|
|
Ботик Петра Великого,
|
Памятники истории и культуры
подразделяются на движимые и недвижимые. К
первым относятся археологические находки,
документы, книги, произведения искусства,
предметы народного быта и т.д. Они хранятся в
музеях, архивах, библиотеках, частных собраниях.
Недвижимые памятники (различные постройки,
здания, крупные инженерные сооружения,
монументы, произведения садово-паркового
искусства и т.д.) располагаются под открытым
небом.
В зависимости от характерных особенностей и
специфики их изучения все памятники
подразделяются на три группы: памятники
археологии, истории, архитектуры и искусства. На
практике это деление нередко оказывается
условным, поскольку многие памятники выступают
как комплексные, т.е. сочетают в себе различные
типологические черты. Например, Московский
Кремль предстает одновременно памятником
археологии, истории, архитектуры и искусства.
Комплексным памятником является и могила
какого-либо известного государственного
деятеля, ученого или писателя: сама могила
представляет собой памятник истории, а
надмогильное сооружение вне зависимости от
материала, формы, техники и качества исполнения
есть произведение монументального искусства.
Сами произведения монументального искусства
становятся историческими памятниками но
прошествии долгого времени (например, памятник
Минину и Пожарскому в Москве) или если они
как-либо связаны с важным историческим событием
(первые памятники В.И. Ленину 1920-х гг.).
Вообще же срок, после которого
историко-культурное произведение можно считать
памятником истории, до сих пор не определен.
Некоторые ученые полагают таким сроком жизнь
одного поколения – 30 лет. Уязвимость данной
позиции в том, что она требует специального
ежегодного пересмотра огромного количества
различных сооружений и предметов, что весьма
неудобно и дорого. А сопутствующий таким
объектам термин памятник современности и
подавно вызывает сомнения, ибо точных
хронологических рамок современности не
существует (да и вряд ли они возможны).
Памятники истории подразделяются по видам на
памятники государственного и общественного
устройства, производственной и научной
деятельности, военной истории, политической
борьбы и революционного движения. В соответствии
с этой классификацией к памятникам истории
относятся здания, в которых происходили важные
исторические события; дома, в которых жили
известные государственные, общественные и
военные деятели, революционеры, видные
представители науки и культуры;
производственные здания и технические
сооружения, представляющие определенный этап в
развитии промышленности, сельского хозяйства,
науки и техники; фортификационные сооружения,
сыгравшие роль в защите Отечества или отражавшие
уровень развития военного искусства; могилы
выдающихся государственных, общественных и
военных деятелей, представителей науки и
культуры, воинов и партизан, погибших в боях за
Родину, мирных жителей, убитых иноземными
захватчиками и жертв политических репрессий.
К историческим памятникам относятся также
памятные места выдающихся событий, сохранившие
исторический облик (площадь в городе, место боев
с воронками и котлованами блиндажей и землянок в
лесу). Нередко такие памятные места отмечены
памятным знаком (обелиском, стелой, мемориальной
доской). При этом сам по себе памятный знак
историческим памятником не является, ибо он лишь
указывает на место события, но не имеет с ним
прямой связи. Кроме того, памятный знак, в отличие
от исторического памятника, можно в любое время
заменить на другой, из любого материала и
произвольной конфигурации.
Среди всех памятников истории и культуры в
наиболее выгодном положении находятся памятники
архитектуры и искусства: красивое здание или
монумент привлекательны сами по себе, что в
известной мере упрощает вопросы их охраны. В
более сложном положении оказываются памятники
археологии – они нередко расхищаются
самозваными «археологами», да и научные раскопки
иногда почти полностью уничтожают
археологический памятник, т.к. нарушается
порядок и расположение предметов и отдельных их
фрагментов, к тому же нередко такой памятник
просто рассыпается в руках, гибнет от
воздействия неблагоприятной среды. И все же
необходимость охраны памятников археологии, как
и памятников архитектуры и искусства,
традиционно у большинства людей сомнений не
вызывает. Сложнее обстоит дело с памятниками
истории. Главная трудность в выявлении, изучении
и охране исторических памятников, в отличие от
памятников архитектуры и искусства, заключается
в том, что памятники истории не всегда оказывают
непосредственное эмоциональное воздействие на
зрителя, при осмотре их не обязательно возникает
так называемый эффект присутствия, ощущение
сопричастности с событием. Такими объектами
могут быть, например, дом, в котором жил известный
писатель или остатки оборонительного рубежа.
