новые исследования

Ольга СОРОКИНА

Этнические движения в СССР и вторая мировая война

Первая мировая война, октябрьские события и последовавшая за этим «победа социализма» в СССР лишила националистов внутри нашей страны и за границей надежды на демократическое разрешение этнических противоречий. Правда, многие из так называемых «националистов», по выражению Н.И.Ульянова, «получивших от большевиков национальные формы, сочли себя вполне удовлетворенными. Грушевский, Винниченко и другие столпы самостийничества прекратили борьбу с советской властью и вернулись в СССР»¹. Другие — «непримирившиеся», стоявшие на позициях этнократизма, сделали ставку «на внешние силы и обстоятельства, лежавшие за пределами самостийнического движения и за пределами национальной (украинской) жизни вообще»².

И.Солоневич

К последовательным борцам с большевизмом со всем основанием можно отнести И.Солоневича — лидера белорусского национального движения, участника корниловского выступления 1917 г. После Октября 1917 г. Солоневич перебрался к Дутову, где считался представителем студенчества. Во время гражданской войны он вместе с братом перебрался в Киев. Работал на белых, добывал секретную информацию. В 1920 г. был арестован одесским ЧК. Эвакуироваться с белыми за границу из-за болезни не смог.
В 1926 г. Солоневич переехал в Москву — в надежде эмигрировать. Первый побег был неудачным, второй — 14 августа 1934 г. — завершился переходом финской границы³.
О своей жизни в СССР и об отношении к существующему там строе Солоневич подробно написал в книге «Россия в концлагере», где, в частности, замечал: «Диапазон моих переживаний в советской России определяется тем, что я прожил в ней 17 лет и что за эти годы — с блокнотом и без блокнота, с фотоаппаратом и без фотоаппарата — я исколесил ее всю. То, что я пережил в течение этих советских лет, и то, что я видел на пространствах этих территорий, — определило для меня моральную невозможность оставаться в России. Мои личные переживания, как потребителя хлеба, мяса и пиджаков, не играли в этом отношении решительно никакой роли»⁴.
Как утверждал Солоневич, его отношение к советской власти определялось не какой-то особой, личной, обидой: «Революция не отняла у меня никаких капиталов — ни движимых, ни недвижимых — по той простой причине, что капиталов этих у меня не было». И при советской власти он «в материальном отношении был устроен значительно лучше, чем подавляющее большинство квалифицированной русской интеллигенции… Я даже не могу питать никаких специальных и личных претензий к ГПУ, — пишет Солоневич. — Мы были посажены в концентрационный лагерь не за здорово живешь, как попадает, вероятно, процентов восемьдесят лагерников, а за весьма конкретное «преступление»: «попытку оставить социалистический рай»⁵.
В 1936 г. Солоневич начинает издавать в Софии газету «Голос России». В первой редакционной статье указывалось, что «Голос России» стоит на точке зрения абсолютной непримиримости к большевизму, но не связан ни с какой из существующих в Зарубежье организаций и партий. «Это дает возможность говорить правду так, как понимаем ее мы, так недавно еще бывшие подсоветскими».
И далее: «Голос России — газета несколько необычного для эмиграции типа. Она говорит только о России и больше ни о чем. Она исходит из того предположения, что сотням, а может быть, и миллионам рассеянных по белу свету русских штабс-капитанов придется вернуться на свою родину и снова взвалить на свои плечи очень тяжелую роль культурного отбора русского народа. Поэтому нашим штабс-капитанам и штабс-капитаншам необходимо с возможной точностью знать всё то, что произошло и происходит за кровавым советским рубежом».
После взрыва в редакции 3 февраля 1938 г. и гибели жены Солоневич переезжает в Германию. Находясь на родине нацизма, он организовывает в Болгарии новое издание — «Нашу газету» (1938—1940).
В 1941 г. по личному указанию И.Геббельса было профинансировано издание книги Солоневича «Возрождение империи», возрождать которую, по мнению автора, должен был А.Гитлер. С началом войны Германии с Советским Союзом Солоневич призывал эмиграцию поддержать фюрера, патетически восклицая: «Где же наши генералы и полковники с блестящим прошлым военным опытом!?»⁶
Всю вторую мировую войну И.Солоневич прожил в Германии, в провинции. Его желание объяснить немцам, что с Россией воевать не надо, что не стоит обманываться вывеской СССР, что в государстве живет всё тот же русский народ, не нравилось властям Третьего рейха, и гестапо установило за ним наблюдение.
После войны он попал в зону, контролируемую западными союзниками, где бедствовал. Там он прожил, по-видимому, до 1947 или 1948 г. — до того, как переехал в Аргентину.
18 сентября 1948 г. начинает выходить его газета «Наша страна». И после победы СССР в войне с фашизмом Солоневич продолжал возвращаться к опыту борьбы коммунизма с нацизмом. Сравнивая гитлеровский и сталинский режимы, он приходит в выводу, что «весь гитлеровский режим, вся национал-социалистическая структура власти была точной копией с ленинско-сталинской», что «программа Сталина и Гитлера была по существу совершенно одинаковой. Дело шло о захвате, по меньшей мере, Европы для организации в ней социалистического рая. Исходные позиции обеих сторон были почти одинаково сильны, но источники этой силы имели различный характер... Русский коммунист гораздо отвратительнее, чем немецкий нацист».
Правда, Солоневич делает оговорку: «Русский коммунист есть все-таки русский коммунист. Русская пословица говорит: “чужой дурак — смех, свой дурак — стыд”».
Разочарование сначала в одном, а потом в другом режиме не помешало Солоневичу ностальгически заявлять: «Но если бы Гитлер проявил хоть чуть-чуть больше догадливости — Красная армия перестала бы существовать уже в 1942 г. — она перебежала бы (перешла бы) на сторону любого русского, но антибольшевистского правительства»⁷.

Русская эмиграция не оставалась в стороне от международных событий — и событий внутри СССР. Многие ее представители перешли на сторону нацизма.
Организаторы и участники националистического движения в СССР в годы войны были поставлены перед сложной дилеммой — особенно те, кто не был заражен чувством мести и злобы к советской власти, лишившей их всего. Они прекрасно знали цену (об этом пишет в своих воспоминаниях А.Казанцев) и режиму Сталина и режиму Гитлера. Их позиция определялась емким словом попутчики.
С кем идти по казавшемуся правильным пути — без разницы. Цель оправдывала в их глазах средства. А целью было возвращение на историческую и обновленную родину. Для этого еще в конце 1921 г. в Бад-Райхенхалле был проведен Русский монархический конгресс. Задачей конгресса стало «объединение русской эмиграции правого толка в одну эффективную политическую организацию, которая вступала в союз с немецкими правыми — для борьбы за новую Россию»⁸.
Шебнер-Рихтер, созвавший этот конгресс, основал Германо-русскую политико-экономическую ассоциацию — Ауфбау (Возрождение), из которой и вырос коричневый интернационал. В середине 1920-х Ауфбау разделилась на Русский отдел (глава — генерал Бискупский) и Украинский центр во главе с фон Курселем.
В другом центре эмиграции, в Харбине, также начала формироваться новая политическая сила — русский фашизм. Выйдя из студенческой среды, он в 1926 г. оформился в антисоветскую организацию Российский фашистский союз (РФС), деятельность которого с 1933 г. проводилась под руководством и на средства японской, а с 1935 г. и немецкой разведки.
Русские фашисты попытались предложить собственный вариант выхода из того тупика, в который завела Россию диктатура большевиков. Руководителем организации являлся К.В.Родзаевский, а идеолгом — Н.Устрялов. В 1929 г. в Харбине вышла его книга «Итальянский фашизм».
Там же в 1934 г. под редакцией Родзаевского выходит написанная помощником заведующего высшей партийной школой Всероссийской фашистской партии г.Тарадановым и В.Кибардиным «Азбука фашизма». В предисловии к ней прямо говорилось, что этот фашистский учебник подготовлен как пособие по борьбе с либерализмом и социализмом.
С 1936 г. РФС начинает забрасывать на территорию СССР не только агентов-одиночек, но и вооруженные группы диверсантов. В листовке «Фашист», распространявшейся в Москве в начале 1935 г., в качестве противодействия «кровавому коммунизму» русскому народу предлагался только один выход — «фашистская революция», которая уничтожит «сталинско-жидовскую банду»⁹.
В 1941 г. отдел РФС в Манчжурии влился в «Бюро по делам российских эмигрантов в Манчжурии» («БРЭМ»). В Шанхае и Европе РФС продолжал действовать как самостоятельная организация вплоть до разгрома Германии и ее союзницы Японии.
В своих программных установках РФС выдвигал и широко пропагандировал идею борьбы против Советского Союза, подготовку к вооруженному восстанию против советской власти. РФС согласовывал свою работу с государствами Оси. В сентябре 1938 и январе 1939 г. на съездах европейских и дальневосточных организаций РФС были приняты решения о поддержке этих стран и об усилении террористической и диверсионно-разведывательной работы на советской территории. Также было достигнуто соглашение о создании «национального фронта», объединяющего фашистов и казаков. В Харбине был создан Дальневосточный отдел Российского национального фронта» с атаманом Семеновым во главе.
Семенов в 1933 г. направил Гитлеру восторженное послание. Там он писал: «Миллионы русских националистов томятся еще сегодня в изгнании, в то время как несчастный русский народ вынужден влачить недостойное человека существование под игом московского правительства — правительства, образованного из предателей, гнусных преступников и известных убийц…
Мы, русские националисты, вынуждены перебиваться, разбросанные по всем государствам земли, видим и знаем: прежде чем главное зло — III Интернационал не будет уничтожен, прежде чем не будет развеваться над Россией национальный флаг русских фашистов, мир не может прийти к спокойствию…
Господин канцлер! Оценка исторического положения такова, что германское и русское государство были неотделимыми, цветущими и свободными до тех пор, когда, плечо к плечу против всех наших врагов, вели ясную и умную политику, которой следовал ее великий предшественник, национальный герой немецкого народа и образователь германского государства, седой князь Бисмарк, памятны также дела и мысли первого русского фашиста, нашего национального героя, П.А.Столыпина»¹⁰.

