Рабы или «царские люди»?

Известно, что в исторической науке существуют запутанные вопросы. Речь не о пресловутых «белых пятнах» — закрытых для изучения по разным причинам, прежде всего идеологическим, темах, периодах или отдельных фактах. Бывает и так, что сама историческая реальность настолько сложна, а источники, отражающие ее, так фрагментарны и неполны, что для вынесения определенного суждения требуются усилия многих поколений исследователей. Хотя и здесь часто примешиваются идеологическое давление, влияние иллюзорных построений и утопических идей.
Древневосточное общество обычно изображают в виде пирамиды, основанием которой служит класс рабов, или, пользуясь устоявшейся терминологией, класс «основных непосредственных производителей». Мы не будем сейчас обсуждать вопрос о том, существовали ли классы в эпоху древности, и в особенности на Востоке: его нужно рассматривать отдельно, тем более что единой и достаточно обоснованной точки зрения в нашей науке пока не выработано. Обратимся сначала к старой, унаследованной от советских времен схеме, рисующей нам однозначную и знакомую картину: повсеместно в Древнем Египте, Месопотамии, Китае рабы и только рабы работали на полях и в мастерских, строили гигантские ирригационные сооружения, города, величественные храмы и пирамиды. Эта точка зрения до сих пор встречается на страницах школьных и даже вузовских учебников по истории Древнего мира, несмотря на то, что отечественные востоковеды давно доказали ее несостоятельность.

Так называемый штандарт из царской гробницы в Уре. Ок. 2600 г. до н.э. Фрагмент

Рабство на Древнем Востоке, бесспорно, существовало. Суть проблемы заключается в другом. Какие разновидности рабов можно выделить? Чем они отличались друг от друга? Насколько многочисленны были рабы? Какую роль они играли в общественном производстве? И, наконец, насколько четкой и определенной была грань между рабством и свободой? Попытаемся ответить на эти вопросы, опираясь на концепции таких авторитетных исследователей Древнего Востока, как Л.С.Васильев, А.А. Вигасин, В.А. Якобсон и др.
Разновидностей рабов было несколько, и они значительно отличались друг от друга не только по условиям жизни, но и по правовому статусу. Одно дело — долговые рабы, и совсем другое — обращенные в рабство военнопленные-чужеземцы; рабы, находившиеся в личной собственности рядового общинника или знатного вельможи, и рабы «государственные», которые трудились в царских хозяйствах или были подарены (переданы во владение) храмам и тем же вельможам.
Число долговых рабов было разным — в данном случае многое зависит от страны и эпохи, но в целом их количество не было чрезмерно большим. Долговое рабство получило распространение не везде. Оно было довольно быстро изжито в Египте. Упоминания о порабощении египтян содержатся только в памятниках Раннего (XXXIII—XXIX вв. до н.э.) и Древнего (XXVIII—XXIII вв. до н.э.) царств, причем это явление, судя по всему, уже тогда осуждалось. Кроме того, непонятно, идет ли речь собственно о долговом рабстве или о порабощении соплеменников во времена ожесточенных войн между номами.
Совершенно другая ситуация складывалась в Двуречье. Там долговое рабство было частым явлением, особенно во времена смут, нашествий кочевников и распада централизованного государства, а это происходило периодически. Тогда многие свободные общинники разорялись и были вынуждены обращаться к купцам и ростовщикам, отдавая в залог под высокие проценты свои дома, земельные участки, финиковые рощи. За неуплату должники продавали в рабство членов семьи, а потом и самих себя.
Приблизительно так же обстояло дело и в Китае, где прослойка крупных земельных собственников (так называемые «сильные дома») прибирали к рукам землю обнищавших и разорившихся крестьян, а их самих превращали в арендаторов или лишали личной свободы. Как и в Двуречье, в Китае долговое рабство процветало во времена больших социальных потрясений: войн, народных восстаний и смены династий.
Однако, как только централизованная государственная власть после смут вновь набирала силу, положение менялось — в стране начинал устанавливаться порядок, водворялось спокойствие. В Китае правители новой династии возвращали крестьянам их наделы или отдавали пустоши. Устраивались грандиозные, в масштабах всей страны, переделы земли с целью восстановить относительное социальное равенство и максимально ослабить крупных землевладельцев. В Двуречье центральная власть в принудительном порядке снижала долговой процент, запрещала или ограничивала куплю-продажу земли. В знаменитых Законах Хаммурапи срок долгового рабства, как известно, ограничен тремя годами. По истечении этого срока должника отпускали на свободу, независимо от того, расплатился он с кредитором или нет.
Государство преследовало собственную выгоду: эти меры предотвращали рост частной собственности и, с другой стороны, препятствовали уменьшению числа налогоплательщиков. Но так или иначе, долговое рабство было ограничено, долговой раб не был в полном смысле рабом уже потому, что рано или поздно его приходилось отпускать на свободу.
Следует заметить, что о долговых рабах заботилась и их община, которая обычно старалась выкупить их в соответствии с неписаным законом круговой поруки. Таким образом, долговые рабы не могли играть сколько-нибудь заметной роли в общественном производстве.
Гораздо более важным источником рабства были захватнические войны. Именно чужеземцы-военнопленные, на которых не распространялись этические нормы, связывавшие единоплеменников, могли стать полной собственностью, «вещью» своих хозяев. Однако и в данном случае дело обстояло совсем не просто.