Только с помощью документов и воспоминаний
очевидцев они могут передать атмосферу эпохи,
поведать о людях и событиях того времени. Но есть
и такие памятники истории, смысл и значение
которых с первого взгляда понятны каждому – это
Смольный институт в Санкт-Петербурге, Детинец в
Великом Новгороде, Сапун-гора в Севастополе и др.
 |
Домик Петра Великого.Гравюра Аткинсона. Начало XIX в. |
Таким образом, хотя далеко и не однозначно,
но во всех памятниках истории и культуры
воплощены осязаемая связь прошлого с настоящим,
вековой опыт и традиции поколений.
Историко-культурное наследие всегда являлось
одним из важнейших средств формирования
общественного сознания и совершенствования
духовной жизни людей. К сожалению, в переживаемую
ныне Россией переломную эпоху значение
памятников истории как средства воспитания
нравственности молодого поколения и чувства
уважения к памяти и делам своих предков, без чего
не может существовать никакое цивилизованное
общество, оказалось во многом забыто.
Советская власть активно использовала
историко-культурное наследие в своих
идеологических целях, формируя «классовое
сознание» и выискивая в наследии прошлого следы
несуществующей «пролетарской культуры». Но еще
задолго до 1917 г. задача охраны памятников
ушедших эпох, сбережения их для будущих
поколений осознавалась как важное
государственное дело, как знак престижа правящей
династии. О том, как это было обустроено в России,
и пойдет наш разговор. Ради объективности
заметим, что первой страной, где начали
осознавать значение памятников истории и
культуры, оказалась Швеция. Еще в XVII в. там
вышли королевские указы о запрете изменять цвет
крыш, дабы не искажать историко-культурную среду.
В России первые нормативные акты об охране
памятников издал Петр I. Таков указ от 18 февраля
1718 г. о сдаче найденных старинных предметов
комендантам, указ Сената от 20 декабря 1720 г. о
сборе в монастырях старинных книг и документов,
указ 1721 г. о запрещении переплавлять найденные
в курганах золотые и серебряные вещи, а в указе от
7 февраля 1722 г. об охране остатков
переяславль-залесской потешной флотилии
воеводам предписывалось: «Надлежит вам беречь
остатки кораблей, яхт и галер. А буде опустите, то
взыскано будет на вас и на потомках ваших, яко
пренебрегши сей указ». Сюда же относится указ 2
сентября 1724 г. о сохранении исторического
ботика – «дедушки русского флота» и др. Эти
документы способствовали пробуждению в русском
обществе интереса к памятникам прошлого и,
следовательно, помогали его культурному росту,
ведь отношение к прошлому определяет культурный
уровень каждого народа.
Деятельность Петра I подвигла российских ученых
изучать исторические памятники. Уже в 1739 г.
историк В.Н. Татищев в «Предложениях о
сочинении истории и географии Российской»
размышлял об этом. 19 июля 1759 г. Святейший Синод
издал распоряжение «О присылке планов в Синод на
монастырские и церковные здания», а 26 мая того же
года М.В. Ломоносов выступил с предложением
составить исторические описания церквей и
монастырей. Проводились и другие мероприятия по
сбору сведений о недвижимых памятниках. Для
хранения и изучения документальных памятников в
1781 г. был создан Государственный архив в
Петербурге, а в 1782 г. Государственный архив
старых дел в Москве. В 1804 г. возникло Общество
истории и древностей Российских, затем началась
деятельность археографических экспедиций, что
привело к активизации изучения и к публикации
документальных памятников.
Отечественная война 1812 г. вызвала подъем
национального самосознания, возрос интерес к
памятникам военной истории. Тогда же впервые
была высказана мысль об охране памятников и
памятных мест не каких-то давно ушедших эпох, а
недавних великих событий, чтобы сохранить эти
реликвии для потомков. Сделал это полководец
М.И. Кутузов. В октябре 1812 г., вскоре после
Бородинского сражения, он писал
А.Н. Нарышкиной: «Село Тарутино, вам
принадлежащее, ознаменовано было славною
победою русского войска над неприятельским.
