история власти

Софья КИМ

История древнеримской олигархии

(VIII—I вв. до н.э.)

Слово олигархия — древнегреческое и означает власть немногих: олигос — немногие, архэ — власть.
Вплоть до I в. до н.э. (начала империи) этими немногими в древнем Риме оставались сенаторы (сенатская олигархия) и главный орган управления в стране — сенат (senatus). Римский сенат (от слова senex — старик) имеет давнюю историю: его предком был совет старейшин военно-племенного союза латинян (области Лация) Х—VIII вв. до н.э., где и возник Рим.
Так же, как и у других народов, тогда старейшин выбирали там на собрании воинов исключительно по авторитету, мудрости и опытности.
В Архаическом Риме (эпоха царей) положение в корне изменилось.
Рассмотрению истории появления органов власти и посвящена предлагаемая статья.

Патрициат.
Происхождение и социальная сущность

Город Рим, как известно, возник на рубеже 754—753 гг. до н.э. — начало эпохи царей (Архаический Рим) — эпоха перехода от родовой общины к патрицианской с сильными пережитками родо-племенных отношений. По данным древних авторов, название «патриции» (patricii) означает «имеющие отцов», т.е. они коренные жители, члены гентильной (родовой) общины, потомки «отцов-родовладык» (patres) — основателей патрицианской общины populus romanus (Цицерон. О государстве. II, XI, 23; II, VIII, 14). По данным Ливия: «отцами их прозвали ... по оказанной чести, потомство их получило имя патрициев» (I, 8, 7).
Как управлялась патрицианская община? По мнению Генца, образцом для конституции в общине стала патриархальная семья, и власть в общине царя поэтому была наследственной. Царь противостоял populus и senatus. Мы считаем, что, ввиду архаичности общества, родо-племенная структура долго доминировала в общественных отношениях общины и в системе управления: «...gentes (роды) были живым действующим организмом в Риме ... в VIII в. до н.э.», — пишет И.Маяк. Так, например, во главе патрициан-ской общины (populus) стоял вождь (rex) с функциями военно-племенного вождя, верховного жреца и судьи, т.е. верховной властью в общине обладал только царь, хотя подлинным сувереном считался народ, а народное собрание — высшим органом власти. По данным Дионисия, «Ромул дал царю такие права: чтобы он возглавлял священнодействия и жертвоприношения, чтобы хранил законы и права отцов» (II, 9, 10). Внешними отличиями царя были: пурпурная мантия, золотая диадема, скипетр с орлом, кресло из слоновой кости. Впереди царя шествовали 12 ликторов с пучками прутьев (фасциями — символами наказания).
Царь правил, опираясь на совет старейшин. В древнейшую эпоху специального помещения для сенатских заседаний не существовало. Древний поэт Пропорций (IV,I, II — 14) свидетельствует:

В эпоху правления первого римского царя Ромула (753—718 гг. до н.э.) совет старейшин состоял из ста человек, которых царь выбирал сам из глав родов по признаку знатности и родовитости (Ливий, I, 8, 7). По данным Саллюстия, «Избранные мужи, с годами ослабевшие телом, но благодаря своей мудрости сильные умом, заботились о благополучии государства. Их ввиду их возраста или сходства обязанностей именовали отцами» (Саллюстий. О заговоре Катилины. 6, 6)7. Античные историки рассказывают: сто лучших граждан Ромул назначил советниками, а их собрание назвал сенатом, что означает «совет старейшин» (Плутарх, Ромул. XIII; Ливий, I, 8, 6). «Совет по государственным делам, — сообщает Флор, — был составлен из старцев, названных благодаря своему авторитету patres, а по возрасту — senatus» (1, 1, 15). По данным Цицерона, «Ромул выбрал в царский совет первенствовавших людей, которые ввиду своего влияния были названы отцами. Ромул понял, что “посредством единоличного правления и царской власти можно лучше повелевать и править государством”, но с помощью авторитета всех лучших граждан. Он нашел себе опору и защиту в сенате» (Цицерон. О государстве. II, VIII, 14; II, IХ, 15).

