свидетельства

Россия в Наполеоновских войнах

Тексты для школьной хрестоматии

Наполеоновская Франция в начале XIX века

Наполеон Бонапарт был сыном мелкого дворянина с итальянского острова Корсика, только за три месяца до рождения будущего императора ставшего владением Франции.
Отец поместил мальчика на казенную стипендию в одно из французских военных училищ, а в пятнадцать лет Наполеон поступил в Парижскую военную школу, где готовились офицеры для армии. Наполеон рос угрюмым и замкнутым мальчиком, быстро и надолго раздражался, не искал сближения с кем-либо, смотрел на всех без почтения и сочувствия, был очень в себе уверен, несмотря на молодость и очень малый рост. Академию окончить он не успел. Умер отец, и семья осталась почти без средств к существованию. Наполеон поступил на службу в армию с чином младшего офицера.
Жилось ему тяжело. Большую часть и без того небольшого жалования приходилось отсылать семье, оставляя себе лишь на скудное пропитание. Общества Бонапарт избегал: одежда его была так невзрачна, что он не хотел и не мог вести светскую жизнь. Зато работал он без устали, проводя за книгами всё свободное от службы время; читал запоем, с неслыханной жадностью, заполняя заметками и конспектами свои тетради. Больше всего его интересовали книги по военной истории, математике, географии, описания путешествий. Передовая молодежь того времени увлекалась сочинениями философов-просветителей. У Наполеона же, по некоторым свидетельствам, рано проявилось отвращение к взглядам революционных писателей.
На большую и быструю военную карьеру мелкопоместный дворянин рассчитывать не мог. Разразившаяся в 1789 г. во Франции революция пленила Наполеона тем, что теперь его личные способности могли содействовать возвышению.
В ходе революции Наполеон сочувствовал якобинцам, но эта временная близость к ним была лишь тактикой честолюбивого карьериста. Его отношение к революции видно из того, как он отнесся к вторжению простолюдинов в королевский дворец Тюильри в июне 1792 г. и к свержению монархии 10 августа 1792 г.
«Пойдем за этими канальями», — сказал он своему спутнику, увидев толпу, шедшую к королевскому дворцу. Когда Людовик XVI, перепуганный этой грозной демонстрацией, поклонился толпе из окна, Наполеон сказал с презрением: «Какой трус! Надо было смести пушками 500—600 человек — остальные разбежались бы!»
10 августа — в день штурма Тюильри и низвержения Людовика XVI — Наполеон снова был на улице и обозвал революционеров «самой гнусной чернью». Конечно, стоя в толпе и глядя на штурм Тюильри, он не знал, что французский трон, с которого сгоняли Людовика, очищается для него, — так же и стоящие вокруг него люди, приветствовавшие рождение республики восторженными криками, не могли подозревать, что этот худой низкорослый офицер в поношенном сюртуке станет самодержавным императором. Но интересно, что Наполеон уже тогда думал о картечи и пушках как о наиболее подходящем способе отвечать на народные восстания.
Поставленный уже после падения якобинцев, в годы Директории, во главе раздетой, разутой, плохо вооруженной армии, Наполеон одержал блестящие победы над австрийцами, которые господствовали в Италии, что принесло корсиканцу европейскую славу полководца.
К осени 1799 г. окончательно обнаружилось, что Директория уже не имеет опоры в стране: население страны было недовольно. Наполеон понял, что созрела почва для осуществления честолюбивых замыслов.
9 ноября 1799 г. (18 брюмера по тогдашнему французскому календарю), опираясь на штыки своих гренадеров, Бонапарт разогнал Директорию и захватил власть в свои руки.
После этого события 30-летний генерал оказался властителем одной из величайших европейских держав. Сначала он назывался первым консулом, а в 1804 г. стал императором.
Наполеон счел полезным искоренить или хотя бы приглушить воспоминания о революции. Он беспощадно расправился с уцелевшими якобинцами. Не поощрялись даже упоминания в печати о революции. Бонапарт приказал закрыть 69 из 73 французских газет, а оставшиеся были поставлены под строгий надзор полиции.
Особое внимание Наполеон уделял организации полиции и созданию большого штата шпионов.
В Наполеоне не было жестокости как страсти, но было полное равнодушие к людям, в которых он видел орудия для достижения своих целей. Холодный ум стратега подсказывал ему, что всегда выгоднее достигать цели без жестокости, чем при ее помощи, но когда жестокость, коварство, обман представлялись необходимыми, корсиканец прибегал к ним без малейших колебаний.
Власть и слава — вот основные страсти Наполеона. Он хотел всем руководить и всеми повелевать. Дело доходило до того, что при его дворе высшие сановники, маршалы, генералы женились и разводились по его прямому указанию.
За четыре года со времени переворота, который сделал Наполеона главой государства, его власть стала почти безграничной. В это время от республики сохранилось только название; осталось сменить его. Как отмечал один современник, «для самых непрозорливых было ясно, что могуществу первого консула недостает одного только наименования и что всё с давнего времени им делаемое обнаруживало скрытые замыслы и честолюбие, весьма превышавшие пожизненное консульство».
Наполеон сделал то, на что в свое время не решился Оливер Кромвель и от чего с негодованием отказался Джордж Вашингтон: он основал собственную монархию.
18 мая 1804 г. был издан сенатус-консульт, провозгласивший Наполеона Бонапарта императором. Императорский сан объявлялся наследственным и передавался «по нисходящей линии кровному и законному потомству Наполеона Бонапарта по мужской линии в порядке первородства, с постоянным исключением женщин и их потомства».
2 декабря в парижском соборе Нотр-Дам состоялась коронация нового монарха французов Наполеона I. По традиции венчать на царство его должен был римский папа Пий VII, но во время церемонии Наполеон выхватил корону из рук папы и сам водрузил ее себе на голову.
Этим символическим жестом он как бы подчеркивал, что не обязан владением этой короной никому, кроме себя самого. Но одновременно, скорее всего, неумышленно, Наполеон указал на особый характер зарождающейся монархии и на ее отличие от всех существующих.
Империя Наполеона I была довольно парадоксальным государством. С одной стороны, Наполеон стремился ни в чем не отстать от остальных монархов Европы. Он завел пышный двор с церемониалом и этикетом. Появились новая аристократия, новые сановные титулы и чины: архиканцлер, архиказначей, коннетабль, великий адмирал. Чтобы еще более возвыситься над многочисленными королями, князьями и герцогами, Наполеон в 1805 г. венчался в Милане короной лангобардских королей, как в свое время сделал Карл Великий.
A с другой стороны, империя Наполеона I была не похожа на все современные ей монархии. Отличие проявлялось во многом, но, прежде всего, в происхождении и характере власти Наполеона. В соответствии с сенатус-консультом от 18 мая, «управление республикой вверяется императору, который принимает титул императора французов». Император присягал французскому народу, клялся «поддерживать целостность территории республики ... уважать и заставлять других уважать равенство в правах, политическую и гражданскую свободу, безвозвратность продажи национальных имуществ, не налагать никаких податей и не взимать никаких сборов, как только в силу закона ... управлять, имея в виду единственно только интересы, счастье и славу французского народа».
Как следует из текста документа, империя не отменяла республики. Это стремление совместить несовместимое, объединить монархию и республику проявлялось и в дальнейшем.
Звание императора должно было восприниматься как особая форма признания выдающихся военных побед Наполеона и его заслуг перед отечеством.
На монетах, печатях, официальных документах того времени значилось: «Французская республика. Император Наполеон I». По-прежнему отмечались годовщины взятия Бастилии и провозглашения республики.
Всё это можно было бы воспринимать как политическую демагогию, но речь шла не только о том, чтобы одурачить широкие массы.
Известно, что провозглашение империи было подтверждено плебисцитом, то есть всенародным голосованием. Иначе говоря, Наполеон обращался к народу за поддержкой, и тот доверял ему и его потомству власть над собой. Это был чуть ли не единственный способ обосновать легитимность императорской власти. Ведь, в отличие от других европейских монархов, Наполеон I не был монархом «божьей милостью». Он захватил власть в результате государственного переворота, а не получил ее по наследству. И чтобы доказать, что она не менее законна, чем власть любого другого монарха, император использовал принцип народовластия, провозглашенный революцией.
Этот принцип гласил, что народ является источником всякой власти в государстве и что никакая власть не может быть законной без одобрения народа. Получив это одобрение, Наполеон становился монархом по праву.
Политика Наполеона, в особенности экономическая политика, была взвешенной и рациональной. Император довольно пренебрежительно отзывался о буржуазных предпринимателях, говоря, что в них «нет ни веры, ни отечества». В то же время он прилагал максимум усилий для поддержки промышленности, ибо считал, что государство не может быть сильным без сильной индустрии. При нем были введены высокие протекционистские тарифы, которые защищали французские мануфактуры от иностранной конкуренции.
Правительство поддерживало развитие промышленности заказами, субсидиями, льготными займами, при этом предпочтение всегда отдавалось тем предпринимателям, которые вводили усовершенствования и развивали новые отрасли. Средством поощрения инициативных и удачливых заводчиков было возведение в дворянские звания, награждение титулами и орденом Почетного легиона.
По инициативе Наполеона для финансового обеспечения промышленного развития был создан Французский банк, который на 100 лет пережил своего создателя.
Для руководства деятельностью и координации развития различных отраслей экономики в 1810 г. появился специальный правительственный орган — Совет по управлению торговлей и мануфактурами. Именно в годы империи во Франции были заложены основы для успешного экономического развития в XIX в.
В империи продолжал действовать закон, запрещавший рабочие союзы и стачки. Для того чтобы облегчить контроль предпринимателей за рабочими, были введены так называемые рабочие книжки, в которые записывалась аттестация рабочего и причины его увольнения. В результате смутьяны лишались возможности найти приличную работу.
Одним из важнейших мероприятий времен империи стало принятие кодекса Наполеона. Специальная комиссия из четырех крупнейших юристов под непосредственным руководством Наполеона в течение короткого времени свела воедино все действующие законы, постановления и даже местные обычаи Франции. В 1804 г. этот грандиозный свод законов, состоящий из 2281 статьи, был утвержден под названием Гражданского кодекса.
Гражданский кодекс утверждал равенство всех перед законом, свободу совести, неприкосновенность личности и собственности. Государство брало на себя обязательство обеспечивать условия для развития новых социальных отношений и становилось гарантом их сохранения.
Сам Наполеон хорошо понимал историческое значение своей законотворческой деятельности. «Моя истинная слава, — говорил он на острове Святой Елены, — не в том, что я выиграл сорок сражений. Ватерлоо изгладит память обо всех этих победах. Но то, что не может быть забыто, то, что будет жить вечно, — это мой Гражданский кодекс». Кодекс Наполеона действительно пережил своего создателя.