Отныне имя его должно сиять в наших летописях
наряду с Полтавою, и река Нара будет для нас так жe
знаменита, как и Непрядва, на берегах которой
погибли бесчисленные ополчения Мамая.
Покорнейше прошу Вас, милостивая государыня,
чтоб укрепления, сделанные близ села Тарутина,
укрепления, которые устрашили полки
неприятельские и были твердою преградою, близ
коей остановился быстрый поток разорителей,
грозивший наводнить всю Россию, – чтоб сии
укрепления остались неприкосновенными.
Пусть время, а не рука человеческая их уничтожит;
пускай земледелец, обрабатывая вокруг них мирное
поле свое, не трогает их своим плугом; пускай и в
позднее время будут они для россиян священными
памятниками их мужества; пускай наши потомки,
смотря на них, будут воспламеняться огнем
соревнования и с восхищением говорить: вот место,
на котором гордость хищников пала перед
неустрашимостью сынов Отечества!
Сосед ваш, князь Волконский, вызывается
поставить памятник русским воинам на земле
принадлежащего ему селения Леташевки, но вы не
имеете нужды воздвигать памятников. Тарутинские
укрепления, грозно возвышающиеся между
спокойными вашими нивами, будут сами по себе
неизгладимыми следами русского мужества и
русской славы».
Следующий важный шаг в охране памятников был
сделан в царствование императора Николая I. 31
декабря 1826 г. вышел циркуляр Министерства
внутренних дел за № 1068, направленный
губернаторам и толкующий о доставлении сведений
о памятниках-зданиях и о воспрещении разрушать
их. В циркуляре говорилось:
«Государь император высочайше повелеть мне
соизволил собрать немедленно следующие сведения
по всем губерниям:
1) в каких городах есть остатки древних замков
и крепостей или других зданий древности и
2) в каком они положении ныне находятся.
Воля его величества в то же время есть, чтобы
строжайше было запрещено таковые здания
разрушать, что и должно оставаться на
ответственности начальников городов и местных
полиций».
Далее предписывалось снять с таких зданий планы,
отыскать в местных архивах все возможные
сведения о них с указанием времени и материала
постройки, всех перестроек, причин и времени
больших разрушений и утрат отдельных частей,
возможности ремонта и восстановления и т.д.
Фактически это означало, что Николай I впервые в
истории России предпринял попытку создать
национальный Свод памятников истории и культуры.
Материалы Свода были опубликованы в двух
изданиях: «Материалы для статистики Российской
империи...». СПб., Т. I–II. 1839, 1841 и «Журнал
Министерства внутренних дел». 1833, № 12; 1839, № 5 и 8;
1840, № 1–3.
В 1851 г. работа над Сводом была продолжена на
основе материалов нового обследования губерний
и выявления старинных и примечательных объектов
церковного и оборонного зодчества, городской и
сельской гражданской архитектуры и находящихся
там движимых и археологических памятников. Этой
деятельностью занимались министерства
внутренних дел, просвещения, путей сообщения и
Сенат. Единого координировавшего данную работу
научного органа тогда еще не было, но именно в это
время начиналась научная разработка самого
понятия памятник истории и культуры. А вскоре
появилось и специальное учреждение, которому
были поручены охрана древних зданий и контроль
за археологическими раскопками. Это была
Императорская археологическая комиссия,
созданная в 1859 г. и действовавшая на средства
казны, впрочем небольшие. Наряду с Комиссией
охраной памятников занимался и
Технико-строительный комитет МВД. В 1857 г. он
издал Строительный устав, который запрещал снос
и перестройку зданий и сооружений, возведенных
до XVIII в. «Строжайше воспрещается, –
говорилось в Уставе, – разрушать остатки древних
замков, крепостей, памятников и других зданий
древности, под ответственностью, за нарушение
сего, начальников губерний и местных полиций.
Из зданий сего рода исправляются и починиваются
только те, в коих есть какие-либо помещения; в
прочих же починиваются и поддерживаются только
ворота. В случае необходимости сих исправлений
делается представление Главному управлению
путей сообщения для сношения с Министерством
внутренних дел, с описанием повреждения и
ветхости, и с изъяснением, для чего именно
исправление нужно.