Остатки храма Весты на Римском форуме

Итак, высшим органом управления в патрицианской общине становится сенат. Главной его функцией было «обсуждать то, что бы ни сказал царь и какое бы ни внес предложение» (Дионисий. II, 14). Сенат, считает М.Белкин, всецело зависел от царя. В случае его смерти (в период междуцарствия) власть переходила к сенату. Постепенно сенат терял черты совета старейшин и к концу царской эпохи он приобрел черты государственного учреждения. Сенату принадлежала инициатива избрания нового царя (из знати, т.е. родовладык). Вопросы в сенате решались голосованием. Со временем появилась тенденция возвышения сената над куриатными комициями (народными собраниями). Усиление роли сената вызывало в народе не только недовольство, но и волнения. В эпоху Ромула сенаторов, как уже говорилось, было сто человек. После объединения римлян с сабинянами их стало 200. Царь Тарквиний Приск «записал в отцы 100 человек» (Ливий. 1, 35, 6). Следовательно, сенаторов стало 300; в эпоху диктатуры Суллы (82—79 гг. до н.э.) — 600. В ходе развития общества и разрушения родо-племенных структур усиливалась власть господствующего патрицианского слоя (патрициата), сенат превратился в привилегированный консультативный орган при царе. Об этом свидетельствует введение следующей санкции: решения куриатных комиций должны обязательно одобряться сенатом (auctoritas patrum) как хранителем отеческих традиций (mos maiorum). Итак, пишет Белкин, то промежуточное положение между царем и народным собранием, которое занимал сенат, определяло объем его власти и его значение.
Наряду с этим шел процесс зарождения (генезис) элитарного слоя патрицианской аристократии, благодаря существовавшему обычаю выбирать старейшин из одной и той же семьи каждого рода. Аристократия стала претендовать на лучшую часть военной добычи, землю, рабов, на места в сенате и т.п. Возвышение патрицианской аристократии происходило за счет ущемления прав рядовых членов патрицианского сословия и утверждения патрициев как господствующего слоя, пишет О.Сидорович. С VIII по VI в. до н.э. в римской общине шел процесс не только имущественной, но и социальной дифференциации, «трансформация родовой знати в сословие патрициев», считает Маяк.
Как известно, сословиями называются группы докапиталистических обществ, обладающие закрепленными в обычае или законе и передаваемыми по наследству правами и обязанностями. Для сословных обществ характерна иерархия, неравенство и наличие привилегий. И, руководствуясь этими критериями, можно ли считать патрициев сословием? Судя по данным античных историков, иерархия в римской общине возникла еще при Ромуле, благодаря его политике выдвижения «первенствующих людей», т.е. верхушки родовой знати — «ста лучших граждан»: Ромул отличал сенатское сословие от простого народа (Плутарх. Ромул, XIII). Он, сообщает Дионисий, отделил низших от высших, установил, что кому из них надлежит делать: «патрициям отправлять магистратуры и жреческие должности, плебеям — возделывать землю, кормить скот и заниматься доходными ремеслами» (II, 9, 10). Ромул «установил следующее право патроната: патрициям следует толковать своим клиентам законы...».
При Ромуле уже происходило пополнение сената из числа завоеванных граждан (Ливий. I, 17, 2). Подобная политика проводилась и при следующих царях. Римские цари опирались в своем правлении на сенат, и поэтому они усиливали сенат представителями «новой знати» — «малых родов» (gentes minores) или patres conscripti, набранных царем и внесенных в список сенаторов. Уже при Ромуле, как свидетельствуют античные авторы, началось противостояние между царем и членами патрициата. По мнению Плутарха (Ромул. ХХVI, ХХVII), Ромул, всецело полагаясь на силу своих подвигов, исполненный гордыни, всё более становился единовластным правителем: «Патриции тяготились царским самодержавием». Это навело «знатных римлян на мысль домогаться государства без царя... К тому же патриции были уже отстранены от власти». «И поэтому, когда он (Ромул) внезапно исчез, подозрения и наветы пали на сенат». Ливий свидетельствует: отцы были в оппозиции к царю и, когда Ромул вдруг внезапно во время бури исчез, втихомолку говорили, «что царь был растерзан руками отцов» (1, 15, 8; 1, 16, 2, 4). Об этом же есть у Флора: «Состоялась сходка ... у Козьего болота, где Ромул неожиданно исчез. Некоторые полагают, что он был растерзан сенатом за свою суровость» (1, 16, 17).
Многие римские цари во время грабительских войн переселяли жителей завоеванных земель на территорию Рима. Так, по данным Ливия, царь Тулл Гостилий (672—640 гг. до н.э.), завоевав альбанцев, простому люду даровал «гражданство, старейшин зачислял в отцы» (сенаторы — С.К.). Важно подчеркнуть: из переселенцев формировалось в римском обществе другое сословие, а именно — плебейское. И в этом состоит историческая роль переселенцев. Ливий рассказывает (1, 30, 1—3): Рим между тем с разрушением царем Туллом города Альбы растет, удваивается число граждан, присоединяется Целийский холм. Альбинских старейшин (Юлиев, Сервилиев, Квинтиев, Геганиев, Курианциев, Клелиев) он записал в отцы, «чтобы росла и эта часть государственного целого». «И чтобы в каждое сословие вливалось подкрепление из нового народа, Тулл набирал из альбанцев десять турн (30 всадников; всего было набрано 300 человек — С.K.); старые легионы пополнил альбанцами, из них же составил новые».
