методические советы

Рекомендации учителю,
преподающему курс
«Россия и мир в ХХ веке»

Фрагменты методического пособия

Тема 1. ИНДУСТРИАЛЬНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Это сложная тема. Изложить ее совсем просто мы не сумели, да и сомневаемся, что это вообще возможно. Методическая задача, таким образом, заключается в том, чтобы упростить проблематику, свести ее к чему-то понятному, даже осязаемому.
Рассмотрим некоторые способы работы с вопросами и заданиями, сформулированными в учебнике.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Какие научно-технические открытия XIX века до сих пор продолжают оставаться технологической основой жизни людей? С какими современными (и ожидаемыми в близком будущем) великими технологическими открытиями можно сравнить достижения науки и техники XIX века?

Этот вопрос предполагает осознание технологического эпигонства, «вторичности» ХХ века. И конечно, удивление и восхищение веком позапрошлым.
Сейчас многие изобретения тех десятилетий (все эти прялки «Дженни», «самобеглые коляски», «этажерки»-аэропланы, паровозы) у наших учеников могут вызвать лишь снисходительную ухмылку. Но пусть они после прочтения хрестоматии («Индустриальная революция») внимательно оглядятся, — и им откроется любопытная картина:
— именно на модификациях тех самых первых прялок (механические станки) производится наибольшее количество продукции до сих пор;
— именно машины, построенные по подобию паровых, и сегодня дают большую часть энергии (их модификациями являются даже атомные станции);
— ни в чем принципиальном не изменились и двигатели внутреннего сгорания;
— принцип функционирования летательной машины братьев Райт и по сию пору воспроизводится в каждом новом поколении самолетов;
— в рельсовом и водном транспорте по-прежнему работают изобретения XIX века;
— радио и телевидение развились на основе открытий и технологических принципов XIX — начала ХХ века (на основе фантастической, революционной идеи использовать электромагнитные волны, генерировать и принимать их);
— ничего принципиально нового не появилось в области электрических движителей;
— основные виды современных энергоносителей — уголь, нефть, газ — стали таковыми уже в XIX веке;
— основы современной биологии — генетика и эволюционная теория — были открыты в XIX веке.
Предлагаем Вам продолжить этот список совместно с коллегами-естественниками.
Так что же принципиально нового появилось в ХХ веке?
Вам скажут: а открытие атомной энергии? Но ведь в этой области появилось только принципиально новое оружие массового уничтожения (которое из-за своей сверхмощности было применено лишь дважды — да и сколько по этому поводу каялись и ужасались). А «мирный атом» — лишь один из энергоносителей, греющий воду всё для той же паровой машины...
Подлинно революционными могли бы стать овладение неисчерпаемой термоядерной энергией и разработка практически применимых способов ее преобразования без посредства паровой машины, но ведь ни того, ни другого пока нет! Как нет пока и другого ожидаемого открытия, способного перевернуть мир технологий, — эффекта сверхпроводимости при комнатных температурах.
Может быть, кто-то вспомнит о судах на воздушной подушке. Согласитесь, это принципиально новый способ передвижения, но уж больно дорогой, энергорасходный (пока его могут позволить себе только военные). То же самое можно сказать и о солнечных батареях.
Так мы постепенно подходим ко второй части вопроса.
Не думайте, что этот разговор касается лишь истории техники — речь идет о смене цивилизационных фаз. Пока что мы можем констатировать, что в конце ХХ века даже наиболее развитые страны продолжали жить в индустриальном обществе. А это значит, что оптимальные общественные формы этой цивилизации, бывшие таковыми в начале ХХ века, после соответствующей модификации остались оптимальными и в конце столетия.
Теперь нам с учениками предстоит предугадать технологические основы новой фазы цивилизации европейского типа. Ее ростки уже пробились, — информационная революция на наших глазах сдвинула лавину открытий во всех областях.
Обратите внимание учеников на то, что в ХХ веке великие изобретения предыдущего столетия стоили жизни нескольким десяткам, даже сотням миллионов людей. Выскажите опасение: если и в XXI веке будет допущено создание общественных, государственных организмов, неадекватных технологическим возможностям, — катастрофа будет пострашнее двух мировых войн вместе взятых.

С какими чертами традиционного общества Европа рассталась без сожаления, а о чем с теплотой вспоминает до сих пор? Что хорошего и что плохого внесло индустриальное общество в жизнь людей?

