Государственная символика

Герб

Связана такая ситуация со стабилизацией положения страны в ее дипломатических «с иными странами сношениями».

Большая государственная печать царя Алексея Михайловича. 1654 г.

Большая печать Алексея Михайловича. 1672 г.
На ней появилась третья корона, которая, как и остальные, — приподнятая.
Впервые же наблюдаются скипетр и держава в лапах

Государственная печать Петра I. 1699 г.

Изображение двуглавого орла из книги
Симеона Полоцкого «Орел Российский», поднесенной автором в 1667 г.
по случаю объявления наследником великого князя Алексея Алексеевича (1654—1670)

Первая печать Алексея Михайловича относится, что вполне естественно, к 1645 г., когда он наследовал трон после умершего отца. Начиная с этого времени, все аналогичные печати содержат сочетание трех корон с «ездцом» на груди орла. Дальнейшие изменения государственной символики можно напрямую связать с «этапами большого пути» российской внешней политики.

В 1646 г. печать, где последний раз встречается (на оборотной стороне) единорог, привешивают к грамоте, подтверждающей Столбовской мир (1617) со Швецией.

Дальше начинаются ошеломляющие успехи, которые неукоснительно фиксируются геральдически.

В грамоте (1654), дарующей Богдану Хмельницкому и его потомству права на город Гадяч, находим уже практически все несменяемые далее атрибуты: «ездца», три короны, скипетр и державу. Под орлом расположилась аллегория, изображающая присоединение Украины к России, ставшая затем принадлежностью делопроизводства Малороссийского приказа.

В том же году «двоеглавец» садится на Спасскую башню московского Кремля, где ему, периодически обновляясь, предстоит пребывать вплоть до советского времени. (Орлы на Троицкой и Боровицкой башнях появились позже — в 1688 г.). Тогда же появляются и поднявшиеся — как и на некоторых печатях Лжедимитрия I — крылья орлов. Это отличает их от великокняжеских и византийских (если таковые существовали) прототипов.

Как предполагают, все указанные печати изготовлялись иностранными мастерами, среди которых известны некие Андрей Гомулин и Исаак Богдан, получивший (1656) за «сделанные государственные две печати государева денежного жалованья … пять рублей и сукна английского».

Государственная печать Петра Великого (рубеж XVII—XVIII вв.)

На геральдические новшества незамедлительно откликается публицистика, создавшая многочисленные толкования их символического смысла. В «Славянской Библии», изданной в 1663 г., находим характерный пример таких упражнений в форме широко распространенных тогда силлабических стихов:

«Тремя венцами орел восточный сияет,
Веру, надежду, любовь к Богу являет,
Криле [крылья] простер, объемлет все мира конца,
Север, юг, от востока аж до запада солнца
Простертыми крылами добре покрывает...»

«Орлиная» тема развивается в книге выдающегося церковного деятеля, ученого богослова и писателя Симеона Полоцкого (1629—1680), которая так и называлась: «Орел Российский». Симеон занимал должность наставника царских отпрысков от первого брака — Алексея, Федора и Софьи — и создал еще один вариант герба, где орел держит не державу, но меч. По сторонам от орла отходят лучи, с описаниями многочисленных добродетелей обладателя эмблемы. Толкуется композиция красиво и многозначительно: «...орел черный телом таит внутри белизну ... скипетр в деснице. Орла российского знаменует благодать; меч же царский — на злых людей. Дий [Зевс] посылает скипетр, а Арей [Арес] меч».

Некоторые особо продвинутые ревнители современного православия, внезапно обнаружившие в «двоеглавце» символ антихриста, могли бы не без пользы для своего образования позаимствовать у средневекового теолога широту кругозора, включавшего и геральдическую премудрость, и знание античной мифологии.

 
Печать Петра I (ок. 1700).
Вокруг щита с орлом — цепь ордена Андрея Первозванного,
внизу — косой андреевский крест

Успехи в борьбе против Польши были закреплены Андрусовским перемирием 1667 г., фактически вернувшим России Киев — «матерь городов русских». Закрепляется и европейский статус Московского царства.

Для скрепления исторического соглашения была сделана новая большая печать, утвержденная в том же году именным указом. Этот документ открывает ряд геральдических описаний, включенных в Полное собрание законов.

«Орел двоеглавный есть герб державный Великого Государя, Царя и Великого Князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, Его Царского Величества Российского Царствия, на котором три короны изображены, знаменующие три великие, Казанское, Астраханское, Сибирское, славные Царства, покоряющиеся Богом хранимому и высочайшей Его Царского Величества милостивейшего Государя державе и повелению; на правой стороне орла — три града суть, а по описании в титле, Великия и Малыя и Белыя России, на левой стороне орла — три града своими писаниями, образуют Восточных и Западных и Северных [стран]; под орлом знак отчича и дедича; на персях [груди] изображение наследника; в пазноктех [когтях] скипетр и яблоко, собою являют милостивейшего Государя, Его Царского Величества Самодержца и Обладателя».

В этом описании интересно превращение бывшего традиционного «ездца» и будущего Победоносца в «наследника» — царевича Алексея Алексеевича, вскоре умершего.

 
Государственная печать Петра Великого работы Хаупта. 1710 г.

Юридическое оформление художественного символа повлекло за собой бурную активность в геральдической сфере.

В 1669 г. польские живописцы Станислав Лопуцкий и Иван Мировский оформляют для знаменитого царского дворца в Коломенском «клейма [т.е. гербы] государевы и всех вселенских сего света государств». Затем тот же Лопуцкий изображает «на полотне герб Московского государства и иных окрестных государств гербы или клеимы, а под всяким гербом планеты, под которым каковы».

В 1672 г. мастера Посольского и Оружейного приказов «состраивают» книгу «Титулярник», содержащую многочисленные изображения гербов: государственного, территориальных, иностранных. Этот труд, возможно, не удовлетворил Алексея Михайловича, так как почти сразу же в Москву был приглашен Лаврентий Хурелич — «собственный» герольдмейстер императора Леопольда I, славянин по происхождению. Находясь в «творческой командировке», Хурелич составил труд с длинным названием: «О родословии Российских великих князей и государей, поднесенная царю Алексею Михайловичу от цесарского советника и герольдмейстера Лаврентия Курелича, с показанием имеющегося, посредством браков, сродства между Россиею и осьмью европейскими державами, т.е. цесарем Римским и королями: Английским, Дацким, Французским, Гишпанским, Польским, Португальским и Шведским, и с изображением оных королевских гербов, а в средине их великого князя св. Владимира, на конце же портрета царя Алексея Михайловича».

Опус этот переводили авторы «Титулярника» — Николай Спафарий и Петр Домнов — в соответствии с царским указом «добрым уставным письмом с золотом и с его великого государя персоною из заставицы и короны во всем против той латинской книги».

Государственная печать Петра Великого. 1712 г.

Впрочем, последнее требование переводчики кое-где не выполнили. Так, Хурелич, в полном соответствии с западноевропейскими геральдическими правилами, развернул «ездца» в левую от зрителя сторону, а Спафарий с Домновым все-таки отправили его в прежнем направлении. Изменили они также некоторые цвета, сохранив прежние московские традиции. Такие вольности имели свое оправдание: во многих дипломатических документах того времени в переводах опускали неприятные места, имеющиеся в иноязычном варианте — «противне». Именно так поступали с царским титулом Ивана Грозного, который не хотели признавать польские короли. Чтобы не нарушать покой монархов, в польском (латинском) варианте Иван Васильевич назывался великим князем, а в собственной «копии» мог любоваться титулатурой «царя и государя».

Все эти труды становились «заделом на будущее», т.к. изображение 1667 г. больше изменений не претерпело. Более того, оно было принято и в последующие правления Федора Алексеевича, Софьи и ее царственных братьев — Ивана и Петра. В этот период на печатях попросту вырезали титулатуру, заменяя ее новым кругом с новыми именами правителей.

Великий реформатор, царствовавший единолично с 1696 г., сначала не проявлял особого геральдического рвения. Ранние печати Петра мало чем отличаются от тех, какими пользовался его отец.

Новации, свойственные всему петровскому времени, начинают фиксироваться в самом конце века. Связаны они в первую очередь с появлением на Руси орденов, точнее — первого из них, ордена Андрея Первозванного. Упоминания об этой награде относятся к 1697 г., однако первое изображение цепи и знака, составлявших государственную регалию, относится к отчеканенной в 1699 г. пробной полтине. На царской печати цепь и знак появляются около 1700 г., окружая двуглавого орла под большой короной.

Одновременно меняется расположение эмблем территорий, подвластных российской короне. Австрийский дипломат Иоганн Корб поместил в своем описании Московии изображение большой государственной печати, где гербы помещаются уже не на поле, а на крыльях орла. Таких, не считая традиционного всадника, шесть. Еще 26 эмблем в медальонах составляют ободок печати. Сам Петр был не чужд геральдики — сохранились его собственноручные наброски изображений знамен и штандартов, где используется государственная символика.

Объединение «андреевской темы» с территориальными гербами на крыльях происходит на более поздних петровских печатях, которые исполнялись иностранными мастерами Хауптом и Беккером. В последней мы находим уже императорскую корону — отражение вековых претензий российских царей, близких теперь к воплощению в жизнь.

Государственная печать Елизаветы Петровны

 Победа над Швецией в затяжной Северной войне (1721) и принятие Петром титула императора потребовали новых печатей хотя бы из-за новой титулатуры. Было, однако, решено поставить «дело нового основания», как выражался сам царь, на широкую ногу. Для этого в Россию был приглашен итальянец из Пьемонта граф Франциск Санти, именным указом назначенный в должность составителя гербов и товарища герольдмейстера.

Граф принялся за работу, которая, по его словам, «не токмо трудна и мало заобычайна и в других государствах, в здешнем же государстве и весьма до сего часу, как известно, не во употреблении была». Итальянец по сути дела создавал новую геральдику, приводя прежние российские эмблемы (в основном из «Титулярника») к международным стандартам. Осложнялась эта миссия еще и тем, что герольдмейстер не знал русского языка, а его переводчики затруднялись адекватно передать сложную терминологию. Последнему не следует удивляться, т. к. слов таких в России еще не слыхивали. В результате описание центральной фигуры звучало достаточно туманно:

«Поле золотое, или желтое, на котором изображен императорский орел песочный, т.е. черный, двоеглавой... На орловых грудях изображен герб великого княжества Московского, который окружен гривною или чепью [цепью] Ордена Святого Андрея. И есть сей герб таков, как следует. Поле красное, на котором изображен Святой Георгий с золотою короною, обращен он налево, он же одет, вооружен и сидит на коне, который убран своею сбруей с седловою приправою с покрышкою и подтянут подпругами, а всё то колера серебряного, или белого; оной Святой Георгий держит свое копье в пасти, или во рту, змия черного».

Затем Санти взялся за гербы «царств, королевств и провинций» в составе Российской империи, начав с Киевского, Владимирского, Новгородского, Казанского, Астраханского и Сибирского. Эти эмблемы дулжно было, как представляется, расположить на крыльях. Когда дело дошло до провинций, начали возникать трудности характера зачастую курьезного. В их числе оказалась необходимость придумывать герб Лапландии, где и грамотных местных жителей отродясь не бывало. После консультаций с ученым графом Брюсом товарищ герольдмейстера дал лопарям герб «на следующий манер: в красном поле дикий человек телесного цвета несет дубинку на правом плече, на голове венок».

Хотя все эти грандиозные проекты окончены не были, однако изображение самого орла стабилизировалось на печатях именно благодаря работе Санти. Последовал ряд указов о гербе: краткий — от Екатерины I и более подробный — Петра II.

Описание в первом случае отличалось лаконичностью: «Орел черный с распростертыми крыльями, в желтом поле, в нем ездец в красном поле». Второй указ, подготовленный знаменитым Минихом, как бы дополнял и развивал предшествующее постановление: «Герб Государственный по старому: двоеглавый орел, черный, на главах короны, а наверху в средине большая Императорская корона — золотые; в средине того орла, Георгий на коне белом, побеждающий змия; епанча и копье желтые, венец желтой, змей черный; поле кругом белое, а в середине красное».

Государственная печать Екатерины Великой

Едва вступившая на престол Анна Иоанновна еще раз и уже навсегда подтвердила переименование «ездца» в святого великомученика. Несколько осмотревшись, она приказала выписать из Швейцарии гравера Гедлингера для исправления печати. Выбор оказался удачным, и созданная им центральная часть матрицы просуществовала вплоть до 1856 г. Присутствует она и на печатях Елизаветы Петровны и Екатерины Великой.

Указанные императрицы вкупе с кратко царствовавшим Петром III оставили орла в покое, чем создали благоприятные предпосылки для реформаторских затей Павла Петровича.

Продолжение следует