Мир русской усадьбы

Изучение уникального явления
русской культуры только начинается

Одна из важнейших составляющих отечественной культуры – загородные усадьбы с их искусством, архитектурой, бытом, укладом жизни. Едва ли не больше всего их было в Подмосковье, где до сих пор сохранился ряд интереснейших памятников усадебной архитектуры. Некоторые усадьбы, находившиеся близко от Москвы, со временем оказались в городской черте в бедных достопримечательностями новых «спальных» районах. Казалось бы, теперь, после вхождения в черту Москвы их изучение должно было приобрести новый импульс, но по ряду причин этого не произошло. Московские историки и краеведы по традиции продолжали заниматься городом в его исторических границах, «не опускаясь» до усадеб. В свою очередь исследователи памятников Подмосковья «перешагивали» через них, интересуясь только тем, что расположено за пределами столицы. Таким образом, вокруг бывших «подмосковных» образовалась «мертвая», не исследуемая зона. В конечном счете, это привело к гибели ряда ансамблей.

Начало науки об усадьбах

Парадный въезд в усадьбу Черемушки. Фото М.Ю. Коробко

До крестьянской реформы 1861 г. усадебной темой занимались почти исключительно лица, специальностью которых было воспевание «добродетелей» различных вельмож. Отдельные материалы заказывались им владельцами, либо понимавшими значимость своих усадеб, либо стремившимися в угоду собственному тщеславию запечатлеть на скрижалях истории результаты своей деятельности. Редкостью были специальные работы об усадьбах мемориальных, связанных с различного рода историческими деятелями или хранящих память о каких-либо существенных событиях усадебной жизни: открытие памятника, приезд представителя царствовавшей династии и т.п. Бурное развитие исторической науки и журналистики в 1861—1917 гг., издание журналов «Русский архив», «Русская старина», «Древняя и новая Россия», «Исторический вестник», сборников различных исторических обществ, отдельных частных архивов и т.п. способствовали накоплению огромного фактологического материала по усадьбам, не потерявшего своего значения до сих пор.
К пореформенному времени относятся и первые попытки систематического исследования усадеб, относящихся к конкретным исторически сложившимся территориям. Так появились описания Сетунского и Сосенского станов (бывших административно-территориальных единиц) Московского уезда, авторы которых И.Е. Забелин и Д.О. Шеппинг в подавляющем большинстве случаев обращались к усадебной тематике. Крупнейшее исследование Подмосковья было предпринято братьями В.И. и Г.И. Холмогоровыми. Они изучили и частично опубликовали так называемые исторические материалы практически по всем (за небольшим исключением) подмосковным селам и церквям, базирующиеся на документах XVI—XVIII вв., выявленных в Московском архиве Министерства юстиции. Здесь так же, как в трудах И.Е. Забелина и Д.О. Шеппинга, «усадебный материал» преобладает над остальным.
Принципиально новым шагом в историографии начала ХХ в. стало художественное изучение усадеб. Они впервые начали восприниматься в контексте развития отечественного искусства. Этому способствовали и переоценка архитектурного наследия, на котором раньше лежало клеймо аракчеевщины, и развитие искусствоведения как науки. Во многом закономерно, что оно началось с подмосковных, а именно с Архангельского, статья о котором была опубликована в 1904 г. в журнале «Мир искусства». Огромная роль в выявлении и популяризации наследия художественно значимых усадеб принадлежит журналам «Старые годы» и «Столица и усадьба» (последнее издание носило более салонный характер, что ни в коем случае не умаляет его значения). Их постоянные авторы: В.В. Верещагин, Н.Н. Врангель, Г.К. Лукомский, С.К. Маковский и др. — своими публикациями, по сути, сформировали дошедший до нас без существенных изменений круг так называемых известных усадеб. Н.Н. Врангелю принадлежат первые попытки теоретизирования и обобщения в этой области. От него же пошла традиция отрицания современной ему усадьбы, т.е. усадьбы пореформенного периода.
Первая попытка регионального обобщения усадебного материала, предпринятая как раз на примере Московской губернии, принадлежит Ю.И. Шамурину. Товариществом «Образование» в серии «Культурные сокровища России» в 1912—1914 гг. были выпущены его книги под общим названием «Подмосковные».
В 1922 г. в Москве было организовано Общество изучения русской усадьбы (ОИРУ). Его председатель В.В. Згура выдвинул даже термин усадьбоведение, подразумевая под ним исследование самого разнообразного материала. ОИРУ систематически изучало усадьбы, разбив страну на ряд регионов. Однако свет увидела только работа по усадьбам бывшего Московского уезда. Помимо этого общество выпускало научные сборники и отдельные исследования.

