Опубликованная в газете «История» (№ 9/2003) статья В.Дроздова «Как произошла смерть Сталина?» показалась мне слишком категоричной. Ведь факт убийства Сталина ближайшими сподвижниками доказать ничуть не легче, чем убийство врачами Жданова и Щербакова. Сейчас я попробую пояснить свою точку зрения (в поисках аргументов мне пришлось воспользоваться ресурсами Интернета и консультацией некоторых специалистов Калужской областной больницы).
Прежде всего следует
признать, что причиной смерти Сталина был именно
инсульт, т.е. острое нарушение мозгового
кровообращения, вызванное патологией сосудов
головного мозга. Даже если допустить, что
протокол патологоанатомического исследования
трупа «вождя народов» был фальсифицирован,
многочисленные свидетельства людей,
находившихся при Сталине в последние дни его
жизни, дают достаточные основания для постановки
клинического диагноза. Отсутствие движений в
руке и ноге одной стороны тела (гемиплегия) и
нарушение речи при сохраненном сознании
(моторная афазия) являются специфическими и
патогномичными симптомами нарушения
кровообращения в головном мозге.
Кроме того, имеются данные о том, что до этого
Сталин уже перенес один инсульт, что, с одной
стороны, говорит о наличии патологии сосудов
головного мозга, а с другой — объясняет тяжесть
состояния генералиссимуса при повторном
нарушении мозгового кровообращения.
Итак, определив природу
заболевания, повлекшего за собой смерть Сталина,
попробуем выяснить, можно ли незаметно дать
весьма подозрительному и никому не доверяющему
человеку какой-либо препарат, способный
спровоцировать развитие классической картины
инсульта.
Непосредственными причинами, приводящими к
развитию инсульта, являются, как правило,
врожденное или приобретенное сужение просвета
кровеносных сосудов, питающих мозг (аномально
узкий просвет одного из сосудов или наличие
атеросклеротической бляшки), что может
затруднить поступление крови к отдельным
структурам мозга либо повлечь за собой патологию
сосудистой стенки (аневризма). При повышении
артериального давления это может привести к
кровоизлиянию в мозг. Предрасположенность к
нарушению мозгового кровообращения чаще всего
реализуется на фоне повышенного артериального
давления.
Следовательно, соратникам, посетившим вождя в
последнюю перед заболеванием ночь, необходимо
было незаметно подсыпать или влить в пищу
Сталина некое вещество, которое могло бы вызвать
резкое повышение артериального давления и
спровоцировать нарушение кровообращения в
сосудах мозга (не думаю, что даже обладающему
очень богатым воображением человеку может
прийти в голову мысль о насильственных
внутривенных или внутримышечных инъекциях).
Для выбора нужного лекарственного препарата
заговорщикам необходимо было воспользоваться
услугами достаточно квалифицированного
консультанта-фармаколога (что само по себе очень
опасно: какие возможности, как для доноса, так и
для шантажа).
Требования, которым должен отвечать требуемый
препарат, очень высоки: во-первых, он должен
обладать очень сильным вазоактивным действием,
во-вторых, быстро выводиться из организма и не
оставлять характерных следов, в-третьих, не иметь
неприятного запаха и привкуса. Идеальным
препаратом в этом случае мог бы стать клофелин,
который в современной России достаточно широко
используется с целью ограбления чересчур
доверчивых людей. Небольшого количества данного
лекарства достаточно для развития тяжелого
коллаптоидного (бессознательного) состояния;
большая доза может привести к острой сердечной
недостаточности (вполне естественной и
неподозрительной, если речь идет о человеке в
возрасте 73 лет). Однако клофелин приходится сразу
исключить, так как он приводит не к повышению, а,
напротив, к резкому понижению давления, и смерть
при передозировке наступает не от инсульта и его
осложнений, а от сердечной патологии.
Какие же препараты могут
приводить к подъему артериального давления?
Любой реаниматолог скажет, что повышение
артериального давления — задача гораздо более
тяжелая и сложная, чем его понижение.
