У острослова Анатоля Франса в одном из его романов выведен некий «великий историк и просвещенный автор». Это был маленький человечек в золотых очках, беспрестанно мигающий подслеповатыми, чрезвычайно близорукими глазками. На стенах его кабинета, на полу, даже под потолком громоздились кипы бумаг, чудовищно разбухшие папки, ящики, набитые неисчислимым множеством карточек. Герой Анатоля Франса приходит к этому «столпу учености», чтобы узнать о неком факте из истории искусства. «Милостивый государь, — отвечает ему мэтр, — поднимитесь на эту стремянку и выдвиньте вон тот ящик, наверху. Вы найдете в нем все, что вам надобно». Герой повинуется. Но едва он выдвинул злополучный ящик, как из него потоком посыпались карточки.
Бедный персонаж Анатоля Франса оказался погребен под плодами своей учености, под грудой бесполезных, никому (даже ему) не нужных фактов. Не так ли и мы любим коллекционировать сведения, данные, примеры, стремимся их классифицировать, заносить в таблицы, складывать в папки, а теперь уже на помощь нашей страсти приходит услужливый и всемогущий компьютер?
А с экранов телевизоров, со страниц периодики нам все время подбрасывают новые порции свежих фактов — «последние известия», «самые последние известия», «самые-самые последние известия»...
Зачем нам всё это?
Часто на вопрос: что же изучает история? — отвечают просто и, как кажется, исчерпывающе: она изучает все, что было в прошлом. То, что было? Как это? Неужели история занимается абсолютно всем, превращаясь в простого регистратора фактов.
Только не подумайте, что я враг фактов и советую вам вместо рассказа о том, что действительно было, заниматься фантастическим конструированием прошлого, на манер «школы Фоменко». Конечно же, нет! Просто я веду речь
о том, что каждое конкретное событие, происшедшее в историческом ли прошлом или в нашей запутанной жизни, не есть грубый эмпирический факт, изолированный от других таких же фактов. Его реальность заключена не в нем самом, а находится где-то рядом, вовне. Каждый такой факт является составной частью целостного организма, называемого жизнью. Поэтому предмет истории — изучение не отдельных фактов, а жизни предшествовавших поколений.
Вот почему знаменитый историк XX в. Анри Пиренн как-то воскликнул: «Я — историк, поэтому я люблю жизнь!»

Алексaей САВЕЛЬЕВ,
главный редактор