Памятник императору Николаю I в усадьбе Кузьминки. Фото начала XX в.

После разгрома в конце 1920-х — начале 1930-х гг. ОИРУ, да и исторического краеведения в целом, изучение ближних окрестностей Москвы в основном свелось к узкому кругу наиболее значимых и музеефицированных памятников Архангельского, Коломенского, Кускова, Останкина, уже давно введенных в научный оборот. Положение постепенно меняется только с 1940-х гг., когда произошла переоценка отечественного архитектурного наследия и началась публикация сведений о памятниках, погибших во время войны. Однако попытка обращения к усадьбе как явлению русской истории и культуры была сделана только в книге С.Б. Веселовского, В.Л. Снегирева и Б.С. Земенкова «Подмосковье: Памятные места в истории русской культуры ХIV—ХIХ веков», выдержавшей два издания (в 1950-х и в начале 1960-х гг.).
Существенную роль в систематическом изучении усадеб сыграла работа по составлению так называемого Свода памятников истории и культуры, начавшаяся в 1970-е гг. Специалисты ряда научно-исследовательских организаций (Институт искусствознания; Институт истории СССР, ныне — российской истории; Институт культуры, ныне — Институт культурологии) провели экспедиционное обследование некоторых центральных областей страны, выявив и поставив на государственную охрану многие объекты, в том числе и усадьбы в ряде областей. Работа над Сводом инициировала издание разнообразных материалов к нему, списков памятников. Отметим изданные небольшими тиражами для служебного пользования списки памятников архитектуры и истории Москвы, состоящие на государственной охране (или предложенные к постановке на нее), включившие ряд усадеб бывшего Московского уезда, которые со временем оказались в городской черте. Фундаментальный материал об усадьбах, вошедших в черту Москвы, публикуется в продолжающемся издании «Памятники архитектуры Москвы». По сути, в духе Свода выдержан и двухтомник «Памятники архитектуры Московской области», изданный в 1975 г. К сожалению, опубликованный материал относится к середине 1960-х гг. и зачастую не отражает реального состояния памятников (то же можно сказать и о продолжающемся в наше время четырехтомном издании с аналогичным названием).
В последние десять лет произошло стремительное развитие усадьбоведения (как его понимал В.В. Згура). Усадьбой стали заниматься более глубоко, чем раньше. Сложилось понимание ее как фундамента русской культуры второй половины XIX — начала ХХ в. Значительный прогресс в этой области стимулировали воссоздание ОИРУ, издание ежегодных сборников, возобновленных в 1994 г., а также отдельных монографий — «Усадебное ожерелье Юго-Запада Москвы», «Мир русской усадьбы» «Архитектура русской усадьбы», «Дворянские гнезда России», серии «Культурное и природное наследие Москвы», издаваемой с 1995 г. Советом по изучению и охране культурного и природного наследия при Президиуме РАН, серии «Русская усадьба», начатой еще до Октябрьского переворота и возобновленной в 2002 г., и др. В целом историография свидетельствует о постоянном расширении информации об усадьбах, чего не скажешь о комплексе монографически изученных объектов, необходимом для широкомасштабных выводов.
Многие усадьбы, не будучи художественными шедеврами, обладают своеобразным архитектурным обликом. Зачастую это единственные объекты, которые позволяют придать наглядность урокам истории и москвоведения — рассказам о специфике местной истории, различных архитектурных стилях и т.п. Один из основных вопросов, возникающих во время экскурсий или уроков: что же такое усадьба? Поэтому объяснить учащимся смысл этого слова и его основных синонимов просто необходимо.

Что значит «усада»?