При царе Анке Марции (640—618 гг. до н.э.) «многие тысячи латинян были приняты в число граждан» (Ливий. 1, 35, 5). «Огромный приток населения увеличил государство» (1, 33, 8). Особую роль в усилении сената сыграл царь Тарквиний Древний (Приск) (616—578 гг. до н.э.). Ливий свидетельствует: «Не меньше заботясь об укреплении своего владычества, чем о расширении государства, он записал в отцы сто человек, которые с тех пор считались отцами-сенаторами младших родов...» — patres minorum gentium. По мнению Н.Фомичевой, эти младшие роды составляли патрициат более низкой категории. Со временем, пишет Сидорович, различия между старшими и младшими родами стерлись, и ведущие gentes обеих групп слились, образовав единый общий слой. Следовательно, до того как богатые плебеи и влиятельные патриции образовали нобилитет произошла перегруппировка в самом сословии патрициев. Известно сосуществование патрицианских и плебейских родов, исчезновение патрицианских и замена их плебейскими. Дионисий сообщает: царь, набрав сто наиболее заметных мужей, населяющих Рим, сделал их патрициями и включил в состав сената (III, 67, 1). И в другом месте: избрание новых членов в сенат было вызвано желанием Тарквиния расположить к себе народ (III, 67, 4). Об этом же и у Флора: «Он повысил достоинство сената, пополнив его новыми членами...» (1, 5, 2).
Последний, седьмой царь Луций Тарквиний Гордый (534—509 гг. до н.э.), пишет немецкий историк В.Вегнер, получил прозвище Superbus с полным основанием. Он хотел, считает историк, поднять царскую власть выше всех пределов. Для достижения своей цели царь пренебрегал божескими и человеческими правами, окружил себя не только царскими ликторами, но и особыми телохранителями из дюжих людей, охранявших ночью его дворец, а днем его самого. Он уменьшил сенат в составе, созывал его изредка, предавал забвению и презрению. Наряду с сенатом у него был свой государственный совет из преданных людей. Это была тирания, тяготевшая над патрициями. Кроме силы у него не было никакого права на царство, рассказывает Ливий (1, 49, 2—6). И царствовал Тарквиний, не избранный народом, не утвержденный сенатом. «Он перебил знатных среди отцов». «А чтобы устрашенных было побольше, он разбирал уголовные дела единолично, ни с кем не советуясь, и потому получил возможность умерщвлять». Он «уничтожил унаследованный от предшественников обычай обо всем совещаться с сенатом...» (1, 49, 7). По данным Дионисия, царь превратил свое правление в тиранию, встал на путь открытого террора, репрессий, приговаривая к смерти неугодных, захватывая «самые большие части конфискованных земель» (IV, 42, 1—4). Историк констатирует «кризис в верхах», в стране происходит гражданская война: «город, страдающий от гражданской войны», «есть опасность бесконечной гражданской войны» (VI. 23, 2; 7, 49, 4).
Флор свидетельствует: Тарквиний Гордый «обрушился на сенат убийствами», «он дал понять, что хочет умерщвления знати» (1, 7, 4, 7). Сенат поредел, рассказывает Ливий. «Тарквиний постановил никого не записывать в отцы, чтобы самою многочисленностью своей стало ничтожнее их сословие и они поменьше бы возмущались тем, что всё делается помимо них» (1, 49, 6). От его репрессий погибли 164 сенатора из 300. Народ, измученный беззакониями, «загорелся страстью к свободе», пишет Флор (II, 8, 7). «Самый ранний успех древнейшей римской оппозиции, — читаем мы у Моммзена, — заключался в упразднении пожизненного главы общины», т.е. царской власти. Народ восстал против жесткого правителя (Тарквиния) и изгнал его, «чем в действительности и был положен конец римской царской власти». «...Царская власть сперва служившая охране свободы и расширению государства, превратилась в высокомерный произвол», считает Саллюстий (О заговоре Катилины. 6, 7).
По данным Ливия, оппозиция — «виднейшие граждане» — во главе «вооруженной толпы» (I, 59, 6) одержала над Тарквинием победу: он был изгнан из Рима (гражданская война продолжалась несколько лет). После этого префект города провел выборы двоих консулов. Ими стали: Луций Юний Брут — «сын царской сестры Тарквиния» (Ливий. I, 56, 7) и Луций Тарквиний Коллатин — родственник Тарквиния Гордого (Ливий. I, 60, 3), т.е. те, кто возглавил борьбу за республику. Событие это датируется 510 г. до н.э. — год рождения Римской республики. Флор рассказывает: римский народ, отстранив царя, «расхищает его имущество, передает спасителям его свободы полноту власти, изменив, однако, ее правовое основание». И далее — о власти: из постоянной должности (царя — С.K.) сделали годичную (консульскую), «чтобы те не забывали о необходимости консультироваться с гражданами» (I, III, 9, 1, 2). Затем свободный римский народ «поднял оружие против внешних врагов». «И до тех пор шел на отдельные народы, пока, прибрав к рукам соседей, не покорил всю Италию» (I, III, 9, 6—8).
Обратимся к проблеме патрициата. По мнению историка Е.Ставлея, природа патрициата вполне ясна: это определенная группа семей, известных многие столетия как политически процветающие. Древние авторы считают, что патрициат состоял из потомков сенаторов Ромула. Историки XIX в., пишет Ставлей, различают патрицианско-плебейский патрициат внутри популюс с учетом этнического происхождения. Патрициат состоял из двух частей: рatres и patricii. Прерогативой патрициата была не только auctoritas patrum, но и контроль за процедурой междуцарствия. Прерогатива auctoritas имела юридическую и конституционную основу. Другая прерогатива mos maiorum (обычаи предков) играла огромную роль даже в эпоху республики, несмотря на то, что магистратуры уже перестали быть патрицианскими.
Становление патрициата — элитарного слоя родовой знати в патрицианской общине — явление эпохального значения в истории римской аристократии. Ошибочным представляется мнение Сидорович о патрициате. Патрициат, считает она, — это господствующее сословие и класс в Раннем Риме. Возникает вопрос: а что же тогда такое «сословие патрициев»? Патрициат — не сословие и уж, конечно, не господствующий класс, а элитарный слой патрицианского сословия, существовавшего только в эпоху популюс романус, а не вообще в истории Раннего Рима, т.е. республиканское время, о чем пишет Сидорович.