Накануне войны

(из письма Ф.В.Ростопчина А.Д.Балашову 11 июня 1812 г.)

Неожиданное известие о заключении мира с Портой Оттоманской произвело радость в Москве. Народ чрезвычайно весел и полагает уже дунайские наши войска на прусской границе. Я подпустил мысль, которая разнеслась, что турки с нами будут и обязались платить дань головами французскими...
Здесь между прочими слухами в обществе ходит тот, что государь желает войны и изволил объявить, что на Бонапарта положиться не можно, и если удастся его обезоружить, то единственно на время. А в народе говорят: «Бонапарт звал государя к себе, а государь сказал: нет, брат, поезжай-ка ты ко мне, я тебя постарее, ведь я тебя в императоры-то пожаловал».
Многие заняты одним мужиком здешней губернии, который без движения рук и ног лежит семь лет, вследствие сна, а потом катится по дороге из Москвы в Троицу на боку — и в 20 дней докатился.
По петербургской дороге, отсюда 46 верст, сгорела большая деревня г. Строганова, оттого что обоз с вином в ней ночевал, и при сем случае из извозчиков сгорели два человека. Недавно отправлен сыщик для разведывания о новой фабрике фальшивых ассигнаций во Владимирской области. Я посылал в Можайск разведать о притеснениях и взятках городничего, и нашлось, что мои известия были справедливы. Завтра из губернского правления наряжается чиновник для следствия. Прошу покорнейше разрешить меня насчет бродяг и распутных. Люди нужны в армии, а эти — зараза в городе.
Я себя ласкаю надеждою, что вы почасту сообщать мне соблаговолите о происшествиях, что весьма здесь нужно для успокоения иногда публики и лучшего от нее доверия, чем весьма занимаюсь и успеваю.

Французская армия в 1812 году

Французская армия комплектовалась на основе всеобщей воинской повинности (срок службы — 5 лет); при Наполеоне буржуа получили право откупа от призыва.
Армия состояла главным образом из крестьян; солдаты имели доступ к офицерским должностям.
Высшим соединением был корпус (30—40 тыс. человек) из 2—5 пехотных дивизий, 1—2 кавалерийских бригад, 24 орудий; дивизия — из 2—3 пехотных бригад по 2 полка в бригаде.
Организация пехоты была приспособлена к ведению боя в рассыпном строю и в колоннах. Кавалерия сводилась в корпуса и использовалась массированно, выполняя иногда стратегические задачи. Артиллерия в бою сводилась в крупные батареи (до 150 орудий).
Основой тактики в бою было сосредоточение превосходящих сил для атаки на главном направлении. Армия довольствовалась системой реквизиций, не возя с собой обозы, что давало быстроту передвижения. Основные кадры армии имели высокую выучку и боевой опыт; войска воспитывались в духе патриотизма, насаждался культ императора.
Силы, собранные Наполеоном в Германии и Польше к 1 июня 1812 г., составляли в общей сложности одиннадцать корпусов, не считая императорской гвардии и кавалерийского резерва под командой Мюрата. В большинстве из этих корпусов служили не только французы, но и иностранцы. Так, в императорской гвардии (Лефевр, Мортье, Бессьер) были и голландская пехота, и польские уланы. В 40-тысячной кавалерии Мюрата были поляки, пруссаки и немцы Рейнского союза (вестфальцы, баварцы, вюртембержцы).
В первом корпусе (Даву) сверх трех французских дивизий (Гюдэн, Гриан, Моран) были три дивизии, составленные из поляков, испанцев, немцев (мекленбуржцев, гессенцев, баденцев), во втором корпусе (Удино) — португальцы, хорваты, швейцарцы, в третьем (Ней) — португальцы, иллирийцы, вюртембержцы, в четвертом (вице-король Евгений) — почти только одни уроженцы Северной Италии, в пятом (Иосиф Понятовский) — одни поляки, в шестом (Гувион-Сен-Сир) — одни баварцы (с баварскими генералами фон Вреде и Деруа), в седьмом (Рештье) — одни саксонцы (с Лекоком и Франком), в восьмом (Жюно) — сплошь вестфальцы. Добавим, что шестой, седьмой и восьмой корпуса состояли под общим командованием вестфальского короля Жерома.
В девятом корпусе (Виктор), кроме французов, были поляки, голландцы, немцы (из Берга, Бадена, Гессен-Дармштадта). В десятом (Макдональд) — только поляки и немцы (саксонцы, вюртембержцы, вестфальцы); кроме того — две прусские дивизии под командой Йорка фон Вартенбурга. В одиннадцатом (Ожеро) наряду с французами были и немцы (вестфальцы, гессенцы, вюртембержцы, саксонцы).
К императорской гвардии, кавалерийскому резерву Мюрата и одиннадцати армейским корпусам надо прибавить значительный артиллерийский парк (французский и польский), датскую дивизию в 10 000 человек, так называемую княжескую дивизию, образованную мелкими государствами, входившими в состав Рейнского союза, и, наконец, 30 000 австрийцев князя Шварценберга.
Наличные силы, которыми располагал Наполеон к 1 июня 1812 г. в Германии и Польше, состояли из 678 000 человек (включая австрийский корпус), из них 355 913 французов (к ним надо причислить и присоединенные народы, т. е. бельгийцев, голландцев, прирейнских жителей, немцев тридцать второго военного округа, генуэзцев, пьемонтцев, тосканцев, римлян) и 322 000 союзников.
Таким образом, армия на деле более чем наполовину состояла из элементов, враждебных Франции 1789 г. Среди славянских народов, которые Наполеон сумел вооружить против Российской империи, были поляки, хорваты, далматинцы, иллирийцы.
Русские назвали наполеоновскую армию 1812 г. армией «двунадесяти языков». Эти 678 000 человек заключали в себе 480 000 пехоты, 100 000 кавалерии, 30 000 артиллерии, остальные входили в состав шести понтонных команд или были заняты при обозе.
Наполеон располагал еще 150 000 солдат во Франции, 50 000 — в Италии, 300 000 — в Испании. Всего, таким образом, численность его армии достигала 1 178 000 человек.
Движение в глубь Российской империи должны были осуществить императорская гвардия, кавалерия Мюрата, первый, второй, третий, четвертый, пятый и восьмой корпуса. Предполагалось, что после перехода Немана шестой корпус (Гувион-Сен-Сир) и десятый (Макдональд) остановятся на Двине и будут прикрывать левый фланг Великой армии; седьмой (Рейнье) и австрийский корпуса должны были защищать ее правый фланг против двух южных русских армий (армии Тормасова, стоявшей на Волыни, и Чичагова — в Румынии); девятый корпус (Виктор) держался в резерве на Висле и Одере; одиннадцатый (Ожеро) — на Эльбе. Датчан и несколько других мелких корпусов предположено было оставить в арьергарде.