По-настоящему действенных препаратов немного, из
них использовать для быстрого «убийства
давлением» можно, пожалуй, только катехоламины —
это химические соединения, которые постоянно
находятся в крови у всех нормальных людей.
Наиболее известные из них — адреналин и
норадреналин. Естественно, в крови имеются и
вещества, обладающие обратным действием, иначе
любой стресс или физическая нагрузка приводили
бы к развитию гипертонических кризов.
Учитывая, что часть препарата, попавшего в
организм через рот, неминуемо окажется
абсорбированной съеденной пищей, да и скорость
поступления в кровь при этом совсем не та, что при
внутримышечном (а тем более — при внутривенном)
введении, доза адреналина, принятая Сталиным,
должна была быть огромной — и при этом никаких
гарантий, что всё не ограничится головной болью,
учащенным сердцебиением и гипертоническим
кризом.
Даже если допустить, что, попав в организм,
препарат окажет именно то действие, на которое
рассчитывают заговорщики, и у жертвы начнет
развиваться инсульт, Сталин мог сохранить
способность говорить (так как моторная афазия
является отнюдь не самым частым симптомом
данного заболевания). Тогда Сталин вызовет
охрану и своевременно получит медицинскую
помощь.
Наконец, предчувствуя смерть, Сталин будет иметь
возможность дать какие-то указания. В лучшем
случае — совсем некстати оставит политическое
завещание, а что — в худшем? Недаром
наследники диктатора боялись оставить его
одного — вдруг к вождю вернется способность
говорить и он что-нибудь скажет в их отсутствие?
Не очень верится, что охранники Сталина в
критической ситуации позволили бы придушить
своего не совсем еще умершего хозяина (как и в то,
что кто-либо из сталинского окружения был бы
способен отдать такой приказ).
Таким образом, шансы на
успех невелики, а вот риск оказаться
заподозренными и если не арестованными, то в
решающий момент отлученными от власти (а
следовательно — и от возможности бороться за
«наследство») — вполне реальный.
Следовательно, говорить о сознательном
устранении Сталина не приходится. Самое большое
обвинение, которое может быть предъявлено Берия
и Маленкову (которые были вызваны охраной к
потерявшему сознание Сталину) — это непринятие
мер к своевременному оказанию медицинской
помощи. Это бесспорно.
Однако при этом встает еще один очень интересный
вопрос: а можно ли было спасти вождя, который к
моменту прихода подручных уже находился в крайне
тяжелом состоянии?
Даже в современных условиях летальность при
инсультах остается достаточно высокой, к тому же
излишне агрессивная терапия зачастую может
привести не к улучшению, а к ухудшению состояния
больного. Применение современных высокоактивных
сосудорасширяющих препаратов при ишемических
инсультах может привести к развитию так
называемого синдрома обкрадывания, при котором в
большей степени расширяются не пораженные, а
здоровые сосуды (что приводит к еще большему
дефициту кровотока в суженных артериях), а при
геморрагических инсультах в этом случае высок
риск повторных кровоизлияний.
Что же касается возможностей медицины 1950-х гг., то
реально врачи в то время могли только
контролировать артериальное давление и
проводить лечение, направленное на профилактику
сердечной недостаточности. Препараты,
целенаправленно воздействующие на сосуды
головного мозга (а другие и не имеет смысла
применять), и ноотропы (лекарства, улучшающие
обмен веществ в головном мозге) еще не были
известны.
Поэтому можно сделать вывод: при крайне тяжелом
состоянии Сталина и отсутствии по-настоящему
эффективных препаратов, необходимых для его
лечения, смертельный исход был весьма вероятен и
в случае немедленного прибытия врачей. Даже если
исходить из самых оптимистических
предположений, следует признать, что выжившего,
но ставшего беспомощным инвалидом Сталина
ожидала бы судьба Ленина в Горках — к власти он
бы уже не вернулся и на реальное положение дел в
стране влияния оказать не смог бы.