О власти сената

Как уже говорилось, подлинным сувереном в общине считался народ. Однако с развитием социальных противоречий куриатные комиции (народные собрания) оказались в подчинении сенату, т.к. решения комиции не действовали без одобрения сената (auctoritas patrum), благодаря чему сенат возвысился над народом. Происходило перерождение совета старейшин в олигархический орган сенат в интересах господствующей знати — патрициата. Но фактически верховной властью в общине обладал только царь.
Характерной является политика римских царей: для укрепления своей власти они стремились подавлять аристократию (верхушку родовой знати) и таким образом, естественно, разрушали ее фундамент — родовую организацию. В целом власть царей постоянно усиливалась и благодатной почвой для этого оказывалась, прежде всего, неоднородность патрицианского сословия, так как оно не было единой, сплоченной общностью: в римской общине, несмотря на то, что все роды были патрицианскими, само сословие не было однородным, пишет Сидорович. Рядовые члены и сенатская верхушка находились в постоянном противоборстве. По данным Ливия, «борьба велась между разрядами сенаторов...» (1, 17, 1). Неоднородность объясняется и этническими причинами: в начале царской эпохи римский народ состоял из трех родовых триб (племен): Тиции (сабины), Рамны (латины) и Луцеры (этруски). Таким образом, римские патрицианские роды представляли собой сплав (явление синойкизма) трех основных народностей, населяющих Лаций и ближайшие к нему области, в том числе сабинскую и этрусскую. И на этой почве в общине происходили конфликты. «Выходцы из сабинян, чтобы не потерять совсем свою долю участия в правлении ... хотели поставить царя из своих; старые римляне и слышать не желали о царе-чужеземце» (Ливий. 1, 17, 2). И еще: Тарквиний Гордый «стремился расположить в свою пользу латинов ... связать латинских старейшин узами не только гостеприимства, но и свойства» (1, 49, 8).
И наконец, в патрицианском сословии существовала неоднородность экономическая, имущественная дифференциация: большие земельные наделы у богатых патрициев и наряду с ними мелкие патрицианские хозяйства. Цари, распоряжаясь завоеванными землями, расширяли свои наделы, захватывали даже общественные земли (ager publicus). По данным Цицерона, в царское время устанавливались границы пашен, лесов и пастбищ, принадлежащих царям (О государстве. V, 2, 3). Дионисий свидетельствует: Ромул отобрал у вейентов землю и пользовался ею; называлась она царским клером (III, I). Экономическое неравенство в патрицианском сословии стало подлинной причиной развития системы клиентелы (патроната). Первоначально клиентами становились обедневшие патриции (cliens — послушный), затем эта прослойка стала пополняться вольноотпущенниками, плебеями и чужеземцами. Клиенты как бы вступали в родовую организацию патрона на правах зависимых членов, получали родовое имя своих покровителей. Они обязаны были работать на землях патронов и выполнять различные повинности. Моммзен пишет, что отцы-сенаторы раздавали мелким людям земли, как отцы детям. Получатель владел своим участком, пока это было удобно собственнику. У римлян, объясняет Моммзен, зависимость клиента не была личной; клиент вместе со своим родом всегда вверял себя покровительству и защите патрона и его рода. Этот древнейший строй римского полевого хозяйства объясняет нам, почему в среде римских землевладельцев возникла сельская аристократия.
Итак, о каких закономерностях и выводах здесь можно говорить? Прежде всего о политическом перевороте в общественных отношениях Архаического Рима и как следствие — об изменениях в управлении римской общиной: упразднении царской власти и становлении республики. Ликвидация царского режима свидетельствовала о завершении процесса разрушения родовой организации, носителями которой были патрес, и образовании гражданского общества, раннеклассового государства-полиса (civitas). Победа республиканцев над родовой знатью знаменовала победу рабовладельческой собственности над родовой, классического рабства над патриархальным (семейным, домашним). В корне изменилась и роль сената. Если в царскую эпоху сенат — это совет старейшин при царях, которые решали судьбу сенаторов (и сената) лично, произвольно: то увеличивали число сенаторов, то уничтожали их (как это делал Тарквиний Гордый), то в эпоху республики сенат — высший орган управления в государстве, оплот нобилитета.
Возникшая Римская республика не была демократической (рабовладельческой демократией). Она стала республикой аристократической: несмотря на то, что все должности в государстве были выборными, Рим — республика аристократическая, пишет Г.Ферреро. «Государство, — считает Полибий, — представляется совершенно аристократическим ... ибо все почти дела римлян решаются сенатом» (VI, 13, 14). Так завершилась эпоха царей и патрициата и началось господство нобилитета.