Разговор, построенный вокруг этих вопросов, поможет добиться эмоционального отношения учеников к материалу. Вопросы задаются с целью посмотреть на индустриализацию с точки зрения отдельного индивида — «нормального», «простого» человека.
Про хорошее можно прочитать в хрестоматии, к тому же эти черты подросткам близки и понятны. Несколько сложнее осознать, что люди потеряли.
Главное ощущение — индустриализованный мир лишился былого (средневекового) уюта. Раньше каждодневная работа людей была частью их личных взаимоотношений. В новом мире работа и личные отношения оказались разделены. Процесс работы — это всегда взаимодействие людей, даже если они выполняют стандартные конвейерные операции, так что привыкнуть к формально-договорным, безличностным отношениям здесь было очень трудно (на наш взгляд, — практически невозможно), это был разрез по живому.
Новое соединение трудовых и личных отношений в массовом масштабе неизбежно. Но для этого необходимы иной уровень и иной характер массовых технологий. Этого очень ждут и пристально вглядываются в новые возможности, которые принесет рождающееся у нас на глазах постиндустриальное общество, — там есть весьма обнадеживающие человеческие перспективы; но об этом речь пойдет потом, на завершающих занятиях курса.
Вонючие, чадящие фабрики, паровозы, пароходы, рост городов создали для человека искусственную среду жизни.
Индустриализация произвела с людьми еще одну очень болезненную хирургическую операцию без наркоза — она разделила его с природой. Эта рана тоже незаживающая. Разрыв с природой и стремление ее «покорить» привели к экологическим катастрофам.
Принудительный, диктуемый бездушной, механической технологией темп и ритм человеческого труда обернулся для десятков миллионов индустриальных работников перманентным стрессом, приводящим к массовым психическим деформациям.
Десятки миллионов работников стали наниматься для выполнения функций живых придатков машин, для работы бездумной, по чужому загаду. У подавляющего большинства работников исчезло ощущение делания вещей, был потерян изначальный смысл индивидуального человеческого труда.

Что главное в индустриальной цивилизации?

Сначала мы хотели задать этот вопрос в форме, более привычной для школы: предложить ребятам перечислить основные признаки индустриальной цивилизации (с присовокуплением какой-нибудь не менее традиционной таблицы). Мы даже начали составлять образчик подробного списка. И остановились. Иметь зримый (так называемый объективный) критерий выставления в журнал той или иной оценки, конечно же, соблазнительно («Признаков из учебника можно извлечь семь, а ты, Петя, перечислил только четыре; садись, три»). Но важнее определить — уловили ли ученики суть, не путают ли они долю промтоваров в ВВП с коренными чертами индустриальной цивилизации.
Здесь у читателей-коллег может возникнуть обращенный к авторам учебно-методического комплекта вопрос:
— А как Вы сами на своих определяем кто какого балла достоин за изучение той или иной темы?
— Очень по-разному. И, простите, — весьма субъективно и индивидуально. И — очень либерально: не шестиклашки, чай, — на глазах взрослеющие люди.
Наверняка первое, что Вы услышите от учеников, будет звучать примерно так: «Ну... Промышленность чтоб была, заводы там, фабрики разные...»
Послушав такого рода рассуждения, предложите ребятам рассмотреть следующую ситуацию.

Страна во время войны подверглась массированным бомбардировкам вражеской авиации, и от всех ее промышленных предприятий («заводов там, фабрик разных») остались одни головешки. Или всю промышленность смыло наводнением, разрушило землетрясением и т.п.
Можно ли сказать, что с гибелью промышленности в этой стране уничтожена индустриальная цивилизация?

Этот несколько абстрактный вопрос можно конкретизировать.
Возьмется ли население восстанавливать разрушенное производство (например, химическое или бумагоделательное) — или разбредется по стране в поисках пропитания, хлеба насущного?

Можно привести примеры еще более конкретные — разбомбленная до фундаментов Германия принялась восстанавливать (и на западе, и на востоке) свою промышленность, а промышленные предприятия, построенные европейскими колонизаторами в Экваториальной Африке, после обретения независимости стали, были разворованы и так никогда и не смогли восстановиться (даже если на их возрождение находились деньги).
Можно упомянуть и некоторые особенности развития стран Северной Европы. Швеция, Норвегия были сельскохозяйственными странами, и вплоть до 1920-х годов какой-либо заметной промышленности там не имелось.
Относились ли эти страны к миру индустриальной цивилизации? А почему, как только в этих странах решили построить собственную промышленность, это оказалось возможным сделать быстро и безболезненно для населения?