Подготовка России к войне

Русская армия комплектовалась из рекрутов, в основном крестьян (срок службы 25 лет). Высшим соединением был пехотный корпус, состоявший из нескольких пехотных дивизий, одного кавалерийского полка и 1—3 артиллерийских рот; кавалерийский корпус состоял из 4—6 кавалерийских полков и 1—2 рот конной артиллерии; пехотная дивизия — из 3 бригад по 2 полка и трех артиллерийских рот.
Казаков насчитывалось около 100 тысяч.
Основным строем считался развернутый, но много внимания отводилось действию колоннами и обучению стрельбе. В тактике пехоты сохранялись суворовские принципы.
В России готовились к войне. Но руководил подготовкой не слишком разбиравшийся в военном деле царь Александр I. Он слепо доверял своему советнику, довольно самонадеянному прусскому генералу Фуля. По плану Фуля русская армия была разделена на три части, которые были рассредоточена фронте в 600 километров вдоль западной границы. Всего к началу войны там было около 240 тысяч человек и тысяча орудий.
Первая армия, численность которой составляла 127 тысяч человек, находилась под командованием военного министра Барклая де Толли. Она должна была охранять дороги на Москву и Санкт-Петербург и с началом военных действий отступать к укрепленному лагерю на реке Дриссе. Вторая армия (40 тысяч человек) должна была обеспечить безопасность отступающей первой армии и нанести противнику удар во фланг или в тыл. Ею командовал генерал Багратион. Третью армию (40 тысяч человек) возглавлял генерал Тормасов. Армия Тормасова охраняла пути на Киев.
Общая численность русской армии к марту 1812 г. составляла 590 973 человека, в том числе: пехота — 347 828, кавалерия — 76 122, артиллерия — 37 896 человек. Полевых войск к началу войны было 480 тысяч, с 1620 орудиями, но значительная часть их находилась в Молдавии, Крыму, Новороссии, на Кавказе, в Финляндии и во внутренних районах.
Всего вооруженные силы России составляли 480 тысяч человек (в полевых войсках), однако не все они могли быть употреблены в дело.
По батальону от полка — треть всех сил — были отчислены на образование запасных войск и обучение пополнений (что было весьма предусмотрительно).
Для отражения ставшего неизбежным нашествия оставалось немногим более 200 тысяч человек. Эти силы с 1811 г. постепенно стягивались на западную границу и к весне составили три армии.

Уланы (от турецкого юноша, молодец) — вид легкой кавалерии в европейских армиях XVI — начала XX в. (в России — с конца XVIII в.). Появились в XVI в. в Литве и Польше.
Егеря (от немецкого Jager — охотник, стрелок) — вид легкой пехоты и легкой кавалерии в европейской и русской армиях XVIII—XIX вв. Первоначально (до середины XIX в.) формировались из лучших стрелков и действовали в рассыпном строю. В России первый батальон егерского типа был создан П.А.Румянцевым в 1761 г.
Рекрутская повинность — способ комплектования русской регулярной армии в XVIII—XIX вв. Рекрутской повинности подлежали податные сословия (крестьяне, мещане и др.), которые выставляли от своих общин определенное число рекрутов. В 1874 г. заменена воинской повинностью.
Мушкетеры — в европейских армиях XVI — начала XVIII в. вид пехоты, вооруженной мушкетами. Во Франции в XVII—XVIII вв. — часть гвардейской кавалерии. В России, Пруссии и других странах в XVIII — начале XIX в. — название большей части пехоты.
Гвардия (от итальянского guardia) — отборная привилегированная часть войск. Появилась в Италии (XII в.), во Франции (начало XV в.), затем в Англии, Швеции, России, Пруссии (XVII в.) и других странах.
В России гвардия (лейб-гвардия) создана Петром I в 1690-х гг.

Воззвание Наполеона к армии
10 июня 1812 года

Солдаты! Вторая польская война началась. Первая окончилась в Фридланде и в Тильзите. В Тильзите Россия поклялась быть в вечном союзе с Францией и в войне с Англией; ныне она нарушает свои клятвы! Она не желает дать никакого объяснения в странных своих поступках, покуда французские орлы не отойдут за Рейн и тем не покинут своих союзников на ее произвол.
Россия увлечена роком. Судьба ее должна свершиться. Не думает ли она, что мы переродились? Или мы более уже не солдаты Аустерлица? Она постановляет нас между бесчестием и войной. Выбор не может быть сомнителен. Идем же вперед, перейдем Неман, внесем войну в ее пределы.
Вторая польская война будет для французского оружия столь же славна, как и первая; но мир, который мы заключим, принесет с собою и ручательство за себя и положит конец гибельному влиянию России, которое она в течение пятидесяти лет оказывала на дела Европы.

В нашей императорской квартире,
в Вилковишках, 22 июня 1812 г.

Переход через Неман

Для вторжения в Россию Наполеон мог избрать один из следующих четырех путей: во-первых, через Киев на Москву; во-вторых, через Гродно и Смоленск на Москву же; в-третьих, через Ковно, Вильно, Витебск на Москву; в-четвертых, через Тильзит, Митаву, Ригу, Нарву на Петербург.
Первый и четвертый вариант, как полагают многие исследователи, были отвергнуты, так как ставили французов в слишком большую зависимость соответственно от Австрии и Пруссии. Путь на Гродно также был отвергнут — судя по всему, по причине трудности перехода через Пинские болота. Оставался путь на Ковно.
23 июня генерал Эбле со своими понтонерами меньше чем в два часа навел через реку Неман у Ковна три моста на расстоянии всего ста сажен один от другого. 24 июня утром войскам прочитано было знаменитое воззвание: «Солдаты, вторая польская война начата!» В течение трех дней — 24—26 июня — по мостам под Ковно прошли корпус Даву, кавалерия Мюрата, императорская гвардия (старая и молодая, пехота, конница, артиллерия), корпуса Удино и Нея.
Вице-король Евгений переправился по преннскому мосту (но только 28 июня), Жером — по гродненскому, Макдональд — по тильзитскому. Всего переправилось около 400 000 человек с 1000 орудий.

Неман — река в Белоруссии, Литве и Российской Федерации. Протяженность — 937 км, площадь бассейна — 98,2 тыс. км². Впадает в Куршский залив Балтийского моря, образуя дельту. Соединена каналами с Днепром и Вислой. Сплавная. Судоходна на 782 км от устья — с перерывом у Каунасской ГЭС.
Вильнюс, Vilnius, Вильно, Вильна — столица Литвы, на реке Нерис. Упоминается с 1323 г. Столица Великого княжества Литовского.
С 1795 г. в составе России. В 1920—1939 гг. в составе Польши. С 1940 г. — столица Литвы. Остатки Верхнего замка (XIV—XV вв.), Старый город с домами XV—XVIII вв., церкви Анны (XVI в.), Петра и Павла (XVII в.), кафедральный собор и ратуша (XVIII в.).

Фёдор Тютчев

Неман

Ты ль это, Неман величавый?
Твоя ль струя передо мной?
Ты, столько лет, с такою славой,
России верный часовой?..
Один лишь раз, по воле Бога,
Ты супостата к ней впустил
И целость русского порога
Ты тем навеки утвердил...
Ты помнишь ли былое, Неман?
Тот день годины роковой,
Когда стоял он над тобой,
Он сам — могучий южный демон,
И ты, как ныне, протекал,
Шумя под вражьими мостами,
И он струю твою ласкал
Своими чудными очами?..
Победно шли его полки,
Знамена весело шумели,
На солнце искрились штыки,
Мосты под пушками гремели —
И с высоты, как некий бог,
Казалось, он парил над ними,
И двигал всем, и все стерег
Очами чудными своими...
Лишь одного он не видал...
Не видел он, воитель дивный,
Что там, на стороне противной,
Стоял Другой — стоял и ждал...
И мимо проходила рать —
Все грозно-боевые лица,
И неизбежная Десница
Клала на них свою печать...
И так победно шли полки,
Знамена гордо развевались,
Струились молнией штыки,
И барабаны заливались...
Несметно было их число —
И в этом бесконечном строе
Едва ль десятое чело
Клеймо минуло роковое...

Яков Полонский

Переход через Неман

Вот Руси границы, вот Неман.

Французы

Наводят понтоны; работа кипит... И с грохотом катятся медные пушки, И стонет земля от копыт. Чу! Бьют в барабаны... Склоняют

знамена;

Как гром, далеко раздается: «Vivat!» За кем на конях короли-адъютанты В парадных мундирах летят? Надвинув свою треугольную шляпу, Всё в том же походном своем сюртуке, На белом коне проскакал император — С подзорной трубою в руке. Чело его ясно, движенья спокойны, В лице не видать сокровенных забот. Коня на скаку осадил он и видит — За Неманом туча встает... И думает он: «Эта темная туча Моей светозарной звезды не затмит!» И мнится ему в то же время, — сверкая, Из тучи перст Божий грозит... И, душу волнуя, предчувствие шепчет: «Сомнет знамена твои русский народ!» «Вперед!» — говорят ему слава

и гений —

«Вперед, император! Вперед!» И лик его бледен, движенья тревожны, И шагом он едет, и молча глядит, Как к Неману катятся медные пушки И стонут мосты от копыт.

Народная песня

Не в лузьях-то вода полая разливается: Тридцать три кораблика во поход

пошли,

С дорогими со припасами —

свинцом-порохом.

Французский король царю Белому

отсылается.

«Припаси-ка ты мне квартир — квартир,

ровно сорок тысяч,

Самому мне, королю, белые

палатушки».

На это наш православный царь

призадумался,

Его царская персонушка переменилась. Перед ними стоял генералушка —

сам Кутузов.

Уж он речь-то говорил, генералушка, Словно как в трубу трубил: «Не пужайся ты, наш батюшка,

православный царь!