Издержки на исправление и поддержание древних
зданий обращаются на счет городов, в коих самые
здания те находятся, а на государственное
казначейство единственно при недостаточности
городских сумм...»
 |
Могила Кузьмы Минина.Нижний Новгород |
Отмена крепостного права в 1861 г.
повлекла за собой разрушение дворянских гнезд и
других старых зданий новыми хозяевами
капиталистической России. Эти печальные, но
неизбежные явления вызвали тревогу у научной
общественности и всех любителей старины, а общее
оживление общественной жизни привело к
возникновению Московского археологического
общества в 1864 г. и Русского исторического
общества в 1866 г. Первое изучало памятники
археологии, второе – собирало и публиковало
старые и старинные рукописи и документы.
Неустанная деятельность всех этих обществ
привела к созыву в 1869 г. в Москве
I археологического съезда. Его возглавил
знаменитый ученый-археолог граф Алексей
Сергеевич Уваров. По его инициативе на съезде был
поставлен вопрос о разработке законодательства
по охране памятников. Съезд создал Комиссию по
сохранению древних памятников, которая
осуществила большие реставрационные работы в
Москве, Смоленске, Ростове Великом. Началось
создание многочисленных исторических обществ и
учреждений: появились Историческое общество
Нестора Летописца в Киеве (1872) и Археологический
институт (1877); затем сначала в четырех, а к 1910 г.
в 27 губерниях были организованы ученые архивные
комиссии. Все эти научные учреждения занимались
охраной памятников. В 1880-х гг. во многих
городах России были учреждены общества
археологии, истории и этнографии. Наконец, в
1909 г. возникло Общество защиты и сохранения в
России памятников искусства и старины. Регулярно
проводились археологические съезды. После
смерти А.С. Уварова в 1884 г. работой съездов
руководила его жена графиня Прасковья Сергеевна
Уварова. Супруги Уваровы сыграли выдающуюся роль
в становлении и развитии научного и
практического памятниковедения в России.
Последний съезд состоялся в 1911 г., дальнейший
их созыв прекратился в связи с Первой мировой
войной.
II археологический съезд (Петербург, 1871 г.)
разработал Проект положения об охране
памятников старины. Кроме А.С. Уварова в
подготовке проекта участвовали историки
К.Н. Бестужев-Рюмин и С.М. Соловьев, археолог
A.Л. Мартынов и др. Предлагалось в качестве
исходного документа для охраны памятников
составить их списки с помощью сотрудников
губернских археологических и исторических
обществ. В 1871 г. проект обсудили в Академии
наук и Академии художеств и представили в
Министерство просвещения, где чиновники пять лет
не давали ему хода. В 1876 г. по требованию
общественности к проекту опять вернулись. Сенат
приказал образовать при министерстве комиссию
под руководством князя
А.Б. Лобанова-Ростовского. В своей работе
комиссия использовала иностранный опыт —
итальянский Проект закона о сохранении
памятников и предметов искусства. В апреле
1877 г. комиссия представила свой Проект правил
о сохранении исторических памятников. В этом
документе руководство охраной памятников
планировалось поручить особой Императорской
комиссии, действующей при Министерстве
народного просвещения. Комиссия составлялась из
постоянных и совещательных членов. «Постоянные
члены, – отмечалось в Проекте, – назначаются, в
числе четырех, министром народного просвещения
по представлению председателя Комиссии из лиц,
имеющих специальные сведения по четырем
отраслям памятников, указанных в § 2 (т.е.
зодчества, живописи и ваяния, изделия
ремесленные, памятники письма и печати. – Авт.).
Членами совещательными состоят представители,
по одному, от духовного ведомства, от
министерств: императорского двора, военного,
внутренних дел, народного просвещения и
государственных имуществ, императорской
Академии наук, императорской Академии художеств
и тех археологических, исторических и других
ученых обществ и учреждений, которые изъявят
согласие принять участие в заседаниях Комиссии».
Иными словами, руководство охраной памятников
предлагалось передать не государственным
чиновникам, а специалистам, при широком участии
заинтересованных ведомств и научной
общественности. Комиссия получала широкие права,
в том числе принимать под охрану, а в
исключительных случаях разрешать перестройку и
снос объекта. Для подготовки списка памятников
учреждались археологические округа,
которыми заведовали отделы Комиссии, состоявшие
из числа членов местных научных обществ. Для
непосредственного надзора за состоянием
памятников отделы избирали одного или
нескольких губернских блюстителей. Однако
Святейший Синод и МВД не поддержали данный
проект, а Министерство финансов отказалось его
финансировать.
