подробности

Петр КОШЕЛЬ

Церковные наказания в России

Церковный суд Древней Руси (в киевские времена) выносил приговоры за следующие преступления:
— против веры и Церкви;
— против семейного союза;
— против целомудрия.
Между делами Патриаршего разряда в XVII в. упоминаются:
1) челобитные родителей на детей в непослушании, супругов друг на друга в прелюбодеянии, рабов на господ в разных насилиях, священников на прихожан, не посещающих храм;
2) жалобы оскорбленных бранными словами: выблядок, блудник, прелюбодей и т.п.;
3) обвинения в хватании за тайные уды и в опростоволошении женщин.
Петр I, разграничивая светский и церковный суд, оставил последнему дела о богохульстве, ереси, расколе и волшебстве. К этому перечню можно добавить некоторые преступления против нравственности и семейного союза и дела о похищении церковного имущества.
Духовенство судилось, конечно, церковным судом.
Основное правило церковного суда формулировалось на основе Евангелия так: «Аще согрешит к тебе брат твой, иди и обличи его между тобою и тем едином. Аще ли тебе не послушает их, повеждь Церкви; еще же Церковь преслушает, буди тебе яко же язычник и мытарь» (Матф., 18, 15).

Человека, замеченного в отступлении от веры, сначала убеждали, а затем, если он упорствовал, отлучали от Церкви или предавали анафеме. Анафема не была наказанием в гражданском смысле.
Но потом вступала в действие юрисдикция государства, «ревнуя по Господе Бозе и оберегаючи матерь свою святую Церковь».
В России с древних времен бытовала система пеней — денежных штрафов, часто применявшихся вместе с отлучением и покаянием. Отлучение делилось на великое (с протодьяконским предвозвещением) и малое (без него).
Церковное покаяние иногда предполагало помещение в монастырь на послушание или на смирение (содержание в кандалах с употреблением на тяжелых работах). Ныне церковное покаяние выражается в епитимье, состоящей в обязательном посещении церковных служб, молитвах, поклонах и посте.
К духовным лицам в России чаще всего применялось лишение должности и сана (извержение), причем до половины XIX в. при этом обязательно остригали бороду и надевали армяк.
Принудительное пострижение не было правовым наказанием, но практиковалось довольно часто.
Немецкий путешественник С.Герберштейн пишет: «В течение 21 года великий князь Василий Иванович не имел детей от Соломонии Сабуровой. Огорчаясь бесплодием супруги, он заключил ее в один монастырь в Суздальском княжестве, в тот самый год, в который мы приехали в Москву (1525). Она плакала и кричала, когда митрополит в монастыре резал ей волоса, а когда он подал ей кукуль, она не допускала надеть его на себя и, схватив кукуль и бросив на землю, топтала его ногами.
Иван Шигоня, один из первостепенных советников, негодуя на этот поступок, не только сильно бранил ее, но и ударил плетью, прибавив: “Смеешь ли ты противиться воле государя и медлить исполнением его приказаний?” Когда Соломония спросила, по какому праву он ее бьет, ответил: “По приказанию государя”. Тогда с растерзанным сердцем она объявила перед всеми, что надевает монашеское платье не по желанию, по принуждению, и призывала Бога во мстители за такую несправедливость».
Соломония прожила в Суздальском монастыре 17 лет и скончалась там.

При Иване Грозном насильственное пострижение приняло чуть ли не повальный характер.
В 1570 г., например, казнили тайного советника царя дьяка Висковатого и казначея Фуникова-Карцова — за сношения с польским королем, турецким султаном и крымским ханом. Жену и 17-летнюю дочь Фуникова насильно постригли в монахини.
Третья жена царя, Анна Колтовская, тоже не миновала этой участи: под именем Дарьи она умерла в Тихвинском монастыре.
Убитый Грозным его сын Иван успел постричь даже двух своих жен. Третья уже сама постриглась после смерти мужа.