А мы встретим злодея середи пути, Середи пути, на своей земле, А мы столики поставим ему — пушки

медные,

А мы скатерти ему постелим —

каленых картеч;

Угощать его будут — канонерушки, Провожать его будут — все казачушки».

Из воспоминаний французского генерала
Филиппа Поля Сегюра

Французская армия приближалась к Неману тремя отдельными частями...
23 июня, до рассвета, императорская колонна достигла Немана, не видя его. Опушка большого прусского Пильвицкого леса и холмы, тянущиеся по берегу реки, скрывали готовую к переправе Великую армию.
Наполеон, ехавший до тех пор в экипаже, сел на лошадь в два часа утра. Он обозревал русскую реку, не маскируясь другим костюмом, как говорили, но прикрываясь ночною тьмой, чтобы перейти эту границу, которую, пять месяцев спустя, он мог перейти только благодаря той же темноте. Когда Наполеон подъезжал к берегу, его лошадь вдруг упала и сбросила его на песок. Кто-то воскликнул: «Плохое предзнаменование; римлянин отступил бы!» Неизвестно, сам он или кто-то из свиты произнес эти слова.
Осмотрев всё, он приказал в сумерки на следующий день перекинуть через реку у деревни Понемунь три моста; потом удалился в свою стоянку, где провел весь день, то в своей палатке, то в одном польском доме, неподвижно и бессильно простертый, ища напрасно отдыха среди удушливого зноя.
С наступлением ночи Наполеон приблизился к реке. Первыми переправились несколько саперов в челноке. Они пристали и высадились на русский берег без препятствий, к их удивлению. Там — мир; война — с их стороны; всё спокойно в этой чуждой стране, которая была им представлена такой угрожающей.
Между тем к ним скоро явился простой казацкий офицер, командующий патрулем. Он один; кажется, что он уверен в мире и не подозревает, что перед ним — вся вооруженная Европа. Он спрашивает иностранцев, кто они. «Французы», — было ответом. «Что нужно вам и зачем пришли вы в Россию?» — продолжал он. «Воевать с вами! Взять Вильну! Освободить Польшу!» — резко ответил один из саперов. Казак ускакал; он исчез в лесу. Вдогонку ему выстрелили три разгоряченных солдата.
Итак, три слабых выстрела, оставшихся без ответа, оповестили нас о новой кампании и о начале большого нашествия. Этот первый сигнал войны сильно рассердил императора, — из предосторожности, или из предчувствия. Сейчас же триста стрелков переправились на другой берег для охраны постройки мостов.
Тогда все французские колонны вышли из долин и леса. Молча, под прикрытием темноты, они приближались к реке. Надо было натолкнуться на них, чтобы узнать о их присутствии. Всякие огни были запрещены. Отдыхали под ружьем, как будто в виду неприятеля. Зеленая рожь, покрытая сильной росою, послужила людям постелью и кормом лошадям.
Ночь, с ее свежестью, прерывавшей сон, темнота, удлиняющая часы и усиливающая лишения, наконец, завтрашние опасности — всё это делало положение серьезным. Поддерживало ожидание большого дня.
Прочитано было воззвание Наполеона; шепотом повторялись самые замечательные места, и гений побед воспламенял наше воображение.
Перед нами была русская граница. Наши жадные взоры уже старались сквозь мрак поглотить эту страну, обещанную нашей славе. Нам чудились радостные крики литовцев при приближении освободителей. Нам казалось, что река окружена их умоляющими руками. Здесь мы во всем нуждались, там у нас будет всё. Они будут угадывать наши нужды: мы будем окружены любовью и признательностью. Что значит плохая ночь? День скоро начнется, а с ним тепло и мечты!
День наступил. Он осветил только горячий пустынный песок и угрюмые темные леса. Мы грустно посмотрели друг на друга и почувствовали, что охвачены гордостью и надеждой при внушительном виде нашей соединенной армии.
В трехстах шагах от реки, на самом высоком холме, виднелась палатка императора. Вокруг нее — всё холмы, их склоны и долины были покрыты людьми и лошадьми.
Как только солнце осветило движущуюся массу, покрытую блестящим оружием, дан был сигнал, и сейчас же вся эта масса двинулась тремя колоннами к трем мостам. Видно было, как они извиваются, спускаясь по небольшой поляне, отделявшей их от Немана, приближаются к нему, доходят до трех переходов, вытягиваются, суживаются, чтобы перейти их и, наконец, попасть на эту чуждую землю, которую они шли опустошать и которую они должны были покрыть своими трупами.
Стремление было так велико, что две дивизии авангарда готовы были броситься в рукопашную из-за чести перейти первыми; трудно было их успокоить. Наполеон поспешил ступить на русскую землю. Он сделал без колебаний этот первый шаг к своей гибели.
Сначала он стоял около моста, взорами поощряя солдат. Они приветствовали его обычными криками. Они казались более воодушевленными, чем он; может быть, у него было тяжело на сердце от предстоящего нашествия, или его ослабевшее тело не переносило необычайного зноя, или, наконец, он уже изумлялся, не видя врага.
Им овладело, наконец, нетерпение.
Он вдруг углубился в прибрежный лес.
Он скакал во всю прыть. Казалось, что он в своей поспешности хочет один настигнуть врага. Он одиноко проскакал больше мили в этом направлении, но затем пришлось возвращаться к мостам, откуда он со своей гвардией поехал по течению реки, направляясь в Ковно.

Штандарт (немецкое Standarte).
1. Знамя кавалерийских частей в российской (с 1731 г.) и некоторых иностранных армиях. 2. Императорский (королевский) флаг в России и других странах, а также флаг главы государства, поднимаемый во время его пребывания на военном корабле (судовой штандарт) или во дворце (дворцовый штандарт).

Из воспоминаний французского генерала
Антония Дедема

...И с этой высоты Наполеон мог объять взглядом всю свою армию и Неман с перекинутыми через него мостами. Я случайно мог полюбоваться этой картиной. Дивизия Фриана, в которую входила моя бригада, должна была составить авангард, но она ночью заблудилась и пришла на берег, когда вся армия была уже выстроена. Увидев наше появление, император подозвал к себе Фриана и дал приказание.
Пока дивизия ждала своего начальника, я приблизился к группе генералов, принадлежащих к главной квартире императора. Среди них царило мертвое молчание, походившее на мрачное отчаяние. Я позволил себе сказать какую-то шутку, но генерал Коленкур, брат обер-шталмейстера, впоследствии убитый при Бородине, сказал мне жестом: «Здесь не смеются, это великий день». Вместе с тем он указал на противоположный берег, как бы желая прибавить: «Там наша могила».

Из воспоминаний полковника французской армии
Анри Жолли

...Наполеоном овладело беспокойство и удивление: он понял, что безмолвие русских зловещее их присутствия и сопротивления. В этот момент раздались раскаты, и он стал прислушиваться, думая, что раздался грохот пушек, но это был гром.
Внезапно наступила темнота: надвинулись тучи... Буря разразилась с неудержимой силой...
В 5 часов армия продолжала проходить Неман. Наполеона всё более и более тревожило молчание русских.

Из воспоминаний врача французской армии
Генриха Рооса

Я задался целью не спать в эту удивительную ночь, не сообразив, что военные тревоги и без того не дадут уснуть...
Вечерняя заря, встретившись с утренней, озаряла небо, а дым многочисленных костров придавал окружавшему нас воздуху своеобразный вид, который вместе с большим шумом производил странное впечатление.
Наступило утро, и мы узнали, что мосты наведены, войска переходят реку и многие, даже сам Наполеон, уже на русском берегу...
Наконец тронулись и мы; расположившись на засеянной возвышенности близ берега Немана, мы были застигнуты страшной грозой с раскатами грома и проливным дождем, который промочил нас до последней нитки.
Как только дождь прошел, все сразу встрепенулись и задвигались, полк шел за полком; к вечеру дошла очередь и до нас, и мы переправились по доскам на ту территорию, где большинство из нас осталось навеки. Это было близ Ковно, недалеко от того места, где Вилия впадает в Неман.

Свидетельство генерала
Алексея Ермолова

Неприятель ступил шаг на наш берег Немана, и единственным к соединению войск наших средством было отступление.

Амуниция (польское amunicja,от латинского munitio — укрепление, снаряжение) — предметы (ремни, сумки и др.), облегчающие военнослужащим ношение оружия, боеприпасов. Конская амуниция — предметы для запряжки, седловки и вьючения животного.

Свидетельство Михаила Барклая де Толли

Неприятель, вопреки правам народным, без всякого объявления войны, вторгнулся в границы наши и, переправясь через Неман, обратил главнейшие силы свои на литовские провинции.
Командующему 2-й армией, князю Багратиону, и графу Платову предписано было отступить через Минск к Борисову для соединения с 1-й Западной армией.

Из публикации в «Северной почте»

Получено следующее известие о военных действиях из главной квартиры от 29 июня...
Корпусы под начальством фельдмаршалов Нея, Даву, Удино, Макдональда, князя Понятовского и гвардия перешли Неман в одно время в Юрбурге, Ковно, Олитте и Мерече...
Происходили некоторые сшибки, в которых гвардейские казаки себя отличили.