Башни и караульни при въезде в усадьбу Воронцово. Фото М.Ю. Коробко

Термин усадьба (в понимании, близком к современному) прослеживается по крайней мере с XVII в., хотя встречался он тогда достаточно редко. В таких документах, как писцовые и переписные книги, чаще употребляются выражения двор вотчинников и двор помещиков в зависимости от существовавших тогда форм собственности на землю (до 1714 г. различались вотчины — родовые или приобретенные имения и поместья — имения, дававшиеся дворянам на время службы). Обычно владельцы старались выкупать поместья в собственность, которые таким образом становились вотчинами. Именно такая судьба постигла Знаменское-Садки, Узкое и др. Отметим, что форма владения нашла отражение и в топонимике Знаменского-Садков, которая одно время носила название Знаменская вотчина. Вотчинными владениями считались и подмосковные загородные дворы, кольцо которых опоясывало город.
Специальный тип населенного пункта сельцо обозначал усадьбу, не имевшую церкви, вне зависимости от вида собственности на землю, на которой она была расположена. Например, сельцом всегда считались Люблино или Михалково, долгое время этот статус имело Воронцово и т.п.
Небольшую часть подмосковных усадеб с XVIII в. традиционно называют мызами. Из этого вовсе не следует, что они принципиально отличались от соседних. Мызами обычно именовались усадьбы, находившиеся в окрестностях Петербурга, и их владельцы стали так же называть усадьбы, расположенные в других регионах страны.
Чаще всего в быту, в письмах любая усадьба, за исключением загородных дворов, именовалась деревней, вне зависимости от реального статуса населенного пункта, в котором она находилась. В свою очередь, в обиходной практике термином усадьба зачастую называли крестьянские дворы; кроме того, с 1839 г. в Московской и других губерниях на территориях удельных имений, т.е. принадлежавших царствовавшей династии, существовали удельные образцовые усадьбы (Клязьминская, Коломенская, Тайнинская и др.), в которых были поселены выпускники Удельного земледельческого училища.

Конный двор в усадьбе Кузьминки Фото начала XX в.

Исследование отечественных словарей и справочников показало, что первые попытки определения усадьбы как понятия относятся к пореформенной эпохе. Это явление вполне закономерно, так как именно в то время русская усадьба, неизменная в течение нескольких столетий, бывшая реалией, не требующей комментариев, приобрела новые, не свойственные ей ранее черты, претерпев значительную трансформацию. В 1867 г. увидел свет последний том знаменитого Словаря живого великорусского языка В.И. Даля, который произвел этот термин от слова усада (в западной транскрипции усадище или усадбище), определяя усадьбу как «господский дом на селе, со всеми ухожами (угодьями. — Авт.), садом и огородом», т.е. жилье и прилегающая к нему территория. Из современных толкований термина усадьба различными справочниками, по нашему мнению, является наиболее удачным следующее: «усадьба — это вид жилья». Однако и оно, не будучи достаточно четким, оставляет достаточно широкие возможности для различных интерпретаций специалистами. Одни вкладывают в это понятие только основной архитектурный ансамбль с парком или вне парка, другие включают в него и хозяйственные постройки, третьи, наоборот, распространяют его на всю территорию, ранее принадлежавшую владельцам усадьбы, т.е. фактически используя как синоним термина имение — относительно крупное землевладение с исторически обусловленными границами.

Имение, усадьба, дача

Проволочный мост в усадьбе Кузьминки. Фото начала XX в.