В IV—III тыс. до н.э., а в некоторых странах и много позже, сохранялся древний, унаследованный от первобытности обычай сразу же убивать пленных воинов или приносить их в жертву богам. В плен угоняли лишь женщин и детей, способных перенести трудный путь на чужбину, а также умельцев-ремесленников. Так на протяжении длительного времени поступали ассирийцы. Только в период правления Тиглатпаласара III (745—727 гг. до н.э.) начали практиковаться массовые депортации населения завоеванных стран. Интересный материал о судьбе пленных чужеземцев содержится в надписях на гадательных костях, относящихся к эпохе Шан (XVII—XI вв. до н.э.) — первого древнекитайского государства. Шанцы регулярно устраивали военные походы на окрестные племена, помимо прочего — с целью захвата пленных (за что историки окрестили их «охотниками за головами»), и совершали массовые ритуальные убийства в честь духов предков, иногда до полутора тысяч человек одновременно. Правда, перед этим пленных, очевидно, использовали на тяжелых работах (строительстве, расчистке полей и т.д.).
Что же происходило с рабами-чужеземцами, когда этот жестокий обычай стал уходить в прошлое? Поговорим сначала о тех, кто попадал к частным лицам. Простые общинники не имели возможности держать много рабов, да в этом и не было необходимости. Поэтому в данном случае речь идет самое большее о двух-трех рабах. Такое рабство неизбежно имело патриархальный, «домашний» характер: общинники не могли выделить пленным особое хозяйство и не могли использовать их на ответственных полевых работах, потому что для этого требовался надсмотрщик. Рабы оказывались в положении младших членов семьи. Девушки и молодые женщины часто становились наложницами хозяина. Мальчиков брали в таком возрасте, чтобы они сумели привыкнуть к новому образу жизни и новому дому. Конечно, рабам и рабыням поручали самую тяжелую и грязную работу. Они ухаживали за скотом, пряли и ткали, лепили горшки, готовили пищу, мололи зерно между двух камней. Мальчики погоняли волов, пололи, жали, вязали снопы. Пахоту и сев им не доверяли.
Таким образом, и на поле, и в доме рабы находились под постоянным наблюдением хозяев. Но не следует забывать, что рабов и хозяев часто связывали родственные отношения, что они жили под одной крышей, одевались и питались примерно одинаково (поскольку уровень жизни в целом был весьма низким), делили невзгоды и радости. Дистанция между рабами и хозяевами гораздо острее ощущалась в домах знати и зажиточных людей. Однако и вельможи использовали своих рабов прежде всего в качестве личных слуг.
Следует заметить, что патриархальные рабы не были полностью бесправны. В соответствии с Законами Хаммурапи раб мог выступать в суде и давать показания, даже затеять судебный процесс, оспаривая свое рабское состояние (правда, случаев выигранных процессов такого рода не зафиксировано). Своих детей от рабыни господин мог признать законными детьми, и тогда после его смерти они имели право участвовать в дележе имущества. Если господин не признавал их законными детьми, они вместе с матерью после его смерти получали свободу. За различные провинности рабов наказывали гораздо строже, чем, скажем, свободных, но, тем не менее, наказывали их по приговору суда, а не по личному произволу хозяина. Конечно, Законы Хаммурапи — уникальное для Древнего Востока явление, в них проявилось ярко выраженное стремление защитить права личности. Вместе с тем, весьма примечательно, что в ту эпоху в рабе все-таки видели личность, а не вещь.