Все эти примеры работают на ответ: главное в цивилизации — человек. Создатели индустриальной цивилизации — внутренне свободные, уверенные в себе оптимисты, люди активные, деятельные, для которых приращение богатства — не самоцель скряги-накопителя, не возможность жирно жрать и сладко пить, а новые и новые возможности для творческого труда во всем, в чем Создатель дал им таланты (от науки или торговли до земледелия или хлебопечения).
Общество, которое предоставляло таким людям свободу делать то, что каждый из них считал нужным (и без чего сама жизнь им была не в радость), за исторически короткий срок преображалось неузнаваемо — оно входило (часто исподволь) в новый мир индустриальной цивилизации со всеми ее огромными возможностями и мучительными противоречиями.
Благодаря усилиям немногих (каждого в какой-либо конкретной области) изменился строй жизни всех остальных. Преимущество в новом обществе получили те, кого раньше всеобщая молва осуждала, — индивидуалисты, непокорные родовым кланам, жаждущие новизны и свободы.
Жить в этом невиданном мире индивидуализма пришлось всем — и тем, кто хотел этого, и тем, кто от всей души осуждал новые веяния. В этом мире уже не было привычного деления на старших и младших; отныне все были «взрослыми», «совершеннолетними».
Обратите внимание учеников на эпиграф к первому разделу хрестоматии, на то, как написал о времени промышленного переворота один из самых глубоких и проницательных русских мыслителей прошедшего века, историк и православный философ Георгий Федотов.

Почему в одних странах промышленная революция шла быстрее, а в других медленнее? От чего это зависело?

Мы уже почти ответили на этот вопрос.
Люди, способные своей деятельностью создать промышленную цивилизацию, в большем или меньшем числе есть в каждой стране, живут всюду (часто даже не подозревая о своем потенциале). Таким образом, темпы вхождения той или иной страны в индустриальную цивилизацию зависят от того, в какой степени государство и, самое главное, общество предоставляют личности свободу.
Здесь речь идет не только (и не столько) о государственной политике, сколько о готовности к существенным переменам в обществе, о том, насколько глубоко в общественное сознание въелись патриархально-клановые, «роевые» традиции.
Возрастные особенности наших учеников таковы, что перемены, индивидуализация жизни a priori окрашены для них весьма положительно. Думаем, будет полезно обратить их особое внимание на то, что новый строй жизни рождался болезненно, мучительно. Это поможет старшеклассникам ощутить трагическую «правду» «отсталых» консерваторов.
Это важно еще и потому, что в современной России вопрос о вхождении в индустриальную цивилизацию по-прежнему более чем актуален.
Либерализм — слово ныне ругательное не только для государственных мужей из исполнительной власти, но и для большинства населения. Этот вывод в рамках обсуждаемого вопроса можно подтвердить (или опровергнуть — в зависимости от класса) на основе жизненных представлений самих учеников.
Предложите им заполнить небольшой опросный листок. Можно обойтись без распечаток: ученики сумеют сделать на листках краткие записи — номер вопроса и ответ: да или нет — с Вашего голоса:

1. Вправе ли государство наказывать тех граждан, которые всем своим поведением демонстративно ни в грош не ставят наши моральные ценности?
2. Вам предложили пособие по безработице $1000 в месяц. Найдется ли такая работа, на которую Вы пойдете за плату в три раза меньшую?
3. Прилично ли быть единственным отличником в классе?
4. Откажетесь ли Вы от помощи хорошего знакомого Вашей семьи, проректора института, при поступлении в этот институт?

После этого простенького теста — вопрос-задание.

Представьте себе, что подобный опрос провели в середине XIX века; в одной стране получено 100% ответов «Да»; в другой — 80% ответов «Нет». Какая из этих стран имела лучшие перспективы превратить свое общество в индустриальное («построить капитализм»)?

ТЕРМИНЫ, ЛЕКСИКА

Производительность и интенсивность труда, лавинообразный рост, бум, традиционное общество, патриархальный, иерархия, филантроп, изгой, радикальный, ассоциации, феминизм, вето, атрибут, элита, консерватор, либерал, социальное страхование, политический режим, прогресс, суверенная личность, секуляризация, атеизм.

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ

Ученикам предлагается прочитать фрагменты хрестоматии «Либерализм и демократия» и «Идеи и опасения XIX века». В контексте хрестоматии они, безусловно, относятся к европейскому XIX веку и должны быть прочитаны учениками при подготовке к занятиям по первой главе учебника. Однако затевать их подробный анализ в самом начале курса, на наш взгляд, пока нецелесообразно.
Мы вновь вернемся к этим текстам, когда выраженные в них идеи окажутся уместными в ходе изучения причин кризиса европейской цивилизации в 1920—1930-е годы.