Владимир Высоцкий

Игра в карты в 1812 году

На стол колоду, господа.
Крапленая колода.
Он подменил ее, когда,
Барон, вы пили воду.
Валет наколот, так и есть.
Барон, ваш долг погашен.
Вы — проходимец, ваша честь,
Вы — проходимец, ваша честь,
И я к услугам вашим.

Но я не слышу ваш ответ,
О, нет, так не годится...
А в это время Бонапарт,
А в это время Бонапарт
Переходил границу.

— Закончить не смогли вы кон.
Верните бриллианты.
А вы, барон, и вы, виконт,
Пожалте в секунданты.
Ответьте, если я не прав,
Но наперед всё лживо...
Итак, оружье ваше, граф?
Итак, оружье ваше, граф?
За вами выбор, живо!

Вам скоро будет не до карт,
Вам предстоит сразиться,
А в это время Бонапарт,
А в это время Бонапарт
Переходил границу.

— Да полно, предлагаю сам.
На шпагах? Пистолетах?
Хотя сподручней было б вам
На дамских амулетах.
Кинжал? Ах, если б вы смогли.
Я дрался им в походах.
Но вы б, конечно, предпочли,
Но вы б, конечно, предпочли
На шулерских колодах.

Вы не получите инфаркт,
Вам предстоит сразиться,
А в это время Бонапарт,
А в это время Бонапарт
Переходил границу.

Не поднимайте, ничего,
Я встану сам, сумею.
И снова вызову его,
Пусть даже протрезвею.
Барон, молчать! Виконт, не хнычь!
Плевать, что тьма народу.
Пусть он расскажет, старый хрыч,
Пусть он расскажет, старый хрыч
Чем он кропил колоду.

Когда раскроешь тайну карт,
Дуэль не состоится...
А в это время Бонапарт,
А в это время Бонапарт
Переходил границу.

А коль откажется сказать,
Клянусь своей главою,
Графиню можете считать
Сегодня же вдовою.
И, хоть я шуток не терплю,
Но я могу взбеситься.
Тогда я графу прострелю,
Тогда я графу прострелю
Эскьюз ми, ягодицу.

Стоял весенний месяц март,
Летели с юга птицы.
А в это время Бонапарт,
А в это время Бонапарт
Переходил границу.

— Ах, граф, прошу меня простить!
— Я вел себя бестактно.
Я в долг хотел у вас просить,
Но не решался как-то.
Хотел просить наедине,
Мне на людях неловко,
И вот пришлось затеять мне,
И вот пришлось затеять мне
Дебош и потасовку.
Ну да, я выпил целый штоф
И сразу вышел червой...
Дурак? Вот как? — Что ж, я готов.
Итак, ваш выстрел первый.

Стоял июль, а может март,
Летели с юга птицы,
А в это время Бонапарт,
А в это время Бонапарт
Переходил границу.

Из воспоминаний Генриха Рооса

Во всех отношениях мы перебивались кое-как: уже мало было хлеба, а мука, молоко, вино и водка сделались большой редкостью. Купить ничего нельзя было. Офицеры должны были довольствоваться тем, что добывала воровством и грабежом их прислуга.
В первые же дни за Неманом общая нужда вызвала крупнейшие беспорядки.

Михаил Богданович Барклай де Толли (1761—1818) — русский полководец, герой Отечественной войны, генерал-фельдмаршал (1814). Из шотландского рода, переселившегося в XVII в. в Ригу. Участвовал в русско-турецкой войне 1787—1791 гг., русско-шведских войнах и коалиционных войнах против Франции. В 1809 г. в чине генерала от инфантерии был назначен генерал-губернатором Финляндии.
С января 1810 по сентябрь 1812 г. — военный министр. Провел большую работу для усиления армии. С начала Отечественной войны командовал 1-й Западной армией, ему же, как военному министру, подчинялась и 2-я армия Багратиона.
Идея завлечения Наполеона в глубь России в случае его нападения выдвигалась им еще в 1807 г. Однако отступление в 1812 г. вызвало недовольство. В августе 1812 г. сдал командование Кутузову. В Бородинском сражении командовал правым крылом и центром армии, проявив при этом личную храбрость. В сентябре 1812 г. заболел и покинул армию.
В феврале 1813 г. назначен командующим 3-й армией, а затем русско-прусской армией. Войска под его командованием одержали победу под Кульмом и своими действиями способствовали поражению Наполеона под Лейпцигом. В 1814 г.
за взятие Парижа произведен в фельдмаршалы, в 1815 г. получил княжеский титул.
Умер в Восточной Пруссии, прах перевезен в его имение в Лифляндии. В Петербурге перед Казанским собором установлен памятник Барклаю.

Свидетельство французского капитана
Иоахима Руа

27-го Наполеон направился уже к Вильне, надеясь, что русская армия, над которой в то время начальствовал Барклай де Толли, примет сражение под стенами этого города. Но русский главнокомандующий предпочел сжечь свои магазины, разрушил мост, перекинутый через реку Вилию, и направился форсированным маршем к северу, по направлению к укрепленному лагерю на берегах реки Дриссы.
28 июня император вступил в Вильну.

Из воспоминаний полковника
Анри Жолли

Глазам своим не верил Наполеон, когда увидел, что дефилеи покинуты русскими и его авангард прошел их беспрепятственно. Это обстоятельство довело императора до бешенства; с его губ посыпались на русских обвинения и угрозы за то, что они не только неуязвимы, но и невидимы.
Он заключил, что они поступают так с умыслом, и отступление их было преднамеренно; он знал, что если русские получат приказ сражаться, то это будет живая стена, которую можно опрокинуть, но она не поддастся. Во всяком случае, хотя в этом молчании скрывалась опасность, все-таки надо было воспользоваться отступлением русских, и Наполеон ... вошел в Вильну.

Из воспоминаний поручика русской артиллерии
Н.Митаревского

Разъединенная неприятельскими войсками, армия везде отбивалась. Не только ни один корпус, но даже отдельный отряд или партизанский разъезд не был уничтожен или разбит. Все отступали с большим трудом, но обыкновенным порядком. Хотя часто и шли ночью, но всегда имели отдых.
Все были раздражены нашествием неприятеля и бедствием России. Полагали, что неприятели очень многочисленны, но Россию нужно отстоять, а потому не только не теряли духа, а еще более укреплялись.

Александр Пушкин

***

Блеснул кровавый меч в неукротимой

длани

Коварством, дерзостью венчанного

царя;

Восстал Вселенной бич — и вскоре

лютой брани

Зарделась грозная заря.

И быстрым понеслись потоком Враги на русские поля. Пред ними мрачна степь лежит во сне

глубоком,

Дымится кровию земля, И села мирные и грады в мгле пылают, И небо заревом оделося вокруг, Леса дремучие бегущих укрывают, И праздный в поле ржавит плуг. Идут — их силе нет препоны, Всё рушат, всё свергают в прах, И тени бледные погибших чад Беллоны В воздушных съединясь полках, В могилу мрачную нисходят непрестанно Иль бродят по лесам в безмолвии ночи... Но клики раздались... Идут в дали

туманной...

Звучат кольчуги и мечи.

Страшись, о рать иноплеменных! России двинулись сыны; Восстал и стар и млад, летят

на дерзновенных,

Сердца их мщеньем возжены.

Вострепещи, тиран! Уж близок час

паденья,

Ты в каждом ратнике узришь богатыря, Их цель — иль победить, иль пасть

в пылу сраженья

За Веру, за Царя.

Суждение В.Г.Белинского

В самом деле, чего Наполеон хотел? Сделать Францию могущественнейшей землей в мире, чтобы, опираясь на ее порабощение, самому деспотически владычествовать над всем миром, ругаясь над народным правом, и упрочить это владычество за своей династией.
А чего достиг он? Разорения, обезлюдения и позора Франции, а себе — тюрьмы на бесплодной скале Антантического океана.

Петр Иванович Багратион (1765—1812) — русский полководец, герой Отечественной войны, генерал от инфантерии (1809). Родился в городе Кизляре в семье отставного полковника из старинного грузинского рода.
В 1782—1792 гг. проходил службу в Кавказском мушкетерском полку, а затем в Киевском конногвардейском и Софийском карабинерском полках — в чинах от сержанта до подполковника. В 1798 г. — полковник, командир полка, в 1799 г. — генерал-майор.
В суворовских походах командовал авангардом. Особо отличился в боях у Шенграбена, Прейсиш-Эйлау и Фридланда. Участник русско-шведской войны 1808—1809 гг. В русско-турецкой войне 1806—1812 гг. командовал армией.
С марта 1812 г. командовал 2-й Западной армией, во главе которой участвовал в Отечественной войне. В начальный период войны искусным маневром от Волковыска к Смоленску вывел свою армию из-под удара превосходящих сил врага на соединение с 1-й Западной армией, нанеся крупные потери французским войскам в арьергардных боях.
В Бородинском сражении командовал левым крылом. Был тяжело ранен и скончался в селе Симы Владимирской губернии, где и был похоронен. В 1839 г. прах перенесен на Бородинское поле.