Отсутствие надлежащих законов приводило
к искажению существующих зданий-памятников в
результате самовольных перестроек, особенно
церквей. В связи с этим министр просвещения
И.Д. Делянов 8 марта 1887 г. специально просил
Комитет министров подтвердить прежние
постановления об охране памятников. Но только в
1904 г. была образована комиссия по рассмотрению
всех прежних инструкций об охране памятников,
чтобы выбрать и еще раз законодательно закрепить
нужные статьи с учетом зарубежного опыта.
Комиссия завершила работу над Основными
положениями по охране памятников 14 апреля
1905 г. Историко-культурными памятниками
комиссия предложила считать: «а) памятники
зодчества, живописи и ваяния, б) монументы в честь
лиц и исторических событий, в) памятники
прикладного искусства и д) вообще все памятники,
замечательные по своей древности,
художественному достоинству и археологическому
или историческому значению. Впредь до
составления будущим органом по охранению
памятников древности общего списка тех
памятников, кои должны подлежать охранению,
признать, в отношении недвижимых памятников, что
по истечении 150-летнего периода существования
каждый памятник становится памятником
древности, подлежащим охранению». Таким образом,
впервые была сделана попытка определить срок, по
истечении которого объект можно отнести к
историко-культурному наследию. На каждый
памятник составлялся особый документ с
описанием и фотофиксацией объекта – то, что ныне
называется паспортом памятника и является его
главным охранным документом.
«Для выполнения функций охранения памятников, –
констатировал проект, – должна быть образована
сеть местных учреждений, во главе которых
поставляется высший центральный орган». Вновь
подтверждалась необходимость широкого участия
местной общественности в охране памятников: «В
круг охранительных местных органов следует
включить существующие ныне частные общества,
исторические и археологические, имеющие
отношение к делу охранения памятников старины,
причем формой подобного участия наметить
образование из них, буде они на то изъявят
согласие, род окружных учреждений, на заключение
коих должны сообщаться предположения низших
губернских органов».
Проект был разработан довольно подробно, но его
обсуждение вызвало многие разногласия, особенно
по поводу охраны памятников, находящихся в
частной свойственности (проект предлагал: «Если
памятник, признанный имеющим особое
археологическое или историческое значение,
находится в частном владении, то он может быть
отчужден за определенное вознаграждение».
Данное положение актуально и поныне). Дальнейшая
разработка проекта была отложена в связи с
неудачной Русско-японской войной и ее тяжелыми
финансовыми последствиями.
К вопросу об охране памятников вернулись в
1908 г., когда 31 мая министр внутренних дел
П.А. Столыпин обратился к министру иностранных
дел А.П. Извольскому с просьбой снабдить его
текстами западноевропейских законов по охране
памятников. Извольский послал Столыпину
изданную в Англии брошюру «Доклады зарубежных
представителей его величества относительно
систем, применяемых в разных странах для охраны
памятников». Собралась новая комиссия. Она
расширила понятие охрана памятников,
перенеся его со зданий на все старинные объекты.
Комиссия повторила основные положения своих
предшественников, что опять вызвало резкие
протесты Синода в связи с правом государства на
отчуждение у частных владельцев или Церкви
редких памятников, имеющих общенациональное
значение. Окончательную подготовку закона
передали подкомиссиям, которые использовали еще
и другие предложения, в частности Проект правил
по охране памятников, выдвинутый ХIV
археологическим cъездом, который ходатайствовал
об объявлении предметов церковной старины
государственной собственностью.
Пока шли дебаты о новом законе, последовал указ
императора Николая II Синоду о запрещении
перестраивать и реставрировать старинные храмы
без согласования с Археологической комиссией. 30
ноября 1909 г. Синод издал соответствующий указ
епархиям.
Наконец, 29 октября 1911 г. министр внутренних дел
А.А. Макаров представил в Государственную Думу
доклад о Проекте положения об охране древностей.