Нобилитет.
Происхождение и классовая сущность

Термин нобилитет (от лат. nobilitas) означает «знатный», «лучший». Сословие нобилей возникло в ходе борьбы патрициев с плебеями. Благодаря реформам Сервия Туллия (578—534 гг. до н.э.), согласно которым положение гражданина определялось исключительно имущественным цензом, а не принадлежностью к сословию, плебеи стали римскими гражданами, а верхушка этого сословия — знатью. Эпохальность конституции Сервия Туллия состоит еще и в том, что она — важный этап в становлении и развитии нового элитарного слоя аристократии — нобилитета. А.Немировский пишет: «Общие интересы собственников земли и рабов способствуют консолидации господствующего класса. Богатые плебеи и патриции сливаются в новое сословие nobiles». Отсюда следует важный вывод: если в эпоху царей сенат оставался по существу патрицианским, то в республике он становится патрицианско-плебейским. Среди нобилей господствующее положение продолжали занимать старшие патрицианские роды: Эмилии, Корнелии, Клавдии, Валерии. Некоторые патрицианские роды теряли свое значение и постепенно сходили со сцены. А некоторые плебейские роды, наоборот, приобретали его: Ливии, Цецилии, Металлы, Семпронии и др. И еще: сенатская знать пополнялась не только плебеями, но и так называемыми «новыми людьми» (homines novi). Они не принадлежали к сенатской знати и могли добиваться высших должностей лишь в исключительных случаях.
Другой важной вехой в истории нобилитета является, несомненно, закон народного трибуна 444 г. до н.э. Гая Канулея о разрешении браков между сословиями «О достоинстве брака, чтобы плебеи могли сочетаться с патрициями» (Флор, ХХVII, 25), «в чем патриции усмотрели угрозу чистоте их крови...» (Ливий. IV, 1, 2). «Я едва избежал в сенате насилия», — жаловался Канулей. Справедливой является оценка закона нашими историками: закон Канулея заложил основы для слияния богатой плебейской верхушки с патрициями в одно сословие.
Экономической основой нобилей-магнатов было крупное землевладение: нобили захватывали лучшие земли, бывшие участки-клеры царей превратились в земельные владения-латифундии (latus — обширный, fundus — владение). Наряду с итальянскими поместьями богачи приобретали большие владения и в провинциях. Частые военные походы в другие страны обогащали военных командиров из сенатского сословия. Они получали огромные доходы от управления провинциями; доходы нобилитета от войн и ограбления провинций вкладывались в землю. «Денежное хозяйство, — пишет Моммзен, — в тесном союзе с крупным землевладением уже вело в течение столетий борьбу против крестьянства». Сенаторами совершались также торгово-ростовщические операции, и особенно в больших масштабах в провинциях, хотя, как свидетельствует Ливий, «торговля признавалась для сенаторов безусловно позорной» (XXI, 63, 4). Развивалось классическое рабовладение, становление в республике класса рабовладельцев и землевладельцев.
Сенат состоял из бывших магистратов с имущественным цензом 800 тыс. сестерций. Формально сенат считался совещательным органом, а фактически в его руках сосредотачивались все важнейшие государственные должности и управление провинциями. Н.Трухина пишет, что в эпоху Пунических войн сенатские комиссии занимались проблемами колонизации Италии и наделения италиков землей. Сидорович считает, что политическими средствами правления страной у сенатской олигархии были:
1) обладание консульской властью;
2) назначение диктаторов;
3) внесение раскола в среду народных трибунов;
4) противодействие решениям плебейских народных собраний;
5) религия — мощная опора аристократии.
Саллюстий свидетельствует о событиях 60-х гг. I в. до н.э.: «Могущество кучки людей возросло. В их руках были магистратуры, провинции и всё прочее. Они жили без страха и запугивали судебными карами» (О заговоре Катилины. 39, 1, 2). Из речи Катилины: «Мы должны сами защищать свою свободу, ибо кучка могущественных людей целиком захватила власть в государстве...» (Саллюстий. О заговоре Катилины. 20, 6, 7). Народный трибун Гай Меммий (III г. до н.э.), выступая перед народом, с ненавистью говорил о могущественной знати, ее правлении, указывая на отсутствие правосудия (Саллюстий. Югуртинская война. 30, 31). Сенаторы, пишет Трухина, пользовались привилегиями и особыми почетными местами (на комициях, Мегализийских и Римских играх, в театре, цирке и т.п.). Их поездки в провинции по частным делам оформлялись как государственные командировки.
Менялись у аристократов и нравы: прежние катоновские умеренность, простота и скромность уступили место роскоши. Сам Марк Порций Катон (цензор 184 г. до н.э.), противник роскоши и обогащения, нарушил свое учение «Об упадке нравов». Ферреро пишет о том, что торговый дух распространился повсюду в простом народе и аристократии. «Катон, например, первым вошедший в сенат из мелких сабинских собственников, сначала хотел быть противником ростовщиков» и лэндлордов, «но затем вступил в кампанию купцов-судохозяев, занялся ростовщичеством, спекуляциями землей и торговлей рабами» (Плутарх. Катон Старший. 21). Аристократы теперь гордились знатностью и родовитостью своих предков, их фантастическими подвигами. Семейной традицией считалось иметь в домах восковые изображения предков (jus imaginum). Эти маски были священными реликвиями семьи. Когда кто-нибудь из членов рода умирал, его провожали в последний путь с восковыми портретами предков.