Действительно, владелец усадьбы одновременно является и владельцем имения. Употребление этого термина снимет ряд проблем, возникающих при использовании одного лишь слова усадьба, поскольку недалеко от усадьбы, но за ее пределами могут находиться какие-либо объекты, сооруженные ее же владельцами, в силу различных причин не описываемые в литературе вместе с нею. Это церкви, аллеи, мосты, хозяйственные постройки, памятники и т.п. На территории одного имения может быть не одна, а несколько усадеб, появление которых вызвано разными причинами. Так, на территории Влахернского имения князей Голицыных одно время существовали две усадьбы: Кузьминки и Полуденовка.
Изначально все имения не имели усадебных и других построек и представляли собой лишь землю с угодьями, купленную или полученную за службу их владельцем. Поэтому по отношению к имению усадьба вторична. Она не есть непременный его атрибут. Еще перед 1917 г. существовали имения, которые можно назвать безусадебными. В силу природных и климатических условий они были более характерны для засушливого степного юга, нежели для центральной части страны. Большие имения с усадьбами приобрести частным лицам было достаточно сложно, поэтому такие владения, как Знаменское-Садки, Люблино, Черемушки (в дореформенное время), Кузьминки, Узкое, Ясенево и др., переходили из рук в руки обычно или по наследству, или путем браков и других родственных связей. Поэтому несколько поколений владельцев успевали обустроить свое родовое гнездо, сохранив часть созданного предками и привнеся в него что-то свое. Нелишнее отметить, что до реформы 1861 г. имения делились на населенные (т.е. имеющие в своем составе крестьянские поселения) и ненаселенные, владельцами которых были лица, не имеющие права владения крепостными, т.е., как правило, недворянского происхождения.
Помимо усадьбы в имении мог быть ряд других элементов, основной из которых — экономия, т.е. часть, направленная преимущественно на ведение сельского хозяйства. Этот термин известен со второй половины XVIII в. Акцент на понятии экономия необходим, поскольку на практике без достаточных оснований к усадьбам относят и постройки экономии: конные и скотные дворы, амбары, оранжереи и теплицы и т.п., мотивируя это их функциональным и стилевым единством. Между тем, предназначение зданий экономии заключалось в обслуживании нужд имения, а не усадьбы. Одной из причин, способствующих формальному сведению всех близко расположенных основных построек имения в единое целое под названием усадьба, является используемое архитекторами деление плана усадеб на хозяйственную и прогулочные зоны. Оно на самом деле достаточно условно, поскольку ряд хозяйственных построек, вроде скотного двора, амбаров, сараев и т.п., к усадьбе не имеет никакого отношения, принадлежа к экономии. Собственно хозяйственная зона усадьбы, существующая для непосредственного ее обслуживания, обычно достаточно невелика. В ряде случаев она может смыкаться с экономией, но на практике это происходило не всегда. Отметим, что экономия может составлять единое архитектурное целое, как, например, в Черемушках или в Узком, а может состоять из ряда самодостаточных хозяйственных комплексов различного назначения, например Садоводство, Слободка, Мельница, Конный и Скотный дворы в Кузьминках. Отметим, что в пореформенную эпоху экономия обычно сводится к минимальному количеству хозяйственных комплексов, так как у владельцев все меньше возможностей поддерживать все хозяйство на прежнем уровне.
Термин имение в качестве землевладения на практике сохранял свое значение и некоторое время после 1917 г. Так, декретом Совнаркома от 17 марта 1922 г. основные пушкинские места в Псковской губернии: Святогорский монастырь, в котором был похоронен поэт, Михайловское и соседнее с ним Тригорское — были объявлены единым заповедным имением, переданным Наркомпросу. Изучение имений, объединяющих усадьбы и экономии, заставляет специалистов обратиться к картографическим источникам для локализации границ землевладения и фиксации всех сооружений, построенных на конкретной территории, что позволит дать рекомендации по ее комплексному использованию и воссоздать синтез, существовавший здесь между культурой и хозяйством.

Церковь апостолов Петра и Павла в усадьбе Люблино. Фото начала XX в.

Одним из следующих по значимости понятий в изучении усадеб является термин дача. Как и усадьба, он достаточно многозначен и в литературе зачастую употребляется бездумно. Первоначально дачей назывался участок земли, либо принадлежавший государству, либо полученный дворянином за службу или приобретенный им. Понятно, что следующие термины — имение, вотчина, поместье — являются синонимами и могут быть обобщены одним словом — землевладение. Казенные дачи просуществовали вплоть до 1917 г. Те из них, чьи территории были в значительной степени заселены, обычно назывались лесными дачами. С XVIII в. дачами стали называть отдельные здания в усадьбах, сдававшиеся внаем на летние сезоны. По мере необходимости под дачи — помимо господского дома и флигелей — использовались любые постройки, которые можно было приспособить для временного жилья: оранжереи, павильоны, службы и т.п. Помещений специально для дачников не возводили, поэтому до середины XIX в. не существовало и особой дачной архитектуры. Первой дачей в этом понимании стало Свиблово (Свирлово) Плещеевых (ныне в черте Москвы), нанятое голштинским герцогом Карлом-Фридрихом в 1722 г., которого вместе с приближенными можно считать первыми подмосковными дачниками. Не позднее второй половины ХVIII в. дачами стали называть и небольшие загородные ненаселенные имения с усадьбами, которые обычно располагались недалеко от Москвы и уездных городов и служили своим владельцам лишь местом летнего отдыха, например Черемушки. Как правило, обработка земли там в принципе отсутствовала, а хозяйство сводилось к поддержанию усадьбы для различного рода «затей».

Окончание следует

Михаил КОРОБКО,
историк искусства, член правления
Общества изучения русской усадьбы