Взгляд Клио

Компас и карта

Беседа с лауреатом Всероссийского конкурса «Учитель года–2009», преподавателем истории и обществознания московской гимназии № 1542 В.В.КРУЖАЛОВЫМ

— Владимир Владимирович, чем для вас стал Всероссийский конкурс «Учитель года» — ступенью в профессии, некоей пиар-акцией или чем-то ещё достаточно значимым для вас лично? Вообще, как вы относитесь к такого рода профессиональным состязаниям? Повышают ли они престиж профессии учителя?

— «Учитель года–2009» стал для меня прежде всего неожиданностью. Не могу сказать, что я очень интересовался конкурсным движением ранее и стремился влиться в него. И моё участие в конкурсе, и тем более результат действительно были неожиданными. А ещё эти события стали большим и интересным приключением, истинное значение которого, наверное, ещё только предстоит осмыслить. На сегодняшний день понятно — то новое, что узнал, люди, с которыми познакомился и подружился, всё, что видел, — это огромное богатство, которое может стать не только новой ступенью в профессии, но и добавить жизни в целом новые грани и новые смыслы.

Не могу не признать, что в массовом сознании профессиональные конкурсы косвенно способствуют повышению престижа профессии. Ещё бы! С точки зрения обывателя, если твоя работа даёт возможность оказаться на экране великого, могучего и незаменимого телевизора, да ещё рядом с первыми лицами региона и государства, то — кто чем не шутит — может быть, эта профессия чего-то и стоит!? Но, на мой взгляд, только этого, конечно, недостаточно, и к такого рода профессиональным состязаниям я отношусь весьма неоднозначно. По крайней мере, не отрицая идеи существования такой формы общественной жизни, многое во всероссийском «Учителе года» считаю необходимым изменить.

— На ваш взгляд, каковы основные цели изучения истории в школе? Каков, по вашему опыту, баланс обучения и воспитания на уроках истории?

— В своё время для меня было удивительным открытием то, что в истории человечества были народы, которые долгое время не сохраняли и не изучали свою историю. Вследствие определённых условий жизни и религиозных верований они представляли себе прошлое как круговорот постоянно повторяющихся событий. Если дело обстоит таким образом, смысла в запоминании постоянно повторяющихся событий нет. История им была не нужна, а может быть, не нужна и сейчас.

У нас, представителей европейской культуры, был и существует ныне совсем иной взгляд на былое. Для нас характерно представление о прошлом как о пути, который проходят, пусть с разной скоростью и разными маршрутами, и наши народы, и всё человечество. Для нас важно изучать историю, чтобы время от времени следить за этапами этого пути, отмечать поворотные вехи, пытаться скорректировать будущий курс движения.

На мой взгляд, история в нашей культуре — это одновременно и компас, и карта, позволяющие ориентироваться в прошлом, определять своё положение в настоящем и предполагать направление движения в будущем. История — один из способов навигации в этом мире. Следовательно, главная цель изучения истории — формирование у школьников понимания, кто они, какой путь был пройден до них и какие варианты дальнейшего движения возможны.

Если говорить о балансе обучения и воспитания в целом и на уроках истории в частности, то, на мой взгляд, второе гораздо важнее первого. Но в идеале учитель должен воспитывать ученика не нравоучениями, а своим предметом и своим примером. Ведь согласитесь, что знание само по себе нейтрально, а вот будет оно применено во благо или во зло — зависит от воспитания. Наш предмет обладает в этом смысле огромным и неисчерпаемым потенциалом.

— В продолжение предыдущего вопроса: каков баланс (или, так сказать, удельный вес) знаний и методического инструментария в деятельности учителя-гуманитария?

— Непросто ответить на этот вопрос. Это всё равно что попытаться решить задачку: «Какой баланс (удельный вес) газа, воды, электричества и Интернета должен быть в современном доме?» Понятно одно — всё это в современном доме должно быть! И желательно в достаточном количестве, и желательно с некоторыми резервами. Отсутствие какого-либо компонента неизбежно создаст определённые неудобства.

Поэтому настоящий учитель-гуманитарий должен быть специалистом в своём предмете, знатоком современной методики и, учитывая непростой контингент современных школьников, обладать определённым количеством психологических и медицинских знаний. Возникает вопрос: возможно ли это? Сейчас, пожалуй, в массе нет, но при действенных изменениях в системе педагогического образования и системе повышения квалификации — вполне возможно.

Если говорить обо мне, то первое десятилетие работы в школе я старался совершенствовать и расширять свои профессиональные знания именно как историк-предметник. Но на втором десятке лет работы пришло осознание острой нехватки современных методических и психолого-медицинских знаний. По мере возможности стараюсь восполнять эти лакуны дополнительными курсами и специализированной литературой.

— Понятно, что на уроках истории нужно привлекать сведения из географии, литературы, астрономии и т.д. А следует ли, по вашему мнению, использовать на уроках музыку, изо, другие виды и жанры искусства? То есть, по возможности, расширять культурный и мировоззренческий горизонт детей?