Полевые работы. Росписи погребальной часовни писца Ун-Су. XVIII династия

Возвращаясь к вопросу о роли рабов-пленных в производственной деятельности, нужно принимать во внимание тот факт, что их численность далеко не всегда была одинаковой. Это зависело от активности завоевательной политики государства. Например, в Египте эпохи Древнего царства рабов было мало и стоили они дорого, поэтому даже знатные сановники гордились тем, что имеют двух-трех рабов. Чем успешнее велись войны, тем большим был приток рабов. Когда в эпоху Нового царства (XVI—ХI вв. до н.э.) Египет превратился в могущественную военную державу, количество военнопленных возросло настолько, что рабы появились даже у привратников и садовников. Сходная ситуация складывалась в Нововавилонском царстве при Навуходоносоре II, в Китае в эпоху расцвета династии Хань. Рынки рабов были переполнены, цены на них падали. В такие времена рабский труд более активно и широко использовался в производственной деятельности.
Однако основная масса военнопленных все-таки попадали не к частным лицам, в восточных деспотиях главными рабовладельцами были цари. Они использовали рабов в своих обширных хозяйствах, дарили их сотнями и даже тысячами храмам и знати. Рабов давали в виде награды особо отличившимся воинам. Но рабы, полученные от царя, в отличие от тех, что покупались на свои средства, не принадлежали полностью хозяевам. Эти рабы были государственными, поэтому в научной литературе их часто сопоставляют со спартанскими илотами. Вельможа, владевший сотнями «царских» рабов, не имел права распоряжаться их жизнью или продать их. Таких рабов можно было лишиться в том случае, если вельможа, например, попадал в опалу и лишался должности.
И, наконец, самое важное: рабы-илоты, оказавшиеся в царских, храмовых или вельможеских хозяйствах, сливались с гораздо более многочисленной категорией так называемых царских людей, т.е. зависимых подневольных работников. Эта категория, о которой обычно не упоминают школьные учебники, заслуживает особого внимания. Именно царских людей, наряду со свободными общинниками, современные историки-востоковеды считают главными тружениками, именно они играли решающую роль в производственной деятельности — в строительстве, в сельском хозяйстве и в ремесле.
Количественное соотношение между свободными общинниками и царскими людьми зависело от того, насколько сильна была царская власть, в какой степени она могла поглотить земли общин и превратить прежде свободных общинников в зависимых работников. В Древнем Египте, по мнению большинства исследователей, свободных общинников не осталось вообще. Во всяком случае, данных о том, что они существовали, пока не обнаружено. Работники подразделялись на отряды, которые трудились на полях, в ремесленных мастерских, на строительстве, при перевозке тяжестей, погрузке судов и т.д. Были также «рабочие отряды» пастухов, рыбаков и птицеловов. Отряды часто перебрасывались с одной работы на другую. Орудия труда, посевное зерно, тягловый скот — все выдавалось в централизованном порядке «сверху». Урожай, пойманная рыба и птица, ремесленные изделия поступали на склады царя, храмов и вельмож. За свой труд работники получали пайки. В этом отношении они близки рабам, более того, жилось им зачастую намного хуже, чем настоящим рабам, выполняющим обязанности слуг в доме богатого вельможи. Вместе с тем, «царские люди» имели свои дома и семьи, кроме того, как уже говорилось, их нельзя было купить или продать. Следовательно, рабами в традиционном смысле слова — «говорящими орудиями» — их назвать нельзя.
Египет не является исключением. В данном случае необычно одно: только на берегах Нила рабочие отряды продержались очень долго. Они исчезли лишь в Поздний период истории Египта (1075—332 гг. до н.э.), когда древняя цивилизация переживала закат. В те времена зависимым работникам стали давать земельные наделы и брать с них налог натурой. В других странах Древнего Востока такие «тоталитарные» порядки обычно существовали на ранних этапах формирования централизованной государственности. В Китае — в эпоху Шан, в Двуречье — отчасти в годы царствования Нарам-Суэна, внука Саргона Великого, а в наибольшей степени — во времена третьей династии Ура. Затем общинный сектор восстанавливался, царских людей оставалось достаточно много, но практика рабочих отрядов отмирала. Государству было гораздо выгоднее получать налоги, нежели регулярно обеспечивать тысячи работников пайками и одеждой.
Хотелось бы еще раз напомнить, что слой царских людей пополнялся не только за счет рабов, в него входили попавшие в зависимость общинники, нередко беглецы из других стран, а в некоторых странах — прежде всего в Китае и Ассирии — осужденные преступники. Среди царских людей рабы не выделялись в особую категорию, они оказывались в одном положении с остальными и имели те же права.
Итак, на Древнем Востоке граница между рабством и свободой была весьма размытой. Между этими двумя состояниями было множество промежуточных ступеней. Только в античном мире противопоставление рабства и свободы выступает в своем классическом варианте. Однако самое важное, на наш взгляд, — это тот факт, что рабы в традиционном смысле этого слова никогда не были на Востоке основными производителями. Рабский труд не был определяющим для экономики древневосточных обществ, даже в те времена, когда численность рабов резко возрастала, он явно уступал по значению труду зависимых работников и (или) свободных общинников. Именно царские люди и свободные общинники составляли тот самый нижний слой пирамиды, за счет которого развивались, достигали расцвета и могущества древневосточные цивилизации.

Валерия ХАЧАТУРЯН,
кандидат филологических наук,
заведующая Центром теории
и сравнительной истории цивилизаций
Института всеобщей истории РАН

Советуем прочитать

Васильев Л.С. История Востока. 2-е изд. Т. 1. М., 2001.
Дьяконов И.М. Рабы, илоты и крепостные в ранней древности //Вестник древней истории. 1973. № 4.
Качановский Ю.В. Рабовладение, феодализм или азиатский способ производства? М., 1971.
Меликашвили Г.А. Об основных этапах развития древнего ближневосточного общества // Вестник древней истории. 1985. № 4.
Коростовцев М.А. О характере древневосточного общества // Народы Азии и Африки. 1966. № 3.
Неронова В.Д. Формы эксплуатации в древнем мире в зеркале отечественной историографии. М., 1992.
Никифоров В.Н. Восток и всемирная история. 2-е изд. М., 1977.