Степан Бандера

Идеи фашизма были поддержаны идеологом украинского воинствующего национализма Дмитрием Донцовым (Шелкоперовым; 1883—1973), сыном херсонского землевладельца и торговца хлебом, русского по происхождению и, наверное, поэтому враждебно настроенному к России и к русским.
В начале своей деятельности он, как и большинство деятелей «украинства», был социал-демократом. В 1908 г. эмигрировал из России. В 1914 г. стал первым главой Союза освобождения Украины. Во время первой мировой войны руководил украинским бюро прессы в Берлине. Печатался в «Ukrainische Rundschau» («Украинском обозрении»). Во время правления гетмана Скоропадского был руководителем Украинского телеграфного агентства.
С 1921 г. Донцов поселился во Львове. Издавал украинские журналы, печатался в немецкой, швейцарской и польской прессе. В 1923 г. он написал статью «Фашисты ли мы?», где объявил себя «истинным фашистом».
Позднее эти взгляды были развиты в книге «Национализм» (1926). В этом сочинении Донцов трактует национализм в «абсолютно фашистском понимании». Речь шла именно о фашизме (в итальянском варианте), а не о нацизме. Симпатии автора к Бенито Муссолини достаточно очевидны.
В довольно широко известной брошюре «Где найти наши исторические традиции?» Донцов заявляет, что люди типа Муссолини — «люди одного мировоззрения, одной психики … которые есть и наша психика»¹¹.
Идеи Донцова легли в основу программных документов Организации украинских националистов (ОУН). Началом организационного построения ОУН можно считать 1921 г., когда из настроенных против Советского Союза офицеров армии Западно-украинской народной республики (ЗУНР) и петлюровских Украинских сечевых стрельцов (УСС) была создана Украинская военная организация (УВО). Возглавил ее бывший атаман Галицийского корпуса полковник Коновалец.
Ближайшими помощниками Коновальца были Мельник, Матчак, Чиж, Донцов, Палиев. Целью организации стала борьба против Советского Союза — с помощью и при поддержке Зарубежья. Уже в январе 1929 г. в Вене на съезде украинских националистических организаций (первый Великий сбор) констатировалось, что произошел процесс объединения всех украинских организаций.
УВО являлась боевым ядром этого «нового патриотического сообщества»; поэтому появилось название ОУН—УВО. Год спустя на конференции во Львове Коновалец объявил о восстановлении прежнего имени организации.

С приходом к власти в Германии Гитлера ОУН переориентировалась на сотрудничество с нацистами — в расчете, что рано или поздно Германия нападет на СССР. В результате переговоров оуновцев с нацистским руководством в январе 1934 г. был издан приказ, подписанный немецким инспектором полиции Дильсоном и полковником Рейхснау. В соответствии с этим приказом УВО подчинялась гестапо на правах его особого отдела. Центральный провод ОУН также располагался в Берлине.
Одновременно в предместье Берлина, в Вильгельмсдорфе, стали строиться казармы для украинских националистов. Там же велось военное обучение отрядов, которые имели свою форму и были приравнены к гитлеровским штурмовикам. Руководил ими офицер Абвера Рико Ярый.
Был создан военный штаб украинских националистов во главе с ближайшим помощником Коновальца — полковником Андреем Мельником. В задачу штаба входило формирование вооруженных отрядов и составление мобилизационных планов для «внешней войны» совместно с нацистской Германией.
До 1939 г. ОУН вела борьбу как против поляков, так и против большевиков. После 17 сентября 1939 г., когда Красная армия перешла границу Польши и оккупировала территорию Западной Украины, гитлеровцы перестроили работу оуновцев. Перед ними была поставлена задача готовиться к нападению на Советский Союз.
Центральный провод ОУН дал указание своим организациям, находящимся в подполье в советских областях Западной Украины, активизировать агитацию, расширять сеть организаций, готовить повстанческие кадры для вооруженной борьбы против большевизма — на случай нападения на СССР Германии. На местах была развернута широкая работа по вербовке новых членов движения.
Одновременно на оккупированной немцами территории Польши и в самой Германии началась усиленная подготовка потенциальных участников национального украинского сопротивления. Для этого немцы дали оуновцам право проводить вербовку украинцев, служивших в польской армии и находившихся в лагерях для военнопленных.
Лиц, завербовавшихся в ОУН, освобождали из лагерей и направляли в специальные комиссии, в состав которых входили офицеры немецкой армии и гестапо. Вербовались также украинские эмигранты, проживавшие в Германии.

Митрополит Шептицкий

Непосредственно перед нападением на СССР из взятых на учет украинских националистов было сформировано специальное подразделение под названием «Nachtigall» («Соловей»). Параллельно был создан и легион «Роланд». Эти формирования украинских националистов предназначались для выполнения особых заданий немецкого командования.
Мельник и Бандера получили от германской разведки указание подготовить группы оуновцев для идеологической диверсионной работы на Украине — в целях дезорганизации тыла Красной армии. Были созданы шесть походных групп ОУН: 3 бандеровские и 3 мельниковские.
Идеологическим обоснованием движения в этот период стал лозунг: «Прочь от Москвы, от всякой Москвы — красной и белой, от всякого режима — царского, большевистского и демократического, от всякого имперского единства — внешнего и внутреннего — прочь от России вообще».
На вопрос: «За что борется украинский националист?» — следовал ответ: «За новый тип украинца, за господствующее положение среди других народов»¹².
В борьбе против московского правительства оуновцы предполагали использовать все доступные им средства и международные контакты, о чем было заявлено в программе, принятой Вторым сбором ОУН в Кракове в 1941 г. Там подчеркивалось, что националисты должны искать союза как с Германией, так и с Англией и главную ставку делать на подрывную деятельность на территории СССР.
Для этого еще в 1940 г. ОУН выработала единый генеральный план повстанческого штаба, где, в частности, указывалось, что «Украина накануне вооруженного восстания. Еще миг и миллионы людей Украины возьмут оружие, чтобы уничтожить врага и создать свое украинское государство».
Подготовка восстания, руководимого ОУН, предполагала решение следующих задач:
«а) укрепить и расширить нашу организованную политическую националистическую силу. Чтобы везде были мы, чтобы везде была крепкая организация нашего движения, которая организовала бы и готовила широкие массы к восстанию;
б) подготовить кадры старшин и подстаршин украинской революционной армии, которые бы возглавили бы военное восстание;
в) изучить территорию врага, чтобы знать, где, как и когда ударить;
г) выработать план действий. Такой (план, способ), которого еще не было и который дал бы нам победу;
д) разложить врага, чтобы он был слаб и не организован для борьбы, даже обороны;
е) добыть необходимые (средства) борьбы (оружие), создать мощную базу нашего отпора и движения вперед;
ж) стянуть на врага все силы света, поставить под оружие против него все внутренние враждебные ему силы».
И далее: «Украинское военное восстание на всех украинских землях, на всех подсоветских территориях, чтобы довести до полного развала московскую советскую тюрьму народов»¹³.

Роман Шухевич

Но идейные силы ОУН были ослаблены внутренней борьбой за лидерство между Андреем Мельником и Степаном Бандерой. Еще в 1939 г. Бандера организовал «бунт» против Мельника, а в феврале 1940 г. в Кракове собравшиеся под опекой гитлеровского гауляйтера Франка сторонники Бандеры провозгласили своего предводителя главой провода ОУН.
После этого раскола борьба еще больше обострилась, а в рамках ОУН образовалось бандеровское направление, которое, по словам П.Полтавы, представляло собой «популярное наименование всех участников повстанческой и подпольной освободительной борьбы, которая началась против фашистов в период гитлеровской оккупации, а с 1944 г. продолжалась против большевистских захватчиков»¹⁴.
Когда Германия напала на Советский Союз и немецкие войска начали продвигаться по советской территории, большая группа оуновцев следовала с немецкой армией. Часть бандеровцев была сброшена на парашютах в тыл Красной армии с заданиями диверсионно-шпионского характера. Оуновцы обстреливали отступающие части красноармейцев, истребляли советских и партийных работников.
Мельниковцы за несколько дней до агрессии Германии против СССР послали фюреру пространное письмо, в котором заверяли нацистов в своей преданности и подчеркивали, что именно они являются «националистами в полном смысле этого слова и авторитетной силой на Украине, на которую Рейх мог бы положиться, как на собственный противовес» Советскому Союзу¹⁵.
Украинские националисты шли на союз с нацистами в целях создания своей государственности, но немецкому командованию они были нужны лишь для разложения советского тыла, для разжигания на территории СССР межнациональной розни. Об этом свидетельствуют документы.
В своих показаниях на Нюрнбергском процессе 25 декабря 1945 г. полковник германской армии, заместитель начальника Абвер-2 Штольц Эрвин показал, что еще в марте или апреле 1941 г. он получил от руководителя своего отдела Лахузена для ознакомления приказ, поступивший из оперативного штаба вооруженных сил, подписанный фельдмаршаллом Кейтелем и генералом Иодлем. Этот приказ содержал основные директивные указания по проведению подрывной деятельности на территории СССР после западения Германии на Советский Союз. В приказе указывалось, что в целях нанесения молниеносного удара против Советского Союза «необходимо использовать все данные о Советском Союзе, которыми располагает отдел Абвер-2, — для проведения необходимых мероприятий по диверсии против СССР». При этом предполагалось использовать агентуру для разжигания национальной вражды между народами Советского Союза.
Штольцу были даны указания «организовать и возглавить специальную группу под условным наименованием А»; группа должна была заниматься подготовкой диверсионных актов и работой по разложению советского тыла. Как свидетельствовал Штольц, выполняя упомянутые выше указания Кейтеля и Иодля, «он связался с … украинскими националистами и другими участниками националистических фашистских группировок, которых привлек для выполнения поставленных выше задач. В частности, им лично было дано указание руководителям украинских националистов германским агентам Мельнику (кличка Консул-1) и Бандере организовать сразу после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение о происходящем якобы разложении советского тыла».
«…Были подготовлены также специальные диверсионные группы для подрывной деятельности в Прибалтийских Советских республиках…Кроме того была подготовлена для подрывной деятельности на советской территории специальная воинская часть — учебный полк особого назначения Бранденбург-800», подчиненный «непосредственно начальнику Абвер-2 Лахузену»¹⁶.
Другой участник акции, Лахузен, в своих показаниях на Нюрнбергском процессе дал по этому поводу следующие уточнения: «На совещании в служебном вагоне ОКВ Кейтеля Риббентроп заявил: “Вы, Канарис, должны подготовить повстанческое движение совместно с украинскими организациями, которые сотрудничают с Вами. Целью этого движения должно быть разрешение польского и еврейского вопроса”».
К 1 маю 1941 г. была установлена дата начала операции. К 1 июня были почти закончены приготовления и был составлен точный график действия групп.