А.Балашов у Наполеона

В тот самый день 24 июня, когда французская армия начала свой переход через Неман, Александр I присутствовал на празднестве, которое русские офицеры давали в его честь в окрестностях Вильны, пригласив высшее виленское общество. Здесь он вечером узнал о переходе через Неман.
26 июня Александр оставил город, отправив генерал-адъютанта А.Д.Балашова для фиктивных переговоров с Наполеоном, подобно тому, как несколько раньше Наполеон, желая выиграть время, посылал к Александру графа Нарбонна.

Я пришел к обеду в назначенное время; через четверть часа вышел и Наполеон, окончив смотр какому-то пришедшему полку.
Приметить надо, что тон, который Наполеон принял на себя во время обеда, был уже не тот, который он имел в кабинете, а гораздо надменнее, и часто приходило мне на мысль остановить неприличность сего тона каким-нибудь ответом не по его вкусу, чтоб он сие заметил и воздержался, иначе мне, быв одному посреди неприятелей, нечем было другим поддержать достоинство наложенной на меня должности.
За столом было пять человек: Наполеон, Бертье, Бесиер, Коленкур и я. В другой комнате за обедом было человек 40 генералов...
Разговор во время обеда.
Наполеон спросил меня:
— Есть ли у вас киргизские полки?
— Нет, Ваше Величество, киргизских у нас нет, но для образца у нас есть один или два полка башкир и татар, которые похожи на киргизов.
— Я знаю об этом, так как ко мне являются из них дезертиры... Скажите, у вас другой губернатор в Москве?
— Да, Ваше Величество. Маршал граф Гудович попросил отставки по причине своих пожилых лет.
— Не правда ли, император Александр переменяет всех, кто хорошо расположен к французам?
— Ваше Величество, беру на себя смелость уверить вас, что граф Гудович признает только русских.
— Вам нужен англоман, а кто-либо другой не отталкивал бы таким образом других иностранцев. Скажите, Штейн [бывший прусский министр, приглашенный на службу Александром I] обедал с императором Александром?
— Ваше Величество! Все знатные особы приглашаются к столу его величества.
— Как можно Штейна посадить за стол русского императора? Если даже император Александр решил слушать его советы, он никогда не должен был иметь его у себя за столом. Разве можно представить себе, чтобы Штейн мог быть предан ему; ангел и диавол никогда не должны быть вместе. Коленкур! Вы были в Москве?
Он отвечал:
— Да, Ваше Величество.
— Что она собой представляет? Большую деревню?
Он отвечал:
— Ваше Величество! Это скопление больших и прекрасных домов наряду с маленькими лачужками.
Оборотясь ко мне:
— Генерал, сколько насчитываете вы жителей в Москве?
— 300 тысяч, Ваше Величество.
— А домов?
— 10 тысяч, Ваше Величество.
— А церквей?
— Больше 240.
— Почему столько?
— Наш народ их много посещает.
— Отчего это происходит?
— Наш народ набожен, религиозен.
— Ба! В наши дни уж нет религиозных.
— Простите, Ваше Величество, не везде одно и то же. Может быть, нет больше религиозных в Германии и Италии, но есть в Испании и в России.
Помолчав немного, Наполеон, оборотясь ко мне, спросил:
— Какая дорога в Москву?
Я отвечал ему:
— Ваше Величество, этот вопрос меня немного затрудняет: русские говорят так же, как и французы, что все дороги ведут в Рим. Дорогу на Москву избирают по желанию: Карл XII шел через Полтаву.
Тут мы встали из-за стола и пошли в кабинет, но уже не двое, а все пятеро, бывшие за обедом.
Наполеон начинает опять речь:
— Император Александр испортил прекраснейшее царствование, бывшее когда-либо в России. Боже мой! Чего же хотят люди? Бывши побежденным под Аустерлицем, под Фридландом, — словом, после двух несчастливых войн, он получает Финляндию, Молдавию, Валахию, Белосток и Тирасполь, — и после всего этого быть еще недовольным! Могла ли когда-нибудь Екатерина надеяться на это? Он начал эту войну на свою беду, — или слушаясь плохого совета, или подчиняясь злому року. Но после всего этого я не сержусь на него за эту войну. Одной войной больше — это значит одним триумфом больше для меня. Впрочем, это — право коронованных особ. Но это нужно делать надлежащим образом, благородным, возвышенным. Как принимать в свое общество Штейна, Армфельда, Винценгероде! Скажите императору Александру, что, окружая себя моими личными врагами, он подчеркивает, что хочет мне лично нанести обиду. И что я, вследствие этого, должен ему сделать то же самое. Я изгоню из Германии всех его родственников из Вюртемберга, Бадена, Веймара; пусть он им готовит убежище в России. Разве у вас мало русских дворян, которые, наверно, были бы более преданы императору Александру, чем эти корыстолюбцы; разве он верит, что они влюблены в его образ? Пусть он даст управление Финляндией Армфельду — я ничего не стану говорить, но приблизить его к себе — фу!
Помолчавши несколько, он продолжал:
— На кого же вы рассчитываете? Англичане ничего не могут вам дать; денег у них нет у самих, и вы разорите совершенно свои финансы, которые уже расстроены. Шведы! Если их судьба всегда такова, чтобы быть управляемыми сумасшедшим, то они ни на что не могут быть вам полезны. Шведский король сошел с ума; позаботились послать другого, чтобы ими управлять, не теряет ли Понтекорво тоже рассудок. Но подождите немного, посмотрим еще, что сделают шведы, когда вы будете в плохих условиях!.. Турки — то же. Обе эти державы не преминут ринуться на вас, лишь только представится для этого удобный случай. Вам недостает хороших генералов. Багратион еще лучший, это — небольшого ума человек, но хороший генерал. Что касается Беннигсена, уверяю вас, что я никогда не замечал в нем никаких достоинств; каким образом он вел себя в Эйлау, во Фридланде! И вот он, постаревший па пять лет (он всегда был слаб и делал ошибку за ошибкой), что же будет теперь? И зачем император Александр дал ему почувствовать, что знает его преступление... Как назначать его после этого! Он не должен был делать ни того, ни другого. Я знаю, что император Александр стал сам во главе командования армией. Почему это? Стало быть, он берет на себя ответственность за поражение? Война, это — мое ремесло, я к этому привык. Для него это не то же самое, он — император по рождению; он должен управлять и назначить генерала для командования: если он делает хорошо, наградить его, если плохо — отстранить, наказать его. Пусть лучше генерал будет ответственным перед ним, чем он перед народом, так как монархи имеют тоже ответственность. Этого не следует забывать.
Потом, походив немного, подошел он к Коленкуру и, ударив его легонько по щеке, сказал:
— Ну! Что же вы ничего не говорите, старый куртизан петербургского двора? Что, лошади генерала готовы? Дайте ему моих, ему предстоит длинный переезд.
Потом, оборотясь к Бертье:
— Александр, вы можете дать генералу прокламацию, — это не секрет.
Этим кончилась моя поездка.

Петр Петрович Коновницын (1764—1822) — генерал-адъютант (1812), граф (1819). Участвовал в боевых действиях против шведов в 1788—1790 гг. и поляков в 1794 г. В 1797 г. получил чин генерал-майора, но в следующем году был отставлен от службы. В 1806 г. его избрали начальником Петербургского ополчения и по предложению Александра I он вновь вступил на службу. В 1808 г. исполнял должность дежурного генерала в войсках, действовавших в Финляндии против шведов, и за отличие был произведен в генерал-лейтенанты.
В 1812 г. командовал пехотной дивизией, отличился в боях под Витебском и Смоленском и командовал арьергардом. В Бородинском сражении после ранения Багратиона временно принял на себя руководство войсками 2-й Западной армии. Участвовал в военном совете
в Филях, где выступил за новое генеральное сражение у стен Москвы.
С 4 сентября исполнял обязанности дежурного генерала при Кутузове, принимал активное участие в сражениях под Малоярославцем, Вязьмой и Красным. В конце кампании был награжден орденом Св. Георгия и пожалован в генерал-адъютанты.
В заграничных походах 1813—1814 гг. отличился в сражениях под Люценом и Лейпцигом. С 1815 г. занимал пост военного министра, в 1817 г. произведен в чин генерала от инфантерии.
Михаил Андреевич Милорадович (1771—1825), военный и государственный деятель, граф.
Военную службу начал в гвардейских полках в 1787 г. в чине прапорщика. Принимал участие в русско-шведской войне 1788—1790 гг. Произведенный в 1798 г. в чин генерал-майора, особенно отличился в Итальянском и Швейцарском походах Суворова, а также в кампании против французов 1805 г. Командуя корпусом, участвовал с 1806 г. в боевых действиях против турок; за победу под Рассеватом получил чин генерала от инфантерии (1809).
Во время Отечественной войны занимался подготовкой резервных частей и прибыл с ними в армию Кутузова.
В Бородинском сражении командовал частями правого фланга 1-й Западной армии, а затем — арьергардом, во время преследования французов — авангардным корпусом Главной армии. Особенно отличился в боях под Красным.
За ратные успехи в заграничных кампаниях 1813—1814 гг. получил титул графа (1813) и ряд наград. За храбрость и великодушие завоевал репутацию «Баярда» русской армии (по имени французского полководца, известного своим рыцарским поведением). Пользовался славой одного из самых известных мотов того времени, его имение постоянно было заложено,
а крупные суммы, получаемые им в награду за службу, не уменьшали личных долгов.
С 1818 г. занимал пост петербургского военного губернатора. После смерти Александра I в период междуцарствия возглавлял придворную партию, выступавшую за коронование императрицы Марии Федоровны.
14 декабря 1825 г., несмотря на давнюю нелюбовь к новому монарху, Милорадович постарался исполнить свой долг и на Сенатской площади почти уговорил мятежных солдат вернуться в казармы, но был смертельно ранен Каховским.
Похоронен в Духовской церкви Александро-Невской лавры в Петербурге.
Леонтий Леонтьевич Беннигсен (1746—1826) — военный деятель, уроженец Ганновера, барон, состоял на службе в русской армии с 1773 по 1818 г., с 1812 г. — граф, генерал от кавалерии. Участник дворцового переворота 1801 г. (убийство Павла I). В войне с Францией 1806—1807 гг. командовал корпусом, затем был назначен главнокомандующим.
В Отечечественную войну начальник Главного штаба. В ноябре 1812 г. снят с этого поста. Участвовал в заграничных походах русских войск 1813—1814 гг. как командующий армией. В 1814—1818 гг. — командующий 2-й Русской (южной) армией. После 1818 г. в отставке.