Прежняя простота быта уступила место роскоши. И в этом плане на римскую знать оказали влияние эллинистические государства, с которыми римляне вели войны. «Азиатские войны, — пишет Ливий, — принесли в Рим начало чужеземной роскоши. Они первые привезли в Город диваны с бронзовыми ножками, дорогие ковры, занавески и прочие ткани. Тогда появились на пиршествах певицы, играющие на цитре и арфе, появились и другие развлечения для забавы пирующих» (ХХIX, 6). Стол аристократии стал не только изысканным, но и роскошным сверх всякой меры, беспрерывные пиры превращались в дикое обжорство. Мужчины за столами полулежали на ложах, женщины сидели рядом в ногах мужа или отца. Обед (цена) состоял из трех частей: закусок (салата, устриц и т.п.), крутых яиц (ab ovo — начнем с яйца, т.е. с начала). После закусок подавались мясные блюда (жареные журавли, аисты, голуби, павлиньи языки, паштет из соловьиных язычков и т.п.). И, наконец, десерт: фрукты, печенье, пирожные. На торжественных пирах гости и хозяин надевали на голову венки из живых цветов. Вошли в поговорку «лукулловы обеды» (Лукулл — римский полководец I в. до н.э.) как иллюстрация роскоши обедов и безмерного расточительства. На пирах играла музыка, пели, танцевали, выступали рабы-плясуны, фокусники, декламаторы и т.п.
В сочинениях Саллюстия («О заговоре Катилины», «Югуртинская война», «Письмо к Цезарю») дается яркая картина разложения сената, рассказывается о нравственном разложении общества, слабости сената, зaбвeнии ceнaтopaми гocyдapcтвенныx интересов и предпочтении ими интересов личных, своекорыстных, о разложении и злокозненности нобилитета. Страной правит клика сенаторов; она захватывает магистратуры, «руководствуется не законом, а собственным произволом», «злоупотребляя властью». «Эта наглая порода людей еще не насытилась кровью стольких несчастных граждан» (Письмо к Цезарю, 3, 4). «Но тот, кто добивается своего личного блага во вред государству, тот лишь причиняет зло самому себе...» Будучи сторонником возрождения республики предков и возлагая надежды на Цезаря, Саллюстий восклицает: «О, Цезарь! Мы требуем от тебя восстановления низвергнутой свободы» (6, 13).
Однако мечтам Саллюстия не суждено было сбыться: объективной необходимостью развития римского государства во II—I вв. до н.э. становится изменение государственного строя, соответствующего превращению полиса Рима в Средиземноморскую державу. Сенатское правительство оказалось бессильным произвести необходимые, продиктованные самой жизнью изменения в стране, в экономике, а также эффективно вести борьбу с восстаниями рабов и свободной бедноты. И в этом следует искать ответ на вопрос о генезисе цезаризма, т.е. установлении в Риме в I в. до н.э. военной диктатуры.
II—I вв. до н.э. в истории древнего Рима, как известно, начиная с выступления братьев Гракхов, эпоха гражданских войн, вооруженных столкновений различных политических групп с целью захвата власти, ибо как уже говорилось, республиканское правительство оказалось неспособным управлять государством. Какую роль в этих событиях играл сенат — оплот нобилитета? Сенат организовал разгром демократического аграрного движения братьев Гракхов за возрождение свободного крестьянства (II в. до н.э.). Непримиримым противником Тиберия Гракха стал сенатор Публий Назика, захвативший «в свои руки большое количество государственных земель» и опасавшийся их потерять (Плутарх. Тиберий Гракх. 13). По данным Плутарха, сенаторы во главе с Назикой, вооруженные обломками разбитых скамеек, двинулись на Тиберия, избивая тех, кто защищал его. Побоище происходило на Капитолии. Так погиб Тиберий (133 г. до н.э.). «Всего было убито более трехсот человек дубинами и камнями...» Тело его «было брошено, вместе с другими трупами, в реку». Убийство Гая Гракха организовал олигарх Луций Опимий — противник его реформ. Гая и его друга Фульвия схватили и убили в 122 г. до н.э. «Голова Гая была принесена на острие копья к Опимию...» «Тела Гая и Фульвия вместе с другими трупами — а убитых оказалось до трех тысяч — были брошены в реку...» (Гай Гракх. 17).
О времени господства нобилитета в стране свидетельствует и правление Луция Корнелия Суллы, ставшего диктатором в 82—79 гг. до н.э. Сулла, видный оптимат и полководец, «провозгласил себя диктатором», — пишет Плутарх (Сулла, 33). С точки зрения Моммзена, Сулла, «защитник олигархического строя, сам был вынужден выступить в роли тирана. Эта последняя победа олигархии была очень похожа на поражение». Сулла обновил состав сената, число сенаторов возросло с 300 до 600 человек за счет выслужившихся сулланских военачальников. Фактически перестал существовать институт народных трибунов, что привело к ограничению прав комиций: теперь каждое предложение народного трибуна должно было предварительно обсуждаться в сенате; комиции безоговорочно принимали сулланские законы, проводившиеся в интересах нобилитета. «Изобретением» Суллы стали так называемые «проскрипции» — списки политических противников. Головы убитых выставлялись на Форуме: погибло более 90 сенаторов и 2600 всадников. Падение диктатуры Суллы связано с тем, что целью диктатора было укрепление нобилитета, т.е. господствующего сословия, обреченного историей на гибель.
И об этом свидетельствуют события I в. до н.э.: сенатской олигархии была объявлена война. Тогда в ходе гражданских войн происходило разрушение основ республиканского строя и становление цезаризма через триумвираты и диктатуры, т.к. сторонники военной диктатуры (цезаризма) стремились к насильственному захвату единоличной власти. Первый Триумвират (tres+viri — союз трех) возник в 60 г. до н.э. «для уничтожения власти аристократии» (Плутарх. Цезарь. 13). Ведь Цезарь стремился к единовластию.
Фактически в Риме действовало второе, неофициальное правительство. Союз состоял из трех полководцев: Гая Юлия Цезаря (во главе Триумвирата), Марка Лициния Красса и Гнея Помпея. Сенатская партия встретила Триумвират враждебно: сенат, пишет Аппиан, «отнесся к Цезарю, Помпею и Крассу с недоверием» (11, 9). Союз прозвали «Трехголовым чудовищем» (Марк Теренций Варрон). Самым активным борцом с триумвирами стал сенатор Марк Порций Катон Младший (Minor), прибегавший к различным средствам защиты республиканских традиций (Катон помешал принятию решения о заочном избрании Цезаря в консулы, препятствовал реализации его законопроектов и т.п.). Сенат был бессилен бороться с триумвирами, чем и воспользовался Цезарь: в качестве консула 59 г. до н.э. он сумел провести законы в интересах усиления своих позиций и триумвиров (аграрные, военные мероприятия и др.).