Постригися, моя жена немилая,
Постригися, моя жена постылая!
За пострижение тебе дам сто рублей,
За посхименье дам тебе тысячу;
Я построю тебе нову келейку,
Обобью ее черным бархатом,
Ты в ней будешь жить да спасатися...

В русской истории примеров насильственного пострижения множество.

Первое известие о церковном наказании относится, видимо, к 1004 г., когда монаха Адриана обвинили в нарушении церковных уставов и в хулении Церкви. Он был отлучен от нее и посажен в монастырскую тюрьму.
В 1123 г. по приговору церковного собора заключен в тюрьму некий еретик Димитрий.
Когда возникла известная ересь жидовствующих, отступников подвергли даже смертной казни.
Позже Максим Грек, выступавший за смерть Исаака Жидовина, сам был обвинен в ереси и заключен в Волоколамском монастыре. После шестилетнего заточения его привезли на суд церковного собора и, определив, что писания его хульные и еретические, сослали в оковах в Тверской монастырь. Были сосланы и его помощники Медоварцев и Сильван.
На церковном соборе 1554 г. осудили «безбожного еретика и отступника веры православной» Матвея Башкина. Он отвергал божественное происхождение Христа, не поклонялся иконам. Башкина подвергли пыткам и после сожгли в деревянной клетке.
А вот жалоба матери на сына в приказ:
«Он, Кондрашко, живет, забыв страх Божий, незаконно, к церкви Божией не приходит, отца духовного не имеет, с иноземцы некрещеными водится и тело свое на блуд дает, и ее ни в чем не слушает, бранит и бесчестит и увечит, и похваляется убить и задавить до смерти».
Приказ повелел:
«За его неистовство и за досаждение матери своей наказанье учинить, вместо кнута бить батоги, сняв рубашку, нещадно; а за противность церкви Божией послать под начал в Симонов монастырь».

Можно выделить две основные группы преступников, подлежавших церковному суду.
Первая и самая большая — это еретики, раскольники, скопцы и пр. Сюда же нужно отнести и тех из православных священников и мирян, которые «бегали» в секты, скрываясь от властей.
Вторая группа — это преступники против христианского благочестия, т.е. все духовные лица, обвинявшиеся в нетрезвом и предосудительном поведении, «в соблазнительном поведении», «в произнесении непристойных слов».
Суровее всего наказывалось скопчество: все осужденные за это преступление приговаривались к наказаниям уголовным, преимущественно к ссылке на поселение в Сибирь. Даже за оскопление самого себя «изобличенный в оном подвергается лишению всех прав состояния и ссылке на поселение в отдаленный край Восточной Сибири, с поручением его строжайшему надзору тамошнего гражданского начальства».
На Руси некоторые церковные иерархи, выступая на стороне московских князей против удельных властителей, нередко отлучали последних от Церкви. Однажды митрополит отлучил не только псковского князя, но и всех жителей города.
В 1537 г. при малолетнем Иване IV князь Андрей Старицкий вздумал оставить Москву и переметнуться к Литве. Митрополит Даниил пригрозил ему отлучением, и Старицкий вынужден был остаться.
Отлучали от Церкви раскольников, последователей новгородско-московской ереси. Были преданы анафеме протопоп Аввакум, Некрас Рукавов, Иван Волк.
Вот какая провозглашалась в церкви анафема Лжедмитрию:
«Новый еретик Гришка Отрепьев расстрига, бывший в нашей русской земле чернец и диакон, обругав иноческий образ способием сатаниным, лжельстиво назвался сыном великого государя Ивана Васильевича и бесстыдно, яко пес, на царски престол великой России вскочил и т.д. Анафема!»
В 1601 г. сибирский митрополит отлучил от Церкви боярского сына Елагина за «ругательство монашеского чина и что он монахов и монастырских служебников в приказной избе судом и расправою ведает и всякое ругательство и мученье им чинит».
От Церкви были отлучены Разин и Пугачев:
«Вор и душегубец и изменник и клятвопреступник Стенька Разин забыл святую соборную Церковь и православную веру, великому государю изменил, и многие пакости, кровопролития и убийства в граде Астрахани и в иных низовых градах учинил, и всех купно православных, которые к его коварству не приставали, побил, потом и сам вскоре исчез, и со единомышленниками своими да будет проклят!»

