строгом смысле этого слова. Выясняется, что могло быть в истории и так, и эдак. В глазах школьников историки становятся господами сочинителями, писателями-фантастами, специализирующимися на прошлом и интерпретирующими его, как им заблагорассудится. В общем, неким коллективным Ийоном Тихим, захотевшим улучшить прошлое.
Осторожнее — с Историей!

Алексей САВЕЛЬЕВ,
главный редактор

TopList