О том, какие ожесточенные схватки происходили из-за этих законопроектов Цезаря между его сторонниками и противниками, рассказывает Аппиан: «Начались споры и беспорядок, завязалась уже свалка. Люди, вооруженные кинжалами, ломали фасции и знаки консульского достоинства...» Цезарь потребовал от сената клятвы служить интересам народа: «Тот, кто не даст клятвы, подлежит смертной казни. Это предложение было принято. Народные трибуны и все остальные в испуге тотчас дали требуемую клятву...». Плутарх свидетельствует: ввиду того что Цезарь встретил сильную оппозицию в сенате, голосование происходило с привлечением солдат Помпея. «Помпей ... заполнил Форум вооруженными воинами и этим помог народу добиться утверждения законов...» (Цезарь, 15). Плутарх считал, что время триумвиров — это падение римской политической жизни, когда ораторские трибуны были обесчещены кровью и трупами, а государство погрузили в анархию. «Многие уже осмелились говорить публично, что государство не может более быть исцелено ничем, кроме монархии...».
Следующим этапом борьбы с режимом сенатской олигархии в истории республики стала диктатура Цезаря. В 44 г. до н.э. сенат дал ему титул пожизненного, «вечного» диктатора (dictator in perpetuum), он получил также титул «отца отечества» (parens patriae), титул императора, который вошел в состав его имени, указывая на связь с войском; был избран великим понтификом.
Цезарь появлялся всюду в пурпурной одежде триумфатора в сопровождении 72 ликторов. Несмотря на режим диктатуры, традиционные республиканские институты были сохранены: консульская должность, народное собрание, послушно принимавшее предложения Цезаря. Таким же был и сенат, реорганизованный диктатором и состоящий теперь из 900 человек — главным образом его офицеров и даже бывших вольноотпущенников. Цезарь стал пожизненным монархом. «Склонившись перед судьбой этого человека, — пишет Плутарх, — и позволив надеть на себя узду, римляне считали, что единоличная власть есть отдых от гражданских войн и прочих несчастий. Они выбрали его пожизненным диктатором. Эта несменяемость в соединении с неограниченным единовластием была открытой тиранией».
Ожесточенной борьбой с сенатской олигархией ознаменовались 40-е гг. до н.э. и образование для этого Второго триумвирата (43 г. до н.э.). Триумвирами стали Марк Антоний, Лепид и Октавиан, получившие от сената чрезвычайные полномочия для «устройства государства» (tresviri reipublicae constituendae), а фактически преследовалась цель борьбы с республиканцами. «Триумвиры, — пишет Утченко, — действовали прежде всего как враги сенатской олигархии, их главной целью было уничтожение старой знати». По примеру Суллы, они составили списки политических противников (проскрипции). По количеству жертв и жестокости репрессии оставили далеко позади сулланские: погибло около 300 сенаторов и 2 тыс. всадников. Оппозицию в сенате против триумвиров и, в частности, консула 44 г. до н.э., друга Цезаря, Марка Антония, возглавил Цицерон, по предложению которого Антоний был объявлен врагом отечества. Цицерон выступал против него с речами (всего произнес 14 речей — филиппик), обвиняя Антония в аморальном образе жизни, пьянстве, разврате, называл его негодяем, наглецом, глупцом, трусом и т.п. За свои республиканские убеждения и за выпады против Антония Марк Туллий Цицерон — выдающийся римский оратор, философ и политический деятель (консул 63 г. до н.э.) 7 декабря 43 г. до н.э. был обезглавлен. Ему шел тогда 64-й год. Убийцы доставили его голову Антонию. Антоний был в восторге. Вот оценка античного историка Веллея Патеркула этого события: Антоний отсек «голову знаменитейшего человека ... кто спас государство и был великим консулом» (II, I—ХVI, 3). Голову и руку Цицерона в качестве трофеев выставили на Форуме для всеобщего обозрения. Аппиан свидетельствует: «Посмотреть на это стекалось народу больше, чем некогда послушать его» (IV, 19, 20; Плутарх. Цицерон. 48).
Одержав победу над республиканцами, цезарианцы установили в стране императорский режим 13 января 27 г.
до н.э. — Принципат (Ранняя форма империи) во главе с Октавианом Августом. Его полное имя звучало так: Император Цезарь Август, сын божественного (Imperator Caesar Augustus, Divi Filius). Ввиду того что Август принял от сената чрезвычайные полномочия для восстановления прежней республики, политический строй Принципата формально основывался на традиционных республиканских магистратурах. Но фактически все они были объединены теперь в руках Августа, что противоречило республиканской конституции. В своей автобиографии «Деяния божественного Августа» Октавиан записал: «В шестое и седьмое консульство, погасив гражданские войны и с общего согласия, овладев верховной властью, я передал государство в ведение сената и римского народа» . В руках Августа оставалась высшая военная власть — империум, пожизненная трибунская и консульство. У Веллея Патеркула читаем: «Цезарь занимал должность консула одиннадцать раз подряд...» (II, 5). Таким образом, Август обладал всей высшей военной и гражданской властью. На комициях законы принимались по предложению самого принцепса. Юридически сенат (600 человек) по-прежнему считался высшим государственным органом, и даже с судебными и законодательными функциями. Однако он также стал послушным орудием в руках императора, принимая все предложения Августа, заранее уже принятые решения в императорском совете. Следовательно, прав был римский философ Сенека, когда изрек: «Государь спрятался в одежды республики!»