Боевые действия в первый месяц войны

Первый удар Наполеон намеревался обрушить на Вильно, против 1-й армии, куда он направил группу Е.Богарне. Однако удар пришелся по пустому месту: в соответствии с принятым планом 1-я армия отошла через Свенцяны к Дриссе, и, когда французы подошли к Вильно, русских войск там уже не было.
8 июля 1-я армия заняла Дрисский лагерь. У Наполеона созрел новый стратегический замысел: воспрепятствовать соединению 1-й и 2-й армий, разбить их по частям и стремительно двинуться к Москве. Наполеон поставил Жерому задачу разгромить 2-ю русскую армию, но Жером, заняв Гродно, задержался там до 4 июля.
Багратион же 28 июня выступил из Волковыска на Минск. 30 июня Багратион получил приказание двигаться на Новогрудок для содействия 1-й армии, но, когда 4 июля 2-я армия достигла Новогрудка, выяснилось, что ей угрожает охват превосходящими силами врага, так как Наполеон направил из Вильно на Минск корпус маршала Даву (50 тысяч человек) с целью отрезать 2-ю армию от 1-й.
Багратион двинулся на Минск через Новосвержень, а затем, отражая атаки противника с тыла, повернул на Несвиж.
В Дриссе русское командование убедилось, что в создавшейся обстановке (огромное превосходство сил врага, увеличившийся разрыв со 2-й армией и невозможность взаимодействия с нею) пребывание в лагере 1-й армии грозит поражением. На военном совете было решено отказаться от плана Фуля и объединить обе армии.
14 июля 1-я армия покинула Дрисский лагерь, оставив там для прикрытия петербургского направления корпус П.Х.Витгенштейна, и начала отход через Полоцк на Витебск.
Итак, для оказания сопротивления тем 400 тысячам человек, которых вел с собой Наполеон, Александр I имел или рассчитывал иметь в своем распоряжении пять армий: во-первых, 24 тысячи человек на севере под командой Витгенштейна (это войско вначале было занято подготовкой к обороне Риги); во-вторых, впереди Двины, от Диннабурга до Витебска, 110 тысяч человек, так называемую 1-ю Западную армию под начальством военного министра Барклая де Толли; в-третьих, впереди верховьев Днепра, от Смоленска до Рогачева, — 2-ю Западную армию в составе 37 тысяч человек, под командой Багратиона; в-четвертых, несколько южнее — «обсервационную армию» в 46 тысяч человек, под начальством Тормасова; в-пятых, на самом юге — 60-тысячную армию, прибывшую из Румынии, под начальством адмирала Чичагова. Всего — войско в 267 тысяч человек, которое предполагалось усилить новыми рекрутскими наборами и ополчением.
Но так как армия Витгенштейна, которую предполагалось пополнить войсками из Финляндии, стеснена была в своих действиях маршалом Удино, а позднее Макдональдом и Гувионом-Сен-Ожером, и так как армии Тормасова и Чичагова находились под угрозой корпусов Рейнье и Шварценберга, царь имел под рукой только армии Барклая де Толли и Багратиона, всего — 147 тысяч человек.

Деревня в начале войны

(свидетельство Д.Свербеева)

В одно утро, в конце июня или в начале июля, заговорили, что явился из Москвы к батюшке нарочный от дяди моего Обрескова, — вещь никогда небывалая.
Испуганный чем-то, В.Н.Никольский позвал меня к отцу в кабинет и сам вошел со мной. Отец молча дал мне в руки рескрипт императора Александра к президенту Государственного совета, князю Салтыкову, и приказ по армиям. Наполеон перешел Неман и вступил в Россию. Я от слез не мог кончить чтение и убежал к себе.
Роковая весть меня переродила. Детство мое кончилось; я вырос в один день нравственно и умственно разом несколькими годами; с тех пор я начал понимать, мыслить и выражать мои мысли без обычной детской застенчивости. Отец допускал меня к участию в разговорах, и меня снисходительно слушали; одним словом, я начал другую жизнь.
Удалившись в горьких слезах в свою комнату, как я уже сказал, в какой-то молитве выразил я всю мою скорбь, в ней просил я Бога допустить и меня, 12-летнего отрока, стать в ряды защитников отечества. Никольский, увидев этот плач о родине на моем письменном столе, показал его моему отцу. Меня приласкали с необыкновенною нежностью, но о желании моем сразиться с врагом не было говорено ни слова.
Вечером, перед тем, как идти спать, отец объявил, что мы через три или четыре дня едем в Солнышково, и дорожные сборы начались с раннего утра.
В доме нашем всё становилось тише и унылее. Батюшка послал верст за 15 за каким-то известным ему священником, и старичка привезли. В субботу, вечером, в тот же самый день, отец, не говея, как это обыкновенно водится, и не говоря никому ни слова о своем намерении, удалился со священником в свой кабинет, где пробыл около часа; возвратясь оттуда в гостиную к вечернему чаю, сказал, что он сейчас исповедался и что завтра будет приобщаться Святых Тайн. Тут же позван был управляющий Илья Шилов, и ему было приказано с вечера известить наших крестьян всех деревень, чтобы они пришли утром в воскресенье к обедне, а потом сходились бы на барский двор...
В церкви, тогда еще деревянной и не обширной, ранее обыкновенного собралось великое множество народа, какое в нашем селении собиралось только в самые большие праздники. Подходя к Царским Вратам для принятия Святых Тайн, отец мой три раза преклонил свою седую голову пред предстоящими, лицо его сияло каким-то торжественным умилением и в то же время решимостью на какой-то таинственный подвиг. Таким я никогда, ни прежде, ни после, его не видал.
Когда после обедни на обширном нашем дворе собралась вся сходка (на ней было человек до 200, не считая дворовых, стоявших особо), он, взяв меня за руку, вышел к крестьянам и прочел им весьма трогательное воззвание, приглашая каждого по возможности пособить православному нашему царю в общем бедствии деньгами и вызывал охотников идти против врага, замыслившего в сатанинской своей гордости разорить нашу веру и покорить себе нашу милую родину. «Сам я, — говорил он им, — семидесятитрехлетний старец, пойду перед вами и возьму с собой на битву этого отрока, моего единственного сына. Братцы! Подумайте, переговорите между собой, — время не терпит. Через полчаса или час я приду узнать ваше решение. Знайте, однако, что в моих словах нет никакого вам принуждения; вы вольны делать, что хотите и как знаете».
Крестьяне всей гурьбой низко поклонились отцу; старики были в слезах. Варфоломеевич, во главе дворовых, чуть не ревел и первый вызвался быть охотником: он бывал в сражениях, и в нем заговорила старая его военная косточка. Когда мы удалились, крестьяне зашумели, как пчелиный рой; мы через час воротились. Управляющий с конторщиком записали длинный ряд имен тех, который объявили себя жертвователями. Денег насчиталось до 500 руб.

Дмитрий Сергеевич Дохтуров (1756—1816) — герой Отечественной войны, генерал от инфантерии (1810).
В армии с 1781 г., участвовал в русско-шведской войне 1788—1790 гг. и в войнах против наполеоновской Франции.
Под Аустерлицем командовал дивизией; под Фридландом, командуя центром, прикрывал отход армии.
В 1812 г. командир пехотного корпуса, вывел его из окружения в районе Лиды; руководил обороной Смоленска.
В Бородинском сражении командовал сначала центром, затем левым крылом. Своевременным выводом своего корпуса к Малоярославцу сыграл решающую роль в выигрыше этого сражения.
В 1814 г. командовал правым крылом русской армии, наступавшей на Париж.