Темы 2 и 3. 
ВЕЛИКИЕ ДЕРЖАВЫ.
КОНЕЦ ЗАМКНУТЫХ МИРОВ

Эти темы (напомним, их изучение рекомендуется организовывать только в гуманитарных классах) для проведения занятий не слишком выигрышные: обзорные уроки всегда скучноваты. Надо найти какой-то методический ход, который бы заставил учеников встрепенуться и заинтересованно выискивать необходимый материал в учебнике и хрестоматии. Добиться этого можно в ролевой игре.
Для нее Вам понадобится сдвоенный урок. В самом начале занятия разбейте класс на группы. Дайте каждой из них задание познакомиться с текстами, характеризующими развитие одного из упомянутых в учебнике и хрестоматии государств. Предупредите учеников, что им придется через некоторое время выступить с публичной защитой позиций этого государства, попытаться обосновать правомерность избранного им пути.
Каждая группа должна быть готова к тому, чтобы отразить нападки на «свою» страну (ее национальную или государственную идею, внутренние порядки, внешнюю политику), аргументированно ответить на любую критику, найти достоинства в том, в чем критики видят одни недостатки.
Сначала дайте на подготовку явно недостаточное время (минут 10—15) и периодически спрашивайте: «Ну что — начинаем?» Если в ответ будет раздаваться: «Сейчас-сейчас-сейчас! Ну еще немножечко!» — можете считать, что главная цель занятия уже достигнута (довольно сложный и разнообразный материал осваивается заинтересованно и детально).
В ходе самой игры Вам останется только корректировать усвоенную информацию, помогать ребятам вести диалог, внимательно слушать друг друга, приучать их к тому, что на любой вопрос можно смотреть с разных точек зрения (и что в каждой из них есть своя правда).
Отучайте старшеклассников от привычки высказываться безапелляционно, с абстрактной позиции «конечной истины», заставляйте рефлексировать — осознавать, с какой точки зрения они критикуют (англичан — с точки зрения индийцев, немцев; венгров — с точки зрения австрийцев, славян; немцев — с точки зрения французов и т.д.).
Ролевая игра почти всегда проходит живо, но — всегда по-разному. Руководить ею приятно тогда, когда интересна и Вам самим, — тогда всё получится, и поставленные в учебнике вопросы не останутся без ответа.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Как ощущали себя в мире, среди других народов англичане? Французы? Немцы? Подданные австро-венгерской монархии? Американцы?

Ответ на этот вопрос как раз и вытекает из прочитанного, сказанного и услышанного детьми в ходе игры, помогающей поставить себя на место другого.

Что нового Вы узнали о ведущих государствах начала ХХ века?

Обсуждение этого вопроса также способствует формированию навыка понимать других, корректировать сформированные ранее обыденные представления. Складывается и весьма важное умение сравнивать знания со стереотипами (почти всегда, например, учеников удивляет, что в начале ХХ столетия США не были в полном смысле слова великой державой).

Мировая экспансия европейской цивилизации: зло или благо?

Этот вопрос до сих пор и всюду остается предметом яростных дискуссий. Какой-либо однозначной оценки европеизации, естественно, нет и в обозримом будущем не предвидится.
Единственное, в чем можно быть совершенно уверенным, так это в том, что процесс был неизбежен. Да еще в том, что движение вспять, ликвидация привнесенных черт европеизма в любом уголке мира сегодня грозит этому уголку или немедленной, или лишь ненадолго отложенной катастрофой — экономической, социальной и культурной.
Нам важно эту проблему только поставить. Ваша задача — убедиться в том, что ученики освоили соответствующие тексты учебника и хрестоматии, и обратить внимание старшеклассников на то, что проблемы, порожденные распространением западной цивилизации по всему миру, становятся всё острее, конфликтнее и будут во многом определять ход мировой истории начавшегося века.

КОММЕНТАРИИ

А теперь — несколько «раздражающих» соображений по разным поводам.
Само слово колониализм у советского человека вызывало антипатию буквально на подсознательном уровне (кстати, и у американского человека тоже). Действительно, было в этом явлении много нехорошего, но сейчас, к началу ХХI века, стало ясно, что развал колониальной системы обошелся «третьему миру» куда дороже, чем ее установление в XIX столетии, и принес людям неизмеримо большее число страданий.
Пора отнестись к колониализму так, как он заслуживает, — как к одному из самых великих явлений мировой истории, во многом определившему тот мир, в котором мы сегодня живем.
Не будем забывать и об огромном воспитательном воздействии сопряженных с колониализмом идей на несколько поколений европейских и российских мальчиков. Посмотрите на самые разные модификации «библиотечек приключений», которые читают вслед за нами наши сыновья и будут перечитывать внуки, — большая часть этих книг рассказывает о том, что в учебниках называется «колониальным проникновением». Дух колониализма внес в европейский менталитет много мужественной романтики, благородства, самоотверженности.
В хрестоматии вы найдете нарочито приземленные оправдания, прагматические обоснования колониализма великого империалиста Родса. Но думается, что сэр Сэсил кривил душой, слегка стесняясь обуревавшего его всю жизнь идеализма, — вряд ли одни только «желудочные» соображения могли вдохновить сотни тысяч, миллионы европейцев на всемирную экспансию.
От грандиозности замыслов идеологов и практиков империализма XIX века захватывает дух до сих пор. А как возвышенно-увлекательна идея всемирно-исторической миссии («бремя белого человека») — она ничуть не менее масштабна (и романтична!), чем мечта о христианизации или исламизации всей обитаемой вселенной или коминтерновская идея распространения на весь мир «самого справедливого», коммунистического общества.
Вам не жалко, что к концу века идеалы той героической эпохи стали уходить, что нынче слово романтика приобретает невыносимо-пошлый запах дешевых дезодорантов? Нам — жалко.
Вы, наверное, уже обратили внимание на то, что рассказ о Соединенных Штатах Америки в учебнике выглядит не совсем в традициях отечественных учебников, авторы которых дежурно охаивают заокеанскую державу — то за истребление индейцев, то за войну во Вьетнаме. У нас США получились какие-то «хорошие».
Можем заметить в свое оправдание, что традиции антиамериканизма в нашем отечестве еще сравнительно молоды — им немногим более полувека (действительно долгую историю имели в России антибританские настроения — хотя среди представителей элиты случались и англоманы).
Доброжелательный интерес к американцам пережил даже революцию 1917 года, был подкреплен сотрудничеством в годы индустриализации, а затем и союзничеством во Второй мировой войне (для наших людей предельно конкретным, осязаемым).
Государственная пропаганда занялась дискредитацией всего заокеанского лишь тогда, когда США не допустили расширения сфер влияния СССР за «ялтинские» границы. Причины нынешнего антиамериканизма сложнее (хотя тоже, знаете ли, — не «бином Ньютона»).
Мы привыкли (и до, и после революции) считать себя «самыми-самыми». Сейчас идет тяжелейшая ломка после десятилетий сидения на игле; пока мы пытаемся попросту сменить наркотик. Но довольно скоро придется взглянуть на реалии сегодняшнего и завтрашнего мира, на наше место в нем трезво. И тогда нам очень будут нужны примеры, способные вселить исторический оптимизм, веру в собственные силы. И поверьте — это будет не Китай, и даже не Япония...
И еще об одном государстве хочется сказать доброе слово. Австро-Венгрии в нашей стране не повезло — мало того, что империя Габсбургов была для империи Романовых очень неудобной соперницей на Балканах, так еще и великолепные гашековские «Похождения бравого солдата Швейка» буквально перечеркнули для нас это интереснейшее, очень своеобразное, очень по-умному скроенное государство с великолепной, разнообразной, утонченной культурой, с богатейшей историей.
Интересная деталь, о которой стоит задуматься: в какой еще империи наследник престола обучился семи языкам народов своего государства (из десяти)?
Потеря Европой Австро-Венгрии дорого обошлась всем (и прежде всего — славянам). А перспективы у центральноевропейской империи были.
Мы хотели бы защитить от исторических несправедливостей и другие государства, и иные идеи, обозначившиеся в жизни общества к началу ХХ века. Надеемся, что нам, хоть в малой мере, это удалось в учебнике и в хрестоматии.

ТЕРМИНЫ, ЛЕКСИКА

Национализм, дискриминация, суверенитет, амбиции, шовинизм, колониализм, экспансия, метрополия, сферы влияния, контрибуция, ассимиляция, самодостаточность.

ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ

Европа (подробно), территории бывшей Османской империи, Северная, Тропическая, Южная Африка, Индия, Индонезия, Китай, Япония.

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ

Прочитать фрагменты хрестоматии «Великобритания», «Франция», «Германия», «Австро-Венгрия», «Турция», «Китай», «Япония», «Соединенные Штаты Америки».