Выводы

Как освещается проблема сенатской олигархии в литературе? Утченко подчеркивает важную роль сената в политической борьбе в Риме за патриотические интересы римской аристократии. Вот почему, считает историк, не являются случайными лозунги и призывы республиканца Цицерона к объединению сословий с тем, чтобы не допустить гибели традиционного сенатского режима. А для этого необходим блок сената и всадников (Concordia ordinum). Если, пишет историк, Саллюстий стремился к возрождению Рима-полиса и к укреплению сената (сенат+народ), к восстановлению авторитета сената, то идеалом Цезаря было создание могущественной империи. Сторонники возрождения демократической полисной республики, если только они оставались верны своей ненависти к сенатской олигархии, были противниками тирании. Однако лозунг борьбы с сенатской олигархией сближал их с цезарианцами. В итоге борьба завершалась установлением в Риме Триумвирата — антисенатской военной диктатуры.
О структуре сената («Структура сената», «Знать-нобилитет») есть в книге Трухиной. Сенат, пишет она, представлял собой совет трехсот достойнейших мужей римского гражданства, состоящий из бывших почетных магистратов (должностных лиц), которые заносились в сенатский список цензором. Сенатор сохранял свое место в курии (сенате) пожизненно (за исключением случаев преступлений). Сенаторы носили светлые тоги, туники с широкими полосами, золотые кольца и высокие черные сапоги с ремнями вокруг голени. Они пользовались рядом почетных и выгодных привилегий (почетные места на комициях, римских играх, в театре, цирке); два раза в год на Капитолии — обеды за счет казны; освобождались от общественных повинностей в своих родных муниципиях. Велика была ответственность сенаторов в делах о вымогательствах и взяточничестве. В социальном отношении сенат представлял собой довольно однородную массу помещиков-рабовладельцев. И в этом его классовое единство с сословием всадников.
Римская республика, считает В.Дьяков, которая в принципе должна была бы представлять собой рабовладельческую демократию, в действительности являлась господством сенатской военно-патрицианской аристократии. Это открыто выражалось в общепринятом сокращенном обозначении ее, которое помещалось на знаменах, правительственных зданиях и актах в виде четырех сакральных букв: Spor, что означает: Senatus Popolusque Romanus. Буква сената в этой символике правомерно находится впереди обозначения народа, отражая вполне реальные, фактические отношения эпохи Ранней Римской республики.
Изучая историю чрезвычайной власти в Древнем Риме, Т.Кудрявцева пришла к следующим выводам: проблема чрезвычайной власти в Поздней Римской республике — составная часть более общей проблемы перехода от республики к империи. В эпоху кризиса практика предоставления чрезвычайных полномочий стала массовым явлением как заклад основы будущего авторитарного режима. От древней диктатуры эту новую чрезвычайную власть отличала неопределенность срока и необыкновенно широкий объем полномочий. Сенаторы сознавали опасность, но тем не менее соглашались на эти меры как на необходимое зло. Республиканские власти собственными руками рубили сук, на котором сидели, а римское общество всё больше привыкало видеть в чрезвычайных полномочиях разрешение противоречий. Поэтому в январе 43 г. до н.э. 19-летний Октавиан, не имеющий перед государством никаких заслуг, кроме имени усыновившего его Цезаря, сначала получил от сената пропреторские полномочия, а через полгода — консульскую власть, затем, учредив коллективную диктатуру (Второй триумвират) и устранив конкурентов, стал хозяином Рима.
По мнению Белкина, феномен расцвета Римской республики до положения «мирового» владычества во многом объясняется стабильным совершенствованием государственной системы, частью которой был сенат. Историк прослеживает эволюционный путь развития сената: от царского совета до руководящего органа республики.
У замечательного немецкого историка Моммзена — отрицательное отношение к римской знати. Он пишет: «Правление аристократии шло к разрушению того, что было создано им же» (II в. до н.э.). «Правящая корпорация руководствовалась одной идеей: сохранить и по возможности расширить свои незаконно захваченные привилегии». «Каждый член аристократической клики имел наследственное право на занятие высшей должности в государстве». Правящая клика была против повторного избрания в консулы и за устранение новых людей. Лучшее средство закрыть доступ в среду аристократии незнатным людям, не имеющих ничего, кроме своих личных заслуг, — это вообще не давать никому возможности совершать великие дела. Политические последствия Югуртинской войны «вскрыли во всей наготе язвы римской системы управления. Продажность правящей римской аристократии стала» общеизвестной. По мнению Моммзена, можно говорить о наличие двойного зла в Римской республике: выродившейся олигархии и еще не развитой, но уже пораженной внутренним недугом демократии. Подобное положение расшатывало политические и моральные устои республики и делало неизбежным ее кризис.
Специальная монография немецкого историка К.Хелькескампа посвящена истории римского нобилитета. Его выводы о генезисе нобилитета — результат изучения сословной борьбы, в итоге определение нобилитета как ядра патрицианско-плебейской аристократии — особого элитарного слоя. Историк называет нобилитет даже «однородным политическим классом», работающим на республику и не имеющим отношения к сословию. Нобилитет, пишет историк, занимал положение как бы «связующего звена». И в этом его социальный фундамент и всеобъемлющее влияние: с одной стороны — это личные связи с сенатским дворянством в самом широком смысле, а с другой — с различными слоями римского общества и даже с общинами провинций. Через эти каналы римская аристократия осуществляла широкий контроль над решениями в народных собраниях, например над выборами магистратов, а также имела возможность оказывать влияние на работу важнейших органов в управлении государством, т.е. выступала в роли социальной и политической элиты. В книге рассматривается проблема конфронтации между патрицианской и плебейской элитами в ходе становления нобилитета, говорится о реформах, которые способствовали лидерству плебейской элиты. Одновременно шел процесс формирования нового менталитета, считает историк.
Проблема нобилитета рассматривается в статьях П.Брунта и М.Гельцера: есть данные о социальном составе, занимаемых должностях, происхождении (из знати или «новых людей») и т.п. В поле зрения Гельцера экономическая мощь, как он сам считает, сенатского сословия в IV—III вв. до н.э. Сенаторы продолжали обогащаться и в последующие века республики, доказывает историк. И это благодаря занятию торговлей, а также от земельных владений. Нобили, считает Гельцер, — это римское дворянство, верхушка сената. Они вели свое происхождение от знатных фамилий высших чиновников. Этим объясняется их политическая сила, цели, которые они ставили перед собой и тот факт, что могущество нобилитета привело в итоге к абсолютной монархии.
Древнеримская аристократия — элитарный слой общества — имеет давнюю историю (VIII—I вв. до н.э.) и, полагаем, прошла два этапа, в развитии которых ведущую роль играли определенные закономерности. Первый этап (эпоха царей. Архаический Рим): в патрицианской общине (популюс романус) происходило формирование института родовой знати (старейшин — patres) — патрициата как показателя возвышения родовой знати над общиной. Сенат, будучи оплотом патрициата, состоял исключительно из патрес, насчитывал тогда сто человек (а позже — 300). Он играл роль царского совета, ему принадлежала инициатива избрания нового царя.
«Сенат, — пишет Маяк, — имел тенденцию возвышаться над куриатными комициями, которые выражали по этому поводу недовольство». Закономерностью и движущей силой развития общины в эпоху Архаического Рима стали социальные противоречия между патрициями и все усиливающейся властью царей. Эта борьба завершилась свержением царского режима и изгнанием последнего (седьмого) царя из Рима, установлением республики на рубеже 510—509 гг. до н.э. Тогда в корне изменился состав как знати, так и сената.
Важнейшая закономерность на втором этапе истории римской аристократии — это зарождение и развитие патрицианско-плебейской знати — нобилитета, ставшего господствующим классом в римском государстве, классом крупных землевладельцев-рабовладельцев. Оплотом нобилитета и республиканским правительством становится сенат (правление сенатской олигархии).
По данным историка Полибия, сенат ведал казной, расходами денег на сооружения общественных зданий, занимался расследованиями измен, заговоров, рассматривал отношения между городами, ведал делами посольств и т.п. Движущей силой развития республиканского общества стала борьба между цезаризмом и сенатской олигархией, победа цезаризма — военной диктатуры и, наконец, — императорского режима в форме принципата. И в этом — историческая закономерность.