Приезд Александра в Москву

(из воспоминаний С.Глинки)

Около трех часов пополудни, надев в петлицу золотую мою медаль, чтобы свободнее протесняться сквозь бесчисленные сонмы народа, пошел я вслед за ними, желая прислушаться к мнению народному и прибавить новую статью в «Русский вестник».
Не вмещая в стенах своих радости и восторга, казалось, что вековая Москва, сдвинувшись с исполинского основания своего, летела навстречу государю. Все сердца ликовали; на всех лицах блестело веселье. Дух народный всего торжественнее высказывается в годину решительного подвига. В часы грозной, в часы явной опасности, народ русский подрастает душою и крепчает мышцею отважного.
Размышляя о дивном полете духа русского, часу в шестом вечера очутился я на Поклонной горе, где тогда была дубовая роща. Земля как будто бы исчезла под сонмами народа; иные читали воззвание к первопрестольной столице Москве; другие спокойно и с братским радушием передавали друг другу мысли свои.
Под шумом бурь исчезает личность, и сердца сродняются союзом общей опасности. Речи лились рекою и пламенели рвением любви. Вмешивался и я в разговоры, но еще охотнее прислушивался к живым и, так сказать, самородным изречениям духа русского.
Между тем донеслась в рощу молва, что у заставы Драгомиловской народ намерен выпрячь лошадей из государевой коляски и нести ее на плечах до Кремля. Сонмы народа, сидевшие на Поклонной горе, без всякого постороннего возбуждения и, как будто бы смолвясь душами и мыслию, воскликнули:
— Не уступим! Мы впереди; мы скорее поспеем, мы на себе понесем коляску государеву оттуда, где ее встретим!
Потом, оборотясь ко мне, сказали:
— А вы, ваше благородие, ведите нас! Я провозгласил: «Ура! Вперед!» — и тысячи голосов повторили «Ура! Вперед!»
Всё быстро двинулось. Воздух огласился звуками родных песен; шапки и шляпы летели вверх.
В это время душевного разгула народного Федор Федорович Кокошкин возвращался из Подмосковной. Увидев меня и за мною народ, он приказал остановиться коляске и спросил:
— Сергей Николаевич! Куда идешь?
— Веду к государю народ, — отвечал я.
1812 года июля 11-го порывистый дух народа сделал меня вождем своего усердия. Начинало смеркаться. Песни и ура не умолкали. На закате солнца мы были на семнадцатой версте. Останавливая всех проезжих, народ спрашивал:
— Скоро ли будет государь?
Наконец, около десяти часов услышали, что государь остается в Перхушкове, где находился тогда и граф Ростопчин.
В ту же ночь известил я, где следовало, что народ, по собственному порыву душ своих, двинулся навстречу государю и что разошелся с сокрушением сердечным, а потому и просил, чтобы на другой день напечатать что-нибудь ободрительное для народа.
Не знаю, почему приказано было за мною присматривать. Но это не обеспокоило меня. Не отставая усердием от общего дела, я не забегал вперед и не заботился о слухах. Идите наряду с необычайными обстоятельствами: они сами укажут вам место. Мелкие происки и увертливые искательства истощают дух. Берегите его для тех случаев, когда он может действовать явно, не уклоняясь со стези, проложенной обстоятельствами, не вынужденными, а вызванными голосом времени и правительством.
«Не целый день светит солнце утреннее». Солнце утреннее, блеснувшее над башнями Кремля и златыми главами церквей, увидело Москву в полноте жизни и движения. Заходившее солнце проводило сонмы народные, безмолвно возвращавшиеся в стены города. Какой переход от «утра» до «вечера»! Переход целой жизни человеческой, «исторической» и «нравственной».

Александр I (1777—1825) — российский император (1801—1825). Вступил на престол после убийства его отца, Павла I, в результате дворцового заговора. Реформатор (указ о вольных хлебопашцах, учреждение министерств и др.).
В его царствование велись войны с Францией (1805—1807, 1812, 1813—1814), со Швецией, Турцией и Персией. Один из организаторов Священного союза. При нем к России были присоединены Грузия (1801), Финляндия (1809), Бессарабия (1812).
В последние годы жизни Александр нередко говорил своим близким о намерении отречься от престола и удалиться от мира, что после его неожиданной смерти от брюшного тифа в Таганроге породило легенду о «старце Федоре Кузьмиче». Согласно этой легенде, в Таганроге умер и был затем похоронен не Александр, а его двойник, в то время как царь еще долго жил старцем-отшельником в Сибири и умер в 1864 г. Но никаких документальных подтверждений этой легенды не существует

Отступление к Смоленску

(свидетельство И.Паскевича)

...Достопамятное отступление нашей армии против непомерно сильнейшего числом Наполеона служит бесспорным доказательством превосходства русских войск.
И армия всем была обязана своему главнокомандующему, князю Багратиону. Он умел вселить в нас дух непобедимости. Притом мы дрались в старой России, которую напоминала нам всякая береза, у дороги стоявшая. В каждом из нас кровь кипела. Во время дела раненые офицеры, даже солдаты, сделав кое-как перевязку, спешили воротиться опять на свои места.

Из воспоминаний Антония Дедема

Несмотря на тщательные меры подготовки, принятые Наполеоном, условия театра войны и характер действия противника дали себя почувствовать с первых же шагов по переправе через Неман.
Дороги, сами по себе неудовлетворительные, вследствие дождей, уничтожения русскими при отступлении переправ и гатей и движения по ним многочисленной артиллерии и тяжелых обозов сделались положительно непроходимыми.
Сожжение магазинов, порча мельниц, угон скота и лошадей значительно сократили те средства, которые могла дать страна, располагавшая ими далеко не в достаточной степени для удовлетворения многочисленной французской армии.
Вся переписка французских генералов в первый период кампании наполнена заботами о продовольствии и жалобами на недостаток его. Счастливый захват какого-либо магазина прежде, чем русским удавалось его уничтожить, являлся событием едва ли не более важным, нежели успех, одержанный над неприятелем.
Можно с уверенностью сказать, что уже вскоре после переправы через Неман французская армия испытывала настоящий голод. Обозы с продовольствием, вследствие тяжелой конструкции повозок и дурных дорог, отстали. Неизбежным последствием явилось мародерство.
Получая от своих маршалов такие донесения, Наполеон распорядился дать отдых одним корпусам, облегчил условия движения другим, приостановил гвардию в Вильне и сам оставался в ней 18 дней.

Суждения и свидетельства
Михаила Барклая де Толли

Таким образом, операционный план Наполеона, чтобы нас разбить по частям, совершенно расстроился. Одно только и удалось ему, что, дав корпусу маршала Даву направление прямо на Минск, предупредил в сем пункте князя Багратиона, почему сей последний и взял направление свое на Несвиж, и оттого удалился от 1-й армии.
...По соединении обеих армий состояло под ружьем около 110 тысяч, противу коих между Двиной и Днепром стоял Наполеон с 250 000. Атаковать его при таких несоразмерных силах было бы совершенное сумасшествие; почему я и должен был удовлетвориться только тем, чтобы беспокоить его одними легкими войсками.

Из воспоминаний Алексея Ермолова

Перед мыслью, что нам вверена защита отечества, должны умолкнуть в это решительное время все остальные соображения — всё, что могло бы влиять известным образом на наши действия при обыкновенных условиях.
Голос отечества требует от нас единодушия, этого вернейшего ручательства наших побед и их победных последствий, ибо при отсутствии единодушия даже знаменитейшие герои не могли предохранить себя от поражений. Соединимся же и будем бороться против врагов России. Отечество будет благословлять наше согласие...
Совершено соединение! Шум неумолкавшей музыки, крики непрестававших песней оживляли бодрость воинов. По духу вторая армия, можно было думать, что оное пространство между Неманом и Днепром, не отступая, оставила, но прошла, торжествуя.
Какие другие ополчения могут уподобиться вам, несравненные российские воины! Не покупается храбрость ваша мерою золота...
Когда стал бы Суворов перед рядами вашими, как бы изумилась Вселенная!

Алексей Петрович Ермолов (1777—1861) — военный и государственный деятель, генерал от артиллерии (1817).
В чине капитана участвовал в войне с Польшей (1794), походе в Персию (1796). В 1798 г. был арестован за связь с кружком «вольнодумцев» А.Каховского и сослан в Кострому.
В 1801 г. возвращен из ссылки, в 1805—1807 гг. командовал артиллерийской ротой и был начальником артиллерии авангарда. Перед Отечественной войной — начальник штаба 1-й Западной армии, потом — начальник штаба соединенных армий.
В кампаниях 1813 и 1814 гг. — начальник артиллерии, командир корпуса. С 1819 г. — главнокомандующий в Грузии, возглавлял военную и гражданскую власть на Кавказе.
С 1827 г. в отставке. В 1853 г. начальник Московского ополчения.
Ополчение — временные военные формирования, созданные путем добровольного привлечения населения к военной службе во время войны, а также вспомогательный необученный резерв мобилизованной армии.
Ополчение было составной частью войска в России IX—XX вв. Народное ополчение под руководством Минина и Пожарского в начале XVII в. успешно боролось против поляков.
Большую роль сыграло ополчение в Отечественной войне 1812 г.

Подборку текстов составил
П.А.КОШЕЛЬ.