На вопрос, «за какие вины следует подвергать отлучению», Духовный регламент Петра I отвечает: «Вина сим рассуждением может определиться: аще кто явственно хулит имя Божие или священное писание, или явно грешник есть, не стыдяся дела своего, или что иное творит с явным закона Божия ругательством и посмеянием, таковый по повторенном наказании, упрям и горд пребыв, достоин судитися толикой казни. Ибо не просто за грех подлежит анафеме, но за явное и гордое презрение суда Божия и власти церковныя с великим соблазном немощных братии, и что тако вонь безбожия издает от себя».
Процедура отлучения при Петре была такой. Сначала епископ посылает духовника «выговорить» грешнику его вину с глазу на глаз, «с кроткостию и с увещанием».
При неудаче епископ зовет грешника к себе и повторяет ему то же самое наставление, в присутствии лишь одного духовника, ходившего к нему. Если призываемый не явится, епископ посылает к нему того же духовника, но уже «с другими некиими честными особами, духовниками и мирскими, наипаче с приятельми оного».
Если это окажется напрасным, епископ велит протодьякону в праздничный день в церкви известить народ о грешнике, указывая, что еще не поздно раскаяться. Если тот упорствует, епископ сообщает духовному коллегиуму обо всем и, получив дозволение, составляет формулу анафемы, веля протодьякону прочитать ее в церкви.
Анафема политическим противникам сохранилась в «Чине православия» вплоть до 1917 г. Анафематствовались «дерзающие против них [государей] на бунт и измену».
Осуждались и атеисты: «Отрицающим бытие Божие и утверждающим, яко мир сей есть самобытен и вся в нем без промысла Божия и по случаю бывает, — анафема!»

«Чин православия» пересмотрели в 1868 г. Из него исключили имена церковных и государственных преступников, которых Церковь проклинала каждый год, и оставили лишь общую анафему.
Лев Толстой подверг сомнению церковную обрядность; его неуважительное отношение к церковным таинствам оскорбляло верующих. Святейший синод обнародовал в «Церковных ведомостях» послание, где говорилось, что «известный миру писатель, русский по рождению, православный по крещению и воспитанию своему, граф Толстой в прельщении гордого ума дерзко восстал на Господа и на Христа, явно пред всеми отрекся от вскормившей и воспитавшей его православной Церкви и посвятил свою литературную деятельность и данный ему от Бога талант на распространение в народе учений, противных Христу и Церкви, и, ругаясь над самыми священными предметами веры православного народа, не содрогнулся подвергнуть глумлению величайшее из таинств, святую евхаристию».
В 1901 г. Синод отлучил Толстого от Церкви. Перед смертью писатель покаялся. Император Николай II написал на донесении о кончине: «Толстой — великий художник, и Бог ему судья».
В 1912 г. отлучению от церкви подвергся академик-математик А.Марков, который писал, что не усматривает разницы между иконами и идолами. Маркова поддержала тогдашняя газета «Правда».
В послании от 19 января 1918 г. патриарх Тихон обвинил большевиков в гонении на Церковь. Он предал их проклятию, назвав «извергами рода человеческого». Тихон призвал верующих восстать «на защиту оскорбляемой и угнетаемой Церкви» и, если будет нужно, «пострадать за дело Христово».
25 января 1918 г. церковный собор принял решение об отлучении от Церкви проводников декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви: «Всякое участие в издании сего враждебного Церкви узаконения, так и в попытках провести его в жизнь, несовместимо с принадлежностью к православной Церкви и навлечет на виновных кары вплоть до отлучения от Церкви»...

TopList