В докладе содержалась краткая история
разработки законодательства об охране
историко-культурных памятников в России, начиная
с Петра I. «Необходимость в издании особого
закона об охранении древностей в настоящее
время, несомненно, вполне назрела, – отмечалось в
докладе. – Это усматривается как из
многочисленных пожеланий археологических
съездов, ученых и художественных обществ, так
равно и из суждений, имевших место в
Государственной Думе при рассмотрении ею в июне
1909 г. законопроекта о выдаче пособий
губернским ученым архивным комиссиям, а вместе с
тем и из постоянно поступающих сведений о
разрушении и истреблении древних памятников, о
случаях продажи за границу ценных для
отечественной истории и археологии собраний
русских древностей, наконец – о случаях
расхищения древностей из всякого рода хранилищ,
причем обыкновенно узнается об этом лишь тогда,
когда уже поздно принять какие-либо
целесообразные меры для исправления
причиненного зла». Не правда ли, похоже на
сегодняшний день? Далее признавалось, что
«должны быть точно установлены нормы
материального права охраны древностей и,
во-вторых, следует создать особый строй
учреждений, которые ведали бы делом охраны».
Памятники предлагалось разделить на две группы в
зависимости от правил охраны: «памятники,
состоящие в пользовании и распоряжении разных
ведомств и учреждений и вторую – памятники,
принадлежащие частным собственникам». Для
охраны историко-культурного наследия создавался
Комитет по охране древностей при МВД, наделенный
властными полномочиями. В Комитет входили и
представители научных учреждений, министерств и
общественных организаций. Он имел отделения на
местах. Комитет принимал памятники под охрану,
распоряжался их ремонтом и реставрацией. Особой
охране подлежали здания, построенные до 1725 г.,
т.е. до Екатерины I. На Комитет возлагались также
задачи «распространения сведений относительно
находящихся в империи древностей», т.е. он должен
был еще заниматься научно-просветительской
работой. Ведению Комитета подлежали также
движимые памятники.
Разумеется, далеко не все вопросы были
определены в тексте закона всесторонне и
исчерпывающе, но его разработчики полагали, что
необходимые поправки внесет Государственная
Дума. Однако Комиссия Думы не оправдала их
надежд. Она исключила из проекта закона статью о
приоритете правительства в покупке памятников у
частных лиц, разрешила вывоз предметов старины
за границу, оспорила право Аpxeoлогической
комиссии ведать раскопками в частных владениях.
Новый вариант закона поступил в Думу в 1912 г. и
опять был возвращен для доработки, но на этот раз
в Комиссию законодательных предположений,
которая согласилась с поправками первой
Комиссии и в 1913 г. направила в Думу свой
вариант закона для окончательного решения.
Ученые и широкая общественность были очень
недовольны произведенными в этом проекте
искажениями первоначального замысла и
потребовали от Думы занять более патриотическую
и гражданскую позицию в вопросе о культурном
наследии.
Начавшаяся Первая мировая война прервала
дискуссию вокруг закона, но вскоре в научных
обществах и в печати обсуждение проектов
возобновилось. Причина была в том, что война
вызвала гибель многих историко-культурных
памятников, их расхищение и вывоз за границу. 18
февраля и весной 1916 г. председатель
Московского археологического общества графиня
П.С. Уварова и члены Государственного совета
обращались к министру внутренних дел
А.Н. Хвостову с просьбой законодательно
запретить вывоз из страны национального
достояния. Затем к проблеме охраны памятников
вернулись на самом высоком уровне: 13 сентября 1916
г. министр МВД А.Н. Хвостов вошел к царю с
докладом о необходимости образовать при МВД
особое совещание для разработки нового
законопроекта об охране памятников. Николай II
согласился, и прежний проект вернули из Думы в
министерство для доработки. Свой проект готовило
и Министерство юстиции. Но грянула Февральская
революция, и государственное законодательство о
памятниках отошло на второй план, хотя
общественность не переставала требовать
государственной заботы о национальном
достоянии.
Октябрьский переворот резко изменил отношение
государства к памятникам истории и культуры. Они
стали использоваться прежде всего как
идеологическое оружие для борьбы с «классовыми
врагами» и для рассказа о том, насколько ужасным
было положение трудящихся при прежнем режиме. Но
эта тема для следующей статьи.
Борис ГАВРИЛОВ,
кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник
Института российской истории РАН