Еще в 1938 г. в связи с подготовкой Германии к войне была произведена реорганизация Абвера. Реорганизация проводилась под руководством Канариса. В результате при штабе Верховного командования вооруженных сил Германии было создано управление Абвер-заграница, чтобы организовать широкую разведывательную и подрывную работу против стран, входящих в зону жизненных интересов Германии. В соответствии с этими задачами в управлении были образованы специальные подразделения (отделы):
Абвер-1 — разведка;
Абвер-2 — саботаж, диверсии, террор, восстания, организация из национальных меньшинств и зарубежных немцев специальных воинских формирований для захвата в тылу противника важных сооружений и пунктов, разложение противника;
Абвер-3 — контрразведка;
Аусланд — иностранный отдел;
ЦА — центральный отдел.

Прибытие мельниковцев

25 октября 1939 г. в системе Абвер-2 была образована Учебная строительная рота № 800 для особых поручений, затем рота превратилась в батальон, потом в полк и, наконец, в дивизию. По месту дислокации командных центров ее назвали дивизией «Бранденбург». Для дивизии специально запасались предметы обмундирования и вооружения Красной армии, организовывались отдельные отряды из числа немцев, знающих русский язык.
В том же 1938 г. в Баварии началось обучение специальных разведывательных групп. Одновременно проходили подготовку примерно 50 человек из числа титульного населения стран, являющихся объектом вторжения, которые затем поступали в распоряжение штабов немецких армий. Каждая группа насчитывала 25 или более человек. Во главе такой группы стоял немецкий офицер. Группы имели на вооружении трофейное русское обмундирование, военные грузовики и мотоциклы.
С началом войны диверсанты должны были проникнуть в советский тыл на глубину 50—300 км перед фронтом наступающих немецких армий. Унтер-офицерами в группах были главным образом выходцы из Галиции, Закарпатья, а также эмигранты с Кавказа. После подписания пакта 23 августа 1939 г. о ненападении вся работа по подготовке агентов была запрещена, но фактически ее передали в руки японцев, получивших денежные средства от Германии.
Перед создаваемыми отрядами ставились чисто конкретные цели. Так, германской агентуре, предназначенной для заброски в Литву, была поставлена задача захватить железнодорожный туннель и мосты близ Вильнюса. Диверсионные группы, предназначенные для действий в Латвии, должны были захватить мосты через Западную Двину.
Одновременно на границе с СССР активизировались разведывательные органы, созданные еще после первой мировой войны, в частности, Абверштелле Остпройссен, нацеленный на подрывную работу против СССР и Прибалтийских стран (Кёнигсберг). После 1933 г. организация была преобразована в Абверштелле Кёнигсберг и значительно укреплена. В ее состав входили 3 отдела — разведка, диверсии и контрразведка; имелись разведывательно-диверсионная школа (100 человек), 4 филиала.
Против СССР действовало и Бюро Целлариуса (1939 г., Финляндия). Абвер опирался и на внутренние профашистские силы, такие, например, как Балтийское братство, Союз ветеранов освободительной войны, действовавшие до 1940 г. в Эстонии, на резидентуру бывшего полковника царской армии Б.Энгельгарда, на полулегальное Центральное объединение эстонских националистов (Аксель, майор Мере, Шенберг, Окас).
Весной 1941 г. немцы установили контакт с бывшим послом Латвии в Берлине, бывшим военным атташе латвийского посольства в Берлине и бывшим начальником эстонского генерального штаба. Проводились постоянные правительственные консультации между Балтийскими странами и Германией по хозяйственным и некоторым другим вопросам, в ходе которых Германия пыталась оказать влияние на политическую обстановку в этих странах и «защитить интересы немецкого меньшинства».
Так, уже с лета 1940 г. были установлены непосредственные связи между литовской Жвальгибой и германским Гестапо. Для этого были использованы личные контакты руководителя Жвальгибы А.Повилайтиса с ответственными сотрудниками Гестапо и его поездка в Берлин в конце февраля 1940 г. — для ознакомления с криминалистическими лабораториями Германии. Во время этой поездки президент А.Сметона поручил руководителю спецслужбы встретиться с представителями правящих кругов Германии и проинформировать их о полной переориентации политики правителей Литвы, об их надеждах на помощь Германии, а также выяснить, согласится ли она принять Литву под свой протекторат.
В Берлине к предложению президента отнеслись благосклонно. А.Повилайтису было заявлено, что Германия сможет взять Литву под свой протекторат к осени 1940 г., но во всяком случае не позднее завершения войны на Западе. Одновременно А.Повилайтис заключил с Гестапо соглашение о сотрудничестве в борьбе против агентов английской и французской разведок в Литве и против коммунизма.
Как показали дальнейшие события, этим планам не суждено было осуществиться. Также, несмотря на все старания немцев в предвоенные месяцы, им не удалось примирить между собой Андрея Мельника и Степана Бандеру. Не успели немцы захватить Львов, как Бандера возглавил правительство Украины и пытался создать свои вооруженные силы. Мельник проделал то же самое в Киеве. Такой раскол дорого стоил Мельнику и Бандере: вскоре немцы запретили деятельность обеих враждующих между собой групп.

Создавались (или поддерживались) немцами и различные диверсионные группы. Так, в Эстонии немцами был создан разведцентр Группа 6513.
Финансировалась Германией и такая эстонская организация, как Вабс (Союз участников освободительной войны). Эта организация была создана в 1918—1919 гг., окончательно оформилась в 1934 г. Вабс был наиболее крупной политической организацией Эстонии (численность к концу 1934 г. — 100 000 человек). После советской оккупации Эстонии часть организации перешла на нелегальное положение. Некоторые активисты скрылись в Финляндии, кое-кто был арестован органами НКВД, а те, что остались на свободе, порой выполняли задания германской разведки по сбору шпионских сведений.
Активизировали перед войной свою деятельность и эмигрантские националистические круги. В марте 1941г. в Стокгольме состоялось совещание деятелей эстонской эмиграции — с целью уяснить свое место в будущем «новом порядке» в Эстонии. Бывший полковник генштаба Л.Якобсен заявил: «Теперь военные будут делать политику с немцами, послы пусть не вмешиваются в это дело. Гитлер прижмет СССР к стенке»¹⁷.
В мае 1941 г. в Хельсинки при поддержке Бюро Целлариуса был образован Эстонский комитет освобождения во главе с Хельмаром Мяэ.
В Литве, по свидетельству народного комиссара внутренних дел так называемой Литовской ССР И.Бартаушунаса, «еще в 1940—1941 гг. группа литовско-немецких националистов во главе с Амбразявичюсом, Прапуоленисом и Шкирпой создали шпионско-диверсионную банду, которую они назвали Фронт литовских активистов». Далее ставленник Москвы отмечал: «Шкирпа, в течение 10 лет бывший военным атташе сметоновского правительства в Берлине, в своем заявлении на имя германского фельдмаршала Кейтеля, говорил, что Фронт был создан и действовал с ведома соответствующих германских инстанций и при их сочувствии»¹⁸.
Если верить документам Комитета государственной безопасности СССР, до июня 1941 г. Фронт находился в Берлине. Организация ставила своей задачей восстановление в союзе с Германией независимого литовского государства. Для этого по всей Литве были созданы «повстанческие банды» (термин, естественно, из тех же документов). Финансирование и вооружение осуществлялось Германией.
Ориентировалась на Германию и такая литовская организация, как Таутининку саюнга(Союз националистов) . В 1926 г. она путем правительственного переворота пришла к власти. Ее лидерами являлись Сметона, Тубелис, Миронас, Меркис, Тамошайтис.
В целях укрепления единого антисоветского блока в 1934 г. была создана Балтийская Антанта. Был заключен договор «О взаимопонимании и сотрудничестве». Этот договор предусматривал согласование внешнеполитических действий и взаимные консультации Прибалтийских стран и периодический созыв конференций министров иностранных дел.
Одновременно с политическими переговорами участились взаимные визиты военных деятелей Литвы, Латвии и Эстонии, в ходе которых согласовывались различные военные планы.
С февраля 1940 г. издавалось «Ревю Балтик» («Балтийское обозрение»), которое начало выходить в Таллине на немецком, английском и французском языках. Журнал пропагандировал идею всестороннего сотрудничества Балтийских государств и информировал западные страны о позициях и взглядах правящих кругов трех стран.

Задолго до войны началась работа немецкой разведки и среди белорусских националистических кругов — тех, кто находился в эмиграции (Югославия, Румыния).
В конце 1939 г. в Варшаве был создан Белорусский комитет самопомощи (БКС) во главе с А.Фабианом, Николаем Щорсом и другими. Этот комитет занимался антикоммунистической пропагандой — во имя создания независимого национал-демократического белорусского государства, возможно, под протекторатом Германии. Речь шла и о включении в состав Белоруссии земель Смоленской, Курской и других областей. Наряду с этим БКС создал кадры разведчиков, диверсантов и террористов. Впрочем, эти (как и некоторые из приведенных выше) сведения содержатся только в документах сталинских карательных органов, что ставит под сомнение их (сведений, а не органов) достоверность.
В дальнейшем мне тоже придется использовать не совсем, мягко выражаясь, объективные источники, но порой иных просто нет.
Несомненно, впрочем, что некоторые нацистские руководители действительно надеялись использовать настроения большинства населения областей, оккупированных советскими войсками в 1939—1940 гг.
В докладе заместителя наркома внутренних дел УССР, в частности, упоминается об обстановке, сопутствовавшей вхождению в Западную Украину в 1939 г. Красной армии. «Неизвестные лица бросали гранаты, стреляли из окон, устраивали сборища, совершали террористические акты, создавали повстанческие организации».
Во Львове действовала «вооруженная группа в количестве 2 тысяч человек, на вооружении которых находилось 6 пулеметов»¹⁹.

В Латвии борьба патриотических (или, если угодно, националистических) сил против политики советизации, по мнению некоторых историков, в 1940—1941 гг. прошла три этапа.
После оккупации республики летом 1940 г. национальные силы соблюдали своего рода нейтралитет, выказывая свое неудовольствие новыми порядками пассивными средствами. Правда, на территории страны действовала созданная еще в 1922 г. (29 августа) экстремистская националистическая организация — Латвью националайс клубс (Латышский национальный клуб). Она не только стремилась к национальному возрождению, но и выражала симпатии итальянским фашистам.
Проводимая организацией политика вызывала недовольство. Правительство ее запретило, но активисты организации продолжали действовать, создав сначала Клуб латышских националистов, в 1927 г. — Угунскрустс, а в 1933 г. — Объединение латышского народа Перконкрустс(Гром и крест) . Позднее оно оформилось в политическую партию. К осени 1934 г. организация насчитывала около 5000 человек.
Социальный состав по сводкам органов НКВД (вероятно, не вполне достоверным) составляли выходцы из семей крупной и мелкой буржуазии, помещики и «кулаки». Во главе организации стоял Густав Цельминьш. В своей программе организация заявляла, что «политическая и хозяйственная власть в стране должна находиться в руках латышей — и без каких-либо ограничений». Организация требовала также, чтобы государственные и самоуправленческие учреждения финансировали просветительные и учебные заведения только с латышским языком преподавания. Устав Перконкрустса разрешал принимать в партию только латышей.
В национальной политике организация ориентировалась на «победу латышского духа, нравов и труда», выступая против «чужеземцев», особенно против евреев. Одно время организация требовала причисления немцев и представителей национальных меньшинств к гражданам второй категории. Исключение делалось только для литовцев и эстонцев. Впоследствии в программу были внесены некоторые изменения, но не особенно кардинальные. После 1940 г. в целях сохранения своих кадров группа актива рекомендовала своим членам вступать в компартию Латвии.
С 1931 г. в Латвии действовала группа Балтише Ференигунг (Балтийское объединение), поднявшая вопрос о колонизации Латвии немцами. Она придерживалась концепции о национал-социализме как о продолжении традиций прибалтийских немцев.
Второй этап борьбы за национальную независимость Латвии начался осенью 1940 г., когда политика советизации шла полным ходом. Ответом на сталинские репрессии стало возникновение новых подпольных групп и организаций националистов-экстремистов, например, таких как Тевияс сарги (Стражи отечества). Эта организация возникла осенью 1940 г. в Риге. Инициатором ее создания был студент Латвийского университета В.Клявиньш. У организации был руководящий центр, состоящий из трех отделов: внешних сношений, военный отдел, отдел агитации.
Организация располагала типографией, а в феврале 1941 г. установила тесную связь с резидентом германской разведки. Основной целью Стражей отечества была подготовка к свержению так называемой советской власти. Для этого в ряде городов были созданы повстанческие отряды.
На территории оккупированной большевиками страны существовали также Демократический центр (во главе — П.Юрашевский), Национальное объединение (партия Бергса), которое придерживалось англо-французской ориентации, Крестьянский союз (во главе которого стоял бывший президент Латвии Ульманис).
В рядах последней из упомянутых партий насчитывалось около 2000 человек. Крестьянский союз осуществлял политическое руководство организацией Айзсарги (Охранники), которая была создана еще в 1919 г., строилась по территориальному и военному принципу и насчитывала до 40 тысяч человек.
Члены организации объединялись во взводы, роты, батальоны и полки. Каждый член Айзсарги имел на вооружении винтовку, браунинг и 50 штук боевых патронов. Руководство организацией осуществлял штаб, во главе которого стоял бывший министр общественных дел Латвии Альфред Берзиньш.
Молодое поколение Латвии было объединено в студенческие националистические корпорации: Фратернитас Рустиканс, Селикония, Ливония, Лакуания, Талавия.
Следующий этап борьбы с советскими оккупантами начался в Латвии весной 1941 г., когда стали муссироваться слухи о близком конце советской власти, о грядущих расправах с верными ей людьми. В селах, которые большевики попытались превратить в колхозы, резали скот; участились нападения на советских активистов. Поджигались государственные учреждения. Ущерб от пожаров составил в республике 2,2 млн рублей²⁰.
В июне 1941 г. органами НКВД в Прибалтике была проведена операция по превентивному задержанию и аресту «враждебных элементов» и высылке их за пределы оккупированных территорий. Депортация, без сомнения, нанесла удар по националистическому подполью Прибалтики. На это указывалось и в обзоре полиции безопасности и СД Латвии, составленном в декабре 1942 г., где отмечалось, что в это время было арестовано около 5000 лиц, связанных с германской агентурой.
Проходила депортация людей и из захваченных в 1939 г. районов Западной Украины и Белоруссии. Однако, насколько можно судить, идеологизированный характер мероприятий не позволил органам госбезопасности очистить западный регион от шпионов и диверсантов. Репрессии проводились по «классовому признаку» и явно не способствовали обеспечению безопасности Советского Союза. При этом выселение «антисоветского элемента» сделало почти всё население Балтии врагами советской власти.

Тем временем Германия заканчивала последние приготовления к войне против Советского Союза.
В секретном документе германской военной разведки (П, Восточно-прусская часть абвера) 21 мая 1941 г. сообщалось: «Восстания в странах Прибалтики подготовлены, и на них можно положиться. Подпольное повстанческое движение в своем развитии прогрессировало настолько, что доставляет известные трудности удерживать их участников от преждевременных акций. Им направлено распоряжение начать действия только тогда, когда немецкие войска, продвигаясь вперед, приблизятся к соответствующей местности с тем, чтобы русские войска не могли участников восстания обезвредить».
По некоторым сведениям, 3 июня 1941 г. вооруженные группы местных националистов получили задание после нападения Германии на СССР захватить и охранять (или испортить, но не уничтожить) 16 военных объектов на территории Латвии, в том числе радиостанции Риги, Кулдиги и Мадоны, железнодорожные и шоссейные мосты в Даугавпилсе и Екабпилсе и другие важные объекты.
Упомянутый орган военной разведки 3 июня 1941 г. сообщал:
«Для выполнения поставленной перед штабом отдела задачи охраны и саботажа подготовлены следующие подразделения:
полторы роты 800-го полка, пополнены 30 парашютистами. 45—90 бывших подданных прибалтийских государств (литовцы, латыши, эстонцы), обученные делу саботажа;
группы из представителей национальных меньшинств. Эти подразделения расписаны по 52, преимущественно по охраняемым объектам».
Объекты для саботажа предполагалось указать позднее.
В другом донесении, от 13 июня 1941 г., орган германской военной разведки докладывал, что в Латвии (как и в Литве, и в Эстонии) ждет сигнала сеть подпольных повстанческих организаций, выполняющих задание Восточно-Прусской части абвера.
Завершающим мероприятием подготовки Германии к войне против СССР стало создание в июне 1941 г. в системе абвера штаба Валли для руководства всеми видами шпионажа и диверсий против Советского Союза.
Структура этой организации в основном повторяла структуру Абвера. Отдел Валли-1 (руководитель Баун) осуществлял руководство военной и экономической разведкой на Восточном фронте. Отдел Валли-2 (руководитель Зелигер, потом Беккер) занимался организацией диверсионно-террористической деятельностью в частях Красной армии и в ее тылу. Отдел Валли-3 руководил контрразведывательной деятельностью на оккупированной территории.
На территории Эстонии первой шпионско-диверсионной группой стала Эрна. Она была сформирована по указанию эмигрантского центра и упоминавшегося финского Бюро Целлариуса из числа эстонцев, проходивших службу в Финляндии. Вначале организация насчитывала 65 человек. Ее возглавлял агент Абвера полковник А.Кург. В его штабе было 14 радистов, окончивших в Финляндии разведшколу, и около 70 обученных диверсантов. Группа была разбита на четыре подгруппы.
После подготовки часть группы во главе с А.Кургом была заброшена морским путем на территорию Эстонии в ночь на 10 июля, а остальная часть — по воздуху в окрестности Таллина. Группа А.Курга после высадки двинулась на юг. К ней присоединились скрывающиеся в лесах от мобилизации «лесные братья»; количество членов отряда благодаря этому возросло до 2000 человек.
При столкновении с истребительным батальоном отряд понес потери и ушел по болотам на соединение с немецкими частями. 6 августа 1941 г. отряд Эрна перешел линию фронта и принял участие в ряде германских операций.
Немецкое командование на основе этой группы создало батальон Эрна-П, который участвовал в блокаде и захвате островов Муху и Сааремаа. Батальон без особого шума расформировали 10 октября 1941 г. в Таллине, а его участники были переведены в административные структуры.
В Латвии для борьбы с коммунистами должны были быть использованы силы Балтийского полка, созданного в 1939 г. в Кёнигсберге под командованием барона Мантейфела. Намечалось приступить к созданию еще двух полков — в Тильзите и в Инстербурге. Все эти полки должны были составить Железную дивизию.

Хлеб-соль для фашистской армии

Составной частью «пятой колонны» нацистов, как предполагалось, должны были стать этнические немцы.
В Эстонии проживали 18 000 немцев. В Латвии, по данным переписи 1935 г., проживали 62 144 немца, что составляло около 3 % населения страны. Немецкое национальное меньшинство принимало активное участие в политической жизни этой прибалтийской республики.
До прихода к власти в Германии Гитлера прибалтийские немцы в большинстве своем никаких особых симпатий к идеологии нацизма не проявляли. Но с 1933 г. обстановка стала резко меняться. Уже в 1933—1934 гг. начался процесс фашизации немецких общин и культурных организаций в странах Прибалтики.
В ноябре 1934 г. в Эстонии даже состоялся процесс над местными немецкими нацистами. К суду было привлечено 25 человек. Расследование показало, что свою деятельность они начали еще в 1930 г. В 1932 г. для пропаганды своих идей они создали газету «Дер Ауфштиг». Легальным же местом сборищ нацистов стал немецкий клуб.
В 1937—1938 гг. гитлеровцам удалось подчинить своему влиянию и контролю многие немецкие организации и общества и в Латвии. Общее число немецких организаций там доходило до 269. Германское посольство в Латвии руководило их деятельностью и координировало ее.
В замаскированном виде в Латвии существовали организации СА, СС и Гитлерюгенд. Во всех этих организациях поддерживалась строгая дисциплина, они были разделены на блоки, районы и секции. Местные немцы активно шпионили в пользу Германии.
Институт Гердера практически превратился в центр нацистской пропаганды. Это общество ставило своей задачей «дать немецкой молодежи прибалтийских стран первоначальное научное образование в немецком духе». Для этого регулярно организовывались лекции и семинары для изучающих теологию, историю и немецкую культуру.
В Германии до 1935 г. существовало общество Балтикум, объединявшее эмигрировавших прибалтийских немцев и участников Балтийского похода 1919 г. Общество возглавлял бывший командир Железной дивизии Бишофф, ближайшим сподвижником которого стал бывший командующий германскими войсками в Прибалтике генерал фон дер Гольц. В 1935 г. это общество было закрыто, но вместо него был воссоздан в новом обличье Тевтонский орден; почетным магистром Ордена стал фон дер Гольц, а магистром — А.Розенберг.
Были взяты под контроль немецкие меньшинства во всем мире. Общее руководство всеми организациями зарубежных немцев (фольксдойчей) осуществлялось А.Розенбергом и Э.Боле через аппарат посольств и учрежденную в Гамбурге организацию немцев, проживающих за границей. Розенберг считал важным «помочь прогерманским элементам захватить власть в Прибалтийских странах» — с тем, чтобы они затем попросили Германию о «помощи». Для этого на поддержку прибалтийских немцев правительство Германии выделило 5 млн рейхсмарок (в период с 1925 по 1932 г.)²¹.

Организацией, сплачивающей всех прибалтийских (и не только прибалтийских) немцев стало Немецкое культурное самоуправление, создавшее широкую сеть легальных и нелегальных обществ, проводивших под своей вывеской пропагандистскую и подрывную работу в приграничных странах. Контроль за ними осуществляли германские миссии.
О размахе деятельности этих организаций в Латвии можно судить по тому, что к началу 1939 г., по данным Министерства внутренних дел Латвии, там насчитывалось 8 общелатвийских немецких организаций с 67 отделениями и, кроме того, 193 местных организаций, которые охватывали своим контролем и идеологическим воздействием почти всё немецкое этническое меньшинство.
Наиболее крупной и влиятельной немецкой организацией в Латвии являлось Немецкое народное объединение, ранее носившее название Немецко-балтийское народное объединение. Его возглавлял А.Интельман.
На территории республики действовало Общество германских граждан в Латвии (руководитель Х.Эсп). Немецкие организации открыто проводили свои собрания, слеты, осуществляли военное обучение молодежи. В их распоряжение поступала нацистская литература из Германии. Лекторы из Берлина и Кёнигсберга чуть ли не каждую неделю прибывали в Латвию. Многие члены немецко-фашистских организаций принимали участие в работе различных курсов и семинаров в Германии.
Посещали Латвию и немецкие военные корабли, и туристы, которым местные немцы оказывал неизменно радушный прием. Так, во время визита крейсера «Кёльн» (28 мая — 3 июня 1938 г.) рижские нацисты устроили прогитлеровскую демонстрацию.

В другой прибалтийской республике — Литве — 10 февраля 1940 г. был проведен съезд гитлеровского Культурфербанда.
Деятельность его военизированных подразделений с началом второй мировой войны развертывалась всё шире. Это учитывалось в Германии. По указанию германских государственных органов членам Союза было запрещено покидать Литву и уезжать в Германию. Предлагалось ждать своего часа на месте, в Литве.
Демонстрацией силы нацистов в Литве должно было стать проведение массового спортивного праздника 16 июня 1940 г., которому не суждено было состояться…
Другой частью гитлеровского плана было возвращение немцев на историческую родину. В октябре—декабре 1939 г. в ходе репатриации немцев Латвию покинуло свыше 52 000 человек. Оставшимися немцами руководил профессор бывшего немецкого высшего учебного заведения в Латвии — упоминавшегося уже Института Гердера — Луту Макензен.
По соглашению между СССР и Германией, заключенному 10 января 1941 г., из Эстонии в Германию к 1 марта 1941 г. выехали 5674 человека (до этого — 15 000 человек). Всего же до 25 марта 1941 г. из Эстонии в Германию выехало около 139 000 бывших граждан Эстонии, перешедших в подданство Германии.
Советское правительство ответило на это причислением немцев к разряду неблагонадежных и депортацией их в центральные районы СССР. Депортация началась с территории УССР в 1936 г., а затем охватила почти все регионы Советского Союза. 28 августа 1941 г. последовал указ «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья».
Всего, по сообщению Серова, оттуда было выселено 438 280 (по другим данным 446 480) граждан немецкой национальности. В этот же период были ликвидированы немецкие административные единицы во всех союзных республиках. Депортация немецкого населения продолжалась в течение всей войны.
Нельзя сказать, что все эти карательные меры были беспочвенными. Во вновь присоединенных районах существовали, как указывалось выше, довольно значительные пронацистские организации.
В подтверждение сказанному выше приведем несколько фактов. Осенью 1940 и зимою 1941 г. в районе эстонского города Килинги-Нымме действовал крупный отряд лесных братьев в составе до 350 человек, организованный бывшим командиром полка «Кайтселийта» П.Лиллехтом. Ими были захвачены исполкомы пяти волостей, расстреляно несколько сотен человек.
Под Тарту несколькими группами партизан руководил бывший майор Ф.Кург.
В книге «Эстонский народ в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941—1945 гг.» приводятся следующие факты (еще раз подчеркну, что подобные издания, естественно, сильно идеологизированы и не всегда достоверны).
«28 октября 1940 г. кундаские коммунисты нашли тайный склад боеприпасов. 12 февраля 1941 г. в Тапа бандиты стреляли в военнослужащего местного гарнизона лейтенанта г.Писарева и ранили его. 22 мая 1941 г. секретарь Вирумааского уездного комитета партии А.Штамм сообщил ЦК КП(б) Эстонии, что в ночь на 21 мая бандиты убили в деревне Каарли Сымеруской волости советского активиста, рабочего А.Кайла. Расследованием обстоятельств убийств было установлено, что оно совершено по политическим мотивам.
В ЦК КП(б) Эстонии поступили сведения, что в декабре 1940 г. в республике была создана контрреволюционная политическая организация, которая намеревалась начать активную деятельность, как только вспыхнет война.
Особенно участились акты саботажа и другие контрреволюционные действия враждебных элементов весной 1941 г. в связи со слухами о приближающемся военном конфликте между СССР и фашистской Германией. Более чем за месяц до нападения фашистской Германии на Советский Союз враждебные элементы стали вести антисоветскую агитацию и распространять провокационные слухи. В Эстонии 27 апреля 1941 г. в результате поджога сгорел винокуренный завод в Кильтси. В Таллине только с 22 апреля по 5 мая 1941 г. было зарегистрировано 9 поджогов: горели гаражи, склады и т.п. 16 июня 1941 г. в республике было зарегистрировано 23 крупных пожара. В этот день горели дома в Паюси (Вильяндимааский уезд)… В Валге горел склад железнодорожных шпал и т.д. В ночь на 20 июня 1941 г. кулаки пытались взорвать мост на дороге из Выру в Антсла. Утром 22 июня, через несколько часов после нападения фашистской Германии на Советский Союз, враждебные элементы вывесили кое-где в Ряпина, Ласва, Орава, Канепи и в некоторых других волостях Вырумааского уезда флаги буржуазной Эстонии»²².

На вновь присоединенных территориях сталинские органы госбезопасности пресекли — в той или иной мере — деятельность ряда национальных организаций, таких, как Изамаалит (Отечественный союз), Кайтселийт (Союз защиты), Объединение эстонских националистов, Легионерское движение Востока, Национальные кадры.
Аграрная партия Изамаалиит представляла интересы землевладельцев, крупного финансового капитала и военных чиновников. Насчитывала она в своих рядах около 6000 членов. Во главе партии стояли Пятс Константин (бывший президент) и Лайдонер (бывший главнокомандующий эстонской армии); оба были арестованы.
Кайтселиит — полувоенная организация. Была создана в 1918 г. правительством Эстонии. Руководство и финансирование осуществлял военный министр. К 1940 г. насчитывала свыше 60 000 человек (вместе с секцией молодежи). В каждом уезде и в городах Тарту, Таллине, Пярну, Нарве имелось по одной дивизии — всего 15. Члены организации имели свою форму, были вооружены. Начальником был генерал Орасмаа, начальником штаба — полковник Палдер (оба были арестованы НКВД).
Действовала после советской оккупации Эстонии и Партия центра (блок Христианско-демократической партии и Трудовой партии). Была создана в 1934 г.
Кроме упомянутых организаций на территории Эстонии действовали Партия домовладельцев, националистические военизированные организации молодежи — Молодые орлы, Домашние дочери, скауты, Объединение сельской молодежи, Союз молодых христианок, объединявшие около 55 000 юношей и девушек²³.
Для того чтобы противостоять деятельности патриотических сил, секретариат ЦК КП Латвии 2 июля 1940 г. принял решение о создании Рабочей гвардии. Был организован батальон в Риге (10, а затем 12 отрядов), объединявший около 4—5 тыс. человек. Потом рабочие батальоны появились в Лиепае, Даугавпилсе, Елгаве, Валмиере, в Абренском, Бауском, Мадонском, Екабпилсском, Даугавпилсском и других районах.
К весне 1941 г. в рядах Рабочей гвардии состояло около 10 тысяч человек. Были созданы оборонные организации типа Осоавиахима (1941), группы сочувствующих (активистов).

Переход лидеров национальных сил оккупированных большевиками стран на сторону фашистской Германии произошел в годы Великой Отечественной войны. Но уже за несколько месяцев до нападения в Эстонию (да и в другие прибалтийские республики) стали засылаться немецкие агенты и эмигрантские эмиссары для установления контактов и координации действий пратизан, отряды которых стали переходить к активным действиям.
Диверсионные группы направлялись, в частности, в Эстонию из Германии и Финляндии. По заданию немцев лесные братья составляли списки советского, партийного и хозяйственного актива — для последующего уничтожения. Начались поджоги советских учреждений; горели леса и торфяные болота. На предприятиях и железных дорогах увеличивалось число диверсий.
В Латвии уже в конце июня 1941 г., т.е. с началом военных действий, в районе Добеле-Ауце-Салдус организовалась большая группа айзсаргов, которая расправлялась с местными промосковскими активистами. Только за первые 10 дней оккупации в Риге они совместно с немцами арестовали и уничтожили свыше 9000 человек. В Вецсаулеской волости Бауского уезда местные айзсарги и полицейские в августе 1941 г. расстреляли 70 советских активистов.
В Эстонии уже на четвертый день войны, 25 июня, в волости Валгъярве Вырумааского уезда был убит уполномоченный милиции коммунист Эрнста Соо. 29 июня было совершено нападение на группу комсомольцев в волости Урвасте того же уезда. Эстонские патриоты (националисты), если верить советским источникам, летом 1941 г. совершили 426 вооруженных нападений, убили 946 и ранили 146 человек.
На Украине в первые дни войны оуновцы создали Украинский легион, которым командовал некто Легенда (настоящая фамилия не установлена). Украинские националисты нередко еще до прихода немецких оккупантов захватывали (освобождали?) отдельные населенные пункты, расправлялись с партийно-советским активом. Им удалось занять райцентр Козова в Тернопольской области, район Косова в Станиславской области.
Активно действовали националисты на Волыни, в Дрогобыче, — в тылу Красной армии. Одним из первых вступил во Львов 30 июня 1941 г. украинский легион «Нахтигаль», возглавляемый немецкими офицерами А.Херценом и Т.Оберлендером, а также украинским националистом Р.Шухевичем.
В Литве в первые же месяцы гитлеровской оккупации националисты оказывали немцам активную военную помощь. Из числа офицеров и солдат национальной армии были созданы 20 охранных батальонов, насчитывавшие 8000 человек. В Каунасе образовалось 4 крупные партизанские группы, каждая из которых старалась действовать в возможно более тесном контакте с вермахтом. Насчитывали эти группы 300 человек. Батальоны использовались главным образом в карательных целях.
Например, как сообщает советский автор, «головорезы из батальона, которыми командовали А.Импулявичюс, К.Шимкус и другие офицеры, только в Литве убили около 40 тыс. человек. Батальон же под командованием Импулявичюса, участвуя в карательных акциях в Белоруссии, уничтожил около 50 тыс. советских людей». Не берусь оценивать достоверность этих данных — опубликованы они в сомнительное время и в тенденциозном издании; несомненно, однако, что советские зверства порождали зверства ответные, и не слишком склонные к гуманизму нацисты охотно использовали настроения жителей оккупированных большевиками террриторий.
В западных регионах СССР были даны указания периферийным органам и отделам НКГБ «изъять шпионские, белогвардейские и другие антисоветские элементы» (польские колонисты, спецпереселенцы из западных областей Украины и Белоруссии, беженцы с территории занятой немцами Польши). Началось составление справок на лиц, подлежащих «изъятию», а затем интернирование — сначала немцев, а позднее граждан «стран-сателлитов» (июнь 1941 г.).
14 июня 1941 г. в Балтийских странах состоялась первая массовая депортация, в ходе которой в Эстонии было арестовано и выселено около 11 000 человек, из них 2/3 женщины и дети. А 30 июня была объявлена принудительная мобилизация. В Россию было отправлено около 30 000 мобилизованных эстонцев, из которых 10 000 умерли в так называемых трудовых батальонах. Многие от мобилизации уходили в леса, пополняя число партизан²⁵.

Для борьбы с различными видами подрывной деятельности в условиях начавшейся войны московские власти приняли ряд законодательных актов: 24 июня 1941 г. — постановление Совета народных комиссаров СССР «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе», 28 июня 1941 г. — приказ НКГБ СССР, НКВД СССР и Прокуратуры СССР № 00246(00833-ПР) о порядке привлечения к ответственности изменников Родины и членов их семей, 4 июля 1941 г. — директива НКВД СССР и НКГБ СССР №238/181 о мероприятиях по выселению социально опасных элементов с территорий, объявленных на военном положении.
В октябре 1941 г. последовал приказ НКВД СССР № 001579 об очистке Москвы и Московской области от «антисоветского и социально опасного элемента», к которым относились — судимые за различные контрреволюционные преступления, семьи репрессированных, а также «дополнительно выявленные» проживающие на указанной территории лица немецкой, финской, итальянской, румынской и венгерской национальностей.
На основании этих постановлений в прифронтовых областях создавались истребительные батальоны. В Витебской области Белорусской ССР в начале войны было создано 26 таких батальонов (3528 человек, из них 3029 человек были вооружены винтовками, 15 пулеметами и 137 револьверами). В Эстонии к началу июля 1941 г. было создано 13 истребительных батальонов. В каждом из них в среднем насчитывалось 300 человек. А через неделю насчитывалось уже 17 батальонов (5000 человек).
Вильяндиский истребительный батальон (Эстония) 1 июля 1941 г. разгромил партизанский отряд, действовавший в Таэвереской волости в районе Кибару, Кынну и Арьянди. 4—6 июля это подразделение пресекло попытки пронемецки настроенных эстонских националистов захватить волостные центры Сууре-Кыку, Римму, Пайсту и Тянасильма. Вильяндиский, Ляэнемааский и Пярнумааский истребительные батальоны предприняли успешную совместную операцию в Вяндра.
Наиболее крупной операцией истребительных батальонов (совместно с особым отделом НКВД Северного фронта) в тылу 8-й армии в июле 1941 г. стало уничтожение диверсионной группы Эрна. Эта — упоминавшаяся уже — группа создавала в тылу Красной армии диверсионные группы, уничтожала коммунистов и руководителей советских учреждений. Кадрами организации являлись эстонские националисты, в первую очередь участники прогерманской организации Кайтселиит.
В Латвии в первые дни войны партийные и советские органы создавали вооруженные отряды Рабочей гвардии, отряды партийно-советского актива, молодежные отряды. Они вели борьбу против гитлеровских парашютистов, диверсантов, против айзсаргов, охраняли заводы, фабрики, учреждения, стратегические объекты.
Позднее на базе бойцов рабочих батальонов и отрядов партийного и советского актива, отступавших с территории Латвии в северном направлении и сконцентрировавшихся в районе эстонского города Тырва, был создан 1-й Латышский стрелковый полк (1480 человек). 14 июля 1941 г. из отступающих рабочих отрядов и батальонов по решению ЦК КП(б) Латвии и СНК Латвийской ССР был сформирован Добровольческий рабочий полк (76-й отдельный, 1200 человек).
В Эстонии 5 июля 1940 г. декретом президента была узаконена Народная самозащита. В течение последующих месяцев число ее членов достигло 8000 человек. Именно эта организация совместно с находящимися на территории Эстонии частями Красной армии дала первый бой тамошним националистам (патриотам). В начале войны были сформированы 27 частей народного ополчения: 17 истребительных батальонов, 2 отряда милиции, 2 отряда железнодорожников, 2 экипажа бронепоездов, отряд добровольцев из работников Тартуского речного-озерного пароходства и три рабочих полка (10 000 человек).
В донесении командования Южного фронта И.В.Сталину и С.М.Буденному от 3 августа 1941 г. указывалось, что немецкое население стреляло из окон и огородов по отходящим нашим войскам. Скорее всего, это фальсификация фактов (причем на уровне бреда), но исключить такую возможность мы не можем.
В директиве НКВД СССР (№ 364) от 14 августа 1941 г. «Об усилении борьбы с подрывной деятельностью украинских националистов» приводились факты о вскрытии и ликвидации органами НКВД в восточных областях Украины группы, «приступившей к сколачиванию кадров пятой колонны… В Москве была арестована группа украинских националистов старой генерации, пропагандировавших необходимость активной поддержки немцев».
В Коми АССР среди выселенных из западных областей Украины «органами НКВД была якобы вскрыта оуновская группа, проводившая саботаж и вербовку антисоветских элементов среди местного населения для подрывной работы в тылу».
В другой директиве НКВД СССР за №217 — «Об агентурно-оперативных мероприятиях по вскрытию и ликвидации контрреволюционных националистических организаций и групп лиц, эвакуированных из Прибалтийских республик» от 26 августа 1941 г. — указывалось, «что основными кадрами создававшихся германской разведкой антисоветских формирований являлись бывшие члены националистических партий и организаций: Таутининки саюнга (Союз националистов), Шаулю саюнга и Яуной Лиетува в Литве; Крестьянская партия(Латвиесу земнилку савенива,Латышский крестьянский союз), Айзсарги и Перконкруст в Латвии; Изамаалист, Кайтселиит и Вабс в Эстонии. Часть из них ушла вместе с отступающими войсками Красной армии. Их агентура была вскрыта в Саратовской области, в Тамбовской, в Удмуртской АССР»²⁶.
Конечно, такого рода сообщения о деятельности украинско-эстонских и прочих националистов на Крайнем Севере или в Поволжье представляются более чем сомнительными. Вероятно, речь идет о стремлении местных маленьких начальников напугать начальство побольше и придать значимость своей деятельности.
Тем не менее сотрудничество многих представителей национальных движений с нацистами было реальным фактом.

С продвижением фронта и последующей за этим оккупацией коллаборационизм и сепаратизм стали неотъемлемой частью жизни западных земель. Причины этих явлений более или менее ясны. Это и советская оккупация, одобренная весьма небольшой (пожалуй, ничтожной) частью населения захваченных большевиками в 1939—1940 гг. территорий. Это и следствие репрессивной политики новых властей. Это и давняя нелюбовь к русским.
Еще задолго до 1918 г. в отношениях между этносами, входившими в состав бывшей Российской империи, стали накапливаться причины для недовольства. «Национальное насилие при этом выражалось не только в появлении или принижении имперским обществом национальной традиции покоренных народов — их государственности, религии, разговорного языка, но и в прямом проникновении насилия в сферу контактов между народами, то есть в национальные отношения»²⁷. Что не могло не привести к накоплению затаенных обид, народного гнева, гражданского протеста.
Распад старой империи и образование СССР в 1922 г. вместо декларированного права наций на самоопределение «вплоть до отделения и образования самостоятельных государств» привели к восстановлению прежних границ России — и к нарушению принципов договорного союза и конфедеративного сотрудничества «независимых» советских республик.
В 1930-е гг. начались ликвидация национальных районов, массовые репрессии против национальной интеллигенции и административных кадров. Проходило это на фоне раскулачивания, голода, высылки миллионов крестьян, номенклатурного создания новых автономий. Знамением времени стала «жесткая иерархическая система, стремившаяся восстановить централизованное бюрократическое устройство в пределах бывшей Российской империи — вплоть до войны на захват Финляндии и нового раздела независимой Польши. Национальное насилие в этой системе было таким же элементом структурного насилия, как и массовые репрессии, идеологический тоталитаризм, уничтожение целых социальных слоев, подчинение искусства»²⁸.
Процессы эти сопровождались урезанием реальных прав этносов, нарушением целостности их территорий компактного проживания. Значительная часть граждан, в первую очередь вновь присоединенных территорий, оказалась морально неготовой защищать от врага существовавший режим. «Обделенные нации» и «обиженные властями» люди отожествляли нашествие немцев с гибелью советского строя и диктатуры Сталина.
Отрицательное воздействие на настроения масс оказывали и военные успехи гитлеровцев в первые месяцы войны. Разгром наших армий летом 1941 г. породил волну дезертирства на фронте. Одна часть дезертиров, воспользовавшись паникой, оставалась на оккупированной врагом территории, другая пряталась в советском тылу.

На самой же оккупированной территории, в западных областях, активизировалась деятельность некоторых (в основном одобренных нацистами) националистических организаций.
Так, в Эстонии уже 15 сентября 1941 г. приказом оккупационных властей (генерал Рок) были созданы Эстонское самоуправление, состоявшее по преимуществу из эстонских эмигрантов, а также отдельные структуры непосредственно подчинявшиеся немецкой администрации. В «Полномочиях руководителей Эстонского самоуправления», опубликованных в «Официальном вестнике», соответствующие полномочия предоставлялись Х.Мяэ, О.Ангелусу, А.Вендту, О.Леэсменту и Х.Саару.
В начале декабря 1941 г. в Эстонии была установлена «гражданская власть». В этот же период там воссоздается военно-фашистская организация Омакайтсе, из участников которой позднее было сформировано 27 полицейских «охранных батальонов» (неполного состава) численностью около 10 000 человек; возник и аппарат политической полиции.
В первый период своей деятельности (в 1941 г.) Омакайтсе провела 5033 облавы, арестовала 26 635 человек. Из-за оказания сопротивления были убиты 26 572 и ранены 54 человека (пропорции, заметим, несколько странные).

По распоряжению О.Ангелуса 22 сентября 1941 г. руководство Омакайтсе было централизовано. Уездные организации стали делиться на окружные, окружные — на районные, а районные — на волостные. С 5 августа 1942 г. уездные организации были переименованы в малевы (дружины). Начальник уездной дружины подчинялся полицейскому префекту. Дружина подразделялась на батальоны и роты.
В Белоруссии в октябре 1941 г. по указанию немецких оккупационных властей была создана так называемая Белорусская самопомощь (БНС), во главе которой стал руководитель пражского филиала Белорусского комитета самопомощи И.Ермаченко. Гауляйтер Белоруссии В.Кубэ утвердил состав правления БНС, а также программу ее деятельности.
Главной целью БНС было «помогать потерпевшим белорусам от военных действий, большевистского и польского преследования, помогать отстроить уничтоженный чужаками Белорусский край».
Был создан Центральный совет (Центроль) из 10 человек. Члены совета назначались Кубэ. В округах создавались окружные отделы БНС, во главе которых стояли люди, назначенные окружными комиссарами. Районные и волостные отделы БНС возглавляли председатели.
Гитлеровцы твердо держали в своих руках контроль над БНС, не позволяя ей хотя бы какой-нибудь самостоятельности. Это не могло нравиться ее руководству, которое мечтало придать организации функции органа белорусского государственного самоуправления. С этой целью руководители БНС пытались настоять на создании белорусских вооруженных военных отрядов для борьбы с партизанами, организовать при оккупационных органах отделы из числа членов БНС. Однако здесь национальные интересы шли в разрез с интересами оккупантов, не предусматривавших на этом этапе создания каких-либо национальных государственных местных структур.
Только 29 июня 1942 г. В.Кубэ назначил Ермаченко лидером БНС. Одновременно было объявлено о создании Вольного корпуса самоохраны.
Было дано и разрешение на создание Главной рады БНС в составе 12 человек. При ней создавалось 13 ведомственных отделов: административный, политический, военный, школьный, охраны здоровья и др. Кроме этого были организованы Белорусское научное общество, профсоюзы, судебный аппарат. Фактически был создан орган, который мог в соответствующее время взять из немецких рук руководство краем.
В городе Слониме Барановичской области из белорусских интеллигентов была создана национальная организация. Члены ее ходили в штатском, но на левом рукаве носили белые повязки с номерами. Аналогичные организации создавались и в других городах оккупированной Белоруссии.

На Украине в ответ на провозглашение Первого краевого правления во главе с Ярославом Стецько 30 июня 1941 г. Гитлер вызвал в Берлин Бандеру и самого «премьер-министра» Стецько — и отчитал за самоуправство в области «государственной деятельности», а потом приказал арестовать руководителя ОУН С.Бандеру, правительство во главе с премьер-министром и многих других украинских националистов.
Провалом бандеровцев попытались воспользоваться мельниковцы. 7 июля 1941 г. Мельник посылает фюреру послание, где заверяет его в своей лояльности и просит предоставить мельниковцам «почетное право маршировать плечом к плечу с вермахтом». Гитлер даже не ответил на это послание.
Созданная в Киеве сразу же после прихода немецких войск мельниковская Украинская национальная рада в ноябре 1941 г. прекратила свою деятельность. После этого организаторская работа мельниковского провода ОУН стала проводиться главным образом через группы Просвиты, которые были созданы, например, во многих селах Ровенской области.
Члены Просвиты вербовались в первую очередь из украинцев, которые в прошлом подвергались репрессиям или, по крайней мере, не были советскими активистами. В распоряжении мельниковцев находились штаб и редакция газеты «Волынь», областная типография, областной театр.
После пресечения попыток националистов восстановить украинскую государственность оккупанты направили их устремления на создание местных органов в виде областных, городских, районных и сельских управ. Была организована украинская полиция и Украинская державная служба безопасности (УДСБ).
Националисты привлекались к участию в административной и хозяйственной деятельности, в карательных операциях против промосковских партизан. В западных областях Украины действовали так называемые бульбовцы. Организатором этого движения стал бывший владелец каменного карьера в Ровенской области Тарас Боровец. После оккупации Ровно немецкими войсками он предложил свои услуги в качестве организатора и руководителя националистов с целью ликвидации отдельных групп Красной армии. Получив согласие, Боровец начал формировать из населения Полесья, полищуков, организацию Полеська сичь.
К 1942 г. движение насчитывало 3000 человек. Общее же число УПА в северных и южных группах, по архивным данным 1942 г., насчитывало до 15 000 человек. Основной задачей движения являлось увеличение численности, вооружение, обмундирование — за счет немцев.
Руководители считали, что союз с немцами будет временным и выгодным для них. Им, однако, постоянно приходилось заверять немцев в своей лояльности. Так, в письме к Эриху Коху от 15 августа 1942 г., перечисляя свои заслуги перед Рейхом, Бульба писал, что его организация задания по борьбе с советскими партизанами выполняла рука об руку с немецкой армией.
В отличие от «бульбовцев», по сведениям НКВД, мельниковцы являлись представителями старой формации украинских националистов, имеющих значительное влияние среди интеллигенции. Они стремились создать самостоятельную Украину при содействии немцев — на договорных началах с последующим установлением на территории Украины демократического строя.
Бандеровцы же являлись представителями новой формации украинских националистов, готовых согласиться на террористическую диктатуру. Их лозунгом был стандартный призыв «Украина только для украинцев».

В Латвии 23 июня 1941 г. германское командование создало Временное правительство во главе со Шкирпой, которое уже 5 августа 1941 г. было распущено.
Только в марте 1942 г. там была создана хоть какая-то видимость национальных органов — Латышское самоуправление во главе с О.Данкером. На местах из кадров айзсаргов немцы комплектовали отряды латышской полиции порядка, состоящей из формирований трех категорий (группы «А», «B» и «C»). Группа «C» представляла собой вспомогательную полицию, члены которой жили в своих хозяйствах, всегда имели при себе оружие и в случае необходимости принимали участие в карательных акциях.
Члены организации составили ядро 15-й и 19-й латышских дивизий СС, из них же набирались кадры в немецкие диверсионные и разведывательные школы.
В мае 1941 г. на территории Латвии из националистических элементов была воссоздана организация Латвияс сарги(Защитники Латвии).
В Литве были созданы отряды самообороны и команды особого назначения. В Каунасе были организованы литовская полиция безопасности и криминальная полиция. Ее подразделения имелись в Вильнюсе и Шяуляе.
В декабре 1941 г. на базе существовавших национальных организаций и групп, объединившихся для борьбы за независимое Литовское государство, возникла Армия освобождения Литвы (ЛЛА). Инициаторами ее создания ее были преимущественно офицеры бывшей литовской армии.
Состав ЛЛА, по определению ее командующего (1 августа 1944 г.), был следующим: «Это не была группа, отколовшаяся от какого-либо тогдашнего политического движения или партии. Это была новая военная организация, пионерами, руководителями и членами которой были литовцы различных политических направлений и течений».
Руководством ЛЛА территория Литвы была разделена на несколько округов: Вильнюский, Каунасский, Шяуляйский, Паневежский и Тельшеяйский, Мариямпольский (1945). Но в основном деятельность ЛЛА в период оккупации сводилась к вербовке новых участников, к созданию вооруженных отрядов и идеологической подготовке населения.
ЛЛА установила контакт с немецким командованием и разведорганами, которые оказали ей значительную помощь в вооружении, в снабжении амуницией, радиосредствами, деньгами, создали при Кёнигсбергской разведшколе специальную литовскую группу.

Немцы в начале оккупации не уделяли должного внимания немецкому (коренному) национальному меньшинству в Прибалтике и в других оккупированных районах.
Так, на Украине в августе 1942 г. положение немецкого национального меньшинства описывалось следующим образом: «Они продолжают голодать. Их обложили двойными налогами. Немецкие школы закрыли. Нет никаких признаков оживления национальной деятельности».
Несколько более благоприятная обстановка сложилась для немцев на Волыни и в районах, прилегающих к Черному морю, которые в 1941 г. аннексировала Румыния. Там организовали новые школы; из мужчин, способных носить оружие, сформировапи отряды самообороны для защиты немецких поселений от нападений партизан. Немецкие фермеры вывесили фашистские знамена.
В июле—октябре 1941 г. германским командованием и оккупационной администрацией были сформированны 6 крупных территориальных органов Абвера — Абверштелле Остланд, Абверштелле Украина, Абверштелле Юг Украины, Абвернебештелле Ревал, Абвернебештелле Киев, Абвернебенштелле Конно.
Основной задачей, поставленной Абвером на оккупированной территории, стал сбор разведывательной информации о советских войсках, совершение диверсий в тылу Красной армии и в прифронтовой полосе. В дополнение к ним на оккупированной территории действовали созданные накануне войны оперативные группы полиции безопасности и СД. В подчинении каждой из них имелось от 4 до 8 особых и оперативных команд. Группы и команды занимались активной разведывательной, контрразведывательной и карательной деятельностью.
В целях устрашения в 1941 г. гитлеровцами на оккупированной территории были созданы так называемые айнзацгруппы. На территории Прибалтики и Белоруссии их возглавлял генерал полиции Шталеккер, штаб которого находился в Риге. К 31 октября 1941 г. в Литве и Латвии ими было уничтожено 55 000 евреев, 2000 коммунистов и партизан, 748 душевнобольных. 122 445 коммунистов и евреев были ликвидированы полицией и СД, 5505 — во время патрулирования границы (всего 135 565 человек) ²⁹.

Подводя итоги, можно констатировать, что судьбы многих националистических организаций были похожи. С началом войны они принимали участие в нападениях на отступавшие части Красной армии и расправлялись с большевистскими деятелями, добывали разведывательные данные для немцев. При их содействии немецкой полиции безопасности удалось составить подробные списки партийных и советских активистов (в Латвии они назывались списки разыскиваемых лиц и были разосланы в отпечатанном виде всем уездным и волостным учреждениям).
Из националистов формировались на оккупированной территории полицейские части. Немцы использовали их для охраны гетто в Польше, в Югославии, для охраны лагерей и тюрем, для карательных организаций против партизан на оккупированной территории СССР (в Ленинградской и Псковской областях, в Литве, в Белоруссии и на Украине).
Правда, нацисты не доверили своим союзникам руководство полицейскими батальонами — их возглавляли немецкие офицеры. Только в период коренного перелома в ходе войны часть полицейских батальонов гитлеровцы стали направлять на фронт. В 1943 г. на базе нескольких таких батальонов был создан легион СС, в 1942 г. — Эстонский легион СС-2 под командованием А.Ребане — и т.д.
Но создание карательных органов, естественно, не решило основного вопроса, поставленного националистами, — обретение независимости. Поэтому многие националистические организации распадались, а отдельные партии и группы переходили на нелегальное положение. Большинство их надеялось выждать и посмотреть, кто из двух гигантов — Германия или СССР — выиграет в противостоянии.
Были и такие, что верили в немецкое благоразумие и посылали «Великому Вождю Империи А.Гитлеру и главнокомандующему германскими войсками В.Браухичу» меморандумы или приветственные адреса.
В Латвии недовольных политикой «нового порядка» собрал вокруг себя Центральный совет (ЛЦС, возник 13 августа 1943 г.). ЛЦС объединил в своих рядах все силы национального сопротивления республики. Центральный совет определил своей целью восстановление независимой и демократической Латвии. Для этого они стремились изменить существовавшее на Западе мнение, что латыши являются пособниками нацистов и все сплошь коллаборационисты.
В своем меморандуме (март 1944 г.) ЛЦС требовал восстановить суверенитет Латвии и создать коалиционное правительство из политических сил, поддерживавших эту идею. ЛЦС установил тесные связи с подобными организациями в Эстонии и Литве, информировал западные страны о военных преступлениях, совершаемых оккупантами на территории страны.
Верховный комитет Литвы (председатель И.Фладжинскас) и Национальный совет в ноябре 1943 г. заключили соглашение о создании Верховного комитета освобождения Литвы (ВЛИК, председатель С.Кайрис), объединившего почти все литовские партии и организации и действовавшего как подпольное правительство Литвы.
На Украине в 1942 г. образовалась УПА, которая, по утверждению ее идеологов, возникла «в порядке развертывания всенародной борьбы против гитлеровских оккупантов».
Но все эти центры по существу бездействовали — за исключением, наверное, только УПА, которая перешла в оппозицию оккупационному режиму и боролась против гитлеровцев. Правда, в 1948 г., находясь в эмиграции, С.А.Бандера писал: «Когда же Германия пошла войной против России — нашего врага, то Украина не могла не принять этого неприкрытого факта. Поэтому линия действий была четкой, неотступно отстаивать ее — готовность к приятным взаимоотношениям и к общей войне против большевистской России и только против нее. Такую политическую линию мы считаем единственно правильной, мы ее наметили, мы ее реализовали и тяжелыми жертвами отстояли. И к ней всегда обратимся».
С середины 1944 г., когда немецкий Восточный фронт стал рушиться под натиском Красной армии, основной задачей для украинских националистов стала борьба против «московского большевизма», против политики «советизации».
Сходная ситуация складывалась и в других странах, оккупированных Россией (СССР) перед второй мировой войной. Но история борьбы национальных движений против большевистских властей — это уже другая история.

¹ Ульянов Н.И. Происхождение украинского сепаратизма. М., 1996. С. 269—270.
² Там же. С. 268.
³ См.: Солоневич И. Белая империя. М., 1997. С. 7—8.
⁴ Он же. Россия в концлагере / Голос России. 1938. С. 3—4.
⁵ Там же. С. 6.
⁶ Он же. Россия в концлагере. Боевое искусство планеты. М., 1996, № 9—10. С. 6.
⁷ Он же. Диктатура слоя. Буэнос-Айрес, 1956. С. 46, 69—72.
⁸ Цит по: Национальная политика России: история и современность. М., 1997. С. 310—311.
⁹ Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Т. 1. Накануне. Кн. 1 (ноябрь 1938—декабрь 1940). М., 1995, С. 38, 44; Национальная политика России: история и современность. М., 1997. С. 312.
¹⁰ Национальная политика России: история и современность. М., 1997. С. 310—311.
¹¹ Цит. по: Масловський В. З ким i проти кого воювали украiнськi нацiоналiсти в роки другоi свiтовоi вiйни. М., 1999. С. 8—10.
¹² Национальная политика России: история и современность. М., 1997. С. 314.
¹³ Цит. по: Ямпольский В.П. Как трезубец вплелся в свастику. О несостоявшемся походе украинских националистов на Москву. Военно-исторический журнал. 1996. № 2. С. 77—78.
¹⁴ Полтава П. Кто такие бандеровцы и за что они борются? Дрогобыч, 1995. С. 11.
¹⁵ Украинская ССР в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941—1945 гг.: В 3 т. Т. 1. Киев, 1975. С. 372.
¹⁶ ГАРФ. Ф. 7445. Оп. 1. Д. 1664. Л. 15—16.
¹⁷ Там же. Д. 8. Л. 34, 217.
¹⁸ Бартаушунас И. Выкорчуем до конца злейших врагов литовского народа — литовско-немецких националистов. Вильнюс, 1945. С. 10.
¹⁹ Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне: Сборник документов. Т. 2. Кн. 1. М., 2000. С. 89—142.
²⁰ См.: Латвия на грани эпох. Рига, 1990. Кн. 4. С. 87.
²¹ См.: Вирсис М. Влияние германской «политики немечества» на германо-латвийские отношения (1929—1932 гг.) // Германия и Прибалтика: проблемы политических и культурных связей: Сборник научных трудов. Рига, 1985. С. 8.
²² Очерки истории Коммунистической партии Эстонии. Ч. III. Таллин, 1970. С. 112.
²³ См.: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 1. М., 2000.
С. 532.
²⁴ Алов г.Г. Палачи // Военно-исторический журнал. 1990. № 6. С. 23.
²⁵ См.: Пиллак П. Эстонские добровольцы в Финской армии во время второй мировой войны. Вестник архивиста. 1995. №3 (27). С. 78.
²⁶ Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 1. С. 481, 525—526.
²⁷ Крупник И. Причины «взрыва» национализма в нашей стране // Психология национальной нетерпимости: Хрестоматия. М., 1998. С. 279.
²⁸ Там же. С. 280.
²⁹ См.: Органы государственной безопасности СССР в Великой отечественной войне. Сборник документов.
Т. 2. Кн. 2. С. 565.