— Некоторое время назад меня поразила мысль, почерпнутая в одной из статей об Игоре Александровиче Моисееве, основателе знаменитого ансамбля народного танца, суть которой заключалась в том, что непродолжительный по времени танец (неразрывный сплав музыки и движения) может рассказать о характере народа, его особенностях и традициях доступнее и едва ли не более, чем печатный труд по этнографии.

Что это означает? А означает это, на мой взгляд, следующее: культура, как результат духовного творчества в целом, и искусство, как наиболее ценная и яркая часть культуры в частности, обладают множеством ещё до конца не познанных каналов передачи информации от прошлого к настоящему.

Причём искусство — это и более ёмкая и одновременно более легко воспринимаемая «упаковка» этой информации.

Поэтому не использование на уроках истории музыки, изо, других видов и жанров искусства — это большое упущение для учителя, который, надеюсь, хочет добиться большего, чем просто сдачи его учениками Единого государственного экзамена. Если позволить себе пофантазировать, то в идеале хорошо было бы, чтобы параллельно курсу истории преподавался курс истории искусства. Знаю, что в некоторых гимназиях Москвы так и делают.

Если говорить о практике преподавания, то звучание фрагментов аутентичной музыки стало одним из обязательных элементов моих уроков. На основании этого опыта в моём архиве сформировалась коллекция отечественной и зарубежной музыки, начиная с XII и заканчивая XX в., а также подборка неаутентичных музыкальных произведений на исторические сюжеты. Про использование документальных и художественных иллюстраций, фрагментов документальных и художественных фильмов я уже говорить отдельно не буду.

Как и у многих моих коллег, за время работы учителем истории и обществознания у меня скопилась обширная коллекция текстов, интересных иллюстраций, схем, аудио- и видеофрагментов, анимированных и традиционных исторических карт, которые могут быть использованы на уроках. Мне посчастливилось поделиться наиболее интересной частью моей коллекции со всеми желающими. В рамках реализации федеральной программы «Информатизация системы образования», осуществляемой Министерством образования и науки Российской Федерации через Национальный фонд подготовки кадров, мне довелось стать автором идеи и одним из составителей коллекции из 800 цифровых образовательных ресурсов к учебникам Всеобщей и Отечественной истории для 10-х и 11-х классов. Это собрание, сопровождённое методическими рекомендациями по его использованию, выложено для всеобщего бесплатного доступа и использования на сайте Единой коллекции цифровых образовательных ресурсов (http://school-collection.edu.ru/).

— А каково ваше отношение к ЕГЭ по истории?

— Прагматичное. Время обсуждения (или, вернее, имитации обсуждения) и экспериментов с ЕГЭ позади. Ныне это реальность, в которой моим ученикам проходить это испытание, а мне как учителю помогать им готовиться к этой форме экзамена. Поэтому я, по мере возможностей, стараюсь быть максимально компетентным в этой области. Если говорить о моём отношении к ЕГЭ по истории, я вижу многие технологические и содержательные недостатки этой формы, но не могу в то же время не отметить, что за последние пять лет КИМы по истории изменились в лучшую сторону. Если сравнивать ЕГЭ по нашему предмету с аналогичными экзаменами по обществознанию и литературе, то ЕГЭ по истории — более внятное и адекватное явление.

5 октября 2009 г., в Международный день учителя, мне довелось быть участником встречи и беседы Президента России Д.А.Медведева с лауреатами конкурса «Учитель года России–2009». На этой встрече я отстаивал и аргументировал идею о недостаточности ЕГЭ как формы оценки знаний и морально-нравственной, психологической зрелости учащихся (см. http://www.kremlin.ru/transcripts/5664).

Льщу себя надеждой, что эта мысль была замечена, услышана и вошла в раздел, посвящённый образованию, очередного Послания Президента Федеральному собранию. Считаю это своим маленьким вкладом в создание базы для дальнейшей эволюции ЕГЭ и возможного возникновения иных форм итоговой аттестации выпускников школ.

— Своим педагогическим кредо вы избрали слова святителя Иоанна Златоуста: «Родить детей есть дело природы, но образовать и воспитать их в добродетели — дело ума и воли». Случаен или нет ваш выбор цитаты из трудов этого отца Церкви? Вообще, каково ваше отношение к начинающемуся эксперименту по введению в школу «Основ религиозной культуры»?

— Выбор цитаты не случаен. Многие произведения святителя Иоанна Златоуста, несмотря на более чем полтора тысячелетия, прошедших со времени их создания, без труда понятны, гениально просты и удивительно современны. В этом фрагменте, как мне кажется, сформулирована программа деятельности учителя и школы: есть понимание биологического и социального в человеке, указывается на наличие двух составных форм — обучения и воспитания, утверждается, что из них главное и каким образом достигается. Можно ли о стольком сказать ещё проще и ещё короче? Мой ответ на этот вопрос вам очевиден…

Моё отношение к начинающемуся эксперименту по введению в школе «Основ религиозной культуры» отрицательное. Можно ли за один час в неделю воспитать уважение к религиозной культуре и уберечь от религиозного экстремизма? Можно ли с равной любовью и уважением рассказать о Православии, Католичестве, Исламе, Буддизме, Иудаизме и атеизме? Сплотит ли это российское общество? Для меня эти вопросы остаются открытыми…

Я не был бы так категоричен, если бы хотя бы знал ответы на другие вопросы.

За счёт чего будет вводиться этот предмет? По нормативам увеличивать количество учебных часов нельзя, а у нас планируется ввести и третий час физкультуры, не так ли?

Кто будет преподавать этот предмет? Если не мы с вами, господа историки, и не Марьиванна, то придёт ли к нам в школу на 4—8 часов в неделю выпускник богословского института? Сможем ли мы оценить и проверить его квалификацию? Не могу также, как учитель истории, отделаться от смутных воспоминаний о том, что Добролюбов, Чернышевский и Джугашвили были учащимися семинарий. Значит, эффект от преподавания может быть прямо противоположным?

Одним словом, в складывающейся новой ситуации лично я вижу опасностей больше, чем преимуществ. И в очередной раз удивляюсь, как чиновники, годами не решающие мелкие, но насущные проблемы, берут на себя ответственность за глобальные решения, принимать которые возможно только на основании всенародного референдума?

— Владимир Владимирович, читаете ли вы методическую периодику (в том числе, и в Интернете), предназначенную для учителей истории? Какой, по вашему мнению, она должна быть, чего ей не хватает?

— За методической и научной периодикой по мере сил стараюсь следить. Правда, чаще всего это получается не в регулярном режиме, а в «аккордном» — во время зимних или летних каникул. Есть несколько сайтов по вышеуказанной тематике, которые так же, как и литературу, время от времени просматриваю.

Не могу не отметить, что некоторым изданиям очень сильно повредило получение статуса ВАКовских… Читать даже адаптированные куски диссертаций не всегда интересное занятие. В целом, не хватает ярких, интересных материалов, которые могли бы быть использованы учителем непосредственно на уроках или после них.

— Какими качествами должен обладать молодой человек (или девушка), чтобы избрать стезю школьного учителя (конкретнее, учителя истории)?

— Вы употребили очень верное слово — «стезю». Ибо, что ни говори, учитель — это не совсем профессия. Так вот, прежде всего молодому человеку (или девушке) необходимо понимание того, что это особый образ жизни.

Если говорить о качествах, то это, конечно, неравнодушие, открытость, искренность, внимание к людям, способность увидеть их проблемы и помочь им решить их, и ещё, пожалуй, способность постоянно учиться новому, не останавливаться на пути личного и профессионального самосовершенствования. Если будет это, то всё остальное приложится.

Да, и ещё, чуть не забыл… Желательны ещё умение обходиться малым количеством сна, быстро поглощать пищу, любовь к раннему подъёму, нелюбовь к комфортным условиям жизни, аллергия на выходные, громкий командный голос… Этот ряд можно продолжать ещё долго.

— Учителями сейчас работают в основном женщины. Вы не чувствуете по отношению к себе «женского шовинизма»? Как сделать так, чтобы в наших школах гармонично уравновесить число мужчин и женщин?

— «Женского шовинизма» по отношению к себе никогда не ощущал. Может быть, мне везло, но в коллективах, где мне доводилось работать, я никогда не был единственным мужчиной. Скорее наоборот, приходилось испытывать чувство смущения и неудобства от того, что именно твоя гендерная принадлежность воспринимается как некий фактор плюс. Что скрывать, в сфере образования мужчине гораздо легче продвинуться по карьерной лестнице, чем женщине. Стараюсь этим своим «преимуществом» не пользоваться и прилагаю усилия к тому, чтобы оно не было единственным.

Массовая «миграция» мужчин из сферы образования в прошедшие полтора десятилетия была связана с низким уровнем социальной защиты учителей, попросту говоря, с низким уровнем заработной платы, который не позволял обеспечить достойный уровень благосостояния их семей.

В последние годы, в особенности в Москве, благодаря целенаправленной политике московского правительства эта ситуация существенно изменилась к лучшему, но в целом по стране по-прежнему нельзя говорить о том, что зарплата педагога вышла хотя бы на средний по регионам уровень.

Изменение материального положения преподавателей создаст фундаментальное условие для изменения ситуации с мужчинами в школе.

Правда, нужно отметить, что одной этой меры всё же недостаточно. При весьма неплохой зарплате в московские школы на должности учителей очереди, в том числе и из мужчин, по-прежнему не стоят. Важно ещё повышать статус и престиж этой профессии в обществе. Будем надеяться, что грядущий 2010 год, объявленный в нашей стране «Годом учителя», сможет стать первым